План Ворона

Джейме Последние дни выдались по настоящему тяжелыми — и не только из-за ужасной погоды. Вообще все путешествие из столицы до Западных земель было нелегким, но, к счастью, обошлось без тяжелых происшествий — им удалось избежать нападений разбойников или вражеских наемников, посланных по их души. Тяжело им было больше в моральном плане, чем в телесном. И стало немного легче, когда они пересекли границу и приблизились к Глубокой Норе. Лорд Льюис Лидден тепло их встретил и пригласил отдохнуть и подкрепиться. А еще поделился свежими новостями, случившимися с того момента, как все они проснулись в прошлом. Теперь в Утесе Кастерли сидел новый лорд, которым оказался Тирион — и Джейме, едва узнав об этом, сразу испытал желание расслабиться и как следует насладиться гостеприимством Лидденов, ведь беспокоиться им было больше не о чем… Но он решил все-таки довести дело до конца. Выпросив у лорда Льюиса подкреплений, он пошел дальше. Но сначала послал Тириону почтового ворона. И вот, они прибыли в Утес. Они были дома… Слишком много чувств нахлынуло на его и без того уже израненную душу. Хорошо еще, что ему стало немного легче после того тяжелого разговора с Мирцеллой и Томменом. «Ох, боги…» Он обратил внимание на то, что когда Мирцелла злилась, она была ужасно похожа на Серсею. И смотреть на это было очень больно. К счастью, девочка после разоблачения ее матери снова стала с ним разговаривать. Да и Томмену откровение пошло на пользу — он даже оживился немного… Правда ненадолго. И они с Мирцеллой сами были в этом виноваты. Дело в том, что они отчего-то решили, что Томмен тоже знает правду об их с Серсеей отношениях и о своем происхождении. А он не знал! Все, что слышал Томмен за свою недолгую жизнь — это слухи, распространяемые сторонниками Станниса и Неда Старка, которые он старательно отметал. Он был уверен, что это гнусная ложь. А когда бедный мальчик все-таки узнал правду, он был шокирован… мягко говоря. Затем он буквально вспыхнул от такого сильного гнева, что и Джейме, и Мирцелла просто впали в ступор от такой реакции. Все-таки у этого мягкого невинного ребенка был стальной стержень внутри. Только до него добраться было трудно. Но они добрались. И сейчас он орал в голос и поносил Джейме последними словами. А потом кинулся его бить… Но не стоило делать это голыми руками с человеком, который всю дорогу не снимал доспехов. Его руки так до сих пор и не зажили. А Джейме предпочел отойти в сторону, оставив разбушевавшегося Томмена на попечение старшей сестры. И ей со временем удалось его успокоить. Но Джейме… Он все еще видел этот взгляд, хотя мальчик старался, как мог, избегать его. Взгляд, полный презрения. Вот в таком настроении и прошел остаток пути до Утеса. Что ж, по крайней мере, Мирцелла все еще любила его. А когда они поехали по своей земле, где могли не опасаться лихих людей, промышлявших на дорогах, у Джейме появилось много свободного времени — и он все чаще вспоминал о Бриенне. Она ведь тоже к жизни вернулась, правильно? Только теперь он понятия не имел, где она сейчас находится, и помнит ли его… А, ладно, какая уже разница. Он тяжело вздохнул. Он снова был дома, в относительной безопасности Утеса Кастерли. С ним были Томмен и Мирцелла, которых он спас из кровавого водоворота, захлестнувшего столицу. Правда Томмен его возненавидел, но это уже неважно. Они въехали во двор древней твердыни Ланнистеров, где для их встречи уже собралась обширная делегация, которую возглавил его младший брат Тирион. Он был просто великолепен в своем новом наряде, расшитом золотыми гербовыми львами. Бес из Утеса исчез навсегда. Теперь перед ним стоял лорд Тирион, Хранитель Запада. Джейме остановил коня прямо перед Тирионом. — С возвращением домой, брат, — радостно улыбнулся карлик. — Я же сказал, что не прощаюсь, — улыбнулся в ответ Джейме. ------------------------------------------------- Разговор состоялся в отцовском солярии, который теперь принадлежал Тириону. И если Джейме надеялся на то, что брат объяснит ему, что пошло не так и почему так много людей получили воспоминания о будущем… Он был разочарован. Тирион сам послал аналогичный вопрос в Винтерфелл и до сих пор ждал оттуда ответа. Дядя Киван смотрел на него со смесью досады и разочарования. Кузен Давен выглядел усталым, но, как ему показалось, все-таки довольным. Тетя Дженна куда-то делась, но Джейме узнал, куда именно — и ему стало жаль бедного отца. Судя по тому, что он услышал, именно она чаще всего навещала бывшего лорда Тайвина в его комфортном заточении. И каждая их встреча становилась тяжелым испытанием для обоих, хотя они все вспомнили. Вернее, как раз потому, что они оба помнили все. Что до Тириона… Он чувствовал себя как рыба в воде. Ему