План Ворона

Русе Стоя на внешней стене Дредфорта, Русе Болтон с тревогой смотрел на приближающихся людей. И их было много. Слишком многое изменилось в одночасье. И почти все эти перемены казались ему бессмысленными. Единственный ворон, полученный им из Винтерфелла, принес приказ лорда Старка ждать его в Дредфорте и никуда не выезжать. Больше ничего лорд Эддард не говорил и не спрашивал. Приближающееся войско шло под знаменами с лютоволком Старков — но не только им. Рядом с волчьими головами развевались знамена Ридов и Мандерли. И число людей… Оно просто обескураживало. Русе не понимал, зачем Старк в свой визит в Дредфорт взял с собой такую большую армию? Все изменилось в один день — и он понятия не имел, почему. Некоторые, возможно, поняли, но почему-то не желали с ним делиться этим знанием. Вороны, отосланные к его знаменосцам, так ни разу и не вернулись — как и отправленные им гонцы, которым было велено выяснить, что происходит. Единственным источником знаний о том, что сейчас творилось в других землях, стал полуживой, вымотавшийся до полусмерти и кое-как забинтованный стражник Уайтхиллов, который к моменту прибытия в Дредфорт был не только весь изранен, но и, судя по всему, сошел с ума. Все, что удалось выяснить из его невразумительных воплей, было коварное и неспровоцированное нападение на их замок воинов дома Форрестеров. На самом деле вражда между Уайтхиллами и Форрестерами для Русе не была чем-то новым и неизвестным. А вот внезапное нападение — это действительно сюрприз. Лорд Грегор Форрестер, прозванный Грегором Добрым, совсем не казался способным на такие вещи. Можно ли было верить тому, кто утверждал, что благородный лорд Грегор без какой-либо причины опустошил Вершину? А не пошел бы он… туда, где солнце не светит. Именно туда Русе Болтон его и отправил — в самую глубокую темницу. После встречи с лордом Старком он лично займется этим полоумным — и получит честные ответы на все вопросы. Он покачал головой, на которую свалилось слишком много бессмысленности. В тот день, когда все началось, ему снился сон — очень яркий и красочный, который почти сразу забылся и сейчас от него остались лишь обрывки, которые готов был унести ветер повседневности. Но один образ запечатлелся прочно — свадьба, после которой сила и влияние дома Болтонов резко пошли в гору. Почему именно свадьба? Чья? Что в ней такого важного? И как она могла им помочь? Интересно, что свадьбы снились ему и дальше — и каждый следующий сон казался все менее правдоподобным. Он как будто пытался вспомнить чего-то, чего не было… и будет ли — неизвестно. Но это лишь сон. А явь… После первой ночи она изменилась. В первый же день едва ли не половина его людей сбежали неизвестно куда. Половина гарнизона Дредфорта покинула его без каких-либо объяснений, половина оставшейся половины была словно на иголках — они явно знали, что двигало теми дезертирами, но молчали. Оставшиеся понимали еще меньше, чем он сам. Единственной догадкой, до которой он дошел, исходя из некоторых доходивших до него слухов, было то, что некоторые люди знают будущее, в котором их не ждало ничего хорошего. И еще — здесь, якобы, было замешано колдовство. Какое же безумный бред… А как еще можно было объяснить дезертирство половины гарнизона — и еще большей части простолюдинов из окрестных земель, которые в одночасье взяли и ушли прочь? Ну ладно, сейчас он, быть может, кое-что прояснит. Войско приблизилось к стенам Дредфорта — и там было явно больше людей, чем оставалось у него. В любое другое время такое соотношение сил не могло не вызвать тревоги, но Русе был спокоен. Ведь во главе этого войска ехал сам Эддард Старк и его сыновья. Все, кроме самого младшего. А Эддард Старк, что бы ни происходило в этом мире, оставался Эддардом Старком, благородным и предсказуемым дураком. И Русе знал, что он не сделал ничего, что могло бы вызвать гнев лорда Винтерфелла. Вот почему он спокойно смотрел на их приближение со стены. Однако… Когда они подъехали достаточно близко, он понял, что что-то здесь не так. Это было видно уже по тому, кто ехал впереди колонны. Лорд Дредфорта недоуменно свел брови, узнав бастарда Неда. И еще больше он удивился, когда увидел, во что тот одет. Мальчишка был облачен в действительно роскошный наряд, который совсем не подходил какому-то там бастарду, пусть даже он был сыном верховного лорда. И вдобавок, вместо старковского лютоволка, на его груди был вышит нагло распахнувший крылья красный трехглавый дракон Таргариенов. Он почувствовал неприятный холодок где-то внутри. Почему этот бастард так одет? Почему он едет впереди всех? Русе заставил себя успокоиться и сохранить бесстрастие на лице, пока визитеры въезжали во двор Дредфорта. Затем он быстро спустился вниз и пошел приветствовать их, но все равно беспокойство давало о себе знать. Лорд Старк, его сыновья и некоторые его попутчики уже спешивались, пока другие оставались верхом и настороженно осматривались вокруг. Среди тех, кто покинул седло, Русе пусть и не сразу, но узнал молчаливого Хоуленда