План Ворона

Киван Боль исчезла в одно мгновение. Так внезапно, что он сам вскочил и затрясся, не понимая, что произошло. Вокруг не было ничего, кроме темноты. Киван несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от последствий ослепительной зеленой вспышки, спалившей ему глаза… и все остальное тоже. Хорошо хоть все закончилось быстро — он находился совсем рядом с тем местом, где грохнуло… Но он все равно успел почувствовать, как его сдавливает со всех сторон бегущая и паникующая толпа, увидеть, как прорываются к нему ланнистерские гвардейцы, которые даже там пытались спасти его… А дальше был только жар, боль и наступившая темнота. Он вспомнил то неверие на физиономии Его Воробейшества в последний момент… Хоть это немного скрашивало его мысли до того, как пламя окутало все вокруг. Этот святоша оказался чуть ближе к эпицентру. И Кивану даже казалось, что он успел увидеть, как у Воробейшества сгорают одежда, кожа и плоть, оставляя одни кости… Движения век, наконец, возымели свое — перед глазами начинало что-то появляться. Но понять, куда он попал, все равно не удавалось. Нужно было дождаться, пока глаза немного привыкнут. Когда привыкли… Он все равно не поверил им. Моргнул еще несколько раз, думая, что ему это кажется. Убедился, что не кажется. Он был именно там, где думал. Он был в своих покоях в Утесе, в своей кровати. И все знакомые вещи лежали, стояли и висели там же, где он их и оставил. Столько всего родного… Столько красного цвета и золотых львов везде, где только можно. «Я умер», — мысленно вздохнул он. — «И это загробный мир. Серсея… Будь ты проклята, девчонка! Ты же знала, что я тоже буду там! Не могла не знать! Зачем тогда? Зачем ты это сделала? Что на тебя нашло?» От избытка чувств он с силой шлепнулся спиной на мягкую перину. И у него чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда рядом кто-то застонал и заворочался. Не веря своим глазам, он повернулся и… — Дорна… — выдохнул Киван. Она снова застонала и перевернулась во сне. «О, милая Дорна…» — все мысли о загробном мире куда-то пропали. Он протянул руку и нежно погладил ее безмятежное лицо. Он забыл даже о предательстве Серсеи. «Может, боги и правда вернули меня в мир живых за то, что я все эти годы жил по чести и совести? Вот они и вернули меня домой, к моей любимой жене…» Он осторожно наклонился к ней и поцеловал в лоб. Дорна зашевелилась, открыла глаза и уставилась на него сонным взглядом. — Я что, разбудила тебя? — промычала она. — Слишком сильно ворочалась? Какое же это счастье вот так смотреть в глаза той, кого он по-настоящему любил… — Нет, любимая… Просто… Плохой сон увидел… Она успокаивающе улыбнулась и погладила его по плечу. — Спи, Киван. У тебя завтра важный день. Отдохни как следует… — таким же сонным голосом добавила она. Он подарил ей еще одну счастливую улыбку, а затем крепко поцеловал в губы. Она заерзала на постели, пробормотала: «Ну не сейчас… Тебе и правда стоит… выспаться сегодня…» Однако ее дерзкая улыбка говорила совсем иное. И он вместо ого, чтобы послушаться ее слов, продолжил ее целовать, постепенно передвигаясь от губ к шее и ниже. И его руки тоже скользили по ее податливому мягкому телу, находя нужные места. И тело вскоре начало поддаваться на его ласки, она задышала чаще и глубже и почти с каждым выдохом он слышал тихий стон. Тогда он окончательно выкинул из головы тот странный сон, закончившийся жуткой смертью. Ничего этого все равно не было. Ни гибели Великой септы в огне, ни босоногого оборванца-фанатика, назвавшего себя верховным септоном, ни ослепших от жажды власти Тиреллов… Были только он и Дорна. Его любимая и все понимающая жена. Для них двоих существовали только они — и ничего больше. И он позволил себе нырнуть в пучину страсти. ------------------------------------------------- Тирион Бран, наверное, слышал его последние слова. И согласился пойти ему навстречу. Потому что очнулся он именно там, где всегда мечтал умереть. В лучшем из борделей Ланниспорта в постели грудастой золотоволосой девицы. И несмотря даже на то, что голова до сих пор гудела после перехода — или после того, что было вчера в этом мире — он быстро вспомнил эту девку… И то, как часто наведывался к ней в прежней жизни. Да уж, с ней было хорошо. Очень. Он