План Ворона

Маргери Вид с главных стен Хайгардена был такой, что дух захватывало. Отсюда можно было увидеть окружавшие друг друга засаженные разноцветными цветами сады по одну сторону и бескрайние поля по другую. Раньше эта картина всегда ее успокаивала, стоило ей оказаться здесь. Но не сегодня. И не вчера. И вообще никогда — с тех самых пор, как она узнала… Раньше Лорас всегда был рядом. Это было их место, откуда они смотрели на свои владения и на людей, которые входили в стены Хайгардена или покидали их. Теперь она осталась одна — и это не приносило ей ничего, кроме печали. Он никогда больше сюда не придет. Никогда. Она так старалась его защитить… Она сделала все, чтобы спасти его из лап Серсеи. Но даже она не могла подумать о том, что Серсея пойдет на такое. Ланнистерша переиграла их всех, рискнув (действительно рискнув) заложить под септу Бейлора огромное количество Дикого огня. Это был поступок, достойный Безумного короля. Вернее, Безумной королевы, сумевшей довести дело до конца. Маргери поежилась, вспомнив, как ее накрыло ослепительной болью… перед тем, как она очнулась здесь. Сейчас те воспоминания уже потускнели. Она была дома. В безопасности. И наслаждалась новой жизнью. Эта новая жизнь была даром, неожиданным и невозможным… Но она была. И они были здесь. В первые минуты она долго не могла прийти в себя. А когда все же пришла и поверила… Пришла дикая радость — ведь Лорас тоже должен был вернуться! И это было главное, им обоим был дан бесценный второй шанс… Шанс отомстить проклятой белобрысой ланнистерской твари! Отец Всевышний дал им возможность все исправить… И это было воистину бесценно. Так она думала до того момента, когда к ним прилетел ворон Ренли… И она узнала, что Лораса с ними больше нет. Он ушел… Намного быстрее, чем тогда. А она даже не успела с ним увидеться. Вот такие злые шутки иногда устраивают боги: сначала возвращают к жизни тех, кто вам дорог, а потом снова забирают. В тот раз она так и не смогла защитить любимого брата. А в этот ей не дали даже попробовать! Она встряхнулась, прогоняя непрошеное горе. Нет смысла терзаться тем, что уже не изменишь. Нужно как-то жить дальше. Она говорила с бабушкой. И узнала от нее много шокирующих вещей. Все совершенные ей ошибки были вывернуты наизнанку. И, что еще хуже, все их тайны — Серсеи, бабушки, Вариса, вообще всех — теперь перестали таковыми быть. Столько всего изменилось… И как, спрашивается, теперь с этим жить? И самое главное, станет ли она теперь королевой или нет? Бабушка была непреклонна: и думать забудь. Дейнерис такого точно не простила бы, что бы там ни говорил честолюбивый отец. Тиреллы ничего не могли противопоставить трем огнедышащим драконам. Эйгон Завоеватель уже показал это на примере Гарденеров на Пламенном поле. Потомок Завоевателя запросто мог повторить этот урок уже с ними. Так что единственной целью, к которой они сейчас стремились со всей уверенностью, было возмездие Ланнистерам. Как за то, что они натворили в той жизни, так и за эту. Хотя отец, несмотря на то, что ничего не помнил, теперь вел себя куда более здраво, чему она искренне радовалась. И даже бабушка была довольна его стараниями — насколько она вообще могла быть довольна. Она задумалась о том, что из Ланнистеров стоит пощадить хотя бы Тириона — ведь он тоже был союзником и десницей королевы Дейнерис Таргариен. Что само по себе было странным, с учетом того, что он убил родного отца. Хотя, возможно, именно это и убедило Королеву драконов принять его к себе. Но с другой стороны, если лорд Тайвин тоже вспомнил последние мгновения своей жизни… Тогда голова карлика уже давно истлела на пике над стенами Утеса. И бабушка была с этим полностью согласна. Да, скорее всего, Тириона уже не было в живых. Из размышлений ее выдернуло движение на горизонте и она вгляделась в ту сторону. На самом деле, именно ради этого она и пришла сегодня сюда. Ведь к ним должен был приехать ее дедушка Лейтон. И ей хотелось увидеть его первой. Она прищурилась, прислонившись к парапету и глядя на приближающееся войско. Разглядеть их знамена с такого расстояния было очень трудно. Но потом все же удалось увидеть, что было изображено на самом большом полотнище. Высокая башня. И она вздохнула с облегчением. Хайтауэры. Дедушка все-таки покинул свой чертог и приехал к ним. И скоро они, объединив силы Простора, выступят в поход — и узнают, наконец, что творится в мире. А еще, может быть, выяснят, кто подарил им этот шанс. ------------------------------------------------- Она смотрела на то, как всадники один за другим въезжают в просторный внутренний двор Хайгардена. И во главе отряда держался (очень даже бодро для своих лет) сам Лейтон Хайтауэр, правитель Староместа и ее дедушка, который очень давно не покидал своей башни. А теперь вдруг раз — и приехал сюда, в Хайгарден. Приятный сюрприз, чего и говорить. И возможности от этой встречи открывались грандиозные. Только если она видела их скорее в радужном свете, бабушка не разделяла ее радостей — она не без основания считала, что вытащить старого Лейтона из покоев могло лишь нечто по-настоящему сногсшибательное. И вовсе не обязательно в хорошем смысле. Вот она и терзалась догадками с того момента, как получила ворона из Староместа. И вот, наконец, они встретились. Бабушка вышла вперед, люди почтительно расступились перед ней, пропуская ее к дедушке. — Деда! — Маргери крепко обняла лорда Лейтона. Сколько же лет прошло с тех пор, как они виделись? Она уже и не помнила, когда в последний раз бывала в Староместе. Мрачная сосредоточенность лорда Хайтауэра на несколько мгновений немного смягчилась. — Маргери! Внученька! — он ответил на ее объятия, но вскоре мягко отстранил ее от себя. — Мое сердце полно радости, когда я тебя вижу, девочка моя. Она тоже лучилась радостью, глядя на него. — Я так соскучилась… И так рада, что ты приехал! — ворковала Маргери. — Надеюсь, по мне ты тоже соскучиться успела! — вмешался в разговор подошедший к ним Пакстер Редвин. — Конечно, милорд! — улыбнулась дочь Тиреллов, приветствуя его целомудренным поцелуем в щеку. — Мы всегда рады вам в наших стенах. Лорд Пакстер изящно кивнул, но его взгляд… Он был таким же сосредоточенным, как и у Хайтауэра. — И моя дражайшая тетушка, я надеюсь, тоже рада нас видеть. Маргери, продолжая улыбаться, кивнула в ответ. И воздержалась от ответа. А потом улыбка на ее лице… Нет, она не пропала, но стала какой-то натужной, когда она оглядела, кто еще с ними приехал. Некоторых из этих людей она совсем не ожидала увидеть. Взять хотя бы Акселя Флорента… Что