План Ворона

Барристан Комната, которую ему выделили, была удобной и, без преувеличения, роскошной. Но отдых все равно не шел. Слишком много мыслей он старался избегать — и не мог. И слишком странно он чувствовал себя в Утесе Кастерли. Все, что с ним произошло с того самого момента, начиная от побега из Королевской Гавани, было по-настоящему странным. Некая ирония судьбы и непонятная воля Семерых заставили его объединить силы с Ланнистерами. И это после того, как Серсея с позором выставила его из Королевской гвардии, а перед тем регулярно наставляла рога Роберту и совершила массу прочих преступлений… Несмотря на все это, он проехал через всю страну вместе с ее братом. Который тоже теперь служил дому Таргариенов — как и Барристан. Однако Джейме и здесь поступил по-своему. Едва они пересекли границу Западных земель, как он снял с себя белый плащ и больше к нему не прикасался. А Бес провозгласил себя не только верховным лордом Запада, но и десницей королевы, что звучало еще более дико. Тирион Ланнистер, десница ее милости Дейнерис из дома Таргариенов, именуемой Первой… Боги Старые и Новые, это было явно за пределами его понимания. И всего этого он добился, не пролив ни капли крови. Тайвина Ланнистера просто заперли в его же покоях, превратив в узника его бывшего замка. Сказать, что это сбило его с толку — это ничего не сказать. И это если не принимать во внимание того самого Джона Таргариена. Неизвестный доселе сын Рейгара, о самом существовании которого не подозревал никто, включая самого Барристана. А все потому, что Эддард Старк, на кого никто бы и не подумал, решил всем солгать и спрятать его. И еще он оказался законнорожденным! Барристан потер лицо. Он не прекращал скорбеть по Рейгару со времен Трезубца. Он был его защитником и другом до самого конца, несмотря на все странности, а порой даже откровенно бесчестные поступки принца в последний год его жизни. По дороге сюда он узнал некоторые подробности прошлой жизни. Пес оказался необычайно разговорчивым — и от него Барристан выяснил, что Серый Червь, оказывается, добрался до Вестероса. Приятно было осознавать, что его жертва в Миэрине была не напрасной. Командир Безупречных уцелел и продолжил воевать за их королеву. Он снова потер лицо. Пес рассказал ему не только об этом. Но и о возвращении Иных. О новой Долгой Ночи. О возвращении Века Героев. «В какое странное время нам довелось жить…» Он так и сидел, погрузившись в мысли и чувствуя на себе всю тяжесть прожитых лет. Пока его не отвлек стук в дверь. — Это Джейме! — раздался знакомый голос с той стороны. — Заходи, — почти сразу ответил Барристан, собираясь с мыслями. И вошел Джейме Ланнистер. Без белого плаща, без позолоченной брони. Вместо них он был облачен в одежды дома Ланнистеров с огромным гербовым львом на груди. Вместо королевского гвардейца перед ним предстал Лев Запада. — Сир Джейме, — нахмурился Барристан, задержав взгляд на гербе. — Теперь вы хотите заявить о праве первородства? Джейме аж отшатнулся. — Боги, да я ни в коем случае… Нет, теперь лордом будет Тирион и я буду сражаться за него, — удивительно, но он, кажется, сам разозлился от такого предположения. — Серьезно? — не поверил Барристан. — Ты, старший брат, просто взял — и согласился служить младшему? Джейме кивнул. — Я сразу и во всеуслышание отказался от всех своих прав и претензий на Утес. Ты же сам знаешь, я не создан для того, чтобы править. Тирион — он да, он достойный сын нашего отца. Я же… Я владею мечом — и, собственно, все, — он на мгновение замолчал, словно вспомнил о чем-то неприятном. — В этом я действительно хорош. Хотя ты, как мы успели убедиться, не хуже. До сих пор. Даже удивительно, как хорошо мы сработались… Он пододвинул стул и сел рядом. Его лицо стало каким-то отстраненным. Они помолчали немного, Барристан внимательно смотрел в глаза Джейме и словно чего-то ждал. Сын Тайвина Ланнистера, на первый взгляд, выглядел точно так же, как тот, кого он знал много лет. Самодовольный, самоуверенный, тщеславный… И в то же время не совсем такой, как раньше. Он по-прежнему улыбался, но в его улыбке появилась… искренность, что ли. Какой не было раньше. И манера говорить… Барристан обратил внимание на то, как Джейме говорил раньше, и как делал это сейчас. Этот Джейме казался ему более