счастливо улыбнулся, вспоминая те далекие времена… Или нет, не такие уж и далекие. Потом вздохнул: «Ну все, теперь я точно доживу до восьмидесяти!» Он вылез из постели, оделся, вышел из комнаты и стал решать, что делать дальше: «Ну… К дяде Кивану сейчас идти уже поздно… Ночь на дворе… Утром пойду. А пока…» «Пока» не случилось. Не успев додумать свою мысль, он налетел на что-то большое и неподатливое. Ему потребовалась секунда или две на то, чтобы узнать в этом плечистом и рослом человеке сира Давена Ланнистера. Но с какой стати он разгуливает по ночам в полной боевой броне? И почему он так на него смотрит? — О, кузен… Извини, я тебя не заметил… — попытался обратить все в шутку Тирион — раньше ему это помогало. Давен сверлил Тириона взглядом еще немного, потом заговорил без какого-либо намека на веселье: — Без бороды трудно узнать, да? Потому что мой отец еще жив и того обета я пока не принял… Отец сейчас спит в своих покоях. Мои сестры… тоже. В основном. Я не ожидал тебя встретить здесь, честно скажу. Просто вышел… развеяться немного. Потому что не могу забыть о том, как Серенна погибла… когда Зима пришла в Утес. И она тоже это помнит… — Давен замолчал и в его взгляде появилась какая-то обреченность. — Это не может быть сном. Мы видели одно и то же. Я знаю, что это произойдет на самом деле. Но отец, мать и Мириэль… Они не знают. Они не видели. Тирион смотрел на него почти целую минуту, то открывая рот, то закрывая. — А… Это… Етить меня коромыслом… — Вам не понравится, поверьте, — Давен, наконец, смог заставить себя улыбнуться. — Так значит, ты тоже, да? И ты, возможно, знаешь, как так получилось, да? Тирион моргнул пару раз, затем схватил Давена за руку и оттащил к ближайшему темному углу, подальше от случайных ненужных глаз. — Я хочу знать, как ты вспомнил? — осторожно поинтересовался он, оглядываясь по сторонам в поисках непрошеных слушателей. — Это ты МЕНЯ спрашиваешь? — растерялся Давен. — Я сам хочу знать, как вспомнил все сам… и как вспомнил все ты. — Я-то знаю, — Тирион еще раз подозрительно огляделся вокруг. — Брандон Старк… Он нашел заклинание, которое… Ну, как бы вынуло душу из тела и вдохнуло ее обратно в другом времени. Вот только он заверил, что сможет перенести только меня и, возможно, еще дядю Кивана — если получится. Он никак не мог поверить в то, что произошло. — Значит, у него и в самом деле получилось. Потому что я тоже вспомнил. И Серенна. И некоторые стражники, которых я встретил — тоже. И слуги. И это только те, кого я этой ночью повстречал! — неожиданно разозлился Давен. — А сколько их еще? Тирион с каждым его словом бледнел все сильнее. И думал: «Твою ж мать, как такое вообще возможно?» Все должно было пойти совсем не так. Обряд был совершен, жертвы принесены… Его рука сама собой дернулась к тому месту, куда он сам себя ударил ножом… Так почему же в прошлое вернулось так много людей? — Я… Ну… это… — бормотал Тирион. — Рад, что ты все так же красноречив, как и всегда, — саркастически усмехнулся Давен. Тирион в ответ обжег его взглядом, откашлялся, пользуясь этими секундами, чтобы придумать вразумительный ответ. И придумал. — Нам нужно разобраться с этой проблемой как можно скорее. Потому что если так много людей уже вспомнили будущие события… Их может быть еще больше. И если скоро они начнут просыпаться и вспоминать… — и тут в его большой голове пролетела ужасающая мысль: «И если отец тоже помнит…» — Когда лорд Тайвин проснется, он первым делом станет искать пику, на которую насадит твою умную голову, — угадал его мысли Давен. Тирион даже поежился от его слов, потом все же нашел подходящий ответ: — Да нет, тут такой мелочью не обойдется. Скорее всего, он сначала четвертовать меня велит. И раз уж я Полумуж, от этого останется… Пекло, совсем мало останется. Так что… — повысил голос младший Ланнистер, — …придется начать разговор с дядей Киваном не утром, а прямо сейчас, так у нас хоть какой-то… — Сначала тебе придется поговорить со мной, — перебил его жесткий голос, которому в принципе нельзя было возразить. Тирион обернулся на голос, изображая на лице нервную улыбку. — Тетя Дженна… Вот уж не ожидал встретить тебя здесь в такой час. Его тетка, всегда бывшая образцом невозмутимости, как и отец, сейчас не могла скрыть глубокого