было совершенно нормально назвать себя лордом Утеса Кастерли, заперев великого Тайвина Ланнистера в собственных покоях и оставив его тонуть в собственной желчи. Весь переворот был осуществлен без единой капли крови — благодаря помощи дяди Кивана, тети Дженны и кузена Давена. И никто из домов Запада не высказал ни слова против. Джейме тоже был рад тому, что власть переменилась, но какая-то его часть была обескуражена тем, что великого Старого Льва оказалось настолько легко сбросить с вершины власти — и при этом никто даже бровью не повел. Ничего, со временем он и к этому привыкнет. Теперь Западные земли никогда не будут прежними — как и весь остальной мир. Тирион выслушал рассказ Джейме о сумасшедшем побеге через всю страну. Он был вне себя от радости, узнав о том, что стало с Бейлишем, и что стало с Джоффри… Хотя при упоминании последнего он все-таки старался сдерживать эту радость из уважения к Джейме. Он был доволен и историей с участием Лораса Тирелла и самого Джейме. Допив вино, новый лорд Утеса невозмутимо заметил, что Сэм должен справиться и суматоха, которая должна была возникнуть в Хайгардене, когда они обо всем узнают, пойдет ему на пользу. Разговор двух братьев плавно перерос в семейный совет, когда в комнату стали заходить другие члены правящего дома. — Мы арестовали Амори Лорха, — доложил Давен. — Мои люди сопроводили его в темницу. — Прекрасно. Не знаю пока, кому его можно подарить: Дейнерис, Джону, Мартеллам… Ладно, потом решу, — спокойно ответил Тирион. — А что насчет Григора Клигана? — Мы… — Давен недовольно скривился. — Мы потеряли его. Клигана нигде нет. — Как можно потерять кого-то размером с Гору? — не поверил Джейме. — В последний раз его видели во главе отряда, быстро двигавшегося на восток, в сторону Речных земель, — поник Давен. — Не успели перехватить… Тирион нервно забарабанил пальцами по столу. — Но почему именно туда? Куда он может направляться? Хотя… — он поднял руку, приостанавливая возможные ответы. — Без разницы. Отправьте воронов всем пограничным домам речников, назовите его изменником и объявите награду за его голову. Напишите, что любой, кто доставит его мне живым или мертвым, получит столько золота, сколько весит он сам! И, самое главное, мою сердечную благодарность! Давен кивнул и вышел. А они продолжали обсуждать текущие дела. Недавно прилетел ворон из Риверрана с посланием, в котором Хостер Талли настоятельно предостерегал «лорда Ланнистера» (без указания имени) от «опрометчивых шагов» и предупреждал, что дом Талли находится под защитой «законного короля Джона из Дома Таргариенов». А еще напомнил о том, что участь дома Фреев, с которыми сейчас едет разбираться его сын Эдмар — их внутреннее дело и Запад не должен в это вмешиваться. Джейме вздохнул. Он надеялся, что Эдмар возьмет с собой побольше толковых командиров, способных его, в случае чего, подстраховать. Пусть он и не был уже таким наивным дураком, как раньше, но в глазах Джейме наследник дома Талли до сих пор оставался самовлюбленным неумехой Эдмаром. Дядя Киван сильно расстроился, когда узнал, что Ланселя они не смогли с собой взять. Но Тирион заверил, что выяснит о судьбе кузена, несмотря на всю текущую суматоху, и сделает все, чтобы вернуть его. Затем дядя поинтересовался у Джейме, что же он теперь будет делать, раз уж Тирион отдал Запад в руки Таргариенов. В ожидании ответа он отпил еще вина. Джейме и ответил, что он сделает. И Киван забрызгал вином половину стола. — Что? Ты серьезно? Ты готов им служить? — А почему нет? — небрежно пожал плечами Джейме. — В прошлой жизни я уже присягнул ей. Она спросила, как я мог убить ее отца, а потом простила меня и приняла на службу. — То есть дочь Безумного короля услышала о том, как ты сожалеешь о своем… поступке… И простила тебя? — поверить в такое Киван никак не мог. — Я разве сказал о том, что сожалею? Нет, я не раскаивался и не просил прощения, — медленно ответил Джейме под пристальным взглядом Кивана. — Я рассказал о том, что именно заставило меня так поступить — и почему я готов был сделать так снова. И она со мной согласилась. — Я не могу представить причины простить кому-то убийство собственного отца! — воскликнул Киван. Тогда Тирион бросил в сторону Джейме очень настойчивый взгляд. — Слушай, хватит уже молчать, ну в самом-то деле! Давай уже открывай свою тайну… Я не понимаю и никогда не мог понять, почему ты не рассказал об этом сразу — всем, кого встречал? Джейме никогда не любил оказываться в неловком положении. И в то же время он понимал, что его тайна давно уже перестала быть таковой. О ней знала Бриенна. О ней знала Дейнерис. О ней знал Тирион. О ней знал Джон. О ней знал Эдмар. О ней знала Санса. О ней знала Арья. О ней знал Бран… Хотя этот