он, спрашивается, забыл в их обществе? И не только он. Рядом с лордом Акселем стоял Сэмвелл Тарли, который выглядел… несколько иначе, чем она помнила. Он запомнился Маргери тихим неуклюжим мальчишкой с добрым сердцем — непонятно, как такой вообще родился у такого отца. Сейчас такого вопроса никто не задал бы — так сильно он изменился. Даже внешне. Сэмвелл, как ей показалось, немного похудел. И он был вооружен… Чем? На перевязи висел Губитель Сердец, фамильный валирийский клинок их дома! И глаза… С таким суровым взглядом он еще сильнее походил на своего отца. Слишком сильно, чтобы она могла забыть об этом. Маргери быстро переглянулась с дедушкой Лейтоном, потом скромно улыбнулась неожиданным гостям. — Добро пожаловать в Хайгарден… милорды, — изящно присела она перед Флорентом. — Спасибо, леди Маргери, — ответил ушастый Аксель. — Очень рад теплой встрече. — Давно не виделись, Сэм… — почти по-дружески улыбнулась она сыну лорда Тарли. — Я тоже рад вас видеть, леди Маргери, — ровным и, как ей показалось, безжалостным голосом ответил он. Однако тон его все равно был скорее теплым. Но эта уверенность… Она выбила ее из колеи. Сэм, которого она знала, постоянно запинался и мялся, стоило с ним заговорить. Видимо, будущее сильно его изменило… Она предполагала, что Сэм окажется в числе вспомнивших, но и подумать не могла, что он изменится так сильно. — Нам нужно поговорить с твоим отцом и Оленной, — вмешался Хайтауэр, чье лицо стало еще суровее. — И вы даже не представляете, с чем мы пришли… Даже ты, Оленна, не представляешь. ------------------------------------------------- Оленна Она и в самом деле не представляла, насколько тяжелой окажется эта встреча. И насколько сложные вопросы им предстоит обсудить. — А он что здесь делает? — язвительно поинтересовалась Оленна, глядя сквозь лицо Акселя Флорента. — Решил, что Станнис недостоин его светлейшей персоны и убежал к нам? — В пекло Станниса, — по лицу лорда Акселя было видно, что он хочет выразиться намного крепче, но сдерживается. — И мою полоумную сестрицу туда же! Да пожарче, чтоб ее сраный огненный бог доволен был! Такая реакция не стала для нее сюрпризом. Еще в той жизни ее шпионы разузнали о том, что Красная жрица спалила его живьем за какую-то провинность. Хорошо, конечно, что он сам об этом помнил. И заодно вспомнил, кому он на самом деле должен служить. Вот так и получилось. На одного самовлюбленного кретина меньше, на одного верного знаменосца Мейса больше. — Да, бывает и такое, — надменно фыркнула она. — Когда жжешь людей заживо, это редко помогает сохранить их верность. Аксель тут же стушевался и тихо и очень зло скрипнул зубами. Она сделала вид, что не заметила. Ее внимание уже обратилось к другому незванному гостю. — И ты здесь, Сэмвелл Тарли! Вот уж не ожидала тебя здесь… Хотя, раз уж ты сюда явился, полагаю, что Рендилла уже с нами нет… — она окинула его рыхлую фигуру невеселым взглядом. А он… Этот неуклюжий толстячок не сжался и не отшатнулся от ее острых глаз. Он ответил злым взглядом исподлобья — таким злым, что Оленне самой вдруг стало не по себе. Никто вот уже много лет не позволял себе смотреть на нее так. Тем более этот трусливый и неуклюжий мальчишка. «Это неправильно… Он не должен так себя вести… Боги, да что еще могло случиться в этом ненормальном мире?» — думала она. Нет, это тоже стоило как следует обдумать. — Оленна, дорогая… Ты хоть поздоровайся сначала… — упрекнул ее недовольный Лейтон. — Пф… Я слишком стара, чтобы тратить время на всякие расшаркивания… А уж в этом мире оно еще ценнее. — Тогда не будем терять его зря, тетушка, — грубо оборвал ее Пакстер. — У вас не настолько много времени, чтобы тратить его на колкости… — Не сердись на нее, Пакс, — тут же вмешался нервничающий Мейс. — Милорды, мы очень рады вас всех видеть… — он смерил взглядом Акселя и Сэмвелла. — Особенно тех, кто вспомнил о своей верности Хайгардену. Лорды не выразили никакого согласия с высокопарными словами Тирелла, но и возражать не стали. А Оленна никак не могла побороть нарастающего волнения. Все шло совсем не так. Лейтон с Пакстером слишком сильно нервничали, чтобы она могла расслабиться. Долгий жизненный опыт буквально криком кричал, что эта встреча добром не кончится. Ну не стал бы Лейтон покидать Старомест без действительно веского повода. — Так давайте же сядем и все обсудим, — произнесла она, откидываясь на спинку кресла. Все высокие гости молча расселись по своим местам. Зал приемов, где они собрались, был одним из множества в Хайгардене. Мейс уселся во главе большого стола с вином и закусками, а она заняла свое место по правую руку от своего непутевого сына. Слева от него сидел немолодой мейстер Ломис, который тоже был весь как на иголках — как будто тоже готовился к чему-то нехорошему. Мейс сидел, нахохлившись и глядя на всех исподлобья. Так он выглядел едва ли не постоянно с тех самых пор, как получил ворона от Ренли. В прежние времена ее сын-придурок постоянно носил на лице свою печально знаменитую глупую улыбочку, но в последние дни он совсем не улыбался. Даже он понимал, насколько шатким стало его положение в Просторе после гибели единственного потенциального наследника. Даже знание о будущем не могло уравновесить этой потери. И раз уж Сэмвелл был здесь вместе с Паксом и Лейтоном… Значит, логично было предположить, что несостоявшийся клятвопреступник Рендилл Тарли уже кормит воронов. И это было хорошо. Его сына-тюфяка подмять и подчинить было намного легче. Немного, конечно, смущал его внезапно прорезавшийся мужской характер… Но в остальном это был все тот же толстяк Сэм. С Акселем было еще проще — вон он, сидит с мрачным лицом на другой стороне стола. Сэмвелл быстро переглядывался с Лейтоном, который почему-то не стал садиться, а встал рядом с Ломисом, чуть позади него. И она знала Лейтона слишком долго, чтобы предположить, что это просто так. И выглядел он сейчас по-настоящему злым. Очень злым. — Итак, дорогой мой тесть, значит, с предателями вы уже разобрались? — начал Мейс, не обративший внимание на выражение лица Хайтауэра. — Действительно, голова Рендилла Тарли на пике над вратами Хайгардена будет очень неплохо смотреться… Лейтон переступил с ноги на ногу, а потом резко повернулся к своему зятю. — Нет. Ничего подобного. Рендилла я и в глаза не видел… В этой жизни. И он жив. Лорд Сэмвелл запер его в собственных покоях, как нашкодившего мальчишку… Без какой-либо помощи с моей стороны. — Ты? — Оленна удивленно заморгала, уставившись на Сэма долгим взглядом. — Ты одолел Рендилла? Как? Сэмвелл одарил