мягким. Можно даже сказать… скромным. Он еще раз посмотрел в глаза Джейме и подумал: «Скромным, да… Если только по ланнистерским меркам». Барристан вспоминал их путешествие из Королевской Гавани. У него было достаточно времени на то, чтобы все обдумать и пообщаться с попутчиками. От Клигана он узнал много всего интересного, включая такие вещи, которые даже в страшном сне представить было невозможно. Чего стоит одна сногсшибательная история о выкопанных по приказу Эйриса тайниках с Диким огнем. Именно тогда он впервые взглянул на Джейме в новом свете. Он мог соблюсти клятву и позволить сотням тысяч людей сгореть заживо — и самому при этом погибнуть. Или спасти всех, пожертвовав всем. — Клиган рассказал, почему ты убил Эйриса, — наконец, не выдержал он. — И я, зная королеву Дейнерис… И услышав о том, что она простила тебе такое… Я не могу убедить себя в том, что это ложь. То, что хотел совершить Безумный король, было чудовищным. И я рад, что он не смог этого сделать. Джейме… он не сказал чего-нибудь в духе «Ну наконец-то». Он почему-то виновато отвел взгляд. — Но ты все равно дурак! Потому что молчал все эти годы! Даже когда Старк окрестил тебя Цареубийцей, — попенял ему Барристан. — Ты сам заставил нас поверить в это… Позволил называть себя клятвопреступником! Впрочем… Я тоже тебя понимаю. И в свете того, что я узнал, я не могу больше заставить себя осуждать тебя за этот поступок. На лицо Джейме вернулась его любимая самодовольная улыбка. — Но это не отменяет того, что натворили вы с Серсеей! — вернул его на грешную землю Барристан. — И того, что творил плод вашего с ней греха! — он не скрывал своего отвращения. А Джейме, который всегда казался ему неоднозначным человеком, похоже, и сам уже не знал, как относиться к его словам. То ли как к похвале, то ли как к выговору. Потом они еще посидели немного, храня молчание. Барристан, если честно, и сам не знал, что еще можно сказать и какой итог подвести. Раньше сомнений не было — Ланнистер был пятном на чести Королевской гвардии. А оказалось вон что. Молчание стало совсем уже неприлично долгим, пока нервно ерзавший Джейме не спросил: — И что ты теперь собираешься делать? «Хотелось бы знать…» — подумал он. Королева, если верить словам Джейме, тоже вернулась в прошлое и ждала его, но… В прошлый раз он пришел к ней потому, что видел в ней единственную законную наследницу дома Таргариенов. А сейчас внезапно обнаружился более законый наследник. — Скажи правду: Джон Сноу действительно сын Рейгара? — выпалил Селми. Джейме посмотрел на него с удивлением. — Да, — произнес он так, как будто подтверждал давно известную всем истину. Вопрос и в самом деле мог показаться глупым. Барристан слышал это еще в первый день их бегства. И потом еще много раз. И не только от него. То же самое ему говорил Пес. То же самое ему говорил этот наглец Бронн. То же самое говорили Красные плащи. Эддард Старк и в самом деле совершил невозможное: спас последнего из детей Рейгара, спрятал его и вырастил как своего собственного. Его долг призывал служить истинному королю и защищать его. А значит, его путь лежал на Север. Где он должен был служить сыну погибшего принца. Он уже подвел Рейгара на Трезубце. Он подвел Рейнис и Эйгона — его не было рядом, когда явился Гора. Именно судьба невинных детей легла на его плечи тяжким грузом. Именно поэтому он и оставался с Ланнистером, пока они не достигли Утеса. Ему казалось, что если он спасет Мирцеллу с Томменом, это снимет с его души малую часть греха за то, что он не спас от той же участи — и от того же человека — Эйгона и Рейнис. Дети не должны становиться жертвами войны. Увы, но именно они зачастую таковыми и становились. — Я думал вернуться к королеве, но… Если Джон и в самом деле тот, о ком ты говоришь… Тогда мой долг — защищать короля, — заявил Барристан. Он знал, что Дейнерис будет горевать, когда он не придет к ней. Но долг есть долг. Он никогда от него не уклонялся. И не собирался начинать. Джейме посмотрел ему в глаза и кивнул. — Как скажешь. Ладно, быть по сему. Я сам найду для тебя быстрый и крепкий корабль, следующий из Ланниспорта на Север. Он встал и вышел, оставив Барристана наедине с бурлящими в голове мыслями. ------------------------------------------------- Бронн Он смотрел, каким взглядом Пес