знает, пожалуй, обо всем на свете. Но даже сейчас он не сразу решился раскрыть правду дяде. И все же решился. — Эйрис… — он тяжело вздохнул. — Перед самым концом Восстания Эйрис приказал своим пиромантам спрятать по всей Королевской Гавани горшки с Диким огнем. Чтобы Роберт, если он все-таки победит, остался королем пепла и праха. А дальше, когда отец взял столицу, Безумный король позвал меня к себе и велел принести ему его голову… А сам тем временем приказал своему пироманту поджечь те тайники… Чтобы сжечь дотла Королевскую Гавань — и всех, кто в ней в тот момент находился… — Джейме сделал паузу и несколько мгновений молчал, стиснув зубы. Вспоминать тот день до сих пор было слишком тяжело. — Сначала я убил пироманта. Затем, когда Эйрис пытался убежать, я… вонзил меч ему в спину… Киван сидел перед ним бледный, как простыня. — В тот момент ты был в городе вместе с отцом. И все войско Западных земель вместе с вами. И северяне уже успели войти в столицу. Будь оно все проклято, тело Эйриса еще не успело остыть, когда Нед Старк ворвался в тронный зал и увидел… меня… С каждым его словом Киван все сильнее осознавал, в каком положении оказался Джейме — и какой ужас он смог предотвратить, заплатив за это всем, что у него было. — Получается… — внезапно ухмыльнулся Джейме. — Я и этому непреклонному серому волку в тот день тоже жизнь спас? Что ж… Я буду рад ткнуть Неда Старка мордой в эту правду — сразу, как только встречу его снова… — Брат, прошу не надо, — тут же возразил Тирион. — Когда вы встретитесь… Все и так будет слишком тяжело… Не обостряй еще больше… Не говори ему. — Прости, брат, — на лицо Джейме вернулась привычная самодовольная усмешка. — Я и так уже нарушил слишком много клятв. И я не стану лгать своему лорду. Поэтому и обещать ничего не буду. ------------------------------------------------- Бринден Когда он уезжал из Гнезда, его сжигало чувство стыда за все, что творила Лиза прямо у него под носом. А в его памяти продолжали крутиться обещания лорда Ройса заботиться о маленьком Робине как о собственном сыне. Он обещал освободить мальчика от материнского яда… И не только в переносном, но и в буквальном смысле. Привезенный Бронзовым Йоном мейстер обследовал Робина и подтвердил, что мальчик регулярно получал отраву, после чего мейстера Колемона, который по поручению Лизы занимался лечением, схватили, допросили и повесили. Как можно сделать наследника Джона Аррена слабым, глупым и полностью зависимым от матери — и, соответственно, от Бейлиша? Болезнь, вызванная ядом, была одним из самых простых способов. Вот так Долина и упала бы в их цепкие руки. А ведь без этого «лечения» Робин уже мог бы стать достойным наследником своего отца… Да и сама смерть Джона Аррена… Она тоже прошла у него под носом и он ничего не заподозрил. И здесь снова наследили Лиза и Бейлиш. При одной мысли о племяннице Бринден скривился. Он всегда знал, что младшая дочь его брата была немного не в себе. Но на деле она оказалась по настоящему безумной. «Семья, Долг, Честь» — она нарушила все три части их девиза. И он тоже. Потому что не помог ей. Ну все, когда он в следующий раз встретит Петира Бейлиша… Ох, лучше ему умереть до этой встречи! А дальше мысли Бриндена стали еще мрачнее. Новая порция чудовищной правды, открытая лордом Ройсом, крутилась вокруг Близнецов. Любое воспоминание о Красной свадьбе, заставляла его кровь закипать. Будь проклят дом Фреев! Похитить Эдмара, убить Кэт и Робба! Его пальцы сжимались на рукояти меча при мысли о том, что он сделает с Уолдером, когда доедет до Близнецов. И вот, наконец-то, после долгого пути, он доехал. Двигаясь по северному берегу Зеленого Зубца, он увидел далеко впереди характерный силуэт двойного замка. И разбитый у его стен военный лагерь. Приблизившись, он разглядел знамена Мандерли и Ридов, а также Арренов, Толлеттов и каких-то домов Речных земель на южном берегу. Его, конечно, заметили. Группа всадников выехала навстречу — и он обратил внимание на то, какими мрачными и решительными они были. А еще разглядел в их лицах старательно скрываемое чувство удовлетворения. Встреча прошла, как и ожидалось — его сразу узнали и вскоре по всему лагерю покатились слова «Черная Рыба». Почетный эскорт сопроводил его прямиком к шатру, где расположился Эдмар. На южном берегу. И то, насколько легко он перешел через переправу, говорило о том, что Эдмар каким-то чудом уже взял Близнецы. Он слышал об этом и раньше — но не поверил. Ройс еще перед отъездом уверял его, что непутевый племянник наверняка не справится с ведением осады и ему нужна помощь опытного военного командира. А вышло вон как. Он остановился у основания моста и огляделся вокруг. Что бы он ни ожидал от Эдмара… Такой жуткой картины