План Ворона

Джон Провожая взглядом Брана, он вздохнул про себя. Он никак не мог привыкнуть к прямоте и бестактности Кровавого Ворона, бывшего когда-то тем, кого он считал братом. Но реакция его… дяди была куда более красноречивой. С начала разговора выражение его лица менялось не раз и даже не десять. И чаще всего на нем виднелись дикая ярость и такой же дикий страх. А когда они дошли до Красной свадьбы… Джон ясно видел, как тот, кого он всю жизнь считал отцом, с трудом удерживает себя от того, чтобы созвать знамена, поехать на юг и сравнять Близнецы с землей. Но теперь… Он никогда не видел в глазах дяди такого выражения. А вообще знал, конечно. И понимал, что чувствует человек, который смотрит вот так. Он сам, наверное, выглядел так же после смерти Игритт. Это был взгляд человека, который потерял все. И Робб… Он выглядел точно таким же. Совершенно потерянным и одиноким, несмотря на то, что он вернулся к своей семье. Джон еще раз вздохнул, вспоминая своего гордого и упрямого брата… то есть кузена. Юноша, сидевший сейчас рядом, выглядел незнакомым чужаком, принявшим его облик. И не слишком удачно принявшим, надо сказать. Он был готов к тому, что правда дастся им тяжело. Слишком многое произошло за последующие годы. И ведь он еще далеко не все им открыл… Он покосился на Сансу, которая ответила ему взглядом, в которым удручение смешивалось с такой же порцией досады. Потом мотнул головой в сторону ее отца. Он понимал, что она чувствует. Она была зла на Брана… И совершенно зря. Брану давно было плевать на чувства одного человека — он видел чувства и мысли всех людей мира. Сейчас он сидел в богороще и «прощупывал» сознания людей на двух материках сразу. А они могли в это время ввести остальных в курс дела. Хоть немного. Джон откашлялся и начал: — Дядя Нед… Эддард вздрогнул от такого обращения и посмотрел на него встревоженным взглядом. — Дядя Нед, нам нужно многое обсудить. Мы заранее составили план действий, и даже если бы вспомнивших не было так много… Даже тогда у нас должны были найтись верные союзники, — он сделал паузу, давая возможность обдумать его слова. — И на Севере… И на юге тоже. Дядя продолжал смотреть на него, но теперь в его взгляде было больше непонимания, чем недоверия. И Робб чувствовал примерно то же самое. Эддард наклонился вперед, показывая свою заинтересованность. — Продолжай. И Джон стал рассказывать о том, что они собирались сделать. ------------------------------------------------- Робб Вчера он был королем. Первым за три сотни лет королем Севера. Вчера у него была прекрасная и добрая жена, которую он любил. Которая уже носила под сердцем их ребенка. Теперь же… он потерял все. Даже двух братьев, которых он вчера мечтал когда-нибудь увидеть снова, и которых любил… Он и их потерял. Милый и веселый Бран, который так и не научился нормально стрелять и который обожал лазить по стенам, умер — и его тело заняло неведомое создание, именующее себя Трехглазым Вороном. И Джон, его суровый сводный брат, бастард Винтерфелла… Он вообще, как оказалось, не был ему братом. И бастардом он не был. Он был Джоном Таргариеном — принцем из Дома Дракона, законным наследником Железного Трона. Законнорожденным сыном тети Лианны. Женщины, о которой ни отец, ни дядя Бенджен почти никогда не вспоминали. Каждый раз, когда кто-то заговаривал о ней, они неизменно переводили разговор в другое русло. «А дядя Бен — он знал? Знал правду о ней — и о Джоне?» Джон продолжал говорить, но Робб половину слов вообще, кажется, не слышал. Понимал, что он говорит очень важные вещи, но сосредоточиться все равно не мог. Джон говорил о возвращении Иных. О Короле Ночи. О том, как Семь Королевств, истекшие кровью в бессмысленной борьбе между собой, не смогли дать ему отпор. Даже пришедшие им на помощь Безупречные, дотракийцы и другие воины Дейнерис Бурерожденной не смогли одолеть Белых Ходоков. «Безупречные?» — Робб вспомнил, что о них рассказывал как-то мейстер Лювин. — «И дотракийцы еще? Они что, тоже пересекли Узкое море? Как вообще этой Дейнерис удалось