ее слащавой улыбкой. — Легко, — самодовольно бросил он. — Молодец, мальчик! — радостно прогудел Мейс. — Я всегда знал, что ты истинный сын Простора! Твоя верность дому Тиреллов не будет забыта! Сэмвелл бросил в сторону Мейса странный взгляд, но ничего не сказал. И это встревожило Оленну еще больше. Лейтон в вороньем письме упомянул что-то о «предателях среди своих». Но если он говорил не о Рендилле… О ком же тогда? О чем еще она не знала? — Твое письмо… О предателях… — начала она, наклонившись вперед. — Да, предатели… — Лейтон раздраженно отмахнулся. — Бейлор до сих пор их головы на пики насаживает… Над Цитаделью, — последнее слово он почти выплюнул. А затем шагнул к Ломису, вытаскивая меч из ножен и направляя его в горло мейстеру. И это был не просто меч. Это была Бдительность, фамильный валирийский клинок Хайтауэров! Мейстер моментально побледнел, глядя на направленное в него лезвия. — М… милорд? — залепетал он. — Я все о тебе знаю, изменник! — голос Хайтауэра дрожал от сдерживаемой ярости. — О тебе и твоих хозяевах! «Цитадель? Мейстеры?» Оленна сжала сухие кулачки, но сумела сохранить бесстрастное лицо, не поддавшись гневу или удивлению. — Ломис? О чем он говорит? — а вот Мейс владел собой куда хуже. Мейстер не ответил, он сжался в своем кресле, не отрывая взгляда от Бдительности. — Сколько раз ты поил ядом мою Алерию? — яростно выпалил Лейтон, красный от гнева. — Скольких детей она потеряла по твоей вине, пока, наконец, не скончалась при родах? Ломис снова вздрогнул, но ничего не сказал. И Оленна… Она тоже задрожала — впервые за очень долгое время. Она не могла найти нужных слов. Ее мысли застыли, пока сознание упорно не желало принимать того, о чем говорил Лейтон. Действительно, Алерия Тирелл, ее невестка, не раз переживала выкидыши и мертворождения… И это казалось ей естественным ходом жизни. Многие женщины через это проходили. Кому-то приходилось легче, а кому-то нет… — Яд… для Алерии? — неверящим голосом переспросил побледневший Мейс. — Встань, изменник! — крикнул Лейтон, не слушая своего зятя. Ломис кое-как вывалился из кресла, стараясь оказаться как можно дальше от Лейтона и его меча. — Милорд, я ни в чем не виноват! — Сраный лжец в рясе! Думаешь, я ничего не знаю? Я видел все тайные записи в Цитадели! Я видел твои отчеты о том, как ты год за годом подтачивал власть Тиреллов над Простором! Твои хозяева уже мертвы, а уцелевшие архимейстеры клянутся в том, что не знали ни о чем из того, что творили ваши заговорщики! — кричал Лейтон, а его рука с мечом дрожала от злости. Мейс поднялся на одеревеневшие ноги и медленно пошел прочь под презрительным взглядом Оленны. «Ну что с ним будешь делать! Совсем никакого самоуважения и силы воли!» — А про Лютора ты тоже забыл? Каким бы глупцом он ни был, он не стал бы прыгать со скалы верхом на лошади! Это слишком даже для него! — продолжал рычать Лейтон. — Ты и это подстроил, так? Оленна была просто раздавлена масштабами развернувшейся вокруг нее измены. Неужели эти, простите, Семеро, люди и Лютора забрали у нее? Все эти годы она корила его за легкомыслие… А его, оказывается, убили? Она посмотрела в глаза Ломиса и произнесла: — Убей его, Лейтон. Убей сейчас же! Ломис трясся и стенал, медленно пятясь назад. А потом вдруг застыл на месте, выгнув спину дугой. Затем дернулся несколько раз и рухнул на пол. Там, где он только что находился, стоял Мейс Тирелл с окровавленным кинжалом в руке и безжалостностью, слегка приправленном удивлением на самого себя глазах. Сама Оленна была так поглощена яростью и горем, что не заметила, как ее сын решил вопрос одним ударом. Лейтон опустил оружие, посмотрел с удовлетворением на умирающего мейстера, затем на своего зятя — и одобрительно кивнул. Ломис еще корчился на полу в растекающеся луже крови. Его дыхание становилось все более слабым и неровным, а лицо бледнело прямо на глазах. И она почувствовала сладкое удовлетворение… И еще что-то, чего она не испытывала уже очень давно. Наверное, это была гордость. Да, так и есть. Она и в самом деле гордилась своим сыном. Очень редкое и очень неожиданное для нее чувство. Она больше не смотрела на умирающего в луже собственной крови мейстера. Она смотрела только на сына. Мейс стоял над тем, кого сам только что зарезал, с каменным лицом, будто бы не замечая вымазавшую его одежду кровь и сжимая побелевшими пальцами окровавленное оружие. — Молодец, Мейс, — тихо сказала преисполненная гордостью Оленна. Воистину, новая жизнь приносила ей одно чудо за другим. Даже Мейс — и тот начал делать правильные вещи. И слова матери, которых он от нее никогда не слышал, словно вернули лорда Тирелла с небес на землю. — А… ну… спасибо, матушка, — неловко отозвался он. А затем будто встряхнулся и крикнул: — СТРАЖА! Дверь в приемный зал распахнулась и внутрь почти бегом вошли двое стражников. Скользнули взглядами по умирающему мейстеру, кинжалу в руке своего лорда, Лейтону Хайтауэру с обнаженным мечом… И не могли определиться, что из этого их удивляет сильнее всего. — Отрубите голову этому изменнику и насадите ее на пику! — голос Мейса слегка дрожал, но все равно оставался голосом истинного лорда, привыкшего, что его слушают. — И… Пусть кто-нибудь здесь вымоет уже! Стражники, не говоря ни слова, подхватили умирающего Ломиса с пола и быстро утащили прочь. ------------------------------------------------- Кровь была отмыта, Мейс сменил одежду и встреча продолжилась своим чередом. Если кто-то надеялся на то, что самое страшное уже позади… Увы, но у Лейтона были и другие неприятные сюрпризы. Оказалось, что заговор мейстеров начался не вчера. И даже не позавчера. Никто и подумать не мог, что измена могла пустить корни настолько глубоко… — Ломис и его хозяева… — Лейтон сидел, широко расставив ноги и установив между ними Бдительность, — …они строили далеко идущие цели. Очень давно строили. И главнейшей из них было искоренение всего, что связано с магией, — он отхлебнул из кубка и взмахнул свободной рукой. — Вот это вот все… Наше возвращение… Это, понятно, результат сильного колдовства. Там я узнал правду слишком поздно — мертвецы уже лезли по стенам Хайтауэра. Но кто-то дал мне… всем нам еще один шанс. И я еще вернусь к этому… — зачем-то добавил он. Она слушала внимательно, поджав губы от досады. У нее не было иного объяснения случившемуся. Это не могло быть ничем, кроме магии. Боги, похоже, не собирались прощать совершенных ими при жизни ошибок и вместо вечного покоя заставили все переделывать. Лейтон повертел в руках опустевший кубок, о чем-то думая. Потом все же