он точно не думал увидеть. Вся переправа была увешана трупами. И Бринден, вглядевшись в их лица, безошибочно определил представителей дома Фреев. Тем более, что их перед тем, как развесить, облачили в костюмы, украшенные гербом с силуэтом Близнецов. И то, сколько тел было развешано по обеим сторонам моста, давало представление о том, насколько кровопролитным было это сражение. Его конь нервно заржал, учуяв знакомый запах мертвечины. Он пришпорил своего скакуна и поехал дальше. Ближе к середине моста он и сам остановился, когда его глаз зацепился за что-то непонятное. Сначала он решил, что ему показалось, потом, когда подъехал поближе, понял, что нет. Если другие Фреи были подвешены за шеи, то этот почему-то за ноги. Если посмотреть чуть ниже, было нетрудно понять, почему. Нет, шея у него была. Но выше нее — ничего. Не за что было цеплять веревку, понимаете ли. Создавалось впечатление, будто ему от души врезали по голове боевым молотом. Несколько раз подряд. — Черный Уолдер, — пояснил один из его сопровождающих с гербом Толлеттов. Бринден молча кивнул — даже до Долины доходили слухи о позорной славе Черного Уолдера Риверса. Этот человек запятнал само рыцарство, купив титул за отцовское серебро. Достойный наследник своего тезки-лорда, ничего не скажешь. «Ну и катись в пекло…» Бринден снова дернул поводья, посылая коня вперед. Эдмар ждал его помощи (ждал ли?), а ему нужны были ответы. Ройс рассказывал много, но ему требовалось поговорить с непосредственным очевидцем. Желательно, здравомыслящим, в отличие от той же Лизы. Остаток пути прошел почти незаметно. И когда он зашел в нужный шатер, там шло нечто вроде военного совета. Он сразу узнал Патрека Маллистера, близкого друга Эдмара. Тот выглядел несколько напряженным, да и темные мешки под глазами появились явно не просто так. Но еще хуже выглядел сир Стеврон Фрей — немолодой уже человек, казалось, только что вернулся после разговора с Неведомым. И по тому, что видел сам Черная Рыба по пути сюда, можно было не гадать о причинах такого состояния. Рядом с ними стояли Джонос Бракен и Титос Блэквуд, которые выглядели усталыми, но довольными. И Бринден в последний момент сдержал недовольную гримасу. Мало было ему обычных неприятностей с Фреями, так еще и эти двое с их вечными распрями… Все они собрались вокруг большого стола с разложенными на ним картами, над которыми склонился Эдмар. Заметив, что кто-то вошел, племянник тут же выпрямился и радостно улыбнулся. — О, дядя! Рад, что ты здесь! Иди скорее к нам. Мне точно не помешает мудрый совет опытного командира… — на первый взгляд, он был действительно счастлив его видеть. Но в глазах Эдмара было нечто, чего Бринден никак не пог понять. Кивнув в знак приветствия, Черная Рыба оглядел остальных и кивнул каждому из них. — Лорд Джонос, лорд Титос, сир Патрек, сир Стеврон… Те поприветствовали его таким же кивком. — Вообще-то лорд Стеврон. Дело в том, что Покойный лорд Уолдер решил в кои-то веки оправдать свое прозвище! — рассмеялся Эдмар. Бракен с Блэквудом с удивительным единодушием поддержали его смех. Стеврон, услышав такое, удрученно поник, а Патрек напрягся еще сильнее. Сам Бринден, услышав такую долгожданную новость, не смог сдержать радостной улыбки. «Хостер будет вне себя от радости, услышав о таком…» — Очень жаль… Такой великий человек нас покинул, — не удержался от сарказма он. Хотя ему было действительно жаль сира Стеврона, он был рад, что Близнецами теперь будет править более достойный лорд. — Не то слово, — поддержал его Джонос. — Да, сир Эйнис и сир Раймунд очень нас расстроили, зарезав эту гадюку прямо в собственной постели… Это должны были сделать мы, — с мрачным видом добавил лорд Титос. Затем они с Бракеном переглянулись между собой и снова рассмеялись. И Эдмар тоже — словно это была веселая шутка. А вот он больше не улыбался. «Эйнис и Раймунд? Он что, был убит своими же родственниками?» Да, Фреи пали так низко, как он и представить себе не мог. Но он не думал, что они могут так опуститься! Если, конечно, не принимать в расчет Красную свадьбу… Он даже забыл о том, что Титос и Джонос весело шутят и смеются — вместе, а не друг над другом. С чего вдруг они так сдружились? — Это… было низко… — выдавил Стеврон. — Несмотря ни на что, он был нашим отцом… Титос Блэквуд моментально замолчал и посмотрел на него. — В этот раз он отделался легче, чем в прошлый. Зато там он хотя бы пирогов перед смертью поел! И он расхохотался еще громче. И снова к нему присоединились Джонос и Эдмар. — Пироги? — переспросил Черная Рыба. Он уже не впервые слышал о каких-то пирогах и никак не мог понять, что в них такого особенного. Стеврон и Патрек, судя по их растерянным лицам, тоже не понимали. — Вообще-то… Отец что-то