заставить их совершить такое?» Джон перечислял совершенные ими в начале войны ошибки и оплошности. Некоторые совсем глупые, некоторые… совершенно неожиданные. Кто бы мог подумать, что Король Ночи убьет огнедышащего дракона броском копья? Вот и они не подумали. И долго не могли отойти от шока, даже несмотря на то, что у них осталось еще два дракона. Картина, которую рисовал Джон… Она была не просто ужасной. Она была невообразимой. Но они нашли способ выбраться из этой бездны. Раз у них не получилось победить Великого Врага после всех ошибок и урона, нанесенного Войной Пяти Королей, они решили попробовать еще раз — но уже без ошибок, урона и самой войны. Это предложил Бран. А исполнили Дети Леса и Красная жрица Станниса. «Еще и Дети Леса???» — Робб не сразу сообразил, что выкрикнул это вслух. — Да, — с серьезным видом кивнул Джон. — Часть их живет на острове Ликов. Часть — за Стеной. — Ох… — выдохнул Робб. «Еще одна сказка становится былью». Джон одарил Робба ободряющей улыбкой. И Робб поймал себя на том, что почти никогда раньше не видел своего… кузена улыбающимся. Несмотря на все пережитое, он больше не был таким суровым и насупившимся, как раньше. Почему-то именно это изменение заставило его задуматься сильнее, чем любое другое. Джон тем временем раскрывал детали их плана. Бран, по его словам, решился использовать магию крови, чтобы перенести в прошлое несколько человек, достаточно близких к ключевым участникам будущей войны, чтобы они попытались дернуть за кое-какие нити и подготовить Семь Королевств к новой Долгой Ночи. Когда он это сказал, в комнате повисла полная тишина. — И что пошло не так? — поинтересовался отец. — Не знаю, — покачал головой Джон. — Все началось с того, что Иные обнаружили нас раньше, чем мы успели… уйти. Окружили остров Ликов — и напали. Но мы были к этому готовы. И сделали все, чтобы выиграть Брану время. От этих слов Робб почувствовал, как у него упало сердце. Уж он-то знал, что такое «выиграть время» на войне. Как его «выигрывали» две тысячи человек у Зеленого Зубца, которыми он пожертвовал ради победы. — А дальше? — спросил отец. — Мы дали бой. Мы погибли. А потом… Я проснулся здесь, — ответил Джон. — Проснулся — и вспомнил свое будущее. И другие, даже те, кого с нами там не было, тоже начали вспоминать. Но к этому мы никак не были готовы. Отец сжал губы. — Что бы ни случилось, оно уже случилось, — вмешалась Санса. — Нам придется действовать там, где мы оказались. Если это произошло здесь… можно предположить, что память о будущем проснулась и в других местах тоже. Если исходить из этого, первое, что мы должны сделать — защитить Север. И сплотить его. Мандерли, Риды, Гловеры, Мормонты, Форрестеры — на этих мы можем положиться в любом случае, вне зависимости от того, вспомнили они или нет… — она замолчала на мновение и посмотрела на отца очень тяжелым взглядом. — Но есть и другие. Прежде всего, Болтоны. Они должны умереть. Сестра сказала это так, будто сама готова была прирезать каждого из них. И отец тоже это заметил. Он посмотрел на Сансу очень обеспокоенным взглядом. — Даже если они предали нас… в будущем… Этому предшествовал долгий путь. Множество событий, которые мы в любом случае предотвратим… Сейчас они нам верны и не совершили ни одного предосудительного шага… Роббу, с одной стороны, хотелось возразить отцу… И в то же время почему-то не хотелось поддерживать так сильно изменившуюся сестру, которая выглядела все такой же милой девчушкой… С неизвестно откуда взявшимся волчьим оскалом. — Русе Болтон уже виновен в множестве отвратительных преступлений в отношении своих вассалов и подданных, — уверенно заявила она. Отец нахмурился. — Объясни… — Отец… — Санса вздохнула. — Болтоны, даже покорившись Королям Зимы, никогда не отказывались от своих гнусных обычаев. Они всегда продолжали сдирать кожу со своих врагов. Я сама видела в Дредфорте тайную комнату для свежевания… И узников в темнице, которых туда водили. В разных состояниях. Робб вздрогнул от слов Сансы, не в силах поверить в такое. — …Рамси, Болтонский