смятения. — Я слышала ваш разговор. И я помню… Холод. И Зиму. «Ну вот», — подумал Тирион, чувствуя нарастающий внутри страх. — «Еще и она…» Он постарался не показать своих чувств и поинтересовался: — А дядюшка Эммон — он тоже? Он тоже помнит? Тетя Дженна совсем не по-женски передернула плечами. — Он сразу под кровать забился — я так и не смогла его оттуда выковырять, — женщина недовольно поджала пухлые губы и брезгливо добавила: — Я сама не могу понять, от кого он там прячется — то ли от Безликих, то ли от Иных. Даже думать боюсь о том, что сейчас творится в Близнецах, если его родственнички тоже повспоминали все… Задумываться об этом она и правда не стала, резко посерьезнела и спросила Тириона: — Ты, кажется, сказал, что у тебя был план на этот счет? Откуда? И в чем его суть? Тириону пришлось собрать остаток духа, чтобы выдержать пронзительный взгляд тети Дженны. — Если вкратце — предотвратить Войну Пяти Королей и как можно скорее начать готовиться к Долгой Ночи. — Тяжко… — не без уважения приподняла бровь Дженна. — Особенно с учетом того, что наворотили Серсея и Джейме. Это уже никак не изменишь. Так что без крови не обойтись. — Боюсь, что не обойтись… Но если мы этого не сделаем, умрут все, — отрезал Тирион. — Он прав, миледи, — поддержал его Давен. Дженна снова фыркнула, но задумалась над его словами. — Я хотела бы сохранить жизнь моим братьям. В этот раз, — непривычно тихо сказала она. Затем встряхнулась и одарила обоих испепеляющим взглядом. — Итак, если твой план начинается с пункта «поговорить с дядей Киваном», не будем терять время. Меня-то он точно выслушает, хочет он того или нет! Вот это была старая добрая тетя Дженна. Выдала свое решение, развернулась и зашагала к цели, не дав никому даже шанса возразить. Обменявшись с Давеном беспомощными взглядами, Тирион заковылял следом за неудержимой теткой. ------------------------------------------------- Киван Стук в дверь раздался в самый неудобный момент, когда он был полностью поглощен Дорной и своей страстью. Вернее, их общей страстью. — Киван? Киван! — голос, кажется, принадлежал Дженне. Но что ей от него нужно в столь ранний час? Потом хлопнула дверь смежной комнаты и ругань Дженны раздалась уже намного ближе. — Киван, вставай! Есть разговор! — крикнула Дженна, врываясь в его спальню. Дорна тут же завизжала и дернулась, пытаясь прикрыться — как оказалось, Дженна явилась не одна, следом за ней в комнату ввалились Тирион и Давен. Впрочем, эти двое все же нашли в себе совесть покраснеть от смущения и выскользнуть обратно за дверь сразу же, как только поняли, в каком положении застали их с Дорной. Дженна таким отнюдь не страдала. — Хватит валяться, брат, это дело всей нашей жизни! — всплеснула она руками. — Давай, либо кончай, либо заканчивай, и иди уже с нами… Киван бросил раздраженный взгляд в сторону бесцеремонной сестры. — Какого… Ты что себе позволяешь, Дженна?! Вон из моей спальни! — Прости, дядя, но времени у нас нет! — крикнул из-за двери Тирион. — Прошу, поторопись! — Какие еще разговоры могут быть в такое время? — прорычал Киван. Дорна изо всех сил старалась вообще исчезнуть, нырнув с головой под одеяло. — Сир Киван, уверяю вас, это дело не терпит отлагательств! — с предельным уважением в голосе добавил сир Давен. — Если это не связано с нападением на Утес драконов Древней Валирии, проваливайте в Пекло! — взревел Киван еще громче, с трудом борясь с желанием, что-нибудь в них швырнуть. Тирион нервно сглотнул, готовясь применить прием, который казался ему запрещенным. — Септа Бейлора. Дикий огонь. — …С… Серсея… — тут же выдохнул Киван, чувствуя, как перехватывает в груди дыхание и огненную ярость сменяет ледяной страх. Так страшно ему не было… уже очень давно. «Это же был просто сон! Просто сон! Верно ведь?» — Одевайся, брат, мы будем ждать тебя, — твердо добавила Дженна, подобрала юбки и вышла обратно в прихожую, где ее дожидались Давен и Тирион. ------------------------------------------------- Они дождались, как и обещали. Киван оделся наспех и не успел толком привести себя в порядок, но он считал, что выглядит относительно пристойно по меркам Ланнистеров. Дорна ограничилась тем, что накинула длинный плащ до пола поверх ночной рубашки. — Это был всего лишь сон! — с ходу заявил