While True

У Гарри с Волдемортом установилось хрупкое равновесие. Если можно считать равновесием то, что он заперся в хранилище и сидел там днями напролет, игнорируя ее существование. Гарри подумывала сказать ему, что раньше мастерская была каморкой местного дворника, а хранилище, соответственно, — чуланом для метел, но решила не обострять. Кроме того, была в этом какая-то высшая справедливость. Через пару дней после их последнего разговора Волдеморт появился на пороге ее дома, прямой и величественный, заключённый в непробиваемую броню окклюменции, и молча, не тратя времени на приветствия, прошел в комнату с дневниками. Гарри, еще не отошедшая от их недавней ссоры, была только рада такому уровню взаимодействия. И все же были нюансы, о которых ее соседа стоило предупредить заранее. Хаос — слово, которое лучше всего описывало состояние хранилища. Расположение дневников отличалось бессистемностью: никакого алфавитного, хронологического и иного порядка не было и в помине, не было даже разбиения по темам. Единственное, до чего у Гарри в свое время дошли руки — отделить дневники с экспериментами от дневников с личными переживаниями. Вторые Волдеморта не касались, так что Гарри сразу повела его в самый конец — к исследовательскому отделу, — попутно перечисляя нехитрые правила пользования домом. — Правило номер один: не выносить ничего наружу. Можешь носить вещи из хранилища в мастерскую и обратно, но брать томик к Малфоям, чтобы почитать перед сном, нельзя — наутро он исчезнет. Тут Гарри слукавила, забыв упомянуть, что дневники можно копировать. Она надеялась, что сам Волдеморт об этом не догадается и будет послушно сидеть в хранилище, чтобы Гарри могла относительно легко переживать последствия разрыва души. Волдеморт не ответил: он шел молча, сохраняя неприступный вид. Гарри это не напрягало — она привыкла говорить сама с собой. — Правило второе: не засыпать и не умирать здесь или, в твоём случае, не находиться тут, когда я засыпаю или умираю, то есть в момент перезагрузки. Конечно, я буду предупреждать тебя перед уходом, — Гарри осеклась. — Хотя нет, я точно забуду. Лучше колокольчик на дверь повешу. Впервые за утро Волдеморт изменил своему нордическому спокойствию и смерил ее взглядом, в котором ясно читалось, что он думает о ее умственном развитии. — Правило третье: перед выходом убирать все на свои места. Дневники на полки, пергамент в ящики. Но самое главное — убедись, что чернила закрыты. От фигуры Волдеморта веяло ледяной надменностью, вкупе с оскорбленным достоинством. Ну конечно, подумала Гарри, он же из той породы, которая всегда все убирает на свои места. В принципе, на этом экскурсию можно было закончить: они как раз дошли до нужных полок, правила она рассказала, дальше прямо и налево, до свидания. Гарри сомневалась, что Волдеморту нужна помощь, чтобы сориентироваться в библиотеке, пусть даже такой специфической. «Он решит, что ты сошла с ума и выдумываешь абсурдные правила, как мадам Пинс», — позлорадствовал внутренний голос. Почему-то эта мысль ее задела, и Гарри принялась за пояснения. — Вообще, на идею этого дома меня натолкнул маховик. В первые годы я была просто одержима магией времени: сутками сидела за книгами, искала информацию, слухи, хоть что-нибудь. В одном бостонском архиве я наткнулась на диссертацию одного парня… забыла имя. Неважно. В общем, он писал, что маховики буквально при нем изобрели, но никто толком не понимал принципа их работы. Гарри увлеклась рассказом, пользуясь тем, что ее слушатель слишком замкнут, чтобы перебивать. Волдеморт молча плыл за ней, сливаясь с тенями, которые сам же и создавал: и без того тусклые свечи при его приближении мигали и гасли. Как дементор, пришло на ум очевидное сравнение, разве что чуть симпатичнее. — Парень долго экспериментировал и в итоге выдвинул идею: когда маховик проворачивается, вселенная как бы откатывается назад, но при этом рядом с часами и в них самих образуется изолированное во времени поле. Так что технически это не ты путешествуешь во