бастард, которого он сделал наследником, обожает устраивать охоту на людей. Обычно он берет молодую девушку, выпускает ее в лес и загоняет верхом на коне, с луком в руках и стаей гончих… Гончие очень стараются, потому что знают, что добыча потом пойдет им же в пищу… Робб побледнел. Отец же, напротив, покраснел от гнева. А глаза его стали холоднее льда. — Откуда тебе это известно? — резко спросил он. — Оттуда, что мне «повезло» взять его в мужья. И его шлюха, дочь псаря, любила запугивать меня тем, что он вытворял с ее предшественницами, когда они ему надоедали. А в ту комнату Рамси привел меня сам — вскоре после того, как он зарезал собственного отца, — Санса замолчала ненадолго, давая остальным принять и осознать все, что она только что рассказала, потом продолжила, добавив в свои слова столько яда, сколько могла. — И вот этот, простите, человек стал Хранителем Севера. Первым же делом он запер на псарне свою мачеху и ее новорожденного сына и спустил на них голодных собак. Даже если Уолда и была дочерью Фреев… Она не заслужила такого. И еще кое-что. Если ты и захочешь проявить к Болтонам милосердие после всего услышанного… Весь остальной Север, мне кажется, не проявит. Возможно, они уже готовятся к походу на Дредфорт. Робб попытался представить это чудовище в качестве мужа Сансы… Но не смог. Это было для него уже слишком. При одной мысли об этом кровь заливала глаза. Мать, которая весь разговор молчала, похоже, думала точно так же — он видел, как сжались ее кулаки и какие отчаянные взгляды она бросала в сторону дочери. Затем Робб посмотрел на реакцию отца — и видел, как вздулись его жилы, которые, казалось, готовы были лопнуть. А его голос… Он никогда не слышал в его словах такой ледяной ярости, как сейчас. — Хватит. Достаточно. Они умрут. И не оставил ни малейшего повода думать, что все закончится как-то иначе. Санса в ответ хищно улыбнулась и удовлетворенно откинулась на спинку кресла. — Хорошо. Рада слышать. Перейдем к следующему шагу. После того, как Болтоны перестанут жить, нам нужно что-то делать с Карстарками… И тут Робб не смог сдержать дрожи. Он почему-то не задумывался о том, что лорд Рикард тоже мог вспомнить. А вот отец, похоже, был застигнут врасплох тем, куда Санса завела разговор. — Карстарками? — Да, дядя Эддард. Когда мы отвоевывали Винтерфелл, они выступили на стороне Болтонов, — объяснил Джон. — …Это все из-за меня, — вырвалось у Робба. Ему было очень стыдно, но он не мог позволить себе умолчать об этом. И рассказал все о допущенных им ошибках. Отец слушал и его лицо каменело с каждой минутой рассказа о судьбе Рикарда Карстарка и его сыновей. О том, что совершил сам лорд Рикард — и о том, что он за это получил. — Казнь лорда Карстарка… Ты не должен себя винить. Ты правильно поступил. Его никак нельзя было пощадить после того, как он убил тех мальчиков, — сказал отец после недолгого размышления. Что стало для Робба сюрпризом, пусть и приятным. А вот на мать он смотрел совсем не так. От ее взгляда она вжалась в кресло еще глубже. — …А вот история с Джейме Ланнистером… Его нельзя было отпускать. Ни по какой причине… — мама выглядела совершенно раздавленной. — Что до Карстарка… Если он помнит, значит, сыновья, которых он считал убитыми, вернулись к нему — и поводов повернуть против нас у них нет. Если же нет… Кархолд находится очень близко к Стене и я не думаю, что он откажется помочь в борьбе с угрозой с севера. Рикард… — он покачал головой. — Рикард человек гордый и с этим приходится считаться. — Если что, Алис нам поможет, — добавила Санса, после чего посмотрела в сторону невозмутимого Джона так, словно он чем-то сильно ее обидел и сам этим доволен. — Если, конечно, она не забыла о том, что Джон оставил ей Кархолд после измены ее отца. Джон многозначительно откашлялся. Санса раздраженно выдохнула. — Да, да, ты был прав, когда не стал забирать у Карстарков и Амберов владения их предков. Ну? Рад это слышать? Джон криво усмехнулся в ответ. «Секунду… Амберов?» — Робб пусть и не сразу, но обратил внимание на это имя. И