Рида, который теперь почтительно стоял рядом со старым другом. Лорд Эддард вышел вперед, как и подобает. По левую руку от него был его бастард, по правую — законный сын-наследник. Лицо Старка представляло собой каменную маску. И у бастарда было точно такое же выражение. А вот у Робба… Русе с трудом сдержался от того, чтобы отшатнуться при виде горящей в его глазах дикой ненависти. А потом вперед вышла еще одна фигура, поменьше, и встала между Старком и его бастардом. И его пустой и бесстрастный, но очень пристальный взгляд взгляд обескуражил Русе куда сильнее, чем горящие злобой глаза его старшего брата. Хотя обычно это другие люди тревожились, когда он на них смотрел, а не наоборот. Тем более, с каких это пор лорд Дредфорта пугается взгляда десятилетнего ребенка? Он взял себя в руки и шагнул вперед, чтобы поприветствовать себя сюзерена. Взгляд его оставался настороженным, но спокойным. — Добро пожаловать в Дредфорт, лорд Старк, — низко поклонился он. — Лорд Болтон, — глухо ответил Старк, чье лицо заметно помрачнело. А голос был холоднее льда. И все. Больше он ничего не сказал. Русе осторожно огляделся, думая, что Старк скажет еще что-то. Но он молчал. Пришлось говорить самому. — Лорд Старк… — неловко начал он. — У меня… есть вопросы… — На колени. Эддард Старк произнес это тем же самым ледяным голосом и при этом зачем-то указал на своего бастарда. И следующие его слова окончательно разрушили мир в глазах Русе Болтона. — Преклоните колени, милорд, перед Джоном Таргариеном, нашим законным королем. Русе, уже не в силах сдерживаться, уставился на Эддарда в упор. Мало ему было всего услышанного — и не услышанного раньше, так теперь еще и это… «Неужели… это мятеж? Против Роберта Баратеона? Неужели благородный Нед Старк восстал против своего старого друга, чтобы посадить на трон Семи Королевств своего внебрачного сына?» — думал он. Если все было так… Тогда мир точно сошел с ума! И остальные, что прибыли с ними… Они, судя по их лицам, были настроены предельно серьезно. Тут уже Русе Болтон не смог сдержать чувств. Но можно ли его за это осудить? Он был готов, как сам думал, ко всему — но не к такому. Никто не мог быть готов к внезапной и непредсказуемой смене власти. — Королем? — его голос, несмотря на все старания, дрогнул. Русе быстро откашлялся и спросил уже спокойнее. — Милорд… Вы сказали — королем? Старк кивнул. — Законнорожденным сыном моей сестры, — он подчеркнул слово «законнорожденным». Русе остановил свой взгляд на Джоне… Таргариене. Мальчишка посмотрел в ответ — и Болтон поразился тому, насколько суровыми и безжалостными были его темные глаза. Да, если приглядеться… он был достаточно красив, чтобы сойти за Таргариена-полукровку, но признаков наследника Старков в его лице было куда больше. И вдобавок, он был совсем еще юным, но вел себя не по-возрасту серьезно. Его поза и взгляд больше подходили для ветерана нескольких войн, чем для зеленого мальчишки. — Ему не нужно преклонять колени, отец! — вдруг вмешался наследник Старка. — Хватит и шеи! Все равно он не жилец, чтобы это хоть что-то меняло! Взять его! Покончим с ним здесь и сейчас! Русе и сам не заметил, в какой момент в руке у мальчишки оказался обнаженный меч. И кончик лезвия смотрел в его сторону. И не только у него. И даже не только у людей Старков. Кое-кто из защитников Дредфорта тоже повернул оружие против своих товарищей и самого лорда Русе. И даже сам Старк, кажется, этому удивился. Но его бастард… То есть племянник сказал свое слово. — Робб прав. Взять его! И замок взять! — в этот момент Джон Таргариен больше походил на человека, который давно привык командовать другими, а не на зеленого мальчишку… каким он должен был быть. Русе поразился тому, с какой быстротой и четкостью воины Старков выполнили его приказ. Не все дредфортцы сдались без боя — отовсюду раздавались крики и звон металла, но исход боя сомнений не вызывал. Слишком уж неравными были силы. Все закончилось быстрее, чем он осознал это. И все, что оставалось делать Русе Болтону, это стоять с клинком Робба у горла, пока вокруг погибал его замок. — Нам многое нужно обсудить, лорд Болтон, — Джон взял руку Робба своей и заставил его опустить оружие. Русе выдержал его взгляд. Действительно, ему очень многое хотелось обсудить… ------------------------------------------------- Его привели в собственный солярий под охраной Старков и «короля из дома Таргариенов». Рид остался снаружи, он командовал теми, кто теперь удерживал оборону Дредфорта. И самым удивительным оказалось то, что вел их младший мальчик (кажется, его звали Брандоном) — вел так уверенно, словно бывал здесь не одну тысячу раз. В покоях их встретил мейстер Уолкан, который последние дни был сам не свой. И ему хватило одного взгляда, чтобы вздохнуть с облегчением — и затем низко поклониться Джону, обратившись к нему «Ваша милость». «Значит, ты тоже знал… И молчал…» — подумал Русе. За все эти недели он даже не попытался что-либо объяснить или просто предупредить своего лорда. Но дальше случилось то, что