Часть 3.4
«Бесполезная человечность»
Пятьсот пятьдесят. Ни больше, ни меньше. Именно это количество из числа добровольцев отобрал Гончик для формирования «Первой отдельной дивизии ГДАНО». Конечно, «дивизией», которая как правило состоит из трёх-двадцати тысяч солдат, данное формирование назвать было сложно. Причиной столь скромных размеров стала не нехватка добровольцев, которых на самом деле насчитывалось с три ТЫСЯЧИ, а недостаток снаряжения и обмундирования для них. Овчар был крайне удивлён, в положительном смысле этого слова, когда узнал доверие скольких людей он смог завоевать. Однако на одном доверии далеко не уедешь. Каждого кандидата овчар отбирал лично. В условиях низкой численности качество солдат приобретало куда большую значимость чем обычно, нужны были только лучшие из лучших. На «отсортировку» ушло два дня. В течении этого времени немец также заботили и другие вопросы, например: «Где будет располагаться штаб ГДАНО?». Просто взять и разместить его в Скайфоле было бы крайне глупым решением. Уже через неделю в город должен был прибыть имперский гарнизон, следящий за тем насколько гладко проходит установление новых порядков и расправляющийся со всеми помехами для новой власти. Дать достойный отпор куда более мощной имперской армии в открытом бою Гончик просто бы не смог, поэтому было решено расположить базу буквально в лесу. Подходящее место подбиралось с особой тщательностью. Оно должно было находиться подальше от любых городов или деревень и желательно в густых зарослях хвойных деревьев. Такое заграждение могло бы очень хорошо укрывать сопротивленцев, скрывая их от вражеских самолётов-разведчиков и не давая тяжёлой бронетехнике добраться до них в случае обнаружения. Просто необходимым было наличие поблизости пресного водоёма: небольшой реки или озера, из которого можно было бы набирать необходимую для функционирования человеческого организма воду. Три дня поисков и удовлетворяющий результат. В семнадцати километрах от Скайфола нашёлся подходящий по всем требованиям сосновый бор.***
Шестого февраля относительно небольшая группа численностью в пятьсот пятьдесят одну душу стояла у северной границы города, ожидая приказа о начале Великого похода. Однако Гончик не торопился. Попрощаться с уходящими пришли не только их родные, но и простые люди, оставшиеся в городе. Пожелания поскорее вернуться в целости и сохранности, слёзы, вымученные улыбки тех, кто понимал, что может больше не увидеть родного для себя человека живым. Почти все присутствующие здесь даже не знали где будет находится этот самый штаб ГДАНО. Полицейский позаботился об этом, опасаясь, что кто-нибудь может передать эту информацию в руки союзников императора. Овчар хотел дать всем им больше времени, хотя в глубине души ему было крайне тяжело смотреть на эту картину. Он был единственным с кем никто не попрощался. Лишь присутствующий там Эдуард Лимонов негласным кивком показал своё понимание всей печали немца. На часах 9:00. Колонна начала свой путь. За ней ехало два грузовика. Первый вёз запас провианта, которого в идеальном случае могло хватить на две недели, хотя спасатель рассчитывал, что его хватит лишь на шесть дней. Второй – патроны и запасное оружие, взятое из арсенала разгромленных боевиков. Сами солдаты несли на своих плечах рюкзаки со сложенными палатками, спальными мешками, тёплой одеждой (не забываем, на улице всё ещё зима) и личными вещами. В руках каждый из них держал, выданное им неделю назад оружие.***
Три часа пешей прогулки под ярким, но холодным солнцем тянулись долго, никуда не спеша. Идущие спокойным тоном беседовали между собой, кто-то говорил о семье, кто-то о своих мыслях по поводу того, что их ждёт. В конце концов солдаты смогли достигнуть пункта своего назначения. Два грузовика были оставлены в километре от месторасположения основной базы так как дальше они бы просто не смогли проехать. Был разбит небольшой лагерь. Установлено несколько десятков палаток, ставших казармами. Количество проживавших в них солдат как правило превышало ихмаксимальную вместимость. Хотя правильнее будет употребить вместо слова «проживавших» слово «спящих», ведь использовались палатки только для сна. Оборудовали медпункт и генеральный штаб, по факту те же самые казармы, но куда более просторные и хорошо оборудованные. Часть вооружения была перенесена из грузовиков на новую базу, однако одну треть на всякий случай всё же не тронули, оставив про запас. Всех солдат разделили на отдельные подразделения. Самым мелким соединением