Часть 3.5
«И вновь старые ошибки»
- Выше Высочество, - обратился к Свитти по парадному одетый офицер, - нами были задержаны два объявленных в розыск преступника - Мне как королеве Гавкинбурга нет дела до каких-то там нарушителей закона, - высокомерным голосом сказала немного располневшая из-за нездорового питания собачка. – Если хочешь поговорить на эту тему, то тебе к Когтю, а у меня сейчас по расписанию… дела… да! Очень важные государственные дела! – попыталась она создать иллюзию бурной деятельности и занятости. - Но, Ваше Высочество, это не просто какие-то там нарушители закона, а кое-кто по… - Хорошо! – Желая поскорее отвязаться от надоедливого офицера, буркнула Свитти, - Веди их сюда, но побыстрее, моё время не резиновое. Кстати, кто они? - Это разыскиваемые уже несколько месяцев рецидивисты, на счету которых огромное количество случаев нарушения закона. Также отдельно следует отметить, что они – бывшие члены опасной террористической организации «Щенячий патруль». «А вот это уже интересно» - промелькнуло в голове у самопровозглашённой королевы. До этого момента речь офицера она слушала через слово, особо не вникая в её смысл. Однако стоило словосочетанию «Щенячий патруль» донестись до её ушей, как монаршая особа сразу же переключила всё своё внимание на рассказ своего подчинённого. Офицер взял в руку рацию и приказал кому-то ввести заключённых. Двери тронного зала распахнулись, и внутрь, находясь под пристальным наблюдением ДЕСЯТКА солдат, зашли два щенка кремовой окраски. - Так значит это вы, - сказала Свитти, окинув взглядом двух собак с намордниками на ртах. Оба имели идентичный друг другу цвет шерсти и похожее телосложение, поэтому единственным отличительным знаком служили немного разные причёски и формы ушей. – Так, Элла кого-кого, но вас я увидеть здесь совершенно не ожидала. Мне всегда казалось, что вас куда больше интересует Леди сорока… - сидя на троне, продолжала тявкать собачка, надменно поглядывая на близнецов с закрытыми ртами. – Ну чего же вы молчите? Скажите хоть что-нибудь, - насмехалась она. – Ой, простите, совсем забыла, вы же не можете. Ну и чёрт с вами, офицер, отведите этих двоих в темницу и выделите им камеру напротив их подружки Скай, пусть хоть посмотрят друг на друга. Намордники им не снимать до того момента пока я не прикажу. - Так точно!***
Создание двух дополнительных баз не вызвало особых проблем. Теперь в распоряжении у Гончика появилось пара дополнительных плацдармов для ведения партизанской деятельности на куда более обширных территориях, что не могло не радовать. Однако сейчас большая часть внимания овчара оказалась сконцентрирована на подготовке к налёту, жертвой которого должен был стать достаточно крупный военный объект РВП, являвшийся одновременно и оружейным складом, и военным госпиталем. По имеющимся данным объект охранялся примерно тремя сотнями солдат, примерно столько же человек лежало в местном госпитале. В распоряжении у них помимо стандартного пехотного снаряжения также имелось тяжёлое и противотанковое вооружение. Для этой операции немец решил выделил ровно сто сорок пять человек, сделав ставку на эффект неожиданности. Согласно плану силы ГДАНО должны были разделиться на три примерно равные по своим размерам группы: северную, возглавляемую генералом Томасом Джефферсоном, южную, находящуюся под командованием Авроры Лейн, и центральную, которую должен был возглавить непосредственно сам Гончик. Наступление на вражескую базу велось бы с севера, с запада и с юга соответственно. Планировалось, что вначале операции от каждой группы выйдет по десять человек, которые начнут незаметно расправляться с дозорными и часовыми, «снимая» тех с позиций. Остальные же силы выполняли роль резерва, задачей которого было вступить в бой после того, как «штурмовая группа» закончит своё дело или в случае, если что-то пойдёт не так. Солнце скрылось за горизонтом, и на землю спустилась ночная темнота. Бойцы медленно шли меж деревьев, изо всех сил стараясь остаться незамеченными. После того как им удалось занять удобные и скрытные позиции примерно в трёх сотнях метрах от врага, к делу приступила штурмовая группа. Тридцать человек пошли вперёд, отделившись от основной массы солдат. Гончик, сидя в укромном месте, внимательно следил за обстановкой, готовясь в случае