While True

Гостевые спальни встретили его пустотой. В каждой царил образцовый порядок: кровати заправлены, в шкафах висят мантии. Ни следа его людей. Волдеморт тщательно осмотрел каждую комнату. Палочки пропали вместе с их владельцами. Это не стало сюрпризом: девчонка предугадала его маршрут, а значит, ничего не мешало ей принять необходимые меры касательно его слуг. Он недооценил ее. Месть Поттер оказалась хорошо продуманной, настолько, что он на мгновение потерял самообладание. Девчонке удалось обмануть его, заставив поверить в реальную угрозу. Тогда, в галерее, надвигающаяся тьма казалась ему неведомой зловещей опасностью, он костями чувствовал эту безличную, враждебную, голодную волю, стремящуюся перемолоть его. Сейчас же, поразмыслив над произошедшим, он с предельной отчетливостью видел всю сеть поттеровских манипуляций. Украв его палочку, девчонка ослабила его, сделала более восприимчивым к таящимся вокруг опасностям. Все, что ей оставалось — создать несколько иллюзий на его пути, взятых прямиком из детских страшилок. Шаги за дверью, портреты мертвецов, бесконечная галерея и даже преследующее его темное облако — все это не могло причинить ему никакого вреда. Ее жалкие фокусы больше не подействуют на него. Он был готов к продолжению спектакля. Что дальше? Невидимые звенящие цепи? Кровавые надписи на стенах? Боггарт в шкафу? Откуда-то снизу раздался волчий вой, переходящий в пронзительный визг, который столь же резко оборвался. Волдеморт презрительно скривился. Это все, на что ты способна, Поттер? Проделки на уровне школьных розыгрышей. Поттер и была школьницей: семнадцатилетней девчонкой, застрявшей во временной петле. Не важно, сколько лет прошло, у нее просто не было возможности повзрослеть, она так навсегда и осталась мягкотелым выкормышем Дамблдора, неспособным причинить кому бы то ни было реальный вред. Если бы Поттер была способна на настоящую месть, она бы убила его, пока он спал. Дойдя до лестницы, ведущей вниз, он задумался. У него до сих пор не было палочки, и это нервировало. Меньше всего на свете ему хотелось появляться безоружным перед своим врагом. С другой стороны, он еще не обследовал второй этаж. Кто-то из его людей вполне мог остаться незамеченным. И даже если нет… Ярость, горящая внутри, ярость, закованная в ледяной панцирь, дала ответ. Лорд Волдеморт не станет прятаться, как крыса по углам. На что бы Поттер не надеялась, лишая его оружия, он был и остается Мастером Темных Искусств. За последние месяцы он тщательно изучил тактику девчонки. Ее таланты были сосредоточены на защите, а основная стратегия заключалась в избегании конфликта. Из этого Волдеморт заключил, что Поттер не сильна в атаке. На убийство у нее не хватит духа, пытки она не переносит. Даже с палочкой она ничего ему не сделает. А вот он может сделать многое. До сих пор он не проверял, устойчива ли девчонка к беспалочковым проклятиям. Приняв решение, он спустился вниз. Столовая располагалась на первом этаже, но чтобы добраться до нее, нужно было пересечь анфиладу из трех гостиных. Претенциозность Малфоев давала о себе знать даже в планировке поместья. Между гостевыми покоями на верхних этажах и приемными помещениями внизу расположилось подобие музея, доверху набитого памятным родовым антиквариатом. Излишне долгий маршрут от кровати до столовой был задуман, как бесконечно повторяющееся напоминание о древности и благородстве священного рода. Впрочем, сейчас Волдеморт не был против небольшой прогулки, это дало бы ему время собраться с мыслями и выстроить стратегию нападения. Если только… Если только Поттер не приготовила еще какой-нибудь сюрприз на его пути. Дурное предчувствие оправдалось. Просторные двери, ведущие в первую гостиную, обычно гостеприимно распахнутые, на этот раз были плотно закрыты. На левой створке висел кусок пергамента, на котором неровным поттеровким почерком было выведено:

«Просьба соблюдать тишину!