он, выходя из спальни. Тирион ответил печальной улыбкой. — Как бы и я хотел в это верить дядя… Но это не так. Все произошло на самом деле. Все, что ты видел, было правдой. Каждый, даже самый страшный и безумный момент. — Как это могло получиться? — не понимал Киван. — Я… — Как — это уже неважно. Скажу, что использовалась магия — и этого достаточно. Может, потом объясню подробнее. Может быть, — ответил Тирион. — Речь не об этом. Важно не то, что мы сделали, а то, зачем! Я был уверен, что воспоминания придут только ко мне и, возможно, к тебе. Но остальные… — карлик указал на Давена, Дженну и Дорну. — Они не должны были ничего вспомнить. Киван задумался над услышанным, не понимая, почему именно ему была оказана такая «честь». И почему она была оказана еще и Тириону? Он не мог найти ответ. А потом еще одно имя пронеслось в его голове. Лансель! — А Лансель? Когда… все случилось… Его не было с нами! — спросил Киван. Какая-то его часть еще надеялась на то, что последний из его сыновей, оставшихся в живых, действительно оказался в тот день подальше от Великой септы. Гореть заживо в диком огне… Это оказалось не самой легкой смертью. — Если верить Варису, Лансель до последнего пытался предотвратить воспламенение, — признался Тирион. — Он пробрался на склад дикого огня и хотел… Киван поднялся на ноги, чувствуя, как перехватило дыхание в груди. «Лансель… Глупый ты мальчишка…» — думал он. Его последнего сына не стало. Сначала Виллем и Мартин… Теперь и Лансель. Никого не осталось. И он тоже погиб. «Дорна, бедная моя, как ты жила дальше, когда не стало никого из нас?» — Лансель? — испуганно пискнула его жена. — Что с Ланселем? Что с нашим мальчиком? О каком «воспламенении» вы говорите? — с тревогой посмотрела она на незваных гостей. — Он примкнул к Святому Воинству, помогал Его Воробейшеству взять власть в Королевской Гавани вскоре после того, как Томмен стал королем, — спокойно, словно говоря очевидные всем вещи, ответил Деван. От его слов Дорна побледнела еще больше. — Что… Как… Какое Святое Воинство? Какой король Томмен? Роберт жив и здравствует, а наследует ему старший сын Джоффри! Эти слова почему-то выдернули Кивана из пучины горечи. Он недоуменно посмотрел на Дорну. «Она что, не помнит?» — Разве ты не помнишь о случившемся? — вместо него этот вопрос задал Тирион. Дорна непонимающе огляделась, встречая повсюду вопросительные взгляды. — О чем? Тирион пару раз моргнул, после чего добавил: — О том, что будет… Погоди! Не говори ничего! Скажи лучше, что было вчера! И что планируется на ближайшее время! — Лорд Тайвин завтра начинает прием лордов Западных земель и поручил Кивану организовать встречу… — все еще растерянно ответила Дорна. — А вы уезжаете завтра в Речные земли, чтобы встретиться с королем и королевой и присоединиться к их визиту в Винтерфелл… Тирион несколько секунд смотрел на Дорну немигающим взглядом, пока кровь отливала от его побелевшего лица. — Плохо… — смог, наконец, выдавить из себя он. — Джон Аррен уже умер. А все наши надежды были на то, что мы успеем… Все. Конец. Мы проиграли… — Дорогая, — Дженна, как всегда, вмешалась, когда всем стало ясно, что ситуацию надо спасать. — Почему бы тебе не вернуться в спальню и не оставить это дело нам? Киван тебе потом все объяснит. Если сможет. Объяснишь ведь? Ее взгляд, брошенный в лицо брату был… очень красноречивым. — Иди, любовь моя. Я вернусь к тебе сразу, как только… закончу с этим, — добавил Киван. Дорна еще раз посмотрела на них полными тревоги глазами, потом все же послушалась их «совета». Когда она ушла, оставшиеся еще долго не могли возобновить разговор. Молчание нарушил Тирион. — Наш план провалился. Надо решать, что делать дальше… — Да что за план-то? — перебил Киван. Тирион покосился на Дженну и, не дождавшись возражений с ее стороны, начал излагать. Первым делом — скинуть Тайвина с вершины власти в Утесе и Западных землях и поставить на его место самого Тириона. Киван… Он был слишком ошеломлен таким заявлением, чтобы как-то отреагировать, поэтому карлик продолжал говорить. О Дейнерис Таргариен и ее драконах… И это стало еще одним шоком, прибившим язык к небу. Но и это оказалось всего лишь прелюдией к той великой цели, ради чего они все это затеяли. Иные… возвращались. И вели за собой