стали так называемые «палатки» (аналоги отделений), насчитывающие по пять-шесть, человек каждый. Такое необычное название имели из-за того, что все члены одной «палатки» спали в одной палатке (кто понял, тот понял). Далее шли отряды, состоявшие из десяти-девяти «палаток», из них было сформировано пять рот, которые вместе и образовывали одну дивизию. Уладив все организационные вопросы, Гончик перешёл к другим. Большой проблемой была крайне низкая квалификация солдат. Лишь две из пяти рот состояли из бывших сотрудников правоохранительных органов, имевших какой никакой опыт в подобных делах, в то время как остальные насчитывали в своих рядах бывших гражданских почти никак не знакомых с тонкостями военного дела, которых, по правде, сам овчар тоже не знал. Было решено, что пока все запланированные операции будут проводить только наиболее подготовленные подразделения, а остальные солдаты - проходить ускоренный процесс теоретической и базовой физической подготовки. Получать продовольствие и новое снаряжение Гончик намеривался при помощи рейдерских атак на перевозящие их конвои и вражеские склады. Конечно, это было крайне опасно рискованно и могло обернуться потерями, но другого выхода овчар не видел. Плюс, ещё находясь в Скайфоле он договорился с Лимоновым о том, что тот по возможности также будет помогать с решением гуманитарных проблем, облегчая ситуацию.***
За месяц до начала войны: - Ваше высочество, - поклонившись заговорил министр по вопросам борьбы с терроризмом, - я получил сообщение о том, что вы хотели меня видеть. - И тебя не обманули, - сказал герцог, указывая правой рукой на стул рядом с его столом, - присаживайтесь, у меня к вам разговор. Министр послушно расположился на своём месте и приготовился внимательно выслушивать всё что скажет феодал. - Помните, я вам поручал разработать план по решению «неудобств», которые могут возникнуть после нашей победы? - Конечно, Ваше высочество, план «Панацея» практически готов и уже через несколько дней специальное отделение нашего министерства представит его полностью готовую версию. - Замечательно, жду не дождусь момента, когда смогу ознакомиться с ним. Надеюсь, вы сможете оправдать возложенные на вас надежды и потраченные деньги. - Можете не сомневаться, конечный вариант нашего плана вас не разочарует.***
Здание министерства по борьбе с терроризмом. Спустя три дня после вышеописанных событий. Просторное помещение с очень высоким потолком, тёмно-синими стенами на одной, из которых находится большой белый экран. Фактически оно являлось своеобразным кинотеатром, исключением было то, что в нём вместо показа кинофильмов проводили презентации государственных проектов перед их окончательным одобрением. На сегодняшнем показе собрался достаточно узкий круг лиц, но зато каких! Это были министры, генералы, даже сам герцог приехал чтобы собственнолично услышать о плане «Панацея», на разработку которого было выделено не малое количество средств из государственного бюджета. Презентация была закрытой и тайной, никто не хотел, чтобы кто-либо узнал о её содержании раньше, чем будет нужно. Лампы на потолке потухли, после чего единственным источником света стал загоревшийся настенный экран, приковавший к себе внимание всех, кто находился в комнате. Стоявший возле экрана человек, прокручивая слайды презентации, начал свой рассказ: - После капитуляции Гавкинбуржского королевства, планируется разделить всю его территорию между нами и нашими союзниками, - зачитал он вступление, содержание которого и так знали все присутствующие, но оно было необходимо из соображений формальности. – Однако сегодня мы собрались для того, чтобы обсудить немного другой вопрос. Речь идёт о том, что нам делать с сопротивлением, которое в той или иной форме может проявиться на захваченных территориях. Специально для решения этой проблемы нашим отделением был разработан план «Панацея». Вступление подошло к концу. Пришёл час всем присутствующих узнать о содержании данного плана и ужаснуться от услышанного. - Изначально по всему Гавкинбуржскому королевству будет установлен стандартный для любых конфликтов оккупационный режим, однако некоторые территории будут выделены под наш небольшой эксперимент. Все те, кто проживает на данных территориях будут насильно переселены в «Зону 1», строительство которой начнётся сразу после нашей победы. По сути, данное учреждение будет представлять из себя очень большой концентрационный лагерь, поделённый на несколько частей. В первой части будут проживать дети