Идет профэкзамен.

Благодарим за понимание».

Внезапно из-за двери раздался плаксивый женский визг: — Да не знаю я! Отпустите нас сейчас же! Я требую… А-а-а-а-а! Волдеморт узнал голос. То была Алекто Кэрроу, и, судя по звукам, ее и еще кого-то удерживали в поместье против воли, а значит, как минимум у их надзирателя была палочка. Это был шанс. Не тратя времени даром, Волдеморт распахнул дверь… и замер у порога, не веря глазам. Вместо претенциозной, обитой небесно-голубой парчой гостиной Малфоев перед ним предстал класс защиты от темных искусств. В первую секунду Волдеморт решил, что и впрямь переместился в Хогвартс, настолько точно были воспроизведены знакомые ему детали. Старые каменные стены, ряды парт, окна, напоминающие крепостные бойницы, высокий сводчатый потолок и подвешенный под ним скелет древней рептилии — искусная иллюзия, неотличимая на вид от оригинала. Обман выдавал лишь привкус фальши: в Хогвартсе сам воздух был гуще от наполняющей его магии — силы, что веками омывала неприступные стены. Поместье Малфоев, несмотря на свою богатую историю, ощущалось пустышкой. Волдеморт невольно отметил мастерство исполнения. На создание подобной иллюзии у него самого ушли бы долгие часы, но у Поттер было лишь утро. Значит ли это, что она сильнее, чем кажется?.. Он отбросил тревожную мысль. Девчонка могла быть мастером иллюзий, но оставаться абсолютно бездарной в по-настоящему важных и опасных областях магии. Все парты были пусты, кроме первой. За ней, прямо напротив большой черной доски, сидели брат и сестра Кэрроу. Больше в классе никого не было: ни стражей, ни наблюдателей. Алекто продолжила жалобно голосить, пока брат не прервал ее. — Да заткнись ты! Сейчас моя очередь, хочешь, чтобы меня из-за тебя наказали?! — Ты все равно не знаешь ответа ни на один вопрос, тупица! Ни на свой, ни на мой. Если бы не ты, может, нас бы уже отпустили! — Я и не обязан отвечать на твои идиотские вопросы! Откуда мне знать, что такое «утюг», я что, похож на вонючего маггла?! Кэрроу переругивались столь самозабвенно, что не заметили приближения Темного Лорда. Увидев его, Алекто испуганно взвизгнула. — Повелитель! Вы пришли! Пожиратели по привычке попытались вскочить на ноги, но не смогли. Судя по их нелепым конвульсиям, они оба были намертво приклеены к школьной скамье. Перед каждым лежал испещренный каракулями кусок пергамента и перо. Брат и сестра сменили тактику, пытаясь распластаться в раболепном поклоне, чему, впрочем, сильно мешала парта. Волдеморт прервал их бессмысленную возню. — Где ваши палочки? Слово взял Амикус. Он выглядел одновременно растерянным и обозленным. — Господин, какие-то мерзавцы похитили нас посреди ночи! Проснулись мы уже здесь, на этом глупом… экзамене, или что это? Готов поспорить, все это дело рук этих поганцев, шайки Дамблдора! Прошу, освободите нас, мы… Амикус резко прервался и захрипел, схватившись за горло. Темно-бордовый след удавки расцветал под его пальцами. — Я спросил, где ваши палочки? — медленно и отчетливо проговорил Волдеморт, — не заставляй меня повторять еще раз. — Их забрали, Господин! — вмешалась испуганная сестрица. — Умоляю, простите нас! Нас застали врасплох, так бы мы никогда… Не слушая более этот бессвязный лепет, Волдеморт обошел доску и направился к неприметной двери, ведущей в покои профессора защиты. Судя по планировке, именно за ней должна была находиться вторая гостиная. Дверь была заперта. — Амикус! Вопрос! Возможно, Амикусу было тяжело читать из-за недавнего удушья, однако Волдеморт подозревал, что его слуга просто плохо знал буквы. — Тема: о… кхх. оборотни. Опасен ли… укус оборотня вне пол… пол-но-луния? Как у… убить оборотня без… палочки? Уязвим ли… оборотень к се. се-реб-ру? — Ну?! Чего ты застыл, пиши ответы! — Да откуда мне знать?! Я че, по-твоему, много с Сивым общался? — Так ты ничего не знаешь! Быстро, напиши хоть что-то! Развернувшись, Волдеморт наблюдал, как Амикус что-то судорожно чиркает на куске пергамента. Как только он закончил, из ниоткуда раздался бесплотный механический голос: — Неправильный ответ. Укус необращенного оборотня может сильно травмировать, однако не сделает тебя оборотнем. Убить оборотня без палочки очень сложно, поскольку оборотни отличаются повышенной физической выносливостью и регенерацией. Серебро не действует на оборотня, это миф. Как только голос замолчал, Амикус вскрикнул. Мужчину словно бы ударила невидимая молния, он задергался на месте, воя и хрипя, но вскоре обмяк на своем стуле. Что бы это ни было за проклятие, оно не длилось долго. Мордредова дверь не поддавалась магии, зачарованная, как и дверь в конце галереи, и Волдеморт решил осмотреться. Похоже, Поттер вновь решила поиграть с ним в игру, только на этот раз задействовала массовку. Вернувшись обратно, он внимательно изучил обстановку. Происходящее напоминало обычный экзамен в Хогвартсе: раз в несколько минут на доске появлялись вопросы, поочередно для каждого из Кэрроу, и те должны были написать ответ на пергаменте. Судя по исчерканной, залитой чернилами бумаге, с экзаменом Кэрроу не справлялись. Однако вместо плохой оценки и отработки им выдавали наказание сразу, в виде некой особо болезненной разновидности жалящего проклятия. Любопытно. Поттер заделалась благородным мстителем? Тем временем прежняя надпись на доске померкла, сменившись другой.