орду нежити. Долгая Ночь снова должна была прийти. Он смотрел то на одного, то на другого, надеясь отыскать хоть один малейший намек на то, что это какой-то розыгрыш. Да, они точно шутят над ним! Это не могло быть правдой! Он смотрел — и видел серьезные и напряженные лица, смотрящие на него. Киван, не в силах поверить услышанному, потер заспанные глаза. Они хотели, чтобы он предал Тайвина? Те люди, что сами служили Старому Льву много лет, хотели сделать из него клятвопреступника? Хотели заставить предать собственного брата? А Долгая Ночь… Каково это — слышать о Белых Ходоках из уст Дженны? Бред! Просто бред! — И вы хотите, чтобы я, наслушавшись ваших… историй, — он хотел сказать другое, но передумал, — …согласился выступить против Тайвина. Даже если предположить, что все это правда… Что угроза с севера настолько велика… Тогда о каких переворотах и расколах вообще может идти речь? Мы, наоборот, должны сплотиться между собой! А вы вместо этого хотите свергнуть своего сюзерена и моего брата! Пока он кричал это, губы Тириона вытянулись в тонкую линию. — Все, что совершил мой отец… И еще совершит… Все это сделало невозможным любое объединение с нашим участием. По крайней мере, до тех пор, пока он правит Западными землями. С ним у нас союзников не будет. Нигде. Никогда. Это раз, — совершенно уверенно отрезал он. — И два: отец никогда не согласится поверить ни в магию, ни в угрозу со стороны Иных. Он будет цепляться за свои убеждения до тех пор, пока не станет слишком поздно! Пока Иной не войдет в его покои, он так и будет считать его персонажем из сказок про снарков и грамкинов! Сказок, в которые верят только дети… Киван слушал, тяжело дыша от гнева… Но ничего не сказал в ответ. Ему нечего было возразить. — Дорн нас ненавидит. Штормовые земли — опасаются. Долина, Речные земли и Север — не доверяют и считают наши владения пристанищем бесчестья. Простор… Эти просто хотят доказать всем, что они богаче нас — и будут рады, если мы рухнем в грязь. Вот к чему привело нас отцовское высокомерие! — добил Тирион. Киван сжал губы. Ему очень не нравилось то, что он слышал. Не нравилось не содержание аргументов, ни их количество. Он честно старался найти вразумительный ответ, способный опровергнуть хотя бы часть брошенных ему доводов. — Тайвин… Он всегда старался поступать правильно… Невзирая на собственные чувства и желания… Даже к тебе… И к твоему брату и сестре… Ради наследия Ланнистеров… Тирион усмехнулся. — Именно оно, отцовское наследие, и обрекло нас всех… — он тяжело вздохнул. — Хочешь поговорить о том, к чему привело желание отца оставить достойное наследие? На здоровье. Я только рад. Итак, Серсея. Начнем с нее. Все, что Станнис говорил о ней и Джейме… Все это чистая правда. Хочешь знать, что случилось после твоей смерти? Томмен, маленький, невинный Томмен в тот же день покончил с собой, выбросившись из окна. Он сделал это сразу, как только узнал, что натворила его мать. Тогда она села на трон сама… — все это время он смотрел в глаза Кивана не отрываясь. И на этих словах его дядю передернуло. Но он все равно продолжал. — Она и тебя сожгла, дядя… Серсея сожгла тебя заживо диким огнем. А когда она стала королевой… С каждым днем она становилась все хуже. Пока однажды… пока не послала сира Григора убить Джейме. Когда он начал говорить, Киван смотрел на него с недоверием. Потом с непониманием. Потом с изумлением. Сейчас чувство, которое он испытывал… Оно не имело названий. — Серсея. Послала. Гору. Убить. Джейме? — медленно выговорил он, произнеся последнее имя едва ли не шепотом. — Но… как… Как же… Все слова покинули его разум, едва безумие племянницы развернулось перед ним во всей красе. — Если тебя это утешит, Клиган со своей задачей не справился. И Джейме… Именно ему пришлось положить конец ее безумию, — последнее Тирион произнес с неподдельной скорбью, которой от него раньше никто никогда не слышал. Он смотрел на своего племянника и у него шла кругом голова. Он очень хотел поверить в то, что ослышался. Джейме. Джейме… Киван встряхнул головой, словно это помогло бы забыть о тех ужасах, что произошли после его смерти. Он помнил их с самых малых лет. Джейме и Серсея всегда были неразлучны и даже иногда менялись местами, когда были маленькими. Джейме и