заставило его забыть о предательстве мейстера. Потому что Старки рассказали ему то, чего в принципе не могло случиться. Историю, полную смерти, измены и колдовства. Причем изменником оказался сам лорд Болтон, лично убивший «короля Севера» Робба Старка. Даже мейстер подтвердил их слова — перед тем, как покинуть солярий и отправиться помогать лорду Риду управлять замком. Но и это было еще не все! Иные… Они вернулись и вели за собой армию мертвых. Вторая Долгая Ночь приближалась. И если он прямо сейчас не найдет оправдания своим несовершенным поступкам, ему не удастся узнать, правда это или нет. Он банально до нее не доживет. Только сейчас все начало приобретать какой-то смысл… Совершенно нереальный. И очень жуткий. Этот страх заглушал все прочие чувства. — Это твой кинжал пронзил мне сердце! — зло бросил Робб, глядя на него полными гнева глазами. Этот взгляд еще больше выбивал из колеи. Русе чувствовал, как под ним шатается пол и с каким трудом удается подбирать хоть какие-то слова. — Я не совершил ничего из того, в чем меня обвиняют. Нельзя судить человека за то, чего он не сделал — и не собирался делать, — пытался возразить он. — Я не знаю, какая череда событий привела другого лорда Болтона к такому концу, но я не собираюсь ее начинать… Я всегда был верен дому Старков, — последние слова он произнес уже тверже, будучи уверенным в том, что Нед Старк не станет карать человека за то, чего он не делал и не знал. — «Наши клинки остры… Всегда держи клинок острым. Старки верят, что они победили и им ничто не грозит, но мы ждем… Мы всегда будем ждать шанса вернуть то, что у нас давно забрали…» — сколько раз ваш отец говорил вам эти слова? — внезапно подал голос Брандон. — Он повторял это снова, снова и снова… Впервые с далекого детства Русе потерял остатки самообладания. — Как… Откуда… Ты не мог этого слышать! — это было правдой, отец всегда говорил эти слова лишь тогда, когда они были наедине друг с другом. И никогда больше! Брандон ничего не ответил. Русе посмотрел на других своих «гостей». Эддард и Джон сверлили его взглядами, а Робб просто испепелял. Первым нарушил молчание Джон. — Прежде чем мы продолжим… — поднял он руку, — сначала проясним еще один вопрос. Где Рамси? — и то, каким тоном он произнес это имя, давало понять, что ничего хорошего человека с этим именем не ждет. — Мертв, — Русе, у которого голова шла кругом, все-таки смог ответить. — Мои люди недавно нашли его останки… Похоже, его собственные псы взбесились и разорвали его. И Джон… Он, кажется, тоже растерялся. Но потом посмотрел на Брандона секунду-другую, тяжело вздохнул и потер лоб. — Что? — непонимающе посмотрел на своего племянника Эддард. — Я же говорил вам, что собираюсь сделать. Я так и сделал, — сказал Брандон. — Вселился в его собак — и больше он нам не помешает. Нам всем от этого будет легче. «Вселился?» — это слово обескуражило Русе еще больше. В воздухе отчетливо запахло колдовством. Джон снова потер лоб, а Нед… Он, наконец, понял, о чем идет речь. И моментально закипел. — Бран! Как ты мог? Так же нельзя! Мы так не поступаем! А ты… — он резко повернулся к Джону. — Как ты мог ему это позволить? Джон повел челюстью из стороны в сторону. — Одно дело — править Семью Королевствами. И совсем другое — заставить моих кузенов слушаться меня, — голос его был невозмутимым, но в нем все равно сквозило подавленное раздражение. — Второе намного сложнее. — По крайней мере, в этот раз это сделала не Санса, — бесчувственный мальчишка выбрал момент, чтобы снова подать голос. Лицо лорда Старка покраснело. А Русе потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать весь смысл этих слов. «Санса? В этот раз?» И тут внезапно Старки открылись ему в новом свете — куда более грозном, чем он видел ранее. Оказалось, что не только потомки Красных королей так берегли наследие предков. Безжалостная жестокость Королей Зимы тоже, оказывается, была живее всех живых. Она просто задремала — на какое-то время. И пробудилась в нынешнем поколении Старков. Он не обратил внимание на то, что гнев Робба сменился изумлением — откровение насчет Сансы и Рамси, похоже, шокировало и его. — Но речь не об этом. У нас есть проблемы и посерьезнее, которые надо обсудить, — продолжил Брандон. Мальчишка, только что признавшийся в убийстве его сына, пусть и внебрачного, теперь хотел что-то там «обсуждать» в его личных покоях, как будто ничего особенного не произошло? Он это серьезно? Русе с трудом сдержался, чтобы не выпалить это вслух, потому что мальчик, сам того не ведая, дал ему шанс спастись. Теперь он знал, что ответить своему сюзерену. Однако… Брандон уверенным шагом подошел к столу Русе и безошибочно нажал на ту самую пластину, о которой никто, кроме самого лорда Болтона и его ближайших родственников, не мог знать. Секретный ход открылся так же легко, как и всегда. И в этот момент последние его надежды рухнули. Русе сполна осознал глубину ямы, в которой он оказался… — Идем, отец, — обернулся к нему Брандон. — Я покажу, что Болтоны на протяжении поколений