продолжил. — …В самом начале их было не так много. Но они взяли в свои руки самые важные нити, скреплявшие Вестерос воедино… Это началось еще до Завоевания. Эти нити дергали за все. Они усмиряли королей, желающих подчинить себе соседей, саботировали союзы и просто устраняли тех, в ком видели угрозу. Но убивали они не всех… Хотя прибегали к этому простому инструменту часто и со вкусом, — он скривился и помолчал еще пару секунд. — Моя Алерия была далеко не единственной высокородной леди, которую они решили убить. Вы даже не представляете, куда еще они влезли в последние годы. Они и королеву Рейлу медленно травили, из-за чего она рожала одного мертвого ребенка за другим… И они же позволили Джоанне Ланнистер истечь кровью на родильном ложе, — почти процедил он. — И все эти злодеяния были проделаны так… что их легко можно было принять за случайные совпадения без какого-либо злого умысла. Она слушала все это с открытым ртом, как и Мейс. Поверить в такое было невозможно. Как же широко расползлась измена… — И Джоанну они убили? — переспросил Мейс, шокированный дерзостью ланнистерского мейстера. И она не могла с ним не согласиться. Она помнила, что горе Старого Льва обернулась «дождями в Кастамере». Его клыки оказались страшнее его рева — и Робб Старк понял это слишком поздно. — У них была на то причина, — кивнул Лейтон. — Я же говорю, они боялись магии и презирали ее. А Таргариены были последними из драконьих владык и волшебство струилось в их крови. Поэтому они и строили заговоры против Таргариенов с самого Завоевания. Кто, как вы думаете, ускорил кончину обезумевшего Мейгора? Кто столкнул две стороны в Танце Драконов? И кто, наконец, довел Эйриса до края пропасти? Да они делали все возможное, чтобы причинять Таргариенам вред! На каждом шагу, с самого начала… И Безумный король стал кульминацией их многолетних планов. Я не знаю, какую они использовали отраву, чтобы не убить человека, но затуманить его разум, но таких существует немало… И у Пицеля их было предостаточно. Мейс слушал откровения тестя, затаив дыхание. Она была ошеломлена не меньше, но ей хотя бы удавалось это скрыть. Раскрытый Лейтоном заговор потрясал как глубиной и длительностью планирования, так и дерзостью и вероломством. — Так Пицель разве не на Ланнистеров работает? — поинтересовалась она. — Он, в первую очередь, мейстер — и служит заговорщикам. А Ланнистерам — уже во вторую, — пояснил Лейтон. — Об этом говорит и то, что он палец о палец не ударил ради того, чтобы спасти жизнь Джоанны. Им нужно было столкнуть Тайвина и Эйриса лбами. А ведь еще был сын-уродец и пренебрежение со стороны друга юности, надевшего корону… Стоит ли удивляться тому, в кого превратился Тайвин? И он показал себя в полный рост, когда Ланнистеры вошли в Королевскую Гавань. Он почти довел трехвековой план Цитадели до конца… Но боги решили иначе — и дали нам второй шанс. И заодно открыли нам ужасную правду. Оленна сидела, не издавая ни звука — настолько она была раздавлена грандиозностью их презренного и подлого плана. Убийственно четкого и безжалостного, готового пролить море крови ради великой цели. — …Я собрал в Староместе всех, кому мог довериться, чтобы они как можно скорее разнесли весть о заговоре. Нам, Хайтауэрам, стоило быть более бдительными… — признался Лейтон, положив руку на рукоять Бдительности. — И мы потерпели неудачу. Но это было в другой жизни. Больше мы не повторим тех ошибок… — он замолчал, словно хотел вытряхнуть из головы тяжелые мысли. — Кстати, напомни мне прислать в Хайгарден достойную замену изменнику. — Чего? — тут же вскинулся Мейс. — Как мы можем довериться мейстерам после такого?! — Думаешь, у нас есть выбор? — скривилась Оленна. — Мы не можем им не доверять. Слишком уж сильно мы от них зависим… Несмотря ни на что, ее сын оставался все таким же недальновидным Мейсом. Орден мейстеров за многие века глубоко врос в жизнь Вестероса. Настолько глубоко, что без них все угрожало рассыпаться. — В том-то и беда, — кивнул Лейтон. — Я оставил Бейлора работать с архимейстером магии, чтобы они вместе вычислили оставшихся заговорщиков и… Нет, на самом деле нам сильно повезло. Они настолько уверились в собственных силах, что даже не прятали записи о всех своих деяниях… Были уверены, что их никто никогда не найдет… И протоколировали каждый шаг… — зло усмехнулся он. — Вот и пусть теперь в пекло катятся, — усмехнулась в ответ Оленна. — Вот только как ты обо всем этом узнал? Хайтауэр обменялся долгим взглядом с Сэмвеллом Тарли. Но они ничего не сказали. — Ну? Чего молчим? Я не молодею, если что! — не удержалась она от очередной колкости. — Прежде чем вспоминать то, чего все равно уже не изменить, мы должны обсудить будущее Простора. И короля, которого мы поддержим, — ровным голосом начал Сэмвелл, впервые с начала встречи нарушив молчание. Оленна многозначительно подняла одну бровь. — Короля, значит? И какого короля, скажи на милость? Я за обе свои жизни столько королей перевидала, что со счета уже сбилась… Половину, наверное, позабывала… Но, — она криво улыбнулась, — последней, если мне не изменяет память, была королева из дома Таргариенов… И у нее были драконы. Может, сейчас снова есть. И я не хочу с ней ссориться… Сэмвелл продолжал уверенно улыбаться — и от этой уверенности ей было не по себе. — Думаю, вы и его хорошо знаете. Джон Сноу, король Севера, чье настоящее имя — Джон Таргариен, законный сын Рейгара и Лианны Таргариен. Истинный король Вестероса, драконий наездник и хозяин лютоволка… Оленна перестала улыбаться сразу, как только Сэмвелл назвал имя Джона Сноу. Второй раз за сегодня Королева Шипов потеряла дар речи. То, что молодой Тарли сейчас говорил, было чудовищно и ее разум отказывался это принимать. Самым очевидным ответом на вопрос, «КАК???» было то, что простой и честный лорд Эддард Старк много лет обманывал их всех. Он лгал всем в лицо с самого Восстания Роберта. Осознав это, она запрокинула голову и рассмеялась. — О, боги! Кто бы мог подумать, что Старк окажется таким двуличным! — она расхохоталась еще громче. — Долго же он держал нож за спиной своего лучшего друга Роберта! — она отдала бы все, чтобы увидеть лицо короля в момент, когда тот обо всем узнает. — И что, Роберт ни о чем не догадывался? И мальчишка только сейчас себя раскрыл? Как же давно она так не смеялась… — Насчет Роберта ничего сказать не могу, — продолжал Сэм. — А вот Джон… Да, он рассказал правду о себе. И уже объявил о своих притязаниях при поддержке лорда Старка. — Нет, я больше всего на свете хочу увидеть лицо Баратеона! Не представляю, что