чего ввести в бой основную массу подконтрольной ему в данный момент группы. Напряжённые секунды тянулись медленно, никуда не спеша, постепенно перерастая в минуты. В один момент овчар, по всей видимости о чём-то задумавшись, устремил свой взгляд в чёрное беззвёздное небо. Луну и прочие небесные объекты заволокло мрачными густыми тучами. «По всей видимости скоро пойдёт дождь. Неприятно» - подумал немец. Внезапно небосвод резко покраснел. Спасатель посмотрел чуть в сторону и увидел, стремительно поднимающуюся вверх яркую красно-оранжевая сигнальную ракету. «Это сигнал, пора выходить». Быстро побежав вперёд, члены всех трёх групп вскоре пересекли периметр вражеской базы, зайдя на её территорию. Между ними и вскочившими со своих постелей, дезорганизованными солдатами противника развязался бой, вскоре переросший в полноценную бойню. Люди врага, явно не ожидавшие такого, они метались из стороны в сторону, разделяясь на маленькие очаги сопротивления, становясь лёгкой добычей для своего неприятеля. Звуки стрельбы гремели тут и там, в отдельных местах ввиду отсутствия нужного количества места развязались рукопашные баталии. Среди вражеских солдат Гончик начал местами замечать тех, кто, судя по своему внешнему виду лежали в местном госпитале, но с началом боя, несмотря на травмы, присоединились к своим сослуживцам. «Можете даже не пытаться, это всё равно не поможет.» - думал овчар. Один из военнослужащих РВП, ещё несколько минут назад мирно спящий в своей казарме, схватил лежащую на земле сапёрную лопатку и, замахнувшись ею, стремительным разящим ударом проломил черепушку стоящему по близости бойцу ГДАНО. Быстро достав из головы уже мёртвого врага своё оружие, он отпрыгнул в бок, увернувшись от прикатившейся к его ногам гранаты и, достав из кобуры пистолет, приготовился отстреливаться. Его взгляд пал на Гончика. Оба в течении двух секунд смотрели друг на друга, будто ожидая от противника первых действий. Однако очень скоро они, вспомнив что находятся в пылу кровопролитного сражения, одновременно начали стрелять друг в друга. Противники скрылись за укрытиями, овчар осознал, что его враг сделал из своего семизарядного пистолета ровно семь выстрелов, а значит у него кончились патроны. В тот же момент спасатель решил воспользоваться этим, как никак при нём всё ещё был его несущий смерть клинок, а значит в ближнем бою у немца были бы все шансы на победу. Конечно, можно было бы просто обойти укрытие врага и, находясь на безопасной дистанции, пристрелить, но овчар, уверенный в своей победе, решил не терять времени зря. Спасатель начал бежать вперёд и, как следует разогнавшись, совершил прыжок чем-то напоминавший тот который овчар совершил, пытаясь спасти Райдера во время инцидента в Городе приключений. Гончик оказался прямо перед своим противником и уже обнажил смертоносное лезвие, как вдруг в его глазах всё на мгновение потемнело. Враг был готов к таким, казалось бы, совершенно неожиданным манёврам и в нужный момент со всей силы пнул немца ногой по морде, от чего тот отлетел на метр в сторону. Ощущая во рту солоноватый привкус крови, Гончик начал пытаться прийти в себя. Приоткрыв глаза, он увидел своего врага, который уже замахнулся, намереваясь нанести своей сапёрной лопаткой смертельный разящий удар. Сил и времени на то, чтобы увернуться овчару совершенно не хватало, да что там, спасателю казалось, что в данный момент он даже встать не сможет. «Всё? Это мой конец? Неужели я так просто и позорно умру, обессиленно валяясь на земле?» - даже в этот момент немец не боялся смерти, скорее ему просто было стыдно и обидно за свою беспомощность. Он закрыл глаза, не желая видеть этого, а лапы беззащитного щенка инстинктивно потянулись к голове, пытаясь хоть как-то защитить своего хозяина. Но ничего не произошло. «Может я уже умер?» Гончик открыл глаза и увидел, что его враг валяется на земле в луже собственной крови. На расстоянии семи метров от себя, немец увидел смотрящего на него ГДАНОвца, держащего в своих руках только что выстрелившую винтовку. Овчар благодарно кивнул своему спасителю, который сразу же после этого замертво повалился в грязь, попав под шальную пулю.***
