Немного дальше
Было утро воскресенья. Афоня и Изя пока немного путались в названиях дней недели, но воскресенье хорошо запомнили. Конец недели, плавный переход в следующую. В этот день, как и в субботу, Якоб не уезжал в город работать и проводил больше времени дома или на прогулках близ посёлка. Он называл это «выходными». Проходил семнадцатый день их пребывания на свободе (Изольда решила вести им счёт, пока не наберётся сотни). Они много гуляли на улице, изучали книги в доме Якоба, с недавних пор начали помогать ему по хозяйству и даже один раз съездили в город вместе с ним. Они неплохо сдружились, на самом деле. Пускай Якоб часто переживал по поводу того, что в его доме живут люди без каких-либо документов и прошлого, ему, кажется, всё же было приятно обзавестись компанией. В эти выходные к нему приехали две его сестры, одна из них — с ребёнком. Якоб решил, что рассказывать им истинную историю его знакомства с новыми сожителями пока что рано, поэтому Афоня и Изя снова разыгрывали роли его давних знакомых, как делали до этого перед соседями. Девушки быстро прониклись симпатией к ним обоим, и уже сегодня за завтраком по-дружески подшучивали и всё пытались выяснить, в какого рода отношениях они находятся. Пока Якоб с сёстрами обсуждали новости жизни друг друга, Афанасий и Изольда ушли на очередную прогулку. Попетляв немного по посёлку, ребята выбрели к одному из близлежащих полей. Оно разительно отличалось от того, в котором они очутились после вызволения: не было ровного бескрайнего полотна травы, куда меньшие масштабы и множество удвительно крупных ярких цветов — подсолнухов, как их здесь называли. Якоб предупреждал, что ходить по самому полю нельзя, так что Афоня и Изя послушно прогуливались вдоль засеянной территории, позволяя себе только осторожно приближаться к крайним растущим цветам и подолгу рассматривать. Изольда была в восторге от них, как и от прочих детей природы. Она почти без конца подмечала что-то в растениях, животных и насекомых, которых они видели вокруг себя. Афанасий реагировал менее бурно, но, несомненно, пребывал в таком же восхищении и часто совсем забывался, засматриваясь на цветы и деревья. И иногда, случалось, на Изольду вместе с ними. Сердцевина — почти такая же тёмная, как её растрёпанные волосы, а нимб насыщенных жёлтых лепестков вокруг создавал такой удивительный контраст, что невозможно было оторвать глаз. Афанасий никогда не видел такого жёлтого, и ему показалось, что этого оттенка ему очень не хватало в жизни. Особенно того, как красиво он сочетался с цветами Изольды. Она улыбалась каждому цветку вокруг них, её зрачки игриво блестели, и светло-серые радужки отражали лепестковый жёлтый и небесный голубой, когда она раскрывала глаза шире. Подсолнухи были восхитительны. — Тебе очень идут эти цветы, — отметил Афоня. Изя перевела взгляд на него и засмеялась.***
Они дошли до самого конца подсолнухового поля, после чего неспеша двинулись в обратном направлении тем же путём. Сперва они думали пройти ещё дальше за пределы поля, но, поглядев какое-то время на заросли высокой травы, переходящие в старый лес, не решились продолжать. От этого Афанасию стало очень неприятно. Не в первый раз он так увлекался прогулкой и забывал, в каких ограничениях они находятся и как мало на самом деле они могут осмотреть в одиночку. — Ты в порядке? — спросила Изольда. — Выглядишь встревоженным. — А?.. Нет, всё хорошо, — прозвучало не особо убедительно, но Афанасий не хотел нагружать подругу своими навязчивыми мыслями. Девушка шагнула к нему поближе и обняла за пояс одной рукой. Афоня неловко обхватил её за плечи, и они продолжили идти, только уже медленнее. — Твоё сердце так быстро бьётся, — прошептала Изя. — Ты точно ни о чём не переживаешь? — Ну, может, немного, — пробормотал Афоня. — Не бери в голову… — Не бойся, я тоже нервничаю. Это нормально. Парень опустил на неё глаза с неприкрытым удивлением. Изольда? Нервничает? Ему казалось, она последние дни только и делала, что восторгалась всему вокруг. — Понимаешь, для нас здесь ведь всё впервые, — продожала она. — Мы почти ничего не знаем об этом мире, не поняли ещё, как всё работает, что можно и что нельзя. Повсюду могут быть опасности… Знаешь, мы ведь могли погибнуть в первую же ночь от хищников каких-нибудь… Жуть такая. Но мы справились. И сейчас наши жизни в наших руках. Афанасий глубокого вздохнул и бросил взгляд на подсолнухи и на далёкий пейзаж, что открывался за ними. Сейчас желтоликие цветы казались ему ещё более радостными, тёплыми и даже какими-то родными, и одного их присутствия здесь хватало, чтобы настроение чуточку поднялось. — Ты права… — произнёс он. — Спасибо. Он не видел лица Изольды, но мог почувствовать, как она улыбается и как вновь блестят её глаза.