он скажет… Да и выживет ли после такого потрясения! Вот только… Потом-то что? — Старк… Хочет выступить против короля Роберта? — до Мейса, как всегда, все доходило с запозданием. И сейчас он сам не верил в то, что такое возможно. — Все как и планировалось, — уверенно кивнул Сэмвелл. Оленна заставила себя прекратить смеяться и внимательно посмотрела ему в глаза. — А ты? Ты уже убедился, что у них… ну… Что все идет по плану? — Нет. Винтерфелл очень далеко и вороны еще не успели слетать туда и обратно, — несколько поник юный Тарли. — Хм. То есть ты, не будучи уверен в том, что у них все получилось… И что они вообще живы… Ты все равно осмелился явиться сюда, чтобы все вот так открыто выложить? — Оленна недобро прищурилась и наклонилась вперед. Сэм выдержал ее взгляд и ответил: — Да. — Почему? — нахмурилась она. — Потому что я видел, что нас ждет. Я знаю, что на самом деле нам всем угрожает, — он говорил совершенно серьезно, а его лицо… Оно было мрачнее, чем все, что она когда-либо видела прежде. И от этого мороз по спине шел. — И что это за угроза? Сэмвелл переглянулся с другими лордами перед тем, как ответить. — Иные. Они уже ведут к Стене армию оживших мертвецов… Вторая Долгая Ночь вот-вот начнется. Если она думала, что этот разговор никак не может стать еще более абсурдным… Сначала заговор мейстеров, затем заговор Старков, а теперь еще и восставшие мертвецы, идущие на них войной. Может, ей все это снится? Она очень на это надеялась. Это многое бы объяснило. — Да… Это же сказки! — выпалил Мейс. — Северянские бредни! — Хотел бы я, чтобы все было так, — поник Сэмвелл. — Но я сам видел армию мертвецов. И убивал их. И Белых Ходоков убивал. Но Стена все равно пала. Затем пал Север… А затем и все остальные. Они существуют. И они идут на нас. Если мы не подготовимся, мы проиграем… снова. Теперь похолодела не только спина, но и сердце. Драконы и возвращение Таргариенов — ладно, это она сама видела. Сюрпризы, принесенные Лейтоном — это было уже чересчур, но она смогла принять и это. Но такое… Война с ледяной армией была не тем, к чему она была готова, просыпаясь сегодня утром. — Это правда. Мертвые идут на нас, — включился в разговор Пакстер Редвин. — Я уже вооружаю Арбор и его жителей. Я и тогда этим занимался, но… поздно. Слишком поздно. Они уже ворвались в Простор… И я помню, как они пришли за мной прямо по заледеневшему морю — и я проснулся уже здесь. Но теперь я знаю, когда они придут за нами, чтобы убить всех! Она видела, что он не шутит. Дрожащий голос и жуткая бледность показывали, что он хорошо помнит свое возможное будущее. — А я успел отослать на Арбор Бейлора и всех своих… кто к тому времени еще жив был. Они уже карабкались на башню. И среди них были те, кого мы недавно похоронили, и те, кто еще минуту назад защищал от них Старомест… Последнее, что я помню — это ледяной клинок в груди, — он тоже смертельно побледнел, как будто и в самом деле пережил смерть. — Но я все же успел раскрыть заговор мейстеров. Слишком поздно, но все же успел. Даже когда восставшие трупы уже лезли через стены города, они продолжали отпираться и прятать свои знания… Мейс смотрел на них двоих, мелко трясясь и вцепившись в подлокотники, словно боялся упасть. Оленна молчала. Это было… Это было безумием чистой воды. Как будто его и без этого было мало в их спятившем мире. Потом она встряхнулась, возвращая ясность мыслей. Для начала нужно было разобраться с Серсеей и Баратеонами. Это было хотя бы ясно. Это не восставшие из могил мертвецы и не ожившие чудовища из легенд. — А что ты об этом знаешь? — обратилась она к Сэмвеллу. — Я вижу, как сильно ты изменился. Почему? — Леди Оленна, будучи братом Ночного Дозора, я стал первым за многие тысячелетия человеком, убившим Белого Ходока. Именно там я встретил Джона… и мы назвали друг друга братьями. Потом я еще много всего пережил… И протянул до самого конца. Пока не пал в бою, сжимая в руке Губитель Сердец. Я успел скрестить клинки с самим Королем Ночи… Так что я не тот трусливый толстый мальчишка, которого вы привыкли знать! — гордо закончил он. Оленна удивленно кивала, слушая его откровения. Она не забыла, как лорд Рендилл вдруг отослал своего старшего сына в Дозор — лорды Простора еще долго потом об этом судачили, а ее источники в Роговом Холме подтвердили, что Сэмвелл ушел на Стену не по своей воле. Очевидно, Рендилл предоставил ему выбор между плохим и смертельно плохим. И все же… Пребывание на Севере явно изменило мальчишку в лучшую сторону. Она смотрела на знакомого ей Сэмвелла — и не видела в нем знакомых черт. Теперь никто не мог усомниться в то, что он был истинным сыном лорда Рендилла Тарли. А значит, ей стоило покрепче привязать его к дому Тиреллов — ради их общего блага. И ради ее душевного спокойствия. — …А потом я оказался здесь, — он обвел рукой окружающую их комнату. — Нам удалось вернуться назад. Мы хотели изменить историю — и вот, мы ее меняем. Оленна почти вскочила на ноги от внезапного осознания. — ТАК ЭТО ТЫ?? — Ну… не совсем. Я, конечно, поучаствовал в этом деле, но основную работу сделал Брандон Старк, — несколько застенчиво признался Сэмвелл. — Кто? — она моргнула пару раз. — Я была уверена, что он умер! — Нет, — мотнул головой Сэм. — Теон солгал. Бран выжил… И многому научился. И он нашел способ вернуть нас обратно… У него получилось даже лучше, чем мы предполагали. И я до сих пор не знаю, как так вышло. Она представляла, что сейчас творится в доме Старков. Если лорд Эддард тоже вспомнил… И Молодой Волк? А его младший брат оказался так силен, что смог подчинить своей воле само время! И если все действительно было в их власти… Что, например, мешало выдать Маргери замуж за кого-нибудь из Старков? Но если с Роббом не выйдет… Бран был еще совсем ребенком… Но ничего не мешало договориться о брачном союзе заранее… И все равно. Самое важное еще не было сказано. — А как же Дейнерис? — спросила она. — Я ни за что не поверю в то, что она согласится уступить трон племяннику! А я совсем не хочу увидеть второй Танец Драконов… — Они Таргариены… — многозначительно посмотрел ей в глаза Сэмвелл. — Понимаете, к чему я клоню? — Ох, понимаю… — она покачала головой. — Значит, вот как… И что дальше? — Север пойдет за Джоном. А следом за лордом Старком пойдут и родственники его жены. Значит. Речные земли тоже с нами. Лорд Ройс должен сместить Лизу Аррен и от имени Долины преклонить колено перед Джоном, — спокойно объяснял Сэмвелл. Мейс, кажется, в очередной раз впал в ступор и сидел на своем месте, тупо открывая рот. — И как Ройсу удастся