«Вопрос №15 для Алекто Кэрроу. В каком году магглы впервые высадились на Луну?»

Волдеморт нахмурился. Что за чушь? Никто никогда не был на Луне, даже волшебники. Путешествие на такие расстояния попросту невозможно. Кэрроу была того же мнения. — Они издеваются над нами, Амикус! Это вопрос с подвохом, я знаю! Магглы никогда не были на Луне! Склонившись над пергаментом, она быстро написала ответ и повернулась к доске с торжествующим выражением на одутловатом лице. — Неправильный ответ, — вновь произнес равнодушный голос из ниоткуда, — магглы впервые высадились на Луну в 1969 году. Алекто Кэрроу хрипло заорала, получив причитающуюся ей порцию боли, в то время как Волдеморт анализировал действия врага. Абсурдная выдумка про магглов на Луне говорила о том, что Поттер не особо заботилась о честной игре, слишком увлеченная идеей расправы над его людьми. Довольно изобретательной расправы, стоило признать. За год преподавания Кэрроу обрели славу жестоких и недалеких учителей. В то время Волдеморту это было на руку: их злоба и тупая исполнительность лучше всего подходила для подавления внутренних беспорядков. Теперь же полная некомпетентность Кэрроу обернулась против них самих. Однако вряд ли план девчонки состоял в том, чтобы запереть его здесь, пока Кэрроу не пройдут всю школьную программу. Где-то должен был быть ключ. Волдеморт внимательно оглядел помещение. — Господин… — раздался неуверенный голос Амикуса. Волдеморт проигнорировал слугу. Если тот вообразил, что Темный Лорд станет подсказывать им верные ответы, то заклинания Поттер покажутся им обоим легкой щекоткой. — По-повелитель! — вновь окликнул его Амикус. Чувствуя как формируется на кончиках пальцев пыточное проклятие, Волдеморт посмотрел на Кэрроу. Пожиратель испуганно сглотнул и указал дрожащей рукой на доску. Там, буква за буквой, проявлялся текст.

Вопрос для: Лорда Волдеморта.