только сейчас вспомнил, что Санса, перечисляя верные дома, не назвала Амберов. — «Как… Неужели… Большой Джон тоже нас предал?» Он вспоминал сражения в Речных землях — и тем, как Амберы первыми шли в бой с его именем на устах. А Маленький Джон был одним из самых преданных его сторонников. — Амберы… Они тоже нас предали? — не поверил отец. — Я никогда бы не подумал, что Большой Джон способен… Веселье в глазах Джона быстро угасло. — Нет. Он не способен. Только он погиб. А Маленький Джон… Это ведь он Рикона Болтонам отдал. Робб посмотрел на Рикона — тот коротко кивнул. — И они убили Лохматого Песика, — грустно добавил он. Теперь Робб был совершенно выжат и опустошен. Рикона убили Болтоны — по вине Маленького Джона Амбера. Казалось бы, ну что изменит еще одно предательство в очень длинном списке — особенно для того, кто сам пал жертвой измены. Но то, что это оказались Амберы… Он вспоминал верного друга и славного воина. И не мог заставить себя поверить в то, о чем говорили Джон и Санса. — Но Нед Амбер всегда был за нас, как и Алис, — уверенно заявила Санса. — Так что там тоже есть кому нас поддержать. Отец, о чем-то размышляя, смотрел то на Джона, то на Сансу, а затем вдруг резко повернулся к Арье. — Ты за все это время ни слова не сказала… Вообще. Тебе правда нечего добавить? «А ведь он прав», — подумал Робб, который тоже спохватился о том, насколько тихой — неестественно тихой стала Арья. Он почти забыл о том, что она находится вместе с ними в комнате. — Я и так уже все сказала, — пожала плечами Арья. И ее голос был хоть и не таким бесстрастным и безжизненным, как у Брана, но… очень близко к нему. «Ты тоже сильно изменилась…» — с грустью подумал бывший король Севера. А отец еще раз обвел взглядом Джона, Сансу, Арью, остальных — словно ждал, что кто-то еще что-то скажет. Задерживал взгляд на каждом на несколько мгновений, но так и не дождался. — Хорошо, — наконец, вздохнул он. — Уже поздно. Идите и отдохните. Мы мало что сможем сегодня еще сделать, пока Брандон… не закончит то, чем занимается, я прав? — Джон с Сансой кивнули. Отец провел рукой по лицу и добавил: — Да и мне… Много еще нужно обдумать. Робб поднялся на ноги вместе с сестрами, братом… и Джоном. Мама, смущенная и растерянная, встала из кресла последней. — Кэт, ты останься, — услышал Робб за спиной голос отца. Бросил быстрый взгляд на мать — и обратил внимание на то, как кровь отхлынула от ее лица. — Хорошо, — тихо сказала она. Остальные поспешили к выходу. Никому не хотелось присутствовать при том, что должно было произойти. Последним, что успел увидеть Робб перед тем, как дверь закрылась, был отец, медленно надвигающийся на сжавшуюся и дрожащую мать, и его взгляд… Очень недобрый. ------------------------------------------------- Трехглазый Ворон Он расправил крылья и взлетел. Потоки времени несли его так же легко, как нес воздух. Он летел и смотрел. Смотрел на то, что изменилось — а что нет. Он помнил, как заклинание, начатое им, быстро вышло из-под контроля. Он и представить себе не мог, что оно вообще может расшириться до таких масштабов — даже с таким количеством жертв. Ни в одном из своих видений он такого не видел. Даже сейчас он был обескуражен, хоть и не показывал этого. Обескуражен как тем, что он совершил, так и тем, на что он, оказывается, способен. А если в одном человеке или месте скапливается слишком много сил… Может случиться что-то очень нехорошее. Валирия в этом уже убедилась. Он надеялся провести сквозь потоки времени вместе с собой еще несколько человек. Поймать их вылетевшие души, а потом «засунуть» обратно в тело — но на несколько лет раньше. Словно зачерпнуть воду водой из одного озера и вылить в другое. Кто же знал, что вместо этого ему придется заниматься прямо противоположной работой? Не носить воду ведрами — а сдерживать бурный поток, стараясь направить его куда надо… и надеясь перехватить то, что не должно было протечь в прошлое. Эурон Грейджой. Серсея Ланнистер. Петир Бейлиш. Этих он отыскал и «пресек» первыми. Они не должны были вспомнить ни