Серсея… Золотые близнецы. Яркие и амбициозные, живые эталоны Великого Наследия Дома Ланнистеров. Тайвин так ими гордился. И Джоанна… Она тоже. Киван готов был оплакивать эту девочку-красавицу, думая о том, в кого она превратилась. И то, что вынужден был совершить Джейме, тоже. Если бы Джоанна дожила до этого, она тотчас умерла бы от разбитого сердца. В этот момент в голове Кивана пронеслась… надежда. «А что если… Если всего этого еще не случилось… Если и это получится исправить?» — А если она не вспомнила? Он не стал уточнять, кто именно, но Дженна и Тирион сразу все поняли. — Боюсь, мы уже опоздали, Киван, — разрушила его надежды Дженна. — Она уже совершила непоправимое… с Джейме. Ее уже не спасти. — Дядя… — осторожно начал Тирион. — Серсея всегда была злой. Джоффри унаследовал все свои пороки не от Джейме. А от нее. Она всегда была жестокой и коварной. — Если она не помнит своих безумств, которых еще не совершила, мы еще можем вразумить зарвавшуюся девчонку! — не сдавался Киван, перед глазами которого все еще стоял образ маленькой девочки, так похожей на свою мать… Ту, которая смогла смягчить даже сердце Тайвина. Воспоминание о счастливых временах в Утесе были тем, за что он цеплялся до последнего. — Прости, дядя, — Тирион вдруг отвел взгляд с виноватым видом. Затем снова поднял его и произнес всего одно имя: — Мелара Хизерспун. Киван задумался. Девочка, с которой Серсея дружила в детстве? — Мелара… Но она давно умерла. Какое она имеет к этому отношение? Тирион вздохнул. — Серсея убила ее. Серсея, а не ведьма из леса. Его сердце сковал холод, а образ миленькой улыбчивой Серсеи рассыпался прахом. — Что? — это спросил не Киван. Это был голос Дженны, растерянной и бледной, как простыня. Тут уже она не смогла поверить услышанному. Видимо, она тоже этого не знала. — Ведьма предсказала Серсее ее будущее — и Мелара слышала его. Тогда Серсея и столкнула ее в колодец, чтобы сохранить тайну, — объяснил Тирион в ответ на невысказанные вопросы. И его совершенно спокойный голос никак не вязался с ужасами, которые он им поведал. Получается, этот милый образ всегда был ложным. Серсея была чудовищем. Всегда была. Под обликом решительной и волевой женщины, которую так старательно выращивал Тайвин, росло свирепое и опасное чудовище. Киван и Дженна обменялись испуганными взглядами. Потом он обратил взор на такого же растерянного Давена. — Я… Я… — Киван вытер лицо ладонью, чувствуя, как у него подкашиваются ноги. Поэтому сел на ближайший стул, чтобы не упасть. Долго сидел молча, пытаясь прийти в себя. Тирион, должно быть, хорошо понимал, что он сейчас чувствует — подошел и сунул ему прямо в руку кубок с вином. Киван почти целую минуту смотрел на него тупым взглядом, прежде чем поднести посуду ко рту и выпить все парой глотков. Крепкое вино обожгло гортань и когда он посмотрел на опустевший кубок… Стало немного легче. — Это правда? — охрипшим голосом спросил Киван. — Это точно не сон? Тирион с сожалением посмотрел на него снизу вверх. — Вне всякого сомнения. Киван моргнул, затем вернул кубок Тириону. Племянник тут же наполнил его снова и Киван выпил залпом, чтобы хоть немного успокоиться. — Это ведь еще не все, да? — спросил он. — Не все, — печально согласился Тирион. — Есть еще много… Но сначала нужно что-то решить с отцом, — он робко улыбнулся. — Я… Думаю, тебе станет легче, если ты вспомнишь о Мартине и Виллеме. Они снова живы. И будут жить, если мы предотвратим войну. Мы их спасем. Хотя бы их… — А Лансель? — голос Кивана дрогнул. Даже думать не хотелось о том, что его первенец мог зайти так же далеко, как и Серсея… — Если… он тоже вспомнил… Тогда все плохо, — поник Тирион. — Если же нет… Тогда у нас есть шанс. Он закрыл глаза, с болью в сердце вспоминая маленького мальчика, которым когда-то был Лансель… Целую жизнь назад. И сам не заметил, как от старшего сына его мысли переключились на старшего брата, которого он так же сильно любил. Нет, даже не так — он преклонялся перед ним. Он всегда был ему верен. И они хотели, чтобы он помог им свергнуть этого великого человека… Чья-то рука сжада его плечо. Киван открыл глаза и посмотрел на стоящую рядом Дженну, пытавшуюся его успокоить. — Кив, так надо, — тихо сказал она. Он легко улыбнулся в ответ на его детское