в возрасте до трёх лет. У них ещё не сформировалось никакого национального самосознания, они почти не умеют говорить и размышлять, а значит мы сможем их «воспитать» нужным для нас образом, заполучив целое поколение полностью подчинённых нам человек, единственной целью в жизни которых будет работа на благо нашего государства. Во второй части будут находиться все в категории возраста от трёх до четырнадцати лет. Их во многом придётся уже не «воспитывать», а «перевоспитывать», что может быть не так уж и просто, поэтому именно на этом направлении мы и сконцентрируем основную часть своего внимания, выделив для него наших самых лучших учителей и психологов. И наконец последняя часть, в неё будут определены все чей возраст превышает отметку в четырнадцать лет. Пытаться «перевоспитать» их уже будет почти бесполезно, а посему все представители данной категории будут разделены на две группы: тех, кто согласится с нами сотрудничать и тех, кто не согласится. Люди из первой группы будут отправлены работать на заводы и служить в коллаборационистских гарнизонных частях. Что касается второй группы, то её судьба будет незавидна. Как никак, нам ведь нужна дешёвая рабочая сила, трудящаяся на шахтах, рудниках, карьерах и выполняющая прочую грязную работу? – с долей иронии спросил он. – Повторюсь, данный процесс изначально будет проводиться как эксперимент на специально выделенной территории, но если он покажет высокую долю эффективности, то допускается его распространение и за её приделы вплоть до всех земель пост-гавкинбуржского пространства. В течении всего рассказа на экране то и дело появлялись различные картинки и изображения. Чертежи и месторасположение предполагаемой «Зоны 1», фотографии комнат в которых будут располагаться люди различных категорий, учебников по которым будут учиться дети, еды, которую будут есть раб… воспитанники данного учреждения, и многое другое. Под конец, выступавший ещё немного поговорил о том, как будут кормить людей на территории зоны, в какой одежде они будут ходить и как проводить свой досуг. Прозвучало несколько предложений о гипотетически возможной «Зоне 2» которая откроется в случае, если «Зона 1» покажет себя наиболее эффективным образом. Экран потух, а в комнате вновь загорелись лампочки. Первое время зрители сидели неподвижно, по всей видимости переваривая услышанное. Подобный рассказ действительно мог оставить на душе непростой отпечаток, от которого потом будет крайне сложно избавиться. Разделить семьи, отобрать детей у их родителей, распределить людей по отдельным группам, а после начать промывать их мозги сильнейшей пропагандой, жестоко наказывая всех, кто будет сопротивляться. У любого человека услышанное и увиденное вызвало бы лишь ужас, непонимание и желание посмотреть в глаза тем, кто стоит за разработкой данного проекта. Однако все присутствующие лишь молчали, ожидая чего-то. Находящийся в первом ряду герцог поднялся со своего места и глубоко вздохнул. По всему помещению разнеслись глухие звуки небольших ударов и стуков. Он мать вашу хлопал! Хотя, нет… правильнее будет сказать аплодировал, не скрывая своего приятно впечатления. Через несколько секунд к этому торжеству присоединились и остальные. Симфония из хлопков разнеслась по комнате, а на лице феодала растянулась улыбка. «Я знал, что вы оправдаете мои надежды».***
Колонна из десяти грузовых машин ровным рядом проезжала по окружённой деревьями загородной дороге. Впереди находилось две машина сопровождения с десятком солдат внутри. Позади ехали ещё две. Подобная осторожность поначалу могла показаться излишней, однако на самом деле не была лишена смысла. За последние два месяца в здешних лесах резко возросло количество нападений, совершаемых невесть откуда взявшимися бандитскими группировками. Они как правило нападали на беззащитные конвои, грабя их и убивая всех, кого могли. Естественно Гарольд Хамдингер, во владениях которого как раз и происходил этот беспредел, не был доволен ситуацией и распорядился выделить людей и ресурсы для борьбы с нарушителями порядка. Однако спустя две недели найти базу бандитов так и не удалось. Было решено пока что «забить» на проблему, используя выделенные силы для сопровождения машин грузоперевозки. «Это всего лишь кучка преступников. Разве они могут как-либо навредить нам?» - говорил правитель РВП, по всей видимости забыв или грамотно умолчав о том, что фактически он и все его союзники ничем не лучше тех, кого смеют обвинять. Всё было спокойно, ничего не предвещало беды. Ветер