скрывали от нашей семьи. ------------------------------------------------- Весь окружающий мир теперь казался лорду Русе Болтону расплывчатым и призрачным. Вернувшийся из его потайных комнат лорд Эддард пребывал в такой ярости, какой Русе не видел никогда и ни у кого. Даже тот самый спор с Робертом Баратеоном относительно участи детей Таргариенов не вызвал у лорда Винтерфелла такого пылающего гнева. Теперь они знали все. И потайные камеры пыток, и прочие секреты Болтонов… За которые Русе теперь предстояло заплатить кровью. Двое воинов Старков вытащили его обратно во двор, к наспех приготовленной плахе. Русе смотрел, не отрываясь, на эту деревяшку, и никак не мог поверить в то, что это и есть конец истории Болтонов. Династия Красных королей оборвется вот так, на этом куске дерева. Вокруг собралось немало людей и впереди всех стоял Хоуленд Рид, не скрывавший отвращения при виде Русе, идущего навстречу смерти. Капитан личной стражи Эддарда молча приблизился к нему с Льдом в ножнах и протянул оружие своему лорду. И тут вдруг Робб схватил его за руку. — Нет, отец. Он мой. Я должен отплатить ему за измену, — тяжелым голосом произнес он. — Нет, — нахмурился Эддард. — Хранитель Севера — я. И это мой долг. Он поплатится за всех, кого замучил и освежевал, о чем я не знал до этого дня. — Нет, дядя Нед, пусть Робб это сделает, — внезапно вмешался молодой король. И его взгляд… Он не терпел возражений. Эддард скривился, но все-таки коротко поклонился и шагнул назад. — Как скажете… ваша милость. И тогда Робб хищно улыбнулся. Он освободил Лед из ножен одним плавным движением, пока конвоиры Русе поставили его на колени. Робб медленно подошел к плахе. — Я, Робб Старк, наследник Винтерфелла, именем короля Джона из дома Таргариенов, именуемого Первым, короля Андалов, Ройнаров и Первых людей, я выношу тебе смертный приговор. Русе, не отрываясь, смотрел на лезвие из валирийской стали, в котором отражались глаза Робба Старка, полные всепоглощающей ненависти. Стражники прижали голову Русе к плахе. Лезвие поднялось вверх. — Катись в пекло… — с ненавистью, смешанной с удовлетворением, процедил Робб Старк. И меч опустился. ------------------------------------------------- Робб Теперь, когда обезглавленный труп Русе Болтона лежал у его ног, Лед казался ему намного тяжелее, чем раньше. С самого пробуждения его душу, казалось, терзало со всех сторон. Воспоминания обо всей прошлой — или будущей — жизни… Все его неудачи и просчеты, закончившиеся его гибелью. Джон пытался его успокоить, как попытался бы любой любящий брат… И это пусть и немного, но помогло. Но тяжесть вины за совершенные ошибки никуда не уходила. Он не раз задумывался о том, пойдут ли за ним северяне после такого? Примут ли они когда-нибудь в качестве нового лорда Винтерфелла, кого когда-то звали «королем, потерявшим Север»? Слишком много сложных мыслей терзали его разум все эти дни. А теперь, когда жизнь Болтона оборвалась… Все словно прояснилось. Он наклонился и подобрал с земли откатившуюся в сторону голову Лорда Пиявки, поднял за волосы и хищно оскалился, глядя в невидящие глаза Русе. — Ты больше никого не предашь, бледный ублюдок. Вечных тебе мучений. И передавай привет Уолдеру Фрею, — голос его был полон удовлетворения, которого он на самом деле не чувствовал. Образ Талисы в луже крови продолжал преследовать его даже тогда, когда глаза Русе Болтона навечно остекленели. Оглядевшись по сторонам, он понял, что отец смотрит на него… Но не мог понять, что тот чувствует. И Джон тоже смотрит с довольной полуулыбкой. Робб гордо вскинул голову. — Правосудие совершено, ваша милость, — кивнул он Джону. Джон, такой же суровый, как и всегда, кивнул в ответ, хотя в его глазах было какое-то еще чувство. — Джори, — обратился Джон к Касселю. — Насади голову на пику… И поставь так, чтобы ее видели все! — велел он. — Затем я хочу, чтобы все знамена с освежеванным человеком были сняты и на их место подняты знамена с лютоволками! Пусть все знают цену предательства Старков и Севера… И не скупитесь, Санса заранее позаботилась о том, чтобы мы взяли в поход достаточно знамен дома Старков. Джори посмотрел на короля с нерешительностью, прежде чем забрать голову у Робба. Робб проводил его взглядом, чувствуя, как ослабевает наапряжение в груди. Русе был мертв. И его выродок-бастард был мертв — неважно даже, как так случилось. Дом Болтонов прекратил свое существование — навсегда. Они никогда больше не предадут Старков… — Меч вытри, — замечтавшись, он вздрогнул от раздавшихся рядом слов отца. Затем посмотрел на лезвие Льда, все еще испачканное кровью Русе Болтона, которая стекала на землю. — Да, конечно, отец, — торопливо ответил Робб и стал стирать кровь. Отец молча забрал у него оружие все с таким же слегка отстраненным выражением лица. — Отец? Лорд Эддард вложил Лед в ножны и повесил его на портупее через плечо. Посмотрел на Робба, потом на Джона, потом снова… И тревожно выдохнул: — И что дальше? Вопрос был адресован Джону. — Дальше мы оставим людей на охрану Дредфорта