времени, а мир вокруг. Якобы только это решает все временные парадоксы. Слышала бы ее сейчас Гермиона — прослезилась бы от счастья, что Гарри осилила что-то кроме истории квиддича. — Кончилось все тем, что его обсмеяли на защите, и он так обиделся, что активировал маховик прямо там, сказав, что поищет время, где ученые не такие зашоренные придурки. Больше о нем никто не слышал. Мораль — когда имеешь дело с магией, формулируй реалистичные запросы. — Я слышал эту теорию, — впервые за день нарушил молчание Волдеморт. В полумраке хранилища его белое змеиное лицо застыло высокомерной маской, но за этим враждебным фасадом Гарри чувствовала тщательно маскируемую искру интереса. — Тримедоус Картер, восемнадцатый век. В научных кругах его идею до сих пор считают чересчур радикальной. — Оу, ну что ж, она оказалась верной. По крайней мере, эта карманная вселенная работает именно так. Они шли длинными узкими проходами вдоль рассохшихся от времени книжных стеллажей, углубляясь все дальше в недра хранилища. Шкафы вырастали из песка, возвышались бесконечными неровными рядами, похожие на здания, будто смутное видение одинокого человека, уснувшего под утро за рабочим столом — заброшенный безлюдный город посреди ночной пустыни — город с единственным жителем. Песок тускло и загадочно мерцал, где-то расступаясь под их шагами, а где-то, наоборот, уплотняясь, собираясь непроходимыми барханами. Словно указывал путь, мягко направлял. Впрочем, так оно и было. — Конечно, пришлось повозиться, но в результате я сделала это, — Гарри обвела рукой пустынную библиотеку, по праву гордясь своей работой. — Этот дом работает как огромный маховик времени: две комнаты как две половинки часов. Он завязан на меня, сигнальное заклинание отслеживает мой пульс, и в момент, когда я засыпаю или умираю, комнаты переворачиваются, как песочные часы. Они как бы выпадают из откатывающегося назад потока времени, и поэтому в них все сохраняется на своих местах. По крайней мере все, прикрученное к полу. Гарри не знала, чего ожидал Волдеморт, но выглядел он впечатленным. Так-то, довольно подумала она, нечего меня недооценивать. — Отсюда все эти правила. Раз в сутки тут все встает вверх тормашками, так что я привинтила мебель к полу, как на корабле. Если притащишь сюда свои шмотки, советую сделать с ними то же самое. Чем дальше они забирались, тем плотнее стояли шкафы. Гарри не была в этой части хранилища много веков и теперь почти наугад выбирала направление. Песок расступился, создавая узкую извилистую тропинку, которая исчезала между шкафов, и после минутного раздумья Гарри последовала подсказке, протискиваясь в проход настолько узкий, что по нему приходилось продвигаться боком. — И на полках крепежи для книг, заметил? Мы с Мионой на четвертом курсе пробрались на дурмштранговский корабль, я пыталась табуретку передвинуть, а она… — Почему ты не использовала клеящие чары? — перебил ее Волдеморт, явно не заинтересованный рассказом про корабль. Он без колебаний нырнул следом, видимо, опасаясь потерять врага из виду. Повезло ему, что он такой тощий, подумала Гарри. — Ах да. Про чары. Наверное, это из-за песка… Они здесь сбоят. Иногда работают как обычно, а иногда чересчур хорошо. Вот это, — она мотнула головой на теряющийся во тьме потолок, вернее, его отсутствие, — случилось, когда я пыталась увеличить комнату на пару метров. Так что не советую использовать акцио, если не хочешь, чтобы тебя погребло под всеми этими шкафами. — Маггловский примитив, — прошипел Волдеморт и, кажется, хотел прибавить что-то уничижительное, но тут проход неожиданно закончился, и он резко замолчал, проглотив вертящуюся на языке колкость. Впереди была пустота. Бесконечное темное пространство, покрытое песком: бескрайняя пустыня под бездонным черным небом. Позади них плотной стеной возвышались книжные полки, будто крепостные стены, ограждающие древний некрополь, наполненный безмолвными обитателями: сотнями тысяч тетрадей, хранящих миллионы слов, миллиарды букв — ее надежду, ее скорбь, ее