свалить эту полоумную? Я всегда думала, что он слишком благороден для подобных интриг! — отмахнулась Оленна. — Да тут и интриговать нечего, — пожал плечами Тарли. — Все и так уже знают, что Джона Аррена отравила собственная супруга… по приказу Бейлиша. Это он передал ей яд. Мейс продолжал изображать выброшенную на берег рыбу. А Оленна, скривившись от омерзения, раздраженно фыркнула. — Надо было прибить этого скользкого угря, пока у меня был шанс! — процедила она. — Никогда не доверяла этому долинскому выскочке, но не думала что он и на такое способен… — Не волнуйтесь, с ним разберутся, — заверил Сэмвелл. — Джон не успокоится, пока его голова не окажется на пике. — Ладно… — она потихоньку успокаивалась. А Сэмвелл начал собираться с духом для очередной порции чего-то сногсшибательного. — Что касается Ланнистеров… — Они все сдохнут! — выпалил забытый уже всеми Мейс. — Я утоплю их в крови! Лорас требует отмщения! Оленна посмотрела сначала на него, потом на каменное лицо Лейтона, потом на отвернувшегося в сторону Пакстера, потом на насмешливо-презрительного Акселя… Ее непутевый сын опять готов был все испортить. — Ланнистеры, — медленно начал Сэм, глядя в глаза Мейса, — уже преклонили колено перед Джоном. Это сделал Тирион Ланнистер, новый лорд Утеса, а значит, Западные земли тоже с нами. — Тирион? Ха! — усмехнулась неожиданно обрадовавшаяся Оленна. — А как же Тайвин? — Сидит под замком, как и мой отец, — весело улыбнулся Сэмвелл. — Выходит, Бес все-таки своего добился. Молодец, ничего не скажешь… — она кивнула, затем снова скривилась, вспомнив про отданный недавно приказ лорду Ровану. Он уже должен был перейти границу Западных земель и останавливать его было поздно. Если бы только у Тириона был Джейме… Если бы он только мог выдать им Цареубийцу в обмен на мир… — И что? Хочешь сказать, мой мальчик останется отомщенным?! — загремел Мейс. — Джейме Ланнистер заплатит за свои грехи! — В отличие от тебя, — в разговор вмешался Лейтон, — я знаю, как все было на самом деле. У меня везде есть свои люди. Ренли… Как бы помягче… Он не все тебе рассказал. Дело в том, что Лорас сам напал на Джейме… и на сира Барристана… одновременно, — последнее слово Хайтауэр проговорил медленно, по слогам. — Я любил своего внука и оплакиваю его не меньше вас всех… Вместе с ним ушла еще одна частичка моей милой Алерии… Но это не отменяет того, что он был круглым дураком. «Ой, дура-а-ак…» — мысленно взвыла Оленна, хватаясь за голову руками. Эта деталь… Она меняла все. Если лорды Простора узнают, при каких обстоятельствах погиб сын лорда Тирелла — а они обязательно это узнают — Лорас превратится из павшего героя в самонадеянного дурака, возомнившего себя невесть кем. И обвинить Джейме Ланнистера в его вероломном убийстве никто уже не сможет. — Да какая разница?! — продолжал орать красный от злости Мейс. — Ланнистеры все равно заплатят кровью за моего бедного мальчика! — Да замолчи ты, наконец! — Оленна изо всех силенок стукнула сына тростью по ноге. — Вызвать на бой двух сильнейших мечников Королевской гвардии можно назвать чем угодно… Но я вижу в этом самое верное самоубийство из всех, что на ум могут прийти! Если бы это сказал кто угодно, кроме нее, лорд Тирелл не успокоился бы. Но ей он возразить не посмел. Поэтому открыл рот… и закрыл его. А она выдержала его взгляд, пока не убедилась, что он больше не будет глупостей говорить. Сэмвелл вежливо дождался, когда они прекратят спорить. И только тогда откашлялся, привлекая к себе внимание. — Есть еще одна вещь, которую нам нужно обсудить, — он повернулся к Мейсу. — В прошлой жизни, присягнув дому Таргариенов, я в итоге стал Хранителем Юга. И здесь, ради нашего спасения в войне против надвигающихся Белых Ходоков, я снова готов им стать. — ЧТО? — Мейс, услышав такое, даже не закричал, а тихо просипел. Потом все-таки крикнул: — Это немыслимо! Свой вердикт он сопроводил громким ударом кулаком по столу. А у Оленны потемнело в глазах, когда она осознала то, что Сэмвелл только что сказал. — Я знаю, что нас ждет, и что нам нужно сделать. Вы — нет. Вы не можете быть Хранителем Юга, — тон, которым он это произнес, в принципе не подразумевал возражений. — Я Хранитель Юга и верховный лорд Простора! Хайгарден принадлежит мне! — продолжал повторять Мейс. — Тиреллы правили Простором с того самого дня, как Эйгон испепелил Гарденеров! Он оглядывался на остальных лордов, словно просил у них поддержки против малолетнего выскочки. Все они молчали. Даже Аксель Флорент, который открыто глумился над растерянностью Мейса. — Дом Редвинов пойдет за вами, лорд Тарли, — нарушил молчание Пакстер, не глядя ни на нее, ни на Мейса. — Как и дом Хайтауэров, — добавил Лейтон, который, напротив, сверлил своего горе-зятя острым вглядом. Вот тогда ей стало действительно страшно. Если Хайтауэры с Редвинами уже отвернулись от Мейса, значит… Они были не просто сильнейшими домами Простора. Они были ее ближайшей родней… И если даже они… Значит, в глазах остального Простора они просто рухнут в грязь. Оленна почувствовала себя в западне. Совсем как тогда… в последний день старой жизни. Кто бы мог подумать, что она опять окажется в ловушке в своем же замке! Выходит, она и правда постарела… Потеряла сноровку… Не предугадала, не предупредила, не подготовилась. А, чего уж теперь жалеть. Тогда ее переиграла Серсея… А теперь кто — Сэмвелл Тарли? Мейс переводил взгляд с Лейтона на Пакстера, не в силах поверить услышанному. — Мейс, сядь, — скомандовала она. Он не сел. Так и стоял, стреляя безумным взглядом то в одного лорда-мятежника, то в другого. Тогда она протянула руку и силком заставила сына сесть. После чего обратилась к Сэмвеллу. — Так что, выходит, Тиреллы больше не правят Простором? — Только временно. До победы над Иными, — спокойно ответил Тарли. — А после войны я обещаю вернуть дому Тиреллов все титулы и привилегии. «Очень странно…» — подумала Оленна. Это было определенно лучше, чем она себе представляла, у них все-таки был шанс вернуть себе власть, а она за это время найдет Маргери достойного супруга и подготовит его как наследника Хайгардена. — Я согласен! Но! — внезапно вмешался Мейс, подняв вверх указательный палец. — У меня есть одно условие! Возьми Маргери в жены! И сможешь править Хайгарденом после меня! Что может скрепить наш союз крепче брака? Оленна медленно выдохнула и молча посмотрела на Мейса, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, он придумал весьма неплохо — и нашел весьма неплохой способ добиться того, что его внуки будут и дальше править Простором… И при