прозвище. — Я помню, как много сделал Тайвин для нашего дома. Он исправил все ошибки отца. Но… — она покачала головой. — Но это все в прошлом. Он уже скачет полным ходом к пропасти. И скоро прыгнет вниз… в бездну, намного глубже той ямы, в которую нас загнал отец. Тирион прав. Мы должны это сделать. Ему казалось, что он оказался вне собственного тела — и оно кивнуло само по себе. Он согласился предать своего брата. Что-то глубоко внутри него кричало в предсмертных муках. ------------------------------------------------- Тайвин Утро он встретил в своем солярии, за своим столом, со своим любимым кубком, который он время от времени подносил к губам. Вино и знакомая обстановка помогало ему успокоить нервы. «Я твой сын. Я всегда был твоим сыном…» — холодный, расчестливый, такой же, как и у него самого голос до сих пор раздавался эхом в его ушах. И боль в низу живота, кажется, до сих пор ощущалась. Все выглядело настолько правдоподобно, как будто и в самом деле произошло. — Приснится же такое… — сказал он сам себе. «Никогда не думал, что сны могут быть такими… настоящими». Еще один глоток вина. Он даже не сразу вспомнил, какой сегодня день — во сне прошло несколько лет. Сейчас, конечно, вспомнил, прочитав оставленные со вчерашнего вечера в столе бумаги. Роберт и Серсея отправлялись в Винтерфелл. И его проклятый богами сын-карлик, который во сне лишил его жизни, завтра должен был отправиться с ними… «Совсем как там…» — прошептал внутренний голос и Тайвин тут же прогнал его. Никакое это не пророчество, он заранее знал, что Роберт поедет в Винтерфелл и назовет Эддарда Старка своим десницей. Благодаря Пицелю он узнавал все новости из столицы одновременно с королевским двором. Или даже раньше. «Старк», — мысленно усмехнулся Тайвин. — «Благородный северный дурак…» И тут сегодняшний сон снова вернулся. Перед ним возникло ухмыляющееся лицо Серсеи. «Ты ведь всегда знал, правда?» — насмехалась над ним дочь. Он сделал еще один большой глоток. «Все, что они говорят о нас с Джейме — правда. Твое наследие — ложь…» — каждое ее слово резало его сердце в кровь. Нет! НЕТ! Это невозможно! Этого не могло быть! «Мое наследие — НЕ ЛОЖЬ!» Он стукнул кубком по столу, расплескав остатки вина на разложенные бумаги, но не замечал этого. Вскочил от избытка чувств, прошелся туда-сюда по комнате, чтобы успокоиться и выкинуть страшный сон из головы. Размышления Тайвина прервала хлопнувшая дверь солярия. И он обратил свой гневный взгляд на того, кто осмелился войти к нему без стука. Это были Киван, Дженна и Тирион. И еще Давен, который закрыл за собой дверь и встал за их спинами. Все они выглядели… очень взвинченными и напряженными. Это уже не предвещало ничего хорошего. Его взгляд стал еще тяжелее при виде Тириона. — В чем дело? — сурово поинтересовался он, но в глубине души был даже рад тому, что нашлось какое-то дело в настоящем мире, которое могло отвлечь его от мира грез. Даже если это дело принес нелюбимый сын, который в том самом сне лишил его жизни. И они почему-то не торопились ему ответить, чего раньше не случалось. Киван выглядел на удивление возбужденным и в то же время подавленным. Дженна была зла и, похоже, с трудом сдерживала рвущиеся наружу колкости. А Тирион… Он смотрел не то, чтобы дерзко, но откровенно вызывающе. С высоко поднятой головой и презрением в глазах. «Семеро, да что здесь происходит?» Он выдержал взгляд Тириона, насмешливо скривился и рявкнул: — НУ? И они продолжали молчать. Пока Тирион не произнес медленно и с расстановкой: — Я твой сын. Я всегда был твоим сыном. Все внятные мысли вылетели из головы Тайвина в тот же момент. Он затрясся, вновь услышав те самые слова, что уже предшествовали его смерти… Там, во сне. Он стоял долго, не в силах шелохнуться. Наконец, с усилием привел мысли в порядок и посмотрел в глаза Тириона. — Ты помнишь, да? «Это был сон!!» — Что помню? — Это не сон, отец. Я убил тебя в отхожем месте, — бесстрашно заявил Тирион, заставив Кивана и Дженну содрогнуться от его слов — и от того, как они были произнесены. — Великий и могущественный Тайвин Ланнистер ушел из жизни в уборной. Такое заслуживает остаться в легендах. Заодно и развеял миф о том, что испражняется золотом. Он почувствовал, что сейчас вспыхнет от ярости. — Это был