говорил о пирогах… в бреду… — осторожно начал Стеврон. — Пока его не… — О, тех пирогов старик Уолдер никогда не забудет! — Эдмар отпил вина из своего кубка. Бринден нахмурился. Стеврон с интересом наклонился вперед. Патрек занервничал еще больше. Он вообще выглядел на редкость подавленным. — …Перед тем, как Арья перерезала ему глотку… — продолжал Эдмар. — Арья? — тут же перебил Бринден. Он знал только одну Арью, но поверить в то, что Эдмар говорит именно о ней, не мог. Ну не могла младшая дочь Кэт совершить такое! Эдмар замялся на мгновение, но потом на его лице появилось понимание. — Ох, дядя, прости, я и забыл… Ройс ведь посылал ворона и предупреждал, что ты не помнишь… А об этом он вряд ли стал бы рассказывать. Да, я говорю об Арье Старк, моей племяннице. Если бы ты только знал, через что она прошла за все эти годы, ты бы не удивлялся. Но она выжила и вернулась — чтобы отомстить. В одну ночь она отравила большую часть всей семьи Фреев. Представляешь? Всех — за одну ночь! — Эдмар обвел всех собравшихся горящим взглядом, пока Стеврон Фрей то краснел, то бледнел. — Если кто и выжил, то только Эммон и его младшие, которые прятались под юбками леди Дженны в Утесе! Он снова рассмеялся, а лицо Стеврона стало еще краснее. Смех оборвался так же быстро, как и начался. А помрачневший Эдмар продолжил свой рассказ. — Она отплатила Уолдеру Фрею за все, что он совершил в своей долгой и полной грязи жизни. Сначала она убила Лотара и Черного Уолдера… Потом мелко-мелко порубила их тела и запекла их в пироге. Кому он был скормлен, я думаю, ты и сам уже понял… — он усмехнулся. — Она была настолько любезна, что поделилась рецептом со стариком после того, как он закончил трапезу… и перед тем, как назвать свое имя и перерезать ему горло. «Что-то знакомое…» — подумал потрясенный Бринден. — «Какая-то старая северная сказка… Очень мерзкая и жуткая…» А Эдмар, пересказывая ее воплощение в жизни, весело смеялся, как будто дочка Кэт сотворила что-то милое, невинное и очень приятное. Он слышал рассказы племянницы о том, что Арья растет той еще дикаркой, но такое… Бринден встряхнул головой и огляделся. Стеврон сидел на своем месте как прибитый, прижав руку ко рту и выпучив глаза, белки которых почти не отличались по цвету от побелевшего лица. А Патрек… он просто позеленел. В следующую секунду наследник лорда Сигарда резко нагнулся вперед и его обильно вырвало — в борьбе между самообладанием и омерзением первое все-таки проиграло. Хорошо еще что не забрызгал никого. Хотя запах в шатре теперь был тот еще… Титос с Джоносом покосились на него с видимым неодобрением, а затем тоже засмеялись вместе с Эдмаром. Снова все вместе… Эдмар сидел, откинувшись на спинку кресла и зло улыбался, поигрывая в пальцах кубком вина. Да что за человек принял облик его племянника-недотепы? И куда девал настоящего Эдмара? То, что сейчас рассказывал этот самозванец, и то, что Бринден видел собственными глазами, можно было ожидать разве что от Тайвина Ланнистера, а не от сына Хостера! Откуда взялась эта безжалостность, звериная жестокость, о которых даже слышать было трудно? — Прошу прощения, милорды… сир Патрек… — Бринден, наконец, собрался с мыслями. — Не могли бы вы оставить меня с моим племянником… для личного разговора? Взгляд, которым он наградил каждого из них, давал понять, что ответа «нет» он не примет. Стеврон сразу вскочил на ноги, коротко поклонился Эдмару и ушел. Патрек вышел молча, даже не оглянувшись. Бракен и Блэквуд попрощались более степенно, не забыв упомянуть о том, что у них есть срочные дела и они «вынуждены» покинуть общество сына лорда Талли. Тот, естественно, возражать не стал. Бринден остался с племянником наедине. И едва все остальные скрылись из вида, как злая улыбка на лице Эдмара моментально сменилась… чувством вины, с которым он обратился к дяде. — Дядя Бринден… — начал он совершенно серьезным голосом. И взгляд Черной Рыбы он все-таки выдержал, не дрогнув. В первое мгновение Бринден не знал, с чего и начать. Общий ход событий в той, другой жизни он знал лишь со слов Ройса, но были и другие вещи, которые никак не ложились в общую картину. Иные, например. Или драконы. Но в тот момент самой невозможной вещью в его глащах была дочь Кэт, вырезавшая целый замок. Бринден не сразу подобрал нужные слова, чтобы как-то выяснить у племянника больше подробностей в этом деле. — То, что ты об Арье сказал… Это правда? — настойчиво поинтересовался он, все еще не веря в такое. Ну не могла дочь Кэт совершить такие ужасные вещи! — Она и в самом деле это сделала? — Арья… — виноватое выражение лица Эдмара стало каким-то отстраненным. — Она многое может. Она способна и не на такое… Дядя, поверь мне… Она стала Безликой… Он заявил это прямо и