смотрит на Тириона. Чем дольше они молчали, тем напряженнее становилось в солярии лорда Утеса Кастерли. — Каким, спрашивается, хреновым Ланнистером я был бы, не помогай мне хренов Клиган? — Тирион, наконец, нашел подходящую фразу, способную, как он считал, разрядить обстановку. — Хреновым, я полагаю, — в тон ему ответил Пес. — Хе… Лучше и не скажешь, — успехнулся карлик. — Что насчет моего брата? — тут же поинтересовался Пес. — Он умрет, — заверил Тирион — и его голос слишком напоминал Тайвина. Намного больше, чем младший Ланнистер хотел признать. — Отправьте меня за ним, — выпалил Пес. — Нет. Мне нужен верный человек здесь, в Утесе, — отрезал Тирион. — А Григор, насколько я знаю, уже где-то в Речных землях. Я не думаю, что ты доберешься до него раньше местных жителей, которые, если помнят его «подвиги», наверняка горят желанием вздернуть его на ближайшей ветке. Пес что-то недовольно пробурчал себе под нос и грубо поинтересовался: — И че мне здесь делать? — То же, что и раньше — служить присяжным мечом. Защищай Томмена и Мирцеллу. Когда правда об их происхождении выплывет наружу… А она выплывет… Уверен, их жизни изменятся кардинальным образом. И эта твоя работа… — он весело прищурился, глядя на Клигана снизу вверх, — …будет куда приятнее прошлой. — Да уж, — криво усмехнулся Сандор. — Даже говно лошадиное грести будет приятнее, чем иметь дело с тем пиздюком… — Тут ты прав, — пожал плечами Тирион. — Теперь с Джоффри никому не придется иметь дел. Ухмылка Пса преобразилась в счастливую улыбку. — Ну? Чего стоишь? — подогнал его карлик. — Приступай! Пес развернулся и ушел. Они остались вдвоем. Тирион посмотрел на него задумчивым взглядом, затем обошел стол, сел на свое место… И ничего не говорил. Бронн в ответ небрежно развалился в кресле напротив, внимательно посмотрел в глаза и начал: — Раз уж нам никто больше не мешает, думаю, стоит решить вопрос с тем, что мне причитается. Тирион недоуменно приподнял бровь. — Естественно. Ланнистеры всегда платят долги. — Хотелось бы, — сухо парировал Бронн. — Пока вы меня одними обещаниями кормите. А проценты, если что, капают… Вы вообще представляете, сколько вы мне задолжали за два, мать его, пожизненных срока службы? Тирион слушал, медленно кивая, и когда Бронн замолчал, ответил: — Н-да… Задал же ты мне задачку. — И я сейчас не о деньгах, — продолжал наемник. — Хотя нет, вру. И о деньгах тоже. О больших деньгах. Но главное не это. Я хочу знать, когда, наконец, смогу получить обещанный замок? И посмотрел на Тириона так, словно сам провоцировал его начать увиливать и оправдываться. — По поводу денег вопрос решить — плевое дело. А вот замок… Есть у меня пара вариантов, — с ленцой заметил Тирион, прихлебывая вино из кубка. — Кастамере, например. Он давно пустует и состояние не ахти, зато там есть богатые золотые прииски… — И думать не смей! — тут же вскочил на ноги Бронн. — Я не собираюсь становиться лордом гребаного Кастамере, чтобы меня потом трахали в уши этой гребаной песней каждый раз, когда ты будешь мной недоволен! — А чего так? Я не шучу, шахты там и правда богаты… — не унимался Тирион. — Нет, нет и нет! Тирион рассмеялся. — Западные земли обширны, уверен, вы найдете для меня пару свободных замков, — отмахнулся Бронн. — Найти-то не проблема, но я предпочел бы что-то, во-первых, достаточно близкое к Утесу, во-вторых, вассальное непосредственно дому Ланнистеров. Мне очень важно, чтобы мы были рядом в эти трудные времена, — невозмутимо добавил он. — И с учетом того, что мне известно… Твоя помощь будет всяко не лишней. — Н-да? — прищурился Бронн. — Выходит, твое положение не так крепко, как хотелось бы? — Ну что ты? Как можно… Меня поддерживают и дядя Киван, и тетя Дженна… И моя власть в Утесе неоспорима. С учетом того, как много знаменосцев Запада помнят, что нас ждет… Я не думаю, что кто-то из них решится меня скинуть. Нет, с ними проблем не будет. Тем не менее, — Тирион понизил голос. — Роберт жив. И это действительно серьезная проблема. И когда он узнает о Джоне и Дейнерис… Заметь, я говорю «когда», а не «если». Это неизбежно, вопрос лишь в сроках… — он отпил еще. — Представь, какое веселье начнется. Бронн поморщился. Даже несмотря на то, что он был весьма далек от двора Роберта, он имел представление о том «веселье», что мог