Бой продлился примерно тридцать минут. В конце концов растерянность и дезорганизованность ошеломлённого врага принесла свои плоды. Силы РВП понесли потери, значительно превысившие потери ГДАНО, а их остатки были согнаны в центр их же лагеря и разоружены. И того примерно две сотни пленных. - Что же, - обратился Гончик к подошедшим к нему Томасу и Авроре, - даже сильно уступая врагу в численности мы смогли одержать победу… Кстати, а что там по нашим потерям? – Сказал он, вытирая запёкшуюся на носу кровь. - Сказать сложно, - начала Лейн, - но скорее всего они минимальны особенно по сравнению с потерями врага. - Это хорошо. Однако не следует забывать о том если наш противник успел послать сигнал бедствия, то сюда вот-вот может подойти вражеское подкрепление, и никакой эффект неожиданности нам уже не поможет. Поэтому сейчас мы трое отправимся на склад с вражеским вооружением, чтобы оценить количество и качество хранящегося там снаряжения и оружия. Вместе с нами пойдёт ещё пятьдесят солдат чтобы вынести и загрузить в грузовики то, что находится там. Ещё тридцать человек пусть обойдут вражеский лагерь и проверят его на наличие ещё живых или не пленённых солдат противника. Остальные будут охранять пленников. – Овчар закончил раздавать приказы и, дождавшись, когда каждый из его подчинённых получит собственное задание, быстрым шагом направился в сторону склада. Большой железный ангар без окон с подвешенными на потолке прожекторами для освещения. Внутри помещения находилось огромное количество деревянных ящиков со всевозможным снаряжением внутри: винтовки, автоматы, гранаты, дроны и многое другое. В самом дальнем углу помещения даже притаился окрашенный в тёмно-зелёные оттенки танк. «Эх, как жаль, что забрать всё мы не сможем. Как никак времени у нас не так уж и много, а идти на излишний риск я не хочу» - думал про себя немец. - Командир, - обратился к Гончику стоявший рядом с ним Джефферсон, - а что вы собираетесь делать со всеми этими пленниками? - А что нам с них взять? Расстреляем их и всё, - сказал Гончик тоном, которым люди обычно описывают рутинные, ничем не примечательные вещи. - Вам не кажется, что это слишком жестоко, даже по отношению к ним? – сказал Томас, сразу же спровоцировав непонимание в глазах спасателя. - В подобных ситуациях о милосердии и речи идти не может, - спустя несколько секунд напряжённого молчания сказал немец. – Такие как они просто не могут иметь пава на жизнь… У них был шанс жить достойно, но они его упустили и теперь поплатятся за это! - Вы хоть самого себя слышите? – продолжал спорить Джефферсон. – Чем говорить: «Они просто не могут иметь права на жизнь», лучше задаться вопросом: «Имеем ли мы право у них эту самую жизнь отбирать?». Сделайте это хотя бы из уважения к себе. - Ещё как имеем! - твёрдо и чётко отрезал овчар. – И при чём здесь уважение к самому себе? - Понимаете, люди не из-за хорошей жизни соглашаются на подобное, а всеми этими бессмысленными убийствами мы лишь уподобляемся нашим врагам, забывая о таких важных вещах как милосердие и человечность. К тому же таким образом мы показываем свои страх и неуверенность в победе. Щадя своих врагов, мы сможем поставить себя выше наших противников с моральной точки зрения, а также показать им свою уверенность и как следствие силу. Гончик замолчал, думая, что ответить. Слова его оппонента действительно не были лишены смысла. - Хорошо, - нехотя пробубнил спасатель, уступив в данном споре, - я подумаю над этим во… Договорить он не успел, остановившись на полуслове. Его прервали крики, звуки одиночных выстрелов винтовок и автоматных очередей, доносящихся с улицы. - Что-то не так, кто и по кому там стреляет? Даже при самом худшем для нас раскладе враг бы не успел добраться сюда настолько быстро, - сказал немец понятные для всех вещи, а после побежал в сторону раздающихся звуков. Томас, Аврора и остальные солдаты побежали за ним.***