Волдеморт замер, глядя на доску. Все его самообладание уходило на то, чтобы удержать себя в руках. А вот и ожидаемый сюрприз. Мерзавка решила и с ним сыграть в профессора и ученика. Что ж, она поплатится за это. Тем временем строки ползли все ниже, складываясь в нечто, совсем непохожее на тему из школьной программы.

Вопрос для: Лорда Волдеморта. Разум пытливый не терпит времен безмятежных – Ищет предел, сотворенный из тщетных попыток Дверь отворить, но не так, как нам это привычно – Денно и нощно алкая алмаз среди стекол, Лишь отраженье свое там находит.

Волна пламени поглотила доску. Та вспыхнула, как сухая щепка. Кэрроу радостно взвизгнули. Волдеморт не собирался играть с девчонкой в игры. Он снова подлетел к двери и сконцентрировал всю свою магию, пытаясь на этот раз не открыть, а выломать преграду вместе с петлями. Гудящая стрела ударилась в центр деревянного щита и беззвучно поглотилась им, не оставив и следа на поверхности. Дверь отворить, но не так, как нам это привычно… Мелкая зарвавшаяся дрянь. Волдеморт обернулся. Пока он был занят дверью, доска потухла и выглядела, как прежде. На соседней от Кэрроу парте появились кусок пергамента, перо и чернила. Поттер не оставила ему выбора. Чтобы пройти дальше, ему придется пойти у нее на поводу. Не желая терять больше времени, он направился к столу. Пусть так. Он решит мордредову головоломку, выйдет отсюда, найдет Поттер и доступно объяснит ей, что Лорд Волдеморт не тот человек, с которым можно играть в игры. Вновь взглянув на доску, он перечитал условие и выделил основные смысловые единицы. Дверь, что открывается непривычно — задача с неочевидным решением. Разум делает множество попыток отворить ее — задача трудная, но решается умозрительно. Алмаз среди стекол — ответов много, но верен лишь один. Волдеморт усмехнулся. Очевидно, Поттер не удалось придумать что-то по настоящему сложное. Ответ лежал на поверхности, хоть и был хитро завернут. Еще немного тренировки, и ей можно будет доверить писать пароли для когтевранской гостиной. Ответ на вопрос — сам вопрос, решение головоломки — сама головоломка. Он замер. Алмаз, среди стекол… имен много, но верно лишь одно… Не головоломка. Не ребус, не шарада, не криптограмма, не секрет и не тайна. Загадка. Мелкая дрянь. Волдеморт метнул еще одну волну пламени в доску. Огонь потух, не коснувшись поверхности. Изо всех сил старающиеся не привлекать внимание Кэрроу вжались в свои парты. Со злобным рычанием он скомкал кусок пергамента и отбросил прочь. Но вместо того, чтобы упасть, пергамент завис в воздухе перед ним, безмолвно ожидая, когда он примет поражение. Первые буквы строк пятистишия издевательски горели перед ним. Лишь отраженье свое там находит… Тварь и впрямь постаралась. Теперь он понимал, почему цикл запустился вновь лишь когда начало светать. Поттер до рассвета сидела среди обезображенных трупов своих друзей и придумывала ему издевательскую загадку. Он недооценил ее. Он сильно ее недооценил. Она была хладнокровнее, чем он думал. И сейчас, из-за своей ошибки, он вынужден играть по ее правилам. Волдеморт расправил пергамент. Перо замерло над строчкой ответа. Крупная чернильная капля медленно скапливалась на остром кончике, но, за секунду до того, как она успела упасть, испортив бумагу уродливой кляксой, он начал писать. Рука двигалась сама, воскрешая в памяти знакомый росчерк. Линии взлетали и закруглялись, образуя буквы, а те, в свою очередь, складывались в слово. Не в слово — в имя. Презренное, недостойное имя. Имя, которым, как он думал, он больше никогда не воспользуется. Риддл — Правильный ответ, — прозвучал в тишине равнодушный механический голос. Замок на двери щелкнул. Путь был открыт.