и бывших владений Болтонов. На ближайшее время они перейдут во владения Старков, а потом, когда с Иными будет покончено, ты, дядя, можешь распорядиться этими землями по своему усмотрению. Можешь оставить их себе или найти им нового хозяина. Но сейчас наша цель — Кархолд. Нам предстоит тяжелый разговор с лордом Карстарком. Он должен вернуться к нам… А пока мы отправим воронов в Винтерфелл, к Сансе. Возможно, она найдет кого-нибудь, кто будет присматривать за этими землями… — он о чем-то задумался. — Наверняка уже нашла. Хотя она знает, кого бы назначил я сам… — Я думал, нам следовало решить это до того, как мы покинули Винтерфелл! — отец начал сердиться. — Это да, но… Мне интересно и мнение Сансы тоже. И кто знает, что еще случилось в Винтерфелле после нашего отъезда? — ответил Джон. — Так или иначе, это лишь первый шаг. Кархолд и Последний Очаг должны снова встать на нашу сторону. Это поможет исцелить раны Севера. Отец немного успокоился и, кажется, был даже отчасти доволен. — Я не ожидаю теплой встречи от лорда Кархолда, — невозмутимо добавил Робб, хотя внутри его буквально разрывало. Именно встреча с Рикардом Карстарком беспокоила его сильнее всего с того самого момента, когда они покинули Винтерфелл. И отец тоже, похоже, не ждал горячей встречи… И ничто не могло облегчить его беспокойства… Или нет, если посмотреть на обезглавленное тело Болтона — пожалуй, все-таки могло. Одним предателем меньше. Робб покосился в ту сторону, где стоял Бран, наблюдавший за тем, как он отрубал голову лорду Дредфорта. Он ведь сыграл решающую роль в том, что Русе оказался на плахе, а Рамси нашли растерзанным в лесу. И это окончательно закрепила ужас Робба из-за того, как изменился его брат. Да и был ли он его братом? Трехглазый Ворон выглядел как Бран… Но он не был Браном. Нет, он точно им не был… Но что он мог с этим поделать? Ничего. Все, что ему оставалось, это собраться с духом и двигаться дальше. К неминуемой встрече с Рикардом Карстарком. ------------------------------------------------- Томард Жизнь в Винтерфелле принимала странный оборот. В какой-то момент все вокруг наполнилось магией и люди начали вести себя, мягко говоря, не так, как раньше. Нет, если их послушать… Возвращение из мира мертвых кого хочешь странным сделает. Сам он как жил раньше, так и продолжал жить, но Варли и Халлен в первый же день рассказали, что он должен был поехать в Королевскую Гавань вместе с лордом Старком и погибнуть там — вместе со всеми, включая самого лорда Эддарда. «Будьте вы прокляты, Ланнистеры…» И все же жизнь продолжалась. Стражники патрулировали замок и окружающие земли, стерегли ворота и важные постройки, разнимали драчунов и ловили за руки воров в Зимнем городке. Все как обычно. Разве что в последнее время стало поспокойнее. Все занимались подготовкой к зиме. И да, как же можно забыть о том, что у них новый король появился! Джон Сноу, кто бы мог подумать. Нет, не так — Джон Таргариен. И ведь это не стало самым охрененным сюрпризом из всех. Что, спрашивается, могло переплюнуть новость о том, что суровый и нелюдимый Джон-бастард оказался королем Семи, чтоб их, Королевств? Очень просто — скорое возвращение Иных, которые должны были поубивать всех нахрен! Да уж, после такого действительно можно сойти с ума. Он в очередной раз встряхнул головой, словно это могло выкинуть тяжелые мысли. — Чего? — спросил Варли, который сегодня охранял арсенал Винтерфелла. — Да… ничего. — А чего головой тогда трясешь? — не отставал Варли. — А что, это запрещено уже? — рыкнул он в ответ. Варли посмотрел на него еще секунду-другую, затем пожал плечами и отвернулся. Еще один идиотский вопрос. В последние дни все стали охраненно подозрительными, видели повсюду угрозы и так далее. Ну, их можно было понять — после истории в Королевской Гавани угрозу станешь видеть везде и во всех. А уж после Красной Свадьбы… Будь она проклята, эта Красная Свадьба. Сам он ее, к счастью, не застал, но у него до сих пор стыла в жилах кровь, стоило представить убийство леди Старк и Робба. Неужели проклятые Фреи решились нарушить древний закон гостеприимства? И чем заслужил подобное Робб? Он всегда был хорошим парнем… «Проклятые Фреи…» Он снова дернул головой. Варли покосился на него, но ничего не сказал. Он заставил себя отбросить неприятные мысли и сосредоточился на своем долге. Сегодня они охраняли арсенал и отстояли всего половину вахты. Время тянулось, тянулось и тянулось… Как же скучно! Кто-то приходил, кто-то уходил. Кто-то брал оружие, кто-то оставлял… Скукота. Но сегодня эта монотонность нарушилась с появлением Уоллиса, одного из его старых знакомых, прибывших вместе с лордом Мандерли. Они поговорили обо всем понемногу. Об оружии, эле в тавернах Зимнего городка и, конечно же, о Рос. О великолепной Рос и ее больших и мягких сиськах… И именно этот разговор заставил его посмотреть в ту самую часть арсенала, где как раз между стеллажами промелькнула маленькая фигурка. Это могла быть только Арья-надоеда, которая, очевидно, опять задумала какую-то