в коем случае. За этих троих он мог ручаться. Но дальше… Следующими в черном списке были Русе и Рамси Болтоны… И тут уже все пошло не совсем так. Он не успевал перехватить сразу всех. И некоторые потоки просачивались раньше, чем он до них добирался. Хотя до некоторых все-таки успевал. Находил тех, кто мешал им, враждовал с ними — и резал одну нить за другой. Но их было слишком много, он все равно не успел бы пресечь всех. Поэтому он и не старался больше найти кого-то особенного. Видел, оценивал, резал или пропускал — все. А потом снова, снова, снова… Единственное, что он еще мог сделать, это проследить за жителями тех мест, где у них было больше всего союзников. Или потенциальных союзников. Этих он «чистил» в первую очередь. Остальным… придется как-то самим. Сейчас он летел над сотворенным его руками миром — и видел образы перед мысленным взором, которые сменяли один другого. Лев с кровоточащей семиконечной звездой на лбу, звонящий в огромный колокол. Сияющая роза, увядающая и умирающая. Два бешеных оленя, бушевавших на улицах большого города, с их рогов капает кровь, а где-то рядом лежит еще один олень, тихий, но беспокойный. Бегущие по равнине львы. Истекающий кровью пересмешник. Еще один львиный прайд, окруживший своего вожака и прогнавший его прочь, а затем вознесший наверх другого, самого маленького и слабого. Кракен, опутавший щупальцами целый остров. Маленький одинокий дракончик на краю пропасти… «КАР! КАРРР!! Я вижу тебя! Что ты натворил?!» — совсем рядом каркнул еще один Трехглазый Ворон, подлетевший сбоку и сердито молотящий крыльями воздух. «То, что должен был сделать!» — каркнул он в ответ. И полетел прочь от разъяренной птицы, надеясь если не уйти, то хотя бы держаться подальше. Но второй ворон не стал нападать, просто посмотрел ему вслед. «Посмотрим!» — загадочно каркнул он, а затем улетел. И это обескуражило Брана сильнее, чем все, что он увидел до этого момента. И тут он услышал с другой стороны мира свое имя. Сосредоточился как следует — и вернулся в свое человеческое тело в богороще. Открыв глаза, он увидел перед собой сира Родрика, встревоженного и раскрасневшегося. — Лорд Брандон… — начал рыцарь. — Кто? — сразу спросил Бран. — Многие. Даже слишком, я бы сказал… Уже две трети жителей замка. Это только те, о ком я знаю… — ответил сир Родрик. Бран сжал губы. Здесь все шло так, как он и старался — в Винтерфелле он не «резал» почти никого, поскольку верность его обитателей не подвергалась сомнению. Пока в деле не появился Теон. И вот тут не все были готовы исполнить его волю. — Вы не можете убить Теона, — медленно произнес Бран, глядя ему в глаза. Сир Родрик тут же напрягся, его глаза загорелись злостью. — Лорд Брандон, неужели вы забыли, что он совершил? — Я никогда и ничего не забываю. — Он отрубил мне голову! И даже это не смог сделать нормально! Он предал нас всех! Он предал Робба! Нашего короля! Вашего брата! Он и вас предал! — Он не совершил ничего из того, что вы сейчас сказали, — спокойно ответил он. — Все его поступки обратились вспять. Вы живы. Винтерфелл цел. Яра Грейджой хочет вернуть своего брата. — То есть все, что он… должен будет сделать… Останется безнаказанным? — почти выплюнул эти слова сир Родрик. Бран моргнул и ответил: — Рамси Болтон подверг его страшным пыткам, оскопил и сдирал с него кожу кусками. Потом держал при себе в качестве ручного животного. И после всего пережитого Теон спас Сансу и помог ей уйти от Рамси. Все слова, которые Кассель мог — и хотел сказать, умерли в его голове в одночасье. Он несколько мгновений просто молчал, то открывая рот, чтобы что-то возразить или переспросить, то снова закрывая, не найдя нужных слов. — Да… — наконец, нашел он эти слова. — Я бы точно не смог сделать этому кальмарышу хуже… Он помолчал еще немного, затем добавил: — Он правда спас Сансу? Бран кивнул. Сир Родрик нахмурился. — Даже если это так, он все равно причинил нам вреда больше, чем помог! И если его преступления исчезли, то и наказание тоже! И мы должны как-то… — Вы должны его отпустить, — прервал