Life + Freedom

Не бойся.

Смерть ощущалась, мягко говоря, неприятно. Во-первых, всегда больно. Шипы все до одного были идеально, до тошноты острыми. Попасть на них, не проткнув насквозь голову или тело, было просто невозможно. Увернуться тоже невероятно сложно: всё происходит слишком быстро, успеваешь только вскрикнуть. Падение с огромной высоты, испепеление лазером, нападение внезапного огромного волка и так далее ничем не лучше по понятным причинам. Во-вторых, ужасное послевкусие. Когда всё начинается по новой, чувство пробитого живота никуда не уходит, напоминает мерзким скручиванием и дрожью по всему телу, и чем чаще ты умираешь, тем сильнее она становится. В-третьих, уникальная возможность посмотреть на своё бездыханное тело со стороны, о которой никто не просил. Оно будет лежать в одном помещении с тобой, сверлить пустыми глазами стену и не исчезнет вплоть до твоей победы или новой смерти. Смерть — очень странное, мерзкое, пугающее чувство, словно ты на миг куда-то проваливаешься, теряешь дар речи и возможность дышать. Всё тело сосредотачивается лишь вокруг твоей боли, и остаётся только беспомощно ждать, когда всё снова вернётся в норму. После такого напарываться на шипы вновь нет никакого желания, отчего куда сложнее начать новую попытку, но другого выхода нет. Либо стоишь на месте, либо побеждаешь свой страх, надеясь, что удастся как можно дольше протянуть без нового проигрыша. Афоня и Изя иногда вскакивали посреди ночи оттого, что это чувство без предупреждений возвращалось к ним во снах, подобное некой фантомной боли. Дрожь и тревожная тяжесть охватывали всё тело, и успокоить его удавалось лишь через какое-то время, погрузившись поглубже в свои одеяла и объятия друг друга.