этом заполучить в союзники Сэмвелла в качестве постоянного Хранителя Юга без необходимости передавать власть туда-сюда. Но держать себя в руках он все равно не умел. Вон как надулся, словно судьбу за хвост поймал… И все же даже у него иногда в голове рождаются здравые мысли. А там, быть может, ее правнуки будут достаточно умны, чтобы исправить все то, что наворитили Лютор и его сынок… Сэмвелл выслушал молча, сжав кулаки. А потом коротко выпалил: — Нет. — Нет? Но почему, мальчик? Ты же можешь стать лордом и Хайгардена, и Рогова Холма! Навсегда! Почему ты отказываешься? — не унимался Мейс. — В этом мире есть лишь одна женщина, которую я когда-либо назову женой. Ее зовут Джилли. Никто другой мне не нужен. Даже Маргери, — заявил он. Лейтон с Пакстером мрачно скривились. Аксель презрительно отвернулся. — Лилли? — Оленна прищурила глаза. — Напомни, пожалуйста, к какому дому принадлежит эта Лилли? Она понимала, что Хайтауэр и остальные изменились в лице явно не просто так. И Сэмвелл тоже это понимал. Его уверенность на мгновение дала трещину, но затем он снова собрался с силами. — Я встретил ее в прошлой жизни, когда был братом Ночного Дозора… За Стеной. «За Стеной?» — Оленна содрогнулась. — «Это значит… Значит, она… одичалая? Мальчишка, который возжелал стать верховным лордом Простора… хочет взять в жены одичалую?» Удивительно, но Сэм в этот момент показался ей очень похожим на Джейме Ланнистера из прошлой жизни. Такой же недалекий дурак… — Влюбленный недалекий дурак… — произнесла она вслух непонятно кому. «О, Отец Всевышний, упаси меня от таких дураков!» — Ты… отказываешься от Розы Хайгардена… ради дикарки из-за Стены? — неверяще переспросил Мейс. Сэмвелл мрачно посмотрел ему в глаза, заставив отвести взгляд, и только тогда ответил: — Да. Мейс огляделся по сторонам, словно все еще думал, что ослышался. — …Но у меня есть младший брат, Дикон. И если вы настаиваете на брачном союзе между вашей… и моей семьей… — Сэмвелл замолчал, позволив остальным закончить его вывод. И Оленна схватилась за эту возможность обеими руками. Все ее планы на Брандона Старка моментально были отброшены. Это определенно было намного лучше, особенно если Сэмвелл действительно не отступит от идеи взять в жены свою застенщицу… — Да… Это было бы приемлемо… Она помнила, кем вырастет Дикон Тарли. Настоящий рыцарь Простора с безупречной родословной — через него они могли породниться и с Флорентами, и с Хайтауэрами, и с Редвинами… Очень разумный шаг перед скорым наступлением хаоса, готового накрыть Семь Королевств. Мейс с волнением посмотрел на нее. — Да и потом, кто укрепит защиту Хайгардена лучше, чем тот, кто ее однажды уже сломал? — самодовольно закончил Сэмвелл с понимающей улыбкой на губах. Оленна не ответила на его колкость. «Боги, ну почему Мейс не вырос таким? И каким дураком был Рендилл, сослав его в Ночной Дозор!» Почему он не родился в ее семье? С таким сыном она бы столько всего совершила… — Матушка! Как же так? Ты не можешь отдать мою дочь… Маргери заслуживает намного большего! Она достойна стать королевой! Помяни Иного, он и явится… Мейс опять закусил удила. И опять проявил свою глупость в полный рост. — Замолчи! Я уже видела, чем закончилась ее попытка стать королевой… Мы все погибли! Наш дом погиб! И я не допущу, чтобы это случилось снова! — она все-таки вышла из себя. — Ты еще не понял? В их руках вся власть! — Оленна указала на Сэмвелла и остальных просторцев. — Прими это — и мы, может быть, проживем еще одно поколение. Или, возможно, даже окрепнем. Но сейчас мы можем только принять неизбежное… — она помолчала секунду и добавила: — И еще, скажи на милость, ЧЬЕЙ королевой она достойна стать? Джоффри? Ренли? С этим Джоном… с ним еще можно было бы попробовать… Но я не знаю, что начнется, когда вернется Дейнерис с драконами… И не хочу оказаться меж двух огней. Мейс бессильно скрипел зубами, выслушивая ее тираду. — Мы готовы признать тебя Хранителем Юга, — обратилась она к Сэмвеллу Тарли, — если ты прямо сейчас, при всех, дашь клятву вернуть всю власть и титулы дому Тиреллов после… после того, как это… бедствие… закончится… И посмотрела на своего сына очень тяжелым взглядом. — Как скажешь, матушка… — выдавил из себя он. — Я клянусь снять с себя временный титул Хранителя сразу, как только Иные будут побеждены… И не стану претендовать ни на что, кроме Рогова Холма, — с готовностью пообещал Сэмвелл. Оленна с облегчением откинулась на спинку кресла, если не довольная, то хотя бы немного успокоенная. Это было все, что она смогла выторговать здесь и сейчас. Теперь она должна была как-то поскорее выйти на связь с Рованом и остановить его победоносную поступь, пока там, на Западе, все не зашло слишком далеко. ------------------------------------------------- Мелесса Мелессе было не по себе. Она тревожилась как во сне, так и, особенно, наяву. Тревожилась беспрестанно с того самого момента, как все началось. Она старалась держаться спокойно — на людях. Наедине с собой она все же отдавалась на волю смятения. Тогда, в первое утро, она, сама не зная, зачем, вышла на тренировочную площадку, словно чувствовала, что Рендилл сегодня сделает с Сэмом что-то нехорошее… И не ошиблась. Она собственными ушами услышала, как ее муж открыто угрожал Сэма убить. Убить Сэма. Ее милого Сэма, ее прекрасного мальчика. Тогда она впервые за много лет вышла из себя — и, раньше чем осознала, что делает от души врезала Рендиллу по лицу прямо у всех на виду. Потом, кажется, что-то кричала. Сама не помнила, что именно. Потом снова ударила… Она до сих пор не понимала, кто сильнее изумился ее словам и поступкам. То ли Рендилл, то ли она сама… Наверное, все-таки он. Такого ошеломления на его лице она никогда прежде не видела. Можно ли было придумать что-то более безумное? Еще как можно. То, о чем отец с сыном жарко спорили во дворе… Это был полный бред. Она не могла поверить ни одному их слову. Они оба сошли с ума. Только вот Талла с Диконом… Они, кажется, понимали, о чем брядет эти двое. Они тоже свихнулись. Дальше все стало еще запутаннее, когда сир Дарвон, верный и смелый, по приказу Сэма вместе с остальными стражниками заточил Рендилла за решетку. И его лицо… Он словно сделал то, о чем давно мечтал. — Мама! Она вздрогнула. Подняла взгляд. Рядом стояла хмурая Талла — в последнее время она постоянно была погружена в свои мысли. И опять шитье уронила. Мелесса наклонилась, подняла. Что-то теплое. Как будто готовится к холодной зиме… Сэм говорил, что зима скоро придет — и будет намного хуже, чем она может себе представить. Потом, кажется, еще