безумие. Вскоре эти тетради поделятся своими тайнами, нарушат молчание впервые за тысячи лет. Наверное, они рады. Гарри на их месте была бы. Вдалеке раздался вой. Гарри встрепенулась. — Ах да, забыла предупредить. Тут кое-кто водится… Волшебные чуланы, сам знаешь… Никого опасного, но все равно будь настороже. Волдеморт взглянул на нее с раздраженным удивлением, без слов давая ей понять, что ее только что поместили в категорию неряшливых свиней без права на апелляцию. Это ж как надо было опуститься, чтобы допустить появление вредителей в библиотеке? Ну, извините. Вообще-то, Гарри не ждала гостей. Наклонившись к ближайшему, самому древнему на вид шкафу, Гарри попыталась разобраться в хронологии полок. После нескольких неудачных попыток она, наконец, нашла нужную тетрадь. — Вот она! Самая первая. Вообще, в ней нет ничего интересного, только эксперименты с маховиком и пара идей насчет крестражей… Тетрадь молча вырвали у нее из рук. На первой странице кривым почерком было накарябано: «Проверочная строка № хрен его знает» Следующую строчку венчала жирная клякса. «О! С ума сойти! У меня получилось! Коробка времени работает!» — У этой комнаты был прототип, — смущенно пояснила Гарри в ответ на очередной презрительный взгляд.

***

Гарри повезло — о том, что дневники можно копировать, Волдеморт действительно не подумал, и на душе у нее вновь воцарился покой. Однако на этом плюсы жизни с Лордом под одной крышей заканчивались. Сосед из него был не очень. — Хочешь пиццу? Салями, базилик, лучшая в городе! Из-за закрытой двери не донеслось ни звука. Выдержав паузу для приличия, Гарри пожала плечами. — Ну как хочешь, мне больше достанется. На второй же день Волдеморт сделал в хранилище перестановку, обустроив все под себя. Недалеко от входа появился большой письменный стол со множеством ящиков, сундук, прибитый к полу крепкими скобами, и еще несколько вместительных книжных шкафов. Пользуясь тем, что принесенные в хранилище книги не исчезают, а остаются копиями оригинала, он перетащил туда почти всю свою библиотеку. Тему крестражей они больше не поднимали. Никаких тем, если честно. С первых же дней у них выработалось подобие распорядка. Колокольчик она действительно повесила, так что он знал о ее появлении, но виду не подавал. Волдеморт всегда приходил раньше, и когда после неспешного завтрака Гарри добиралась, наконец, до мастерской, дверь в хранилище уже была закрыта, а на столе ее ждал длинный список книг, написанный красивым старомодным почерком. Подразумевалось, что книги эти Гарри должна достать, и чем скорее, тем лучше, так что первую половину дня она моталась по разным библиотекам. Гарри не возражала. Не то чтобы у нее были занятия поинтереснее. Тематика книг в основном вращалась вокруг теории времени, но периодически разбавлялась томами по общим дисциплинам, тёмным искусствам (куда без них), гоблинским охранным чарам и даже по прорицаниям. А один раз Волдеморту зачем-то понадобился этимологический словарь ирландских слов и выражений на период с XVI по XVIII века. Зачем — Гарри не уточняла. Она вообще оставила попытки выйти на контакт с темным волшебником. Тот сохранял благородную инертность, никак не реагируя на протянутые ею ветви мира, не разговаривал с ней, не выходил из комнаты, так что в один день Гарри попросту забыла о его существовании. Тем вечером она сидела за верстаком, рисуя эскизы продвинутой версии колокольчика. Было бы здорово, если бы он реагировал не на ее приход и уход, а, как и комната, на ее сон и смерть, только предупреждал бы о них заранее, давая время покинуть дом. Конечно, для этого требовалось повозиться с вероятностями и рунами, предсказывающими будущее… В идеале, можно было бы сделать его небольшим, портативным и… — Ты принесла не то издание, — раздался за спиной ледяной голос, и Гарри не сдержала крика. Обернувшись так резко, что чуть не упала со стула, она увидела прямо за собой застывшего от ее вопля Волдеморта. Еще пару секунд потребовалась ей, чтобы вспомнить, какого черта Волдеморт делает