пакость. — Эй! А ну стоять! Я кому сказал? — преодолев в несколько шагов расстояние между ними, он схватил девочку за шиворот, а потом взял на руки и вытащил наружу. Она старалась вырваться, но он ее не отпускал. Вытащив надоедливую малявку из арсенала, он поставил ее на пол и погрозил пальцем. — И чтобы я тебе больше здесь не видел, ясно? Встреча с Арьей в каком-то смысле помогла ему немного успокоиться. По крайней мере, хоть один человек никак не изменился в ту роковую ночь. Вот и девочка сначала посмотрела ему в глаза очень внимательно, а затем показала язык и убежала шалить где-нибудь в другом месте. Неважно даже, в каком, главное, не там, где он службу несет. Только сейчас он обратил внимание на то, что Уоллис, оборвавшись на полуслове, смотрит на него широко раскрытыми от ужаса глазами и бледнеет на глазах. А еще медленно пятится, словно от зачумленного. — Ты чего? — нахмурился он. — Эта оторва там покалечиться могла, я ж не просто так ей… — Это же Арья Старк… — выдавил из себя Уоллис. — Ну да, и что? — Это… Арья Старк… — тупо повторял Уоллис, выпучивший глаза от страха. — Ты что, тоже спятил? — тяжело вздохнул Томард. — Ну да, я знаю, кто она такая… И что с того? Ты вообще представляешь, что эта девчонка может натворить, если потакать ее капризам? И ты представляешь, что сделал бы со мной лорд Старк, если бы она там себе что-нибудь отрубила? Уоллис продолжал пялиться на него с таким видом, словно он сморозил какую-то немыслимую глупость… Или признался в том, что не знает чего-то, что для всех окружающих было совершенно естественным и не требующим пояснений. Потом он даже отступил на пару шагов. Томард лишь головой покачал, сетуя на глупость старого друга. Он что, серьезно, хотел позволить маленькой девочке играть в арсенале? И сам после этого смотрит на него как на дурака? Он вернулся к своим обязанностям… Или, по крайней мере, попытался. Он быстро заметил, что большая часть стражников теперь смотрит на него такими же безумными взглядами, как и Уоллис. В основном это были люди Ридов и Мандерли. Остальные, преимущественно воины дома Старков, глядели на него, как ему показалось, с сочувствием. — Ну чего? — наконец, не выдержал он. Никто не ответил, все резко вспомнили о каких-то важных делах где-то в другой части замка. Он переглянулся с Варли — одним из очень немногих, который тоже ничего не понимал. Так и не разобравшись в том, что происходит, Томард вернулся к работе. И в последующие дни ничего не изменилось — подавляющее большинство обитателей Винтерфелла старались его избегать или даже смотреть ему в глаза. Как будто он какой-то зачумленный был… И сейчас он сидел в казарме, пил эль, закусывал и наслаждался отдыхом. Как обычно, рядом с ним решились сесть лишь двое стражников с лютоволками на груди. Люди Мандерли, как всегда, старались держаться как можно дальше. Нет, после той встречи с Арьей-надоедой в арсенале весь замок как будто сошел с ума. Тот же Уоллис вообще старался не встречаться с ним лишний раз. Или… Возможно, все дело было не в нем, а в ней? Приглядевшись повнимательнее, Томард обратил внимание на то, что многие люди смотрят на мелкую Арью совсем не так, как раньше. Особенно уроженцы Перешейка и Белой Гавани, которые, мягко говоря, вели себя чрезмерно осторожно. И явно не потому, что она была дочерью лорда Старка. Сама она, правда, вела себя так же, как и всегда. То есть влезала везде и творила там все, что ей втемяшится. А еще она не забыла и не простила того, что он вытащил ее из арсенала — и регулярно устраивала ему неприятные сюрпризы. Едва ли не каждый день у него что-то пропадало, а затем находилось там, где, как он знал, найтись никак не могло. Ну кто бы мог поверить в то, что он просто взял — и забыл свой меч в Большом чертоге? Родрик Кассель, например, поверил — и чуть не лопнул от гнева. Долго орал и назначил наказание, которое никогда прежде не давал ни Томарду, ни кому-либо еще. Сам Томард его не винил — действительно, проще было поверить в то, что он перепил настолько, что собственный меч потерял… Так он до сих пор и отрабатывал свою «провинность», пусть ее и не было. А что он мог сказать? Обвинить во всем маленькую девочку? Дочь своего лорда? И заодно признаться, что он не просто забыл свое оружие, а позволил его стащить маленькой девочке — и сам того не заметил? Нет уж. Так было еще хуже. Вот почему он принял все упреки и последовавшее за ним наказание, не сказав ни слова. И ограничился тем, что тихо скрипел зубами каждый раз, когда замечал Арью краем глаза. Ну да ладно, так или иначе, день подходил к концу, а дежурства у него сегодня не было… Может, снова сходить навестить Рос? А то в последнее время она сама не своя. Мало того, что она вдруг стала вытворять в постели такое, чего раньше никогда не делала — словно у нее откуда-то взялись опытные учителя в лучших борделях столицы — так еще однажды, когда он сказал это вслух, она повисла у него на шее и стала быстро говорить о том, что никогда-никогда не покинет Север, чего бы ей ни сулили. А еще