устроить этот человек дому Таргариенов — и тех, кто был им верен. — Может, ты и прав. Но меня это не колышет. И не надо с темы съезжать. Мы тут обсуждали, как мне получить мой замок, — напомнил ему наемник. — Обсуждали, да, — Тирион вопросительно склонил голову набок. — А как тебе, например, Золотой Зуб? Так получилось, что у лорда Леффорда из детей одна дочь и он как раз ищет для нее подходящую партию. Она, правда, весьма своенравна, но при этом очень даже красива! Намного красивее Лоллис Стокворт. Правда, тебе придется принять ее фамилию, а не наоборот… Зато как звучать будет: Бронн Леффорд, лорд Золотого Зуба! Красиво, правда? Бронн удивленно моргнул. Золотой Зуб был едва ли не самым крепким и важным замком Западных земель. Леффорды входили в число самых влиятельных и богатых знаменосцев Ланнистеров. Такое предложение звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. — В чем подвох? — не слишком приветливо поинтересовался он. — Леффорд сейчас гостит здесь, пока мы ждем вестей из Винтерфелла. Убедить его — не самая сложная задача. Да, думаю, моего обаяния на это хватит, — Тирион сделал вид, что не услышал вопроса. — Да, Леффорд не лучший тактик, то если ты будешь рядом… Я считаю, безопасность Западных земель с того направления только окрепнет. Бронн недоверчиво посмотрел на карлика. — Вот как? Получается, ты снова хочешь меня использовать? Как руку с мечом, бьющую туда, куда ты скажешь — и только? — А как иначе? — удивился Тирион. — Я всегда использовал тебя именно так. Вот за это я тебя и ценю. Да ты сам подумай. Леффорды, по сути, те же Ланнистеры — я уже сбился со счета, сколько раз наши семьи женили детей между собой… Проще говоря, ты получишь не только деньги, власть, замок, жену, но и родство с самой знатной семьей! А я, если тебе интересно, в этот раз не собираюсь убивать своих родственников… Лучше подержу отца здесь, пусть он любуется моим триумфом! Ох, представляю, что он будет чувствовать при этом… — он мечтательно закатил глаза. В этом проклятый Бес был прав. Если выгорит, он наконец-то получит почти все, чего можно было пожелать. И еще многое из того, о чем он и мечтать не смел. Но… не бывает бочки меда без ложки-другой-десятой дегтя. А наступающая Долгая Ночь была очень большой ложкой. Ну и хрен с ней. Если они выживут, тогда он, наконец, сможет насладиться свалившимися ему в руки богатствами. Хотя, если подумать… — Я не знаю, стоит ли радоваться тому, что я стану частью твоей семьи, — внимательно посмотрел на Тириона Бронн. — Ведь в этом случае твоя сестрица со съехавшей башкой тоже мне родней станет, так? Тут Тирион никак не мог не рассмеяться в ответ. ------------------------------------------------- Эддард Перед запертой дверью с двумя вооруженными охранниками по сторонам Нед стоял долго, не решаясь ее открыть. Если к разговору с Джоном он стремился сам, то эту встречу он откладывал так долго, как только мог. Но теперь понимал, что завтра будет поздно — они расстанутся навсегда и он никогда больше не сможет этого сказать. А значит, откладывать больше было нельзя. Он кивнул стражникам — и те, отодвинув засовы, расступились. Он вошел внутрь парой тяжелых шагов и услышал разносящийся вокруг эхом стук закрывшейся двери. Единственный обитатель этой отрезанной от прочих помещений части замка сидел за столом перед подносом с недоеденной пищей. Услышав звук открывшейся двери, обернулся — и застыл от изумления при виде Эддарда. Неуклюже вскочил на ноги. — Лорд… Старк… — пролепетал он сбивчивым голосом и нервно сглотнул. Лицо Неда застыла, когда он встретился взглядом с его широко раскрытыми глазами. Несколько мгновений лорд Винтерфелла молча смотрел в избитое лицо. Робба оторвали от него довольно быстро, но следы его кулаков все еще виднелись в криво сросшемся носе и темных синяках под обоими глазами. Хотя опухшие губы успели за это время зажить. — Теон… — начал он. Грейджой вздрогнул, услышав свое имя, и уставился в пол. Нед видел, как он мелко трясется всем телом. Он не знал, что ему сказать. Пока шел сюда, представлял себе будущий разговор, а как только настал момент — все моментально вылетело из головы. — Что скажешь в свое оправдание? — наконец, нашелся Нед. Теон, не поднимая взгляда, что-то еле слышно пробормотал. И тогда ярость лорда Старка