в ее доме. — Твою ж мать… Прости, я забыла, что ты тут. Волдеморт побелел и как-то особенно злобно сверкнул глазами. — Обо мне так легко забыть? — Ну, вообще-то да, — не стала щадить его чувства Гарри, — я же тебя последний раз неделю назад видела. Волдеморт молча развернулся и покинул мастерскую. Гарри поморщилась. Вышло неловко. Она сомневалась, что после такого оскорбления ее сосед продолжит появляться в ее доме. Но он, как всегда, обманул ожидания. Гарри столкнулась с ним на следующее же утро, как только переступила порог мастерской. Заслышав звон колокольчика, Волдеморт вышел из хранилища с обычным недовольным видом и новым списком. — Этот том нужен только в третьем переиздании с дополнениями, а этот — в оригинале, — процедил он скупые пояснения. — Надеюсь, тебе хватит мозгов не перепутать. — Так точно, мой Лорд, — шутливо отсалютовала Гарри, пробегаясь взглядом по пергаменту. Сегодня его аппетиты превысили сами себя. За одной книгой надо было тащиться аж в Мексику. — Осторожнее, девчонка, — прервал ее тихий угрожающий голос. Гарри нахмурилась, подняв глаза на собеседника. Волдеморт пристально смотрел на нее, в его пальцах обманчиво спокойно лежала Бузинная палочка, — ты чересчур полагаешься на свою неуязвимость. Гарри удивленно вскинула брови, в который раз не успевая за сменой его настроения. В какой момент они перешли к угрозам? Но не успела она открыть рот, чтобы высказать все, что думает по поводу его дурных манер, как он уже скрылся в подсобке. Гарри пожала плечами и решила на этом не зацикливаться. В конце концов, не стоило ставить чересчур высокую планку человеку, для которого единственными способами развлечения были насилие, убийства и террор.

***

Гарри не знала, что стало поворотным моментом в их последнем коротком разговоре, но с тех пор поведение ее соседа изменилось. Волдеморт начал регулярно показываться ей на глаза и даже поддерживал небольшие разговоры. Аура ледяной злобы сменилась подчеркнуто вежливой отстраненностью, что, хоть и было немного подозрительно, но в целом не могло не радовать. Иногда он расспрашивал ее о содержимом дневников, и Гарри приходилось очень сильно напрягаться, пытаясь вспомнить, что она имела в виду под тем или иным выражением. Обычно затруднения вызывали цитаты из фильмов и маггловской литературы. — Ты в нескольких местах пишешь «Да пребудет со мной Сила». О какой Силе ты говоришь? На секунду Гарри впала в ступор, думая, как в двух словах рассказать Волдеморту о том, что произошло давным-давно в далекой-далекой Галактике. В итоге она ограничилась простым: — Это из маггловского фильма. Цитата. У меня тут есть проектор, можем посмотреть, если хочешь. Волдеморт не хотел. Не удостоив ее ответом, он молча удалился в хранилище. — А зря, — пробормотала Гарри ему вслед, — там есть твой потерянный в детстве брат-близнец… Также Волдеморта заинтересовали Гаррины способности. Как-то раз, придя с очередным списком, он застал ее за работой. — Подожди немного, не могу прерваться, — сказала Гарри, протягивая едва заметную нить магии и укладывая ее в специально подготовленный желоб. Активация рунной цепочки требовала абсолютной сосредоточенности и внимания, одна ошибка — и заготовку можно было выбросить. Она ожидала, что Волдеморт разозлится и прервет процесс или просто молча уйдет, но тот неожиданно остался, внимательно наблюдая за ее действиями. Гарри полностью ушла в работу и когда закончила, была изрядно озадачена, увидев его рядом. Она протянула руку за свитком, но Волдеморт отчего-то медлил. — Столь тонкая работа, — задумчиво произнес он, разглядывая узкую серебряную пластину, испещренную светящимися рунами. — Почему ты не используешь палочку? С ее помощью гораздо проще творить подобные чары. — У меня нет палочки, — пожала плечами Гарри. Волдеморт выглядел спокойным, даже равнодушным, но Гарри давно научилась читать его сквозь любую окклюменцию. Темный Лорд подобрался, как ищейка, поймавшая след. — А как же твоя знаменитая палочка из остролиста? Думал, она тебя