рыцаря Бран. — Отпустить? Он убил наших людей! Наших близких и родных! Как вы можете вот так просто предать своих? Бран моргнул. — Я верен нашему законному королю — Джону. Гнев Родрика сменился растерянностью, смешанной с недовольством. — Нашим королем был Робб, но теперь, когда ваш отец вернулся к жизни… Королем Севера должен стать лорд Эддард. А ваш брат — он даже не Старк, не говоря уже о том, чтобы назвать его королем. — Он не Старк. И он не мой брат. Он единственный сын моей тети Лианны — причем законнорожденный, — прямо объяснил Бран. Родрик снова задумался, а потом… Его лицо заледенело, брови взлетели вверх, а рот приоткрылся от удивления, но заставить себя говорить он смог далеко не сразу. — Сын Лианны… Тогда его отец… — …Рейгар Таргариен, — закончил Бран вместо него. Родрик покраснел от ярости. — Тогда как он может быть законнорожденным? Этот выродок похитил леди Лианну и изнасиловал ее! — Нет. Не похищал. Она сама с ним сбежала. Все восстание Роберта было построено на лжи. Кассель снова замолчал и его раскрасневшееся лицо бледнело на глазах. В этот раз он ничего не стал спрашивать или возражать. Просто ждал, чем его еще огорошат. Бран тоже молчал почти целую минуту, прежде чем произнес: — Благодарю вас за помощь, сир Родрик. Мне еще многое предстоит сделать. И отвернулся к сердцедреву. Сир Родрик развернулся и пошел прочь, так и не сказав ничего. И выглядел он куда более разбитым, чем в начале разговора. Но Брану было уже все равно. Он сосредоточился на сердцедреве, вылетел из своего тела и снова взмахнул крыльями. Новые образы заставили его крепко задуматься. Больше всего беспокойств вызывал тот дракон у обрыва. Понятно, что это означало. Дейнерис была в беде, она была совсем одна, в окружении врагов — и без драконов. Он много думал о том, как ей помочь… И сейчас, наконец, в его голове родилась идея. «Да, это может сработать». Он знал, что сделает. Несколько легких изменений в ее части плана могли помочь. Он погрузился в потусторонний мир еще глубже и снова стал сплетать нити судьбы воедино — и направлять их в сознание нужных ему людей. ------------------------------------------------- Эддард Когда все ушли, Нед встал из своего кресла и остановился перед бледной и дрожащей Кэт. Какая-то его часть хотела просто обнять ее и прижать к себе крепко-крепко. Потом сказать, что все хорошо, что теперь все будет хорошо. Но он не мог. Иные уже шли на них. Долгая Ночь готова была вернуться — а перед этим Семь Королевств окунулись в пучину войны, которую они не могли себе позволить. И еще меньше они могли позволить себе повторить подобные ошибки. — Милорд… — голос Кэт дрогнул даже на этом слове. Вся гордость и спесь ушла, остались только страх и стыд. Ему показалось, что она постарела в один день на годы, такой изможденной она была. Непроницаемая маска женщины благородных кровей слетела — и теперь все ее чувства и мысли были полностью открыты. И он не мог позволить себе снисхождения к ней. Она совершила слишком много ошибок. Слишком много, чтобы просто так понять и простить их. Он должен был указать на каждую из ее ошибок. Сейчас он не был ее любимым и любящим мужем. Сейчас он был лордом Винтерфелла. — О чем ты думала, Кэт? — не сдерживая гнева, поинтересовался он. Она задрожала еще сильнее. — Милорд? — переспросила он. — Я хочу знать, что за безумие тобой овладело, когда ты решила похитить Тириона Ланнистера! Ты понимаешь, что мне пришлось взять всю вину на себя? Ты знала, что наши дочери находятся в Королевской Гавани в окружении врагов — и все равно так поступила! И я должен был действовать, иначе это закончилось бы нашим падением… Хотя оно так и закончилось, — продолжал сокрушаться Нед. — Ты отняла у меня драгоценное время, вынудив потратить его на пререкания с Ланнистерами! Ты присвоила мою власть! И ради чего? — Простите, милорд, — испуганно сглотнула Кэт. — Я не могла просто так отпустить его после того, что они сделали с Браном… — И из-за этого ты обрекла нас на войну? — Нед зло прищурился, разозленный ее недалекостью. — И