сразу, без подготовки… которую, пожалуй, все же следовало провести. Бриндену показалось, что его собственная кожа с лица сползает с костей, когда до него дошел смысл услышанного. Безликие из Черно-белого дома были последними, кого можно было недооценивать. И тому были причины. Их боялись все и везде. И Арья, выходит, стала одной из них??? Не в силах произнести ни слова, он шлепнулся в одно из кресел и Эдмар тут же налил ему чашу вина. Бринден принял напиток с искренней благодарностью — после первой чаши стало немного легче. «Боги, Кэт… Как же ты допустила такое? Как ты позволила Арье стать Безликой? Это же… немыслимо просто!» Затем он обратился к самому Эдмару. — А ты? — спросил Черная Рыба, наконец, обретя голос. Это был единственный вопрос, который его воспаленный разум еще мог осмысливать. — Что случилось с тобой? Эдмар резко помрачнел — и виноватый взгляд вернулся на прежнее место. Вместе с тем его губы сжались в забытой уже давно, казалось бы, бессильной ярости. — Когда Робб назвал себя королем Севера, я сразу стал служить ему… Дурак. Хотя считал себя умным. И все видели мои ошибки. И ты видел… Ты прямо в лицо говорил, какой я дурак. А я не слушал. Почему? Да потому что я вдруг оказался членом королевской семьи, чтоб ее… И все это знали. И никто не решался сказать мне в лицо правду и поставить на мое место кого-то поумнее. Вот я и продолжал творить новые ошибки… И не только я. И Кэт. И Робб. Пока все не закончилось Красной свадьбой… Последние два слова Эдмар почти выплюнул и Бриндену самому стало не по себе от той боли, что они несли. Нет, он ни в коем случае не винил племянника, он уже знал, что там произошло. — Потом… Я стал заложником у Фреев. Они захватили контроль над Речными землями и передали их Джоффри. Ты тогда сумел сбежать. А я не сумел. И Кэт тоже. И Робб… Но они погибли, а меня пощадили, ведь теперь я был для них, вроде как, родней… — он замолчал ненадолго, собираясь с духом. — Родственники старого Уолдера всегда отличались плодовитостью и Рослин быстро понесла. Когда они об этом узнали… С этого момента я окончательно превратился для них в игрушку, с которой можно творить абсолютно все, что придет в голову. Меня заперли в клетке, как животное. И оставили там после того, как родился мой сын. Могли бы просто убить, ведь живым я все равно больше не был им нужен, но… Оставили. Чтобы надругаться над всем наследием Талли в моем лице… — он стиснул зубы и его глаза налились кровью. — Я был для них… просто шутом… Нет, еще хуже! Он сделал несколько глотков вина. И Бринден, чувствуя, как у него закипает кровь, не пытался сдержать своих чувств. Теперь он начинал понимать поступок Арьи и больше не осуждал его. Более того, ему казалось, что Уолдер Фрей не заслужил такой легкой смерти, как та, что случилось в этом мире. — А где был я? — спохватился он. — Ты сказал, что я спасся… Разве я не попытался тебя спасти? Рука с кубком дернулось и снова вернулся тот виноватый взгляд. Теперь Эдмар смотрел на него со стыдом. И его было много. Но за что, спрашивается? — Да. Ты спасся. И продолжал втыкать шпильки в мягкое место Фреям и Ланнистерам. И они ничего не могли с этим поделать. А потом ты собрал достаточно людей, улучил момент… И смог отбить Риверран. — Ого, — усмехнулся Бринден. — Приятно слышать о том, что я еще способен на такое… Эдмар смотрел в пол — он почему-то больше не мог встретиться с дядей взглядом. — Ты стал для них такой занозой, что сам Джейме Ланнистер прибыл к Риверрану, чтобы отбить замок! При упоминании Цареубийцы усмешка тут же исчезла с лица Бриндена. — Во время осады люди Фреев не раз выводили меня на позиции с петлей на шее и ножом у горла и требовали открыть ворота, угрожая, что убьют меня… А ты ничего не сделал. Ни разу, — Эдмар тяжело вздохнул. — И с каждым разом я ненавидел тебя все сильнее. Ты ничего не сделал для того, чтобы спасти меня! Они угрожали меня убить, а ты молчал и ничего не делал! — Ты что? — тут же возразил Бринден. — Они ни за что тебя не убили бы! Это навредило бы им самим куда больше, чем нам! Они надеялись, что твой сын станет лордом Риверрана, а ты для этого должен был дожить до его совершеннолетия! Как ты этого не понимал? — Да нет, теперь-то я, конечно, все прнимаю! — скривился Эдмар. — Но тогда… Не было ничего, кроме гнева. Я больше года сидел в заточении, а ты скрывался неизвестно где. И Кэт погибла. И все ее дети тоже… Кроме, может быть, Сансы, которая была в заложниках у Ланнистеров. Да, тогда я действительно в это верил. И Лиза сидела в своей Долине и тоже ничего не делала! Бринден стиснул зубы. — Ты не просто так упомянул Цареубийцу, верно? Что изменилось после его прихода? — Он оказался куда убедительнее остальных… Он сказал, что хорошо понимает, что