устраивает. Она доставила мне множество проблем. — Она сломалась еще до попадания в цикл, — Гарри не видела смысла скрывать информацию. — Ее можно починить, но я уже привыкла обходиться без палочки. — Сломалась? Я не знал… — было видно, как Волдеморт быстро перетасовывает что-то в уме. — Однако есть и другие палочки. Ты могла использовать любую. — У меня была другая. Палочка Драко Малфоя. Я победила его в бою, и она признала меня новым хозяином. Слушалась почти так же хорошо, как моя, — Гарри задумалась, вспоминая события давно минувших дней. — Я пользовалась ей первое время, но потом… Палочка чувствует настроение хозяина, его внутренний мир. Олливандер говорил, что если маг пережил сильное потрясение, что-то, что изменило его, то палочка может отказаться служить. Палочка Драко… В какой-то момент она просто перестала меня узнавать. — И ты освоила беспалочковую магию… Это не просто, особенно для того, кто привык колдовать традиционным способом. Даже я не владею ей на подобном уровне, — не отставал Волдеморт. — Ну, у меня было много времени, — невесело усмехнулась Гарри. — Спорю, ты не сидел в позе лотоса сорок пять лет. Кажется, это была самая долгая мирная беседа между ними. — Восточные искусства… — задумчиво протянул Волдеморт. — Никогда не считал магию Востока стоящей внимания. Она требует полного отрешения от мирского и десятилетий тренировок, но при этом у нее минимальный набор атакующих чар. Гарри фыркнула, в корне не согласная со столь поверхностным подходом. — Зато какие щиты! Помнишь тот, на библиотеке? Мне понадобились месяцы, чтобы научиться его обходить. — Его нельзя использовать в бою, — парировал Волдеморт. — Его да, но он не единственный, есть же целое направление. Один только щит пяти элементов чего стоит. Просто непробиваемый, даже я бы с ним не справилась. Гарри по-настоящему увлеклась спором. Внезапно на змеином лице промелькнуло и тут же исчезло выражение торжества, столь неуместное, что Гарри решила, что ей показалось. — Что ж, это объясняет твой прогресс в беспалочковой магии. Многие буддийские школы практикуют ее, — сказал Волдеморт с тем же вежливым интересом. — И все же я не слышал, чтобы кто-то из них учил беспалочковой аппарации. — А, так это не буддийская магия, а эльфийская, — пожала плечами Гарри. На лице Волдеморта впервые за вечер отразилась неприкрытая и искренняя эмоция — изумление. — Магия домовиков? — переспросил он, глядя на нее так, будто она была не в себе. Гарри развеселилась. Она готова была поспорить, что Волдеморт никогда не интересовался магией домовых эльфов, считая ее чем-то недостойным волшебника. Однако вместо лекции о людском превосходстве она услышала нечто иное: — Это невозможно, — отрезал он. Невозможно? Гарри взглянула на собеседника с любопытством. Неужели он и сам в свое время пытался освоить эльфийскую магию? Желая то ли поддеть, то ли воздать должное его пытливости, она протянула: — Невозможно? И это говорит Лорд Волдеморт, человек, для кого невозможное — всего лишь вызов? Мгновение Волдеморт выглядел застигнутым врасплох этим язвительным комплиментом, но быстро прикрыл брешь, натянув привычную броню собственного превосходства. — Очевидно, что я выдающийся маг. Однако общеизвестно, что магия эльфов недоступна людям. За все время, с тех пор, как они прибыли в наш мир, никто так и не понял, как эльфы колдуют. Они сами этого не знают, — его тон сделался высокомерным, на грани с брезгливостью, — уровень их развития не позволяет проводить опросы. С тем же успехом можно интервьюировать животное. Гарри закатила глаза. А вот и запоздалая расистская агитка. — Сомневаюсь, что можно убедить кого-то поделиться тайной, если относишься к нему, как к тупой твари. Очевидно, их мирный разговор подошел к концу. Однако вместо перехода на личности Волдеморт смерил ее неожиданно острым взглядом и произнес тихо, как бы про себя: — Эльфийская и беспалочковая магия. Ты стала гораздо опаснее, Гарри Поттер. Гарри скромно промолчала, воздержавшись от перечисления остальных своих талантов.