раз я не готов был ее начать… Ты поставила меня в условия, где выбора нет, так? Кэт, уже не в силах смотреть ему в глаза, отвернулась. А он, взяв ее за подбородок, развернул ее лицо обратно. Она пыталась отвести взгляд от его неумолимых серых глаз, но он не позволял. А потом, после очень долгой и напряженной паузы, он все-таки отпустил и отвернулся сам, сделав несколько шагов взад-вперед перед своим столом. — Простите, милорд… Я не подумала… — еле слышно пробормотала она. Он остановился и снова повернулся к ней. — Ты не подумала, — тяжелым голосом повторил он. — Ты никогда не думаешь, — он помолчал несколько мгновений. — После стольких лет, проведенных здесь, со мной… Ты так и не оставила южных привычек. Ты не приняла Севера, на что я когда-то надеялся. Ты не только продолжала ходить в септу, но и пыталась приобщить к этому моих дочерей. А то, как ты обращалась с Джоном… Ты так и не постигла путей Севера. И за это поплатились мы все. — Послушай, Нед, — тут же сменила тон Кейтилин. — Я признаю, что совершила несколько ошибок, но ты не можешь вот так меня… — «Несколько ошибок»? — взревел Нед. — Ты засунула нашего сына в западню к своим же знаменосцам! Во время войны! Мои предки казнили людей за меньшие грехи! И… Боги, о чем ты думала, когда отпускала Джейме Ланнистера! Его ни в коем случае нельзя было освобождать! Даже ради наших дочерей! Кэт снова застыла и побледнела. А Нед не утихал. — Да, Робб тоже хорош с этой, как ее, Талисой… Но по какому праву ты давала от его имени обещания Уолдеру Фрею! И Арью еще ему пообещала! Когда я взял тебя в жены, я получил союз с Речными землями, со всеми Речными землями, а не право перевести войско через реку! Я. Получил. Целое. Королевство. Как раз тогда, когда это было нужно. А ты… Согласилась отдать и Робба, и Арью? Не слишком ли высокая цена для таких людей, как Фреи? Он замолчал и потер лицо, стараясь хоть немного успокоиться, а Кэт стояла и молчала, боясь вызвать новую вспышку гнева любым неосторожным словом. Он чувствовал, как кипит в нем волчья кровь, которую он очень редко выпускал наружу. «То ли дело Брандон… Вот он себя не сдерживал», — с грустью подумал Нед. Сам он все-таки сумел обуздать гнев. И повернулся к Кейтилин. — Клянусь богами, Кэт! Начни, наконец, думать! Для начала — о последствиях своих поступков! Если бы ты чаще думала, Красной свадьбы не случилось бы! А из трех — ТРЕХ! — ценнейших пленников из Ланнистеров ты оставила сначала двух, затем вообще ни одного! Думаешь, Тайвин решился бы на такое, зная о том, что его родная кровь у нас в плену? Пока Джейме был в руках у Робба, у него были связаны руки! Он бы не осмелился, пока клинок Севера находился бы у самого горла его сына! Она безропотно выслушивала его горькие слова, лишь слезы тихо стекали по ее лицу. Он подошел к ней. И стоял так, пока она тряслась от стыда и горя, продолжая плакать. Наконец-то он нашел нужные слова, сумевшие пробить ее броню из уверенности в собственной правоте. Только тогда он позволил себе обнять Кэт и прижать ее к себе. Потом он почувствовал, как ее руки обняли его. — Ты не представляешь, как я зол на то, что ты совершила… Но я все равно люблю тебя, — тихо сказал он ей на ухо. Гнев и обвинение ушли из его голоса, сменившись проникновенной близостью. — Мы прожили вместе слишком долго, чтобы даже это… Но все изменится, Кэт. Многое уже изменилось… Суровый лорд Винтерфелла ушел, остался просто Нед Старк, любящий муж и заботливый отец. И Кэт позволила себе разрыдаться в его объятьях, пока он прижимал ее к груди. Он стоял неподвижно, как Стена, которая была всегда и всегда будет. И это спокойствие помогало успокоиться и ей. — Теперь ты будешь слушать то, что говорю я, — он нежно гладил ее по волосам. — И наших детей будешь слушать. И Джона. Она слабо вздрогнула в его руках, но все равно кивнула. Затем он отстранил ее от себя и посмотрел в ее заплаканные глаза. — В этот раз мы не расстанемся. Мы встретим нашу судьбу вместе и переживем все, что она нам принесет. А потом… Зима придет на юг! Придет, клянусь тебе!