неспеша подёргивал зеленоватые травинки и цветы, недавно выросшие после наступления весны. Машины, соблюдая заданный порядок, ехали вперёд с небольшой скоростью, которая очень скоро стала равняться нулю. Причиной остановки стало широкое дерево, по всей видимости упавшая сосна, перегородившее дорогу. Командир сопровождающего отряда вышел из машины чтобы оценить ситуацию. - Пусть колонна отъедет чуть назад, - отдал он команду одним, сразу же обратившись к другим, - а вы, возьмите трос и привяжите один его конец к дереву, а другой к машине. Попробуем сдвинуть его. – с излишними подробностями, словно учитель глупым ученикам, объяснил он задачу своим подчинённым. - Так точно! – без доли сомнения чётко и синхронно ответили солдаты. Немного медленно началось выполнение приказа. Казалось, что все мысли о опасных разбойниках, обитающих в здешних лесах, полностью выветрились, а на смену им пришли спокойствие и беспечность. А зря… Со стороны леса раздалось несколько непонятных очень громких хлопков. Это были выстрелы! Двое привязывающих трос к дереву солдат упали на землю. Один, корчась от боли, держался двумя руками за живот, прикрывая ранение, а второй лежал на земле и не подавал признаков жизни. По всей видимости пуля попала ему в голову. Остальные солдаты, увидев, что стало с их сослуживцами, быстро спрятались за машины и, достав оружие, приготовились отстреливаться. Водители грузовых машин в панике по выбегали на улицу, пытаясь найти там спасение, но обрекли себя на роль пушечного мяса. Неожиданно звуки стрельбы послышались и с другой стороны дороги. Один из солдат, заметив в далеке, неизвестного человека с винтовкой в руках, открыл по нему огонь из своего пистолет-пулемёта, побудив своих товарищей сделать тоже самое. Однако это ни к чему не привело. Они оказались зажаты меж двух огней, что сделало их ситуацию весьма плачевной. С другого конца колонны донёсся грохочущий звук. По всей видимости судьба тех солдат сложилась не лучшим образом. Оказание сопротивление ни к чему не привело. Десять одетых в военную форму трупов лежало на дороге не дыша. Ещё два всё ещё живых, но раненых солдата: командир и рядовой, пытались спрятаться и отползти в сторону, однако их попытки и старания не увенчались успехом. Из леса вышло около тридцати человек. В руках они держали оружие разных калибров и моделей, однако среди них явно преобладали старые винтовки гавкинбуржской армии В-15. Неизвестные были одеты в потрёпанную камуфляжно-зелёную экипировку, отличительным знаком служили чёрные повязки у каждого на левом плече. Они начали обходить грузовые машины, проверяя что находится внутри, кто-то отправился проверить лежащих на земле солдат. - Да уж, однако печально, - спокойно проговорил немецкий овчар по кличке Гончик, вглядываясь в пустые глаза мертвеца. Ещё каких-то четыре месяца назад вид трупа вызвал бы у него как минимум отвращение, а как максимум – ужас, однако сейчас для него это уже стало хоть и очень своеобразной, но обыденностью. – Вот почему некоторым людям на месте не сидится? - Сер, - обратился к нему незаметно подошедший солдат, на чёрной повязке которого можно было разглядеть три ровные белые полоски – отличительный знак лейтенанта ГДАНО, - мы осмотрели машины и их содержимое. - Замечательно, и что же там? - Пять грузовиков из десяти перевозили продовольствие для солдат, один был загружен оружием, а в остальных… - он немного замешкался, подбирая подходящие слова. - Что в остальных? – нетерпеливо спросил немец. - Люди, сер. Мужчины, примерно сорок человек. По их словам, все они – бывшие военнослужащие армии Гавкинбурга, сдавшиеся в плен. Скорее всего их перевозили на запад РВП для работ в тамошних шахтах. - Военнослужащие говоришь? Это хорошо. Отведём их на базу и завербуем в наши ряды. Грузовики, оружие и продовольствие также заберём с собой. - Так точно! Уже на протяжении двух месяцев Гончик и его недо дивизия внушали страх в солдат противника, осмелившихся проехать близь здешних лесов. Тщательно спланированные рейдерские атаки позволяли наносить внезапные быстрые жалящие удары по врагу и также молниеносно уходить от его преследования. Когда командование РВП предприняло попытку найти их лагерь, овчар, изучивший местные леса вдоль и поперёк, смог без каких-ибо проблем спланировать засаду и застать своих противников врасплох. Исчезновение проблемы нехватки вооружения и снаряжения дало возможность начать вербовать в свои ряды новых, что позволило увеличить численность ГДНАО до отметки в три тысячи