сон! — продолжал настаивать Тайвин, хотя уже и сам не верил собственным словам. — Нет, Тайвин, не сон, — покачала головой Дженна. — Мы все помним. Мы помним, что было после твоей смерти. — Ты… — он готов был испепелить Тириона на месте. — Жалкий никчемный червяк! Проклятый карлик! Ты ничто без своей семьи! И ты… Ты предал наш род! Предал меня? — он не кричал, никакой крик не мог выразить всю гамму его чувств. — Я должен был швырнуть тебя в море сразу после рождения! Удивительно, но Тирион даже не дрогнул от его слов. И отреагировал на них очень странно. — Я никчемный? — и рассмеялся от души, отчего его уродливое лицо карлика стало еще отвратительнее. — Как же приятно показать твою полную неправоту, дорогой отец! — его голос был полон жестокого веселья. — Я не никто. Я всегда был кем-то! И сейчас я десница ее милости королевы Дейнерис Бурерожденной из дома Таргариенов, именуемой Первой, Неопалимой, Разрушительницы Цепей, Кхалиси Великого Травяного моря… Да долго перечислять. Но если хочешь, могу как-нибудь записать все это на досуге… Презрительная усмешка сползла с лица Тайвина и он смотрел на карлика неверящим взглядом. — Да, отец, донесения с той стороны моря были правдивы… Она действительно получила драконов! И пришла с ними в Вестерос, повторив Пламенное Поле, где Рендилл Тарли был Гарденером, а Джейме — королем Лореном! — Тирион закатил глаза с таким видом, будто рассказывал всем давно известные вещи и раздражался непонятливостью собеседника. — И Джейме чудом спасся в тот день! И то лишь благодаря собственной глупости! Ты можешь себе такое представить, отец? Тайвин быстро бледнел. Драконы вернулись? Действительно? Значит нужно как можно скорее найти их и уничтожить, пока они не выросли! Или, еще лучше, пока не успели вылупиться! Но сначала… разобраться с изменниками. — Заковать его в кандалы! — приказал он Кивану. — Я потом решу, что с ним делать! — Нет, — тихо ответил брат. И снова все мысли в его голове замерли. Затем он резко посмотрел в глаза Кивана. — Что? — не веря своим ушам, переспросил Тайвин. — Нет, брат, — на лице Кивана появилась решительность и непреклонность. — Этот приказ я не выполню. Тайвин моргнул, словно видел брата впервые в жизни. Замешательство прошло, но он все еще не мог понять, что происходит. «Киван, почему? Ты всегда был мне верен, я знал, что на тебя можно положиться… Тирион, будь ты проклят! Это все ты!» — Ты больше не хранитель Запада. С сегодняшнего дня я займу твое место и стану новым лордом Утеса Кастерли, — пояснил Тирион. — А ты пока посидишь под охраной, а потом я решу, что с тобой делать. — ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ! — взорвался Тайвин. — Тихо! Ни слова больше! — перебила его Дженна. — Помолчи, Тайвин, давай лучше поговорим с глазу на глаз… Выйдите! — сказала она остальным. — Это наше дело… Тайвин пылал гневом, глядя на то, как остальные послушно выходят, оставляя его вдвоем с Дженной. Он посмотрел на сестру и закипел еще сильнее от ее следующих слов: — Я люблю тебя, брат, но тебе придется выслушать все, что я скажу, хочешь ты этого или нет! ------------------------------------------------- Тирион Даже за закрытой дверью они прекрасно слышали, что происходило в комнате. Гневный голос Дженны перемежался еще более яростным ревом Тайвина. Разобрать удавалось далеко не все, но то, что удавалось… — Что ж, я думал, хуже будет, — улыбнулся Тирион. Давен и Киван посмотрели на него обескураженным взглядом, на что карлик пожал плечами. — Чего? Я был готов к тому, что он зарежет меня сразу, как только увидит! Ну, или придушит. Киван вздохнул и отвел взгляд, молча соглашаясь. — И что дальше? Тирион тоже вздохнул, переждал особо громкий рев отца за дверью и только тогда ответил. — Дальше… Пошлю воронов в Винтерфелл, как мы договаривались. Потом выпью. Потом обдумаю дальнейшие планы. Потом еще выпью. Потом еще… И еще… — Тирион потер гладкий подбородок, отметив про себя, что лучше все-таки отпустить бороду. С ней он выглядел все-таки убедительнее… — Это для начала. Ох, даже думать страшно о том, какой ужас сейчас происходит в Королевской Гавани, если хотя бы некоторые из лордов и простых горожан тоже вспомнили… Ладно. Это не мое дело. Мое дело — Западные земли. Начнем потихоньку готовиться к Зиме.