говорил про каких-то чудовищ из легенд, которые скоро оживут и придут их убивать. Она встряхнулась, выбросила из головы страшные сказки и посмотрела на молодую женщину, запертую в теле девочки, которая что-то только что спросила (Мелесса не расслышала, что именно) и теперь ждала ответа. «Малышка Талла вдруг стала вести себя как взрослая… Ну, в основном». Время от времени она еще позволяла себе подурачиться. — Ты что-то хотела, дорогая? — сладко поинтересовалась леди Тарли. — Слышала, что я про Сэма рассказала? — улыбающаяся Талла протянула вороний свиток. — Вот, свежие новости из Хайгардена. — Что там? — Мелесса напряглась, ожидая чего-то худшего. — Все замечательно, — Талла улыбнулась еще шире. — Его план сработал. Сердце Мелессы пропустило один удар — или даже два. — Так он теперь… — она не смогла договорить. — Ага! — энергично закивала Талла. — Сэм — новый верховный лорд Простора! Она даже подпрыгнула на месте от восторга. Мелесса сидела и глупо моргала. Ее милый и добрый мальчик вдруг стал Хранителем Простора. Всего Простора! Да что же еще принесет им этот изменившийся мир? Когда он рассказал ей о своих планах перед самым отъездом, она твердо уверилась в том, что ее сын тронулся умом. Если бы не примкнувшие к нему Лейтон Хайтауэр, Пакстер Редвин и ее кузен Аксель… Все они на полном серьезе верили в то, что он говорил. И это оказалось правдой! Отныне Сэм был Хранителем Простора — и все его признали таковым. Как же она теперь была горда! Она всегда верила, что ему суждено вершить великие дела. Но чтобы такое… Она подняла глаза и увидела, что Талла смотрит на нее, закусив губу. Она волновалась — как всегда, когда получала неожиданные, но приятные новости. И хотела ими поделиться. И сдерживалась из последних сил. — Ну? — подтолкнула ее Мелесса. Талла набрала воздух в грудь. — Дикон женится на Маргери! — радостно закричала она. Ей показалось, что пол под ногами покачнулся. «Дикон берет в жены Маргери Тирелл?» Но… Если вспомнить недавнюю весть о смерти Лораса Тирелла… Это значит… Это значит, что Дикон — ее Дикон — станет следующим лордом Хайгардена?! Вот теперь она была по-настоящему ошеломлена. Сэм — верховный лорд Простора. Дикон — лорд Хайгардена… Веками ее предки из дома Флорентов претендовали на корону Престола и владение Хайгарденом. В них текла кровь Гарденеров — и они считали себя в своем праве. А ее сыновья добились всего этого в одночасье, без кровопролития и почти без усилий? Она не знала, как отнеслись бы к этому ее предки. Гордились бы они ее детьми — или горевали из-за собственных неудач… — Ты ничего не хочешь сказать? — напомнила о себе Талла, когда Мелесса слишком долго молчала. — Не знаю… что и сказать… — произнесла женщина. — Я потрясена, дочка… Потрясена и счастлива. Я и подумать не мог, что амбиции Сэма простираются так далеко… — Не простираются. Но это неважно. Ты представляешь, Дикон на Маргери женится! Она всегда была такой милой! — в этот момент Талла выглядела такой же юной, какой и была. В последнее время с ней это случалось нечасто. Мелесса рассеянно кивала. Тут ее дочь была права, Маргери была красивой, доброй и умной девочкой. Она и надеяться не могла на то, что такая невеста достанется ее младшему сыну! «А почему, собственно, младшему?» — Я рада за Дикона, но не лучше ли ей было выйти замуж за Сэма? Зная лорда Тирелла и леди Оленну… Я удивлена, что они этого не предложили… — действительно, для Тиреллов этот шаг был бы выгоден во всех отношениях, разве нет? — Нет, за Сэма она не выйдет. У Сэма есть Лилли, — прямо ответила Талла. — Лилли? — тут же застыла на месте она. — Кто такая Лилли? — О! — просияла Талла. — Сэм, наконец, нашел ту, которая полюбила его таким, какой он есть! В смысле, каким он был… ну, раньше… Пока не стал таким, как сейчас. Того, кого ты знаешь — робкого, пухлого… Он сам себя не мог полюбить. А она смогла, — Талла замолчала ненадолго, кажется, ей самой было не по себе говорить такие взрослые слова. — Наверное, Сэму стоило самому тебе о ней рассказать перед отъездом. Хотя… — она склонила голову набок, — сейчас у него и без этого забот полон рот… — Талла. Кто. Такая. Лилли? — более настойчивым тоном поинтересовалась она. Талла на долю секунды поморщилась, потом все же ответила. — Он познакомился с ней, когда служил в Ночном Дозоре… Там, за Стеной. «За стеной? Девка-одичалая… и мой Сэм?» — не поверила Мелесса. — Она добрая и милая, — продолжала Талла. — Ты не представляешь, какая милая пара из них вышла! У Мелессы закружилась голова. — А если ее приодеть, она вообще красавицей станет! Ты не поверишь, но мои платья идут ей даже больше, чем мне! — с улыбкой призналась Талла. — Она одичалая… — тихо произнесла Мелесса, взвешивая на языке это слово. — Вообще-то не одичалая, а дочь Вольного народа — так они сами себя называют, — поправила ее дочь, а затем что-то вспомнила: — О! Ты же о Сэме Младшем еще не знаешь! Такой милый малыш… — Сэм… Младший? — непонимающе повторила Мелесса. Талла кивнула. Ей потребовалось слишком много времени, чтобы дойти до простой истины, кого именно могли назвать Сэмом Младшим. Ребенка. Сына ее Сэма. Ее старшего внука. Рожденного одича… то есть, конечно, представительницей «Вольного народа». Как мать она была рада за своего сына. За то, что он нашел свою любовь… в прошлой жизни, которой она не видела. Но здесь, в настоящей жизни, он был верховным лордом Простора. Там он отрекся от своего наследия и стал братом Ночного Дозора… Там, конечно, тоже были свои интересные особенности, которые он тоже нарушил… Но ее это не особо заботило. Важно было то, что здесь он был лордом Рогова Холма и Хранителем Юга… И первому из лордов Простора не подобало связывать свою жизнь с какой-то одичалой! Какая-то ее часть, несмотря ни на что, была счастлива из-за того, что Сэм нашел свою истинную любовь — и уже за это она была готова полюбить эту Лилли сильнее, чем она, наверняка, заслуживала, будучи одичалой. Но в то же время чувство долга все-таки одержало верх. Раз уж Сэм стал верховным лордом, он должен был этому соответствовать. — Эм… Мама? — нерешительно напомнила о себе Талла. — Что ж, доченька, Сэма ждет серьезный разговор о том, как должен вести себя настоящий лорд! — недовольно заявила она. — Но он же верховный лорд Простора! — девочка попыталась вступиться за брата. — Ты не можешь вот так его отчитывать как мальчишку! — Посмотрим, — надменно фыркнула Мелесса. Кем бы он ни был, хоть верховным лордом, хоть даже королем, он оставался ее сыном. И она обязательно с ним поговорит, когда они встретятся.