человек! Небольшой лесной лагерь постепенно начал превращаться в полноценную военную базу. На смену тесным палаткам пришли более-менее нормальные казармы. Возросло и качество используемого вооружение, которое хоть всё ещё и набиралось за счёт трофеев, но теперь давало солдатам хоть какой-то повод для хвастовства. Однако была и другая сторона медали. Чем больше и лучше оснащённой становилась база, тем легче было её обнаружить. Подобное сильно волновало Гончика. Немного поразмыслив, он решил, что лучшим решением в данной ситуации будет создание дополнительного лагеря. И не одного, а сразу двух! Триста солдат должны были отправиться на север и основать две новые базы. Одна должна была расположиться в ста пятидесяти километрах от Гавкинбурга, а вторая прямо «под боком» у Леди сороки, а если точнее – в окрестностях Нозертауна. Достаточно рискованный, но необходимый для безопасности план. Помимо всего вышеперечисленного окрылённый своими успехами Гончик решил обнаглеть в край и совершить налёт на склад новейшего вооружения РВП. Конечно, это был крайне рискованный шаг, но загоревшегося этой идеей овчара было уже не остановить. Как бы эта самоуверенность не вышла ему боком…***
Серый пол, серый потолок, серые стены и решетчатая дверь – классическая картина для любой тюремной камеры. На полу лежат выполняющие роль кроватей подстилки и две наполовину наполненные водой миски. Крепыш и Маршалл находятся в этой не очень приятной обстановке уже третий месяц. Кормят их крайне скудно, развлечений никаких не дают, ведь они – опасные для общества преступники-террористы, получившие за свои «подвиги» заслуженное наказание. Первую неделю оба щенка очень сильно волновались за судьбы своих друзей, спасателям не давала покоя навязчивая мысль о том, что тем сейчас гораздо хуже, чем им. Однако со временем эти чувства постепенно успокоились и уступили место сводящей с ума скуке. Количество игр, в которые можно сыграть вдвоём без каких-либо подручных средств крайне ограниченно, а если учесть, что у них в распоряжении имелась очень небольшая площадь равная пространству одной тюремной камеры, то оно и вовсе стремилось к нулю. Щенки попробовали сыграть в города, но если учесть, что их знания в этой области заканчивались на названиях: Бухта приключений, Гавкинбург, Город приключений, то можно понять, что их первая же партия закончилась крайне быстро. Пытались поиграть в догонялки, однако, чем это закончилось не сложно догадаться. Играли в гляделки и в воображаемые крестики-нолики, но эти игры им надоели на раундах под соответствующими номерами сто пятьдесят пять и двести семьдесят семь. Судя по небольшому решетчатому окошку на дворе, была ночь. Бывших спасателей внезапно разбудили два, вошедших в камеру солдата. Один из них указал пальцем на продирающего глаза Крепыша: - Ты, - раздалось из его уст, - идёшь с нами. - Куда? – испуганно проскулил бульдог. Подобная неожиданность вызвала в нём множество негативных эмоций, одной из которых был страх. - Тебе потом всё скажут, - получил спасатель грубый ответ от второго солдата. – А если ты не пойдёшь по-хорошему, то придётся по-плохому. У Крепыша не осталось иного выбора. Он немного нервно кивнул головой и подчинился приказу. Выходя из камеры, щенок обернулся назад и последний раз взглянул на Маршалла, пожарный смотрел на него глазами, в которых читалось лишь одно – «Береги себя». Бульдога вывели из здания тюрьмы и завели в машину, похожую на те в которых люди мэра Хамдингера отлавливали собак Города приключений и развозили их по приютам. Поездка продлилась около двадцати минут. Когда Крепышу позволили выйти на улицу, щенок понял, что находится у самого входа в Гарольдтаун. Высочайший небоскрёб в городе, бывшая Башня приключений, ныне оборудованная Гарольдом под свою резиденцию, как могло показаться возвышалась до самого неба. Под пристальным наблюдением сопровождавших его солдат бульдог вошёл внутрь башни и добрался до лифта. Двери кабинки послушно раздвинулись в стороны, позволив троице оказаться в ней. Вместо ожидаемого подъёма вверх, Крепыш осознал, что направляется куда-то вниз, под землю. Спуск был достаточно продолжительным. Немного прикинув, строитель предположил, что сейчас он находится на минус пятнадцатом этаже. Двери кабинки вновь раздвинулись в стороны. Перед глазами спасателя предстал длинный освещённый тусклым белым светом коридор. Стены и потолок были такими же серыми, как и те, которые Крепыш видел у себя в тюремной камере. По обоим сторонам виднелись массивные