вдруг выплеснулась наружу. Он шагнул вперед, схватил Теона за лицо и заставил посмотреть на него. — В глаза смотри, когда с тобой говорят!! — прорычал он. Теон послушно смотрел, хотя ему было страшно — он это видел. Из немигающих глаз текли слезы. — Ты нас предал! Ты предал Робба! Что ты можешь сказать в свое оправдание? Теон замотал головой. Его рот несколько раз открывался, но не издал ни звука. Он был совсем не похож на того дерзкого мальчишку, что рос вместе с его сыновьями десять лет. Это был забитый и затравленный звереныш. — Мне тебя отдали как заложника, но я обращался с тобой как с обычным воспитанником… Даже как с родным… Никто не отнесся бы к тебе лучше меня! Я растил тебя вместе со своими сыновьями! Робб был тебе как брат! И ты его предал! Почему? Теон продолжал свое невнятное бормотание. — Отвечай, чтоб тебя! Теон тяжело сглотнул и сумел-таки выдавить несколько слов: «Мне… жаль…» — Тебе жаль? Тебе — жаль??? Если бы не Джон, я бы собственноручно отрубил твою проклятую голову! — яростно проревел Нед, хотя голос его был холоднее льда в разгар суровой зимы. — Нет, это не просто «мне жаль»! Теон вздрагивал от каждой его фразы, но не мог ничего сказать в ответ. А Нед постарался хоть немного успокоиться. Разговор шел совсем не так, как он ожидал. Он думал, что мальчишка попытается как-то объясниться или оправдаться. Но чтобы вот так… Он догадывался, почему Теон стал таким. Еще тогда, когда они только проснулись в другом времени, Робб сразу впал в ярость, вспомнив о предательстве, а Джон с Сансой как-то уклончиво рассказали в общих словах о том, что за свои проступки Грейджой поплатился сполна. То есть взятие Винтерфелла и убийство его жителей, казнь сира Родрика, инсценировка смерти Брана с Риконом, а также косвенное соучастие в череде событий, приведших к убийству Робба… С их слов он пережил что-то, что многократно искупало все прегрешения. Ему и в самом деле хотелось поговорить начистоту и услышать от самого Теона, почему он так поступил. Хотя он и сам начал догадываться, разглядев за его изменой мрачный силуэт Бейлона. Все мальчики любят и уважают своих отцов — и хотят заставить гордиться ими. Вот только заслуживал ли Бейлон Грейджой чьей-то любви или уважения? Он хотел просто поговорить, а вместо этого тут же впал в дикую ярость. Наверное, зря он завел разговор так рано. Может, стоило подождать, чтобы память о том кошмаре немного зарубцевалась… Но он тоже был человеком, у которого были чувства. Он не мог заставить себя отстраниться, стать холодным и прагматичным. И уж точно не мог сделать это после всего, что дети уже вывалили ему на голову. Он должен был отложить этот разговор на потом — но он не мог этого сделать. Потому что уже завтра Теон должен был покинуть Винтерфелл вместе с ними. Но они поедут к своей цели, а он к своей. Люди Мандерли сопроводят его до Торрхенова Удела, где посадят на корабль, идущий на Пайк. К сестре, с которой у Джона был какой-то договор. Он отпустил Теона и отошел назад, чувствуя, как продолжает кипеть внутри. Сделал пару шагов из стороны в сторону, чтобы немного успокоиться. Не получалось. Слишком много всего свалилось… Мир никогда уже не будет прежним. И он не мог отделаться от мыслей о том, что сам поступил ничуть не лучше. Он тоже предал Роберта — и не мог этого отрицать. Он уже совершил то, чего нельзя было исправить. Он знал, что сделал это ради всего живого в этом мире. Потому что Иные вернулись — а значит, ничто другое не имело больше никакого значения. Ни те, кто предал — или предаст — его, ни те, кого предал он сам. — Ты покинешь Винтерфелл и вернешься на Железные острова, — произнес он с каменным лицом. — Но знай… Если ты когда-нибудь вернешься на земли Севера… Я убью тебя собственными руками. Его собственное сердце готово было разорваться от произнесенных им слов. Глаза Теона были на мокром месте, когда он отвернулся, не в силах смотреть ему в глаза. — Я… Я… понимаю… — пробормотал он тем же незнакомым тоном. Нед развернулся и почти выбежал из комнаты, не оглядываясь на стражников, тут же заперших за ним дверь. Он тоже не мог заставить себя посмотреть на Теона еще раз. И он знал, что будет долго оплакивать мальчика, который так долго рос в его доме… Но сейчас перед ним были другие дела, более важные. Его ждал Дредфорт.