***

После этого разговора Волдеморт пропал на три дня. Гарри с облегчением заметила, что особо острая душевная боль притупилась, сменяясь периодами, чем-то похожими на онемение. Видимо, шрам на душе, каким бы страшным он не был, постепенно затягивался. Снитч сверкнул золотым боком и резко рванул вниз, но Гарри была начеку и перехватила его до того, как он спикировал под кресло. Она не жалела о создании крестража, восприняв это как необходимое зло. Сначала она беспокоилась из-за возможных последствий: ей не хотелось обзавестись шизофренической паранойей или лишиться носа. Но все оказалось не так страшно. К тому же, эффекты сходили на нет, стоило рядом появиться ее соседу. Может, поэтому юный Волдеморт первое время не расставался с родовым кольцом? Не только из-за демонстрации статуса, а чтобы облегчить последствия разрыва? Золотой мячик замер на ее ладони, чуть подрагивая крыльями в нетерпении, выжидая, когда хозяйка отвлечется. — Ты так предсказуема, — расчет мячика оказался верным, знакомый голос действительно отвлек ее внимание, и снитч воспользовался моментом для отчаянного рывка вверх. Но Гарри было не так просто провести: подскочив, она ухватила снитч за крыло, споткнувшись при этом о столик и чуть не упав. Волдеморт не выглядел впечатленным ее акробатическим этюдом. Под его пристальным взглядом Гарри ощутила настойчивую потребность оправдаться. — Упражнение для тренировки реакции. Эм-м… чтобы не терять форму. Что ж, это прозвучало жалко. Но в свою защиту, она никак не ожидала увидеть его рано утром в своем любимом кафе. — Чаю? — предложила она, не придумав ничего лучше. Но не успела она развить мысль, как ее прервал громкий крик. За спиной Волдеморта стоял бледный перепуганный официант и смотрел на неожиданного гостя, как на демона из преисподней. — Santa Madre! Гарри тихо выругалась и сосредоточилась на сонном заклинании, но не успела. Зеленая вспышка осветила двор, и юноша упал на землю. Выражение испуга застыло на красивом лице. Гарри нахмурилась. — Это было лишним. Волдеморт даже не смотрел на свою жертву, полностью сосредоточив внимание на Гарри. Склонив голову набок, как любопытный ребенок, он спросил с наигранной мягкостью: — Ты расстроилась, Гарри? Но ведь я не сделал ничего плохого. Завтра он снова будет жив. Он назвал ее по имени. Плохой признак. — Ну и что? Сегодня-то он мертв. Волдеморт выглядел довольным и не скрывал это. Он улыбнулся, но эта улыбка не дошла до глаз — те оставались холодными, препарирующими. — Ты совсем не изменилась, Гарри Поттер. Он назвал ее полным именем. Мерзавец точно что-то задумал. — Ты тоже. Бросаешься авадами направо и налево. Настолько плохо с социализацией? Вопреки ожиданиям, Волдеморт не вышел из себя. Его голос был тихим и опасным, пробирающим до костей. — Я ведь предупреждал, будь осторожна. Я знаю твою слабость. — Щекотка? — предположила Гарри, морщась, как от зубной боли. Она все еще надеясь спрыгнуть с этого паровоза. В отличие от Хогвартс-экспресса, поезд волдемортовских наездов никогда не вел ни к чему хорошему. Еще одна угрожающая улыбка мелькнула на тонких губах. — О нет, настоящую слабость. Твой, так сказать, врожденный дефект. Что ж. Чтобы напугать ее, ему следовало стараться сильнее. — Удиви меня. — Обязательно, Гарри, — угрожающе прошипел Волдеморт и исчез в вихре аппарации. Третий раз. Кажется, ей только что объявили войну. С обреченным вздохом Гарри упала обратно в кресло. Ну почему с этим человеком всегда так сложно?