раздвижные двери со стеклянными иллюминаторами на них. Идя вперёд по коридору, спасатель насчитал суммарно десять пар дверей. В помещении царила крайне напряжённая обстановка. Крепышу было откровенно страшно и жутко находится здесь. Пожалуй, главной причиной этому были звуки: крики, скрежет, стуки, удары, стоны, неразборчивая речь, доносились из-за тех самых раздвижных дверей по обе стороны коридора. Создавалось впечатление, что за ними кого-то держали и этому кому-то очень хотелось вырваться на свободу. Бульдог закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на звуки, однако это не помогло. «Может это место просто ещё одна тюрьма, в которую меня внезапно решили перевести?» - проскочила нервная мысль у него в голове. Забавно, но сейчас на фоне разыгравшегося воображения ему бы действительно хотелось именно этого. Крепыша довели до конца коридора, и, кто бы мог подумать, там была ещё одна дверь, только в отличии от остальных она была больше и на ней не было видно иллюминатора. Её створки раздвинулись в стороны, что дало бульдогу возможность пройти дальше. Сопровождающие его солдаты остались по ту сторону двери. Просторная цилиндрическая комната с очень футуристичным декором. Её диаметр равнялся десяти метрам, в то время как высота превышала все пятнадцать. На стенах висело множество больших манипуляторов, похожих на те которые использовались в инженерном рюкзаке Рокки, единственным отличием были их размеры. С потолка свисало несколько больших мониторов, на которых виднелись какие-то непонятные спасателю таблицы, графики и комментарии к ним. В стороне находился стол с множеством кнопок и рычажков, скорее всего это был пульт управления. Раскрыв от удивления свой рот, Крепыш словно под гипнозом прошагал вперёд и оказался в самом центре комнаты. - Нравится? – вывел его из состояния раздумий знакомый спасателю голос. Строитель обернулся и увидел в четырёх метрах от себя Гарольда Хамдингера. Он был одет в свой фирменный серо-фиолетовый злодейский костюм, который правда был немного модифицирован. На голени левой руки находилась небольшая панель с кнопками, а из спины торчало четыре длинных руки-манипулятора, которые сейчас находились в сложенном состоянии. - Гарольд? Ты… Зачем ты меня сюда привёл? – Крепыш попытался сделать как можно более серьёзное выражение морды, чтобы не показать собственного страха, но получилось не очень. - Скажу сразу и без всяких прелюдий: мне кое-что от тебя нужно. - Что бы это ни было, Гарольд, я не буду с тобой сотрудничать, даже не надейся. - Это не просьба, друг мой, это – утверждение, - мальчик нажал несколько кнопок у себя на руке, после чего один из настенных манипуляторов спустился к бульдогу, схватив спасателя за шкирку, а затем поднёс его поближе к Гарольду. - Быстро отпусти меня, - возмущался бульдог, - а ни то я… - Ни то что? – издевательски перебил его Хамдингер. В сложившийся ситуации Крепыш действительно ничего не мог противопоставить злодею. – Понимаешь ли, - начал он свою речь, - с момента установления на этих земля моей власти технологический прогресс значительно нарастил темпы своего наступления. Робототехника – пожалуй самое главное из наших достижений, но есть и области изучение которых было не таким стремительным как мне хотелось. Геоинженерия – самый яркий тому пример. Я немного подумал над тем, как можно исправить эту ситуацию и смог найти решение. Кто бы мог подумать, что всего то и нужно, отменить любые ограничения. - В каком смысле? Что за ограничения? - Ну знаешь, те самые скучные правила и законы, которые под предлогом «борьбы за человечность» лишь тормозят прогресс. Нельзя проводить эксперименты над людьми, нельзя разрабатывать новые штампы вирусов и болезней, нельзя разрабатывать химическое, бактериологическое или психоделическое оружие, фу… и кто только придумал весь этот бред? - Это не бред. Это важные правила, которые… - А я говорю бред! – крикнул Гарольд, ударив Крепыша по морде, от чего тот заскулил. По носу спасателя потекла ровная струйка красной жидкости. - А что тебе нужно от меня? – жалобно пробубнил бульдог. - Я уже давно работаю над проектом «Центурион». По моему замыслу это будет суперсолдат сильный, быстрый, ловкий и преданный исключительно мне. Однако как показывает практика, не всякий организм может выдержать подобное. Тебе, мой друг, повезло родиться идеальным кандидатом на эту роль! Мне не нужен ты, мне нужно твоё тело… - проговорил он с маниакальной улыбкой на лице, смотря на то, как бульдог медленно сжимается от страха.