проклинала последними словами войну, пересмешников, пауков и «этого белобрысого уебка» по имени Джоффри. Тут он не все понял. Ладно пауки — их никто не любит. Но при чем здесь пересмешники? А Джоффри… Ничего, этот гаденыш скоро получит по заслугам. И его голова окажется на пике. «Женщины…» — мысленно вздохнул он. — «Никогда вас не поймешь». Ну вот, кого помянешь… тот и явится. Вернее, сейчас явилась не совсем женщина, а маленькая девочка, ставшая его главным проклятием в последние дни. Она медленно приближалась, держа руки за спиной. Что-то несла, но он пока не видел, что именно. Остановилась перед ним. Он сердито смотрел на нее сверху вниз, а она смущенно улыбалась. — Я поговорила с сиром Родриком и призналась, что это я виновата, а не ты, — начала она. — И он хочет с тобой поговорить о чем-то важном… Но только после еды. Он сердито фыркнул, но ничего не сказал. А она все-таки показала ему то, что принесла. Это была миска, в которой лежал пирог… И там наверняка был еще какой-нибудь неприятный сюрприз. — Считай это моим извинением и предложением мира. Я понимаю, тот меч… Это было уже слишком, — девочка виновато опустила глазки и добавила: — Прости. — Да, слишком… Это ты верно сказала, — невозмутимо ответил он, с подозрением глядя на пирог, а потом на нее. Она поставила перед ним пирог и достала две ложки. Протянула одну и он осторожно взял ее. Вторую Арья взяла сама и зачерпнула кусок пирога, который съела без малейших колебаний, давая понять, что туда ничего не подмешано. И пока жевала, глядела ему в глаза невиннейшим взглядом. Все еще ожидая какого-то подвоха, он взял собственную ложку и воткнул ее в пирог. Медленно поднес к глазам, посмотрел на содержимое. Выглядело вполне нормально. Пирог, как он понял, был с ягодами. Арья проглотила свой кусочек и довольно улыбнулась, показывая, как ей вкусно. Он медленно поднес ложку к губам. Действительно, пирог как пирог, с ярким ягодным вкусом. — Черничный? — спросил он, продолжая пережевывать. Девочка радостно кивнула. Он проглотил и облизнул губы, показывая, что извинение принято. Да, пирог и в самом деле был очень вкусным. Он даже заставил Арью подождать еще немного, пока сам съест еще ложку-другую. Над этим кушаньем явно потрудились лучшие повара. Такое извинение грех было не принять. Он печально улыбнулся. «Ну как можно сердиться на эту мелкую непоседу?» — Ладно, ладно, ты прощена, — с деланной небрежностью бросил он. Она улыбнулась еще шире. — Даю слово, что больше не зайду так далеко… в следующий раз, — нахально заявила она перед тем, как уйти. Проводив ее взглядом, он вернулся к восхитительному пирогу. Даже если Арья-надоеда и изменилась, чего он пока не замечал… Она всегда оставалась Арьей. И только тогда он спохватился, что на самом деле сидит в казарме не один. Пожалуй, сладким кушаньем стоило поделиться с товарищами… И их реакция… Если раньше большая часть людей Мандерли и Ридов, с которыми он делил стол, вдруг позеленели при виде пирога, так теперь некоторые из них просто выбежали прочь, зажимая руками рты, будто их тошнило. — Боги, да что с вами не так? Это же просто черничный пирог! — в сердцах крикнул он и с чистой совестью доел все сам. ------------------------------------------------- Квиберн Времени было в обрез, поэтому он торопился. Они вернулись за ним. Нет — он вернулся за ним. Приподняв еще одну половицу, он открыл потайную нишу под полом, достаточно просторную, чтобы вместить все его книги. Он заранее завернул свое сокровище в толстую грубую ткань, пропитанную специальным составом его собственного изготовления, который прекрасно защищал от огня. Даже если его дом сгорит дотла (в чем он почти не сомневался), ткань и все накопленные им за две жизни знания уцелеют. Спрятав сверток под полом, он быстро установил половицы на место и задвинул кроватью, чтобы никто не ничего не заметил. Затем повернулся к двери, ожидая неминуемой смерти. Когда это случилось… Он первым делом удивился, а вторым — обрадовался. Неведомые силы вернули его назад и дали еще один шанс закончить начатые дела. В прошлый раз его работа привела его к не самому лучшему концу. Он многое узнал, многому научился, но многое так и не успел применить на практике, когда все закончилось. Серсея была хорошим покровителем — если ей правильно управлять. А это было не так уж и трудно. Переполнявшие ее ярость и гнев было достаточно легко направить в нужное русло — которых тоже хватало, как и врагов. Да тут и делать толком ничего не надо было, она сама все находила. И он с ее помощью обрел полную свободу для своих экспериментов. То, что он сделал с Клиганом… и остальными, более чем хватило для того, чтобы заполучить доверие и все необходимые вещи для новых опытов. И новых знаний, которые они давали. Он печально вздохнул, вспоминая то время. В конце концов, все рухнуло — слишком внезапно, чтобы он успел спасти себя и, самое главное, все накопленные знания. Смерть забрала его, когда многочисленные враги Серсеи, наконец, добрались до нее — и всех, кто ее окружал. Но внезапно