я чувствую — ведь у него тоже есть близкие люди, к которым он стремится вернуться. Но на пути стою я — и Риверран. И он пойдет на все, чтобы устранить эти препятствия. Я видел, что он мне не врет… Он подробно рассказал, что сделает с моим сыном, если замок не будет взят, затем снял с меня цепи — и отпустил. Тогда защитники Риверрана впустили меня внутрь — ведь законным лордом был я, а не ты. Я… Не стал с тобой говорить. Я не стал ничего объяснять, просто велел всем сдаться. А ты… не сдался. Ты дрался до последнего. И тебя убили. А я стоял рядом и смотрел, как тебя убивают. Я просто позволил им тебя убить! — последние фразы Эдмар произнес чуть ли не сквозь слезы, сгорая от стыда за свое малодушие. — Боги, мальчик… — Бринден потер виски. «Какой же ты дурак…» — думал он. Это было куда больше похоже на того Эдмара, которого он знал. Зато теперь было понятно, откуда взялось виноватое выражение в его глазах. — Я был так зол на тебя… Но если бы я нашел в себе силы поговорить с тобой… тогда… Я бы мог тебя спасти. Ты мог бы снова сбежать! Я тогда еще не знал о том, что Санса сбежала из плена — она бы дала тебе приют на Севере и была бы рада таоей помощи… Да неважно! Главное, ты был бы жив! — сокрушался Эдмар. — А я… Я снова стал узником. Даже после того, что сотворила Арья, я сидел в темнице… Она и не догадывалась о том, что я тоже нахожусь в Близнецах! Я тогда чуть от голода не помер… пока меня не нашли солдаты Дейнерис. Они выходили меня, вернули в Риверран… И я верно служил моей королеве, пока не пришли Иные! Мысли в голове Бриндена кружились подобно водовороту. Он видел, как растерянность в голосе Эдмара переходит в решительность и безжалостность… И еще ему удалось передать дяде всю накопившуюся в его душе ненависть к Фреям и Ланнистерам. — Ничего, Эдмар. Все позади. Поверь, я не дам тебе совершить те глупости во второй раз, — он мысленно дал себе слово никогда больше не оставлять племянника наедине с его бедами. Ведь в том, что пережил Эдмар, была и его вина. — И мы вместе заставим Ланнистеров заплатить за все, что они сделали… или сделают. А проклятого Цареубйцу я лично… — Фреи уже поплатились за все, — перебил его Эдмар. — Но наши враги — не Ланнистеры. Иные… Бесконечная Зима и орды мертвецов — вот наш главный враг. — Да, они все за все поплатятся… Зима ведь не завтра начнется, правильно? — спросил он. — Значит, у нас есть время научить львов никогда больше не покушаться на владения Талли. Эдмар посмотрел на него очень проникновенным взглядом. — Мы с Джейме… Мы не были друзьями. И вряд ли будем. Но мы с ним и не враги. Слишком многое поставлено на карту. Мне известно о том, что Верховным лордом Западных земель теперь стал Тирион Ланнистер. Десница королевы Дейнерис… А мой лорд-отец уже преклонил колено перед Джоном Таргариеном. Я не знаю, вспомнил ли Джейме, но если да… Тогда он тоже наш союзник. На лице Бриндена удивление быстро переросло в ярость. — КТО??? — взревел он. — Цареубийца? — Мы не можем позволить себе вымещать друг на друге старые распри вместо того, чтобы готовиться к Зиме! — покачал головой Эдмар. — Как бы сильно мы ни презирали тех, с кем нам придется сражаться. — Он худший человек из всех! Он нарушил все свои клятвы! — продолжал бушевать Черная Рыба. — У него была на то причина! — выпалил Эдмар. И быстро рассказал своему дяде о «прощальном привете» Безумного короля. Бринден, осознав масштабы несбывшейся катастрофы, быстро побледнел — как и от осознания того, кому они обязаны спасением. Внезапно он взглянул на Джейме Ланнистера в совершенно ином свете. Уже не в первый раз, когда он наконец-то начинал привыкать к изменившемуся Вестеросу, ему в лицо тут же бросали что-то новое. Он продолжал пить, надеясь, что это поможет разложить мысли по полочкам… А потом решил: будь что будет. А он будет делать то, что должен. А с Ланнистерами решит потом. Дальше он спросил у Эдмара, что будет с Фреями. Тот и рассказал… Стало понятно, почему Стеврон выглядел таким подавленным. И он был действительно рад той непреклонности и решительности, что была совершенно не свойственна прежнему Эдмару. Фреи должны были стать нагляднейшим примером для всех лордов Речных земель, подумывающих о том, чтобы бросить вызов Талли. Хотя один вопрос пока еще оставался открытым. — Я все равно не понимаю, что случилось с тем ублюдком, Черным Уолдером? Его что, телегой переехало? Эдмар на мгновение смутился, но почти сразу признал: — Нет, это я его. Бринден замер от удивления, вспомнив подвешенное за ноги тело с разбитой головой. — Ты? Серьезно? — недоверчиво переспросил он. — Чем это ты его? Я никогда раньше не видел, чтобы ты сражался проклятым боевым молотом! Эдмар, смущенный еще больше, вертел в пальцах