за первой жизнью… началась вторая. И, как он вскоре убедился, не только у него. Некоторые из односельчан тоже помнили свои несостоявшиеся будущие жизни, а другие почему-то нет. Каждый из вспомнивших использовал свои знания так, как считал нужным, а он… Он сразу бросился записывать плоды своих опытов, пока память еще оставалась свежей. Вторая жизнь стала для него подлинным благословением. Он почти поверил в то, что боги действительно существуют… Почему-то он не задумался тогда о том, что вернуться могли не только жители его деревни, но и другие люди тоже. И если бы он вместо этих записей потратил время на то, чтобы бежать как можно дальше… Криков снаружи уже не слышалось. Должно быть, они перебили последних односельчан. «Надеюсь, кто-нибудь когда-нибудь найдет мои книги», — подумал он с грустью. За дверью раздались голоса, за которыми последовал хорошо знакомый ему рев. От этого рева у Квиберна сжалось все внутри, но он быстро взял себя в руки. Ему хотелось встретить смерть с достоинством. Он знал, кто сейчас ворвется в его хижину. И он не ошибся. Долго ждать не пришлось. Дверь слетела с петель от одного могучего удара и рухнула на пол, подняв облако пыли. Когда пыль улеглась, в доме снова стало темно. Весь дверной проем заняло собой человекообразное чудовище, закованное в черную сталь. Чтобы войти, ему пришлось пригнуться. С ним лачуга, где жил и работал Квиберн, казалась еще более тесной, чем была на самом деле. Чудовище сняло шлем и выпрямилось во весь свой исполинский рост. Сир Григор Клиган в полном латном доспехе, со шлемом в руке и рукоятью двуручного меча, торчащей за спиной, предстал перед ним. На его лице было хорошо знакомое Квиберну мрачное выражение, которое для многих людей было последним, что они видели в жизни. — Тыыыы… — это простое слово было просто переполнено ненавистью. Квиберн старался не показывать страха. Дикое животное не должно чувствовать, как ты его боишься. — Сир Григор, — поприветствовал он рыцаря почтительным поклоном. Взгляд Григора потемнел еще больше. Он покрыл расстояние между ними одним шагом. Затем ручища в стальной перчатке схватила бывшего мейстера за горло и приподняла над полом, на уровень собственных глаз Горы. — Ты заслуживаешь смерти за все, что сделал со мной! — зарычал Григор, глядя на него, как на кусок мяса. Квиберн отчаянно извивался в тисках его пальцев. Он, как мог, пытался вдохнуть, но рыцарь сдавил ему горло так, что ни капли воздуха не могло пройти сквозь гортань. И он ничего не мог с этим сделать. Пересилить Скачущую Гору было в принципе невозможно. И его участь была предрешена. — Может, мне проделать с тобой все то, что ты проделал со мной? — взгляд сира Григора был полон безумия. Даже если бы Квиберн захотел ему ответить, он никак не мог этого сделать. Перед глазами уже все плясали яркие блики, но рев Григора слышался по-прежнему четко. И тут вдруг давление на горле ослабло — и он обессиленно рухнул на пол. Некоторое время Квиберн задыхался и кашлял, приходя в себя. И когда дыхание пришло в норму, он непонимающе посмотрел на Клигана снизу вверх. Тот, как мог, старался сдерживать свои позывы к насилию, тоже глядя на Квиберна. — Ты столько всего со мной сделал… — уже спокойнее начал Клиган. — Так много боли… Я и подумать не мог, что может быть ТАК больно! — в голосе появилось нечто похожее на уважение, но оно исчезло так же быстро, как и возникло. — Ебучий дорниец отравил меня! Но ты… Ты меня спас… Там, где обосралась ебаная жаба Пицель! Квиберн продолжал слушать разглагольствования Григора, не понимая, к чему он клонит. Все, чего он мог ожидать от Горы — это боль и смерть в конце. Но он и подумать не мог, что этот человек может быть таким многословным. — …И это… было тихо… Никогда не было так тихо. Так спокойно… — признался сир Григор, не скрывая удивления и прекратив рычать и угрожать. — Ни один мейстер… Никогда не мог такого сделать. Они все обещали… И солгали! А ты… Ты сделал меня таким сильным… таким сильным! Григор поднял руки и сжал их, словно раздавливал… что-то невидимое. «Чей-то череп…» — пронеслось в сознании Квиберна. Сир Григор еще немного помолчал, а потом выпалил: — Ты можешь сделать это снова? Можешь снова дать мне ту силу… Но так, чтобы я сам был себе хозяином? Чтобы я мог контролировать себя! — он смотрел на Квиберна совершенно серьезно. — Сможешь? Сможешь??? Квиберн не верил собственным ушам. Он вообще редко удивлялся, но теперь… Григор его просто ошеломил. И он сразу понял, что это для него не просто шанс выжить. Он встал на ноги, деловито отряхнулся, разглаживая помятую мейстерскую рясу. «Видимо, моя вторая жизнь сегодня не закончится…» — Вообще… Да, могу. Но мне для этого понадобятся кое-какие вещи… Редкие… и ценные… — лукаво прищурился Квиберн. — Будут. У тебя все будет, — рыкнул в ответ Григор, многозначительно хрустнув пальцами и широко улыбаясь. — Ты получишь все, что тебе нужно. Квиберн кивнул и посмотрел в глаза чудовищу, уже не ощущая страха перед ним. — В таком случае… Я сделаю то, чего вы просите.