кубок. — Камнем… — он стрельнул глазами в дальний угол стола, на котором лежал камень размером побольше кулака. Присмотревшись, Бринден обратил внимание на то, что с одной стороны камень запачкан чем-то бурым. Бринден снова заморгал, в который уже раз сталкиваясь с неожиданной переменой в своем племяннике. Действительно, более убедительного намека не пытаться предать Талли придумать трудно. — Ты забил человека насмерть простым камнем? — медленно переспросил Черная Рыба полным недоверия голосом. Эдмар посмотрел ему в глаза и медленно кивнул. «Чтоб вас всех… Во что же ты превратился, мальчик мой? Куда делся тот, кто прятался от незнакомцев за юбкой старшей сестры?» — Есть еще что-нибудь, о чем ты пока мне не рассказал? — тем же медленным голосом спросил Бринден. И Эдмар… он замялся. — Я женюсь. На леди Рослин Фрей, — неохотно признался он. Вот этого он точно не ожидал. Мало того, что Эдмар решил в кои-то веки жениться — так еще и на дочери дома Фреев! После всего, что он сотворил с ее семьей! — Какого хрена? — тут же взвился Бринден. — Йон Ройс уверял меня что в этот раз ты точно не свяжешь себя брачными узами с Фреями! — Я и не собирался, — смущенный Эдмар почесал макушку. — Если бы не Патрек… Это он меня переубедил. Без него я бы всех их под корень вырезал. Вообще всех… — с ноткой извинения добавил он. — А он взял — и вмешался. Напомнил мне слова, под которыми живет наш дом. «Семья, Долг, Честь», — их девиз он произнес медленно и с гордостью. — Семья — я отомстил за нее и обеспечил ей лучшее положение в Речных землях, как и подобает. Долг — я исполнил его и отплатил изменникам по справедливости, а верным воздал по заслугам. Я не забыл о том, какие жертвы ряди нас и Робба принес лорд Стеврон и некоторые из его родственников. Они жили по Чести — и я отнесся к ним так же. Бринден внимательно выслушал — должно быть, Эдмар выстроил эту конструкцию в голове достаточно давно и решение принял не по воле сиюминутного порыва. И это было хорошо. — Не так уж и много мне тебя учить придется… — произнес он с уважением в голосе. Эдмар был явно доволен его словами. И легко кивнул ему. — Надеюсь, в этот раз я тебя не разочарую, дядя Бринден… И в этот момент их уединение кто-то прервал. — Милорд? — услышали они голос одного из часовых снаружи шатра. — Войдите! — тут же скомандовал Эдмар. Внутрь заглянул стражник с гербом дома Талли на груди, приветственно поклонился и выпалил: — Леди Рослин просит аудиенции… Бринден сохранил ровное выражение лица, а Эдмар и вовсе расслабился, его лицо расплылось широкой улыбкой. — Пусть войдет, — разрешил он, поднимаясь на ноги и расправляя плечи. Бринден все же не сдержал удивление, впервые — по крайней мере, в этом мире — увидев невесту Эдмара. Сам Эдмар при ее появлении просто сиял. Перед ними стояла совсем юная девушка с тонкими чертами лица, в которой, как ему показалось, не было абсолютно ничего от Уолдера Фрея и его родни — кроме, может быть, формы маленького подбородка. — Лорд Эдмар… — очень тихо поприветствовала она племянника. — Сир Бринден… — Леди Рослин, — кивнул в ответ Эдмар. Бринден внимательно рассмотрел ее. — Ты уверен, что она из Фреев? — не слишком вежливо поинтересовался он. — По мне она слишком красива для выводка старого Уолдера… Эдмар почему-то рассмеялся. — Весело получилось… Ты и на прошлых смотринах сказал ровно то же самое! А если серьезно, она ведь еще и дочь Бетани Росби. Бринден обратил внимание на то, как покраснела их гостья. Интересно, вернулась ли память и к ней? — Вы чего-то хотели, миледи? — обратился к ней Эдмар, когда молчание несколько затянулось. Она снова присела перед ним в легком реверансе и обратилась дрожащим голоском: — Простите, милорд, я хотела… еще раз… попросить о милосердии для моего брата… Эдмар тут же помрачнел. — Судьбу Оливара Фрея будет решать Робб — это ему ваш брат служил оруженосцем. Вот пусть он и судит его, — отрезал он. — Если он окажется невиновным, никто его и пальцем не тронет, даю слово, если же нет… Фраза осталась незаконченной — в этом не было смысла. Бринден слегка скривился от слов Эдмара, Рослин побледнела и, кажется, хотела сказать что-то еще, но передумала. — Мы уже говорили об этом и я хочу, чтобы этот вопрос больше не поднимался. У нас и без того полно неотложных дел, несмотря на то, что Речным землям пока ничего не угрожает — во всяком случае, с запада. Сейчас, раз уж мой дядя уже здесь, мы отправляемся в Риверран. Зима близко, как говорят наши соседи-северяне, да и за югом нужно присматривать повнимательнее. Бринден не мог с ним не согласиться. Несмотря на то, что мятеж был раздавлен в зародыше — или даже до зачатия, если можно так выразиться — дел было еще много. А еще он с нетерпением ждал встречи с Хостером.