Среди стоящих на улице пленённых солдат РВП постепенно нарастало беспокойство. За всё время своей деятельности ГДАНОвцы зарекомендовали себя как тех, кто не щадит врага не при каких обстоятельствах. Гарольд умело воспользовался этим, распустив среди своих воинов и простых граждан республики слухи о пытках и прочих зверствах, которые ГДАНО якобы вытворяет со своими военнопленными. Никто из присутствующих здесь не хотел для себя такой судьбы, никто не хотел умереть в муках. Постепенно страх толпы нарастал и в определённый момент достиг своего апогея. Один из пленённых солдат с криком побежал в сторону, пытаясь убежать подальше, избежав своей участи. Однако данная самоубийственная попытка побега ни к чему не привела, и пошедший на прорыв беглец очень скоро упал на землю, словив своей шеей пулю. В тот же момент словно по щелчку пальцев все пленённые солдаты из толпы побежали в россыпную, пытаясь прорваться сквозь заслон бойцов ГДАНО! Те, явно не ожидая столь массовых и решительных действий, замешкались на несколько секунд, а после открыли синхронный огонь по врагу. Ночная бойня, которая, как могло показаться ещё несколько минут назад, закончилась, разгорелась с новой силой, продолжая уносить жизни десятков. Хоть, пленённые и были безоружны, но на их стороне имелся четырёхкратный численный перевес. Словно ревущая волна из плоти и крови они захлестнули охраняющих их солдат, навязав им невыгодный ближний бой. Конечно, при таком раскладе потери атакующих были колоссальными, каждый ГДАНОвец успевал сделать от одного до трёх выстрелов, но это не помогло. Прорвавшиеся начали подбирать оружие поверженных врагов и пытаться сформировать боевые порядки, но завершить построение им не позволили. В их тыл ударили солдаты, которые до этого момента занимались выносом оружия со склада. Бой был непродолжительным и занял всего каких-то семь-десять минут, однако на этот раз потери армии Гончика были действительно большими (по сравнению с численностью, выделенного им отряда). Продолжая ходить по образовавшейся горе трупов, пытаясь найти среди всего этого месива выживших сослуживцев, немец никак не мог отыскать ответа на вопрос: «Что же пошло не так?». «Всё ведь было так хорошо, как вдруг… Где же я допустил ошибку?» - накручивал себя Гончик, считая, что всё случившееся его вина. «Их всех просто нужно было сразу расстрелять… без сожаления, без сочувствия, просто взять и покончить с их никчёмными жизнями!» - находясь на эмоциях, пришёл он к такому ужасному умозаключению. Как там говорят в одной известной поговорке? Беда не приходит одна? Кто-то может усомниться в её правдивости, но следует отметить, что иногда эти слова действительно уместны. Высоко в небе послышался гул. - Самолёты! – крикнул один из солдат, вызвав панику среди только пришедшей в себя толпы. - В россыпную! – быстро сориентировавшись, скомандовал овчар. Долго ждать исполнения приказа ему не пришлось, все, даже те, кто не услышал немца подчинились команде, побежав в разные стороны. Два штурмовика стремительно спикировали вниз, открыв огонь. В этот же момент на земле появилось четыре ровные полосы, состоявших из пулевых отверстий, местами залитых кровью. Лишив жизни трёх человек, самолёты начали заворачивать, готовясь ко второму заходу. - Отступаем в лес, там им будет труднее достать до нас! – крикнул немец, - грузовики и полученное снаряжение оставим здесь, всё равно нам их не унести. Солдаты начали бежать в сторону леса, из которого они ещё чуть меньше часа назад шли в атаку, надеясь на быструю победу без больших потерь. Второй авианалет стал причиной смерти ещё десятка человек, благо к началу третьего большая часть отряда уже скрылась за кронами деревьев. Только убежавшие от смерти ГДАНОвцы, всё ещё находясь под свинцовым дождём, начали пытаться хоть как-нибудь перегруппироваться, чтобы продолжить отступление более организованным образом. Овчар понимал, что раз к этому месту уже прилетели вражеская авиация, то скоро сюда же подойдёт и пехота противника, что могло бы ещё сильнее усугубить и без того скверную ситуацию, а значит медлить было нельзя. Дождавшись, когда вражеские штурмовики, по всей видимости исчерпав свой боезапас, улетят прочь, он приказал своим войскам построиться и начать быстрое отступление в сторону ближайшего перевалочного пункта. Подсчитывать количество погибших времени не было. Спасатель приказал всем выжившим разделиться на три идущие друг за другом группы. В центре находились раненые, а спереди и сзади – остальные. Сам Гончик шёл в самом конце вместе с, прикрывавшим тылы, отрядом. Первые десять минут всё было удивительно спокойно, в небе не было слышно гула двигателей самолётов, нигде никто ни в кого не стрелял, даже ветер не дул. Лишь приглушённый звук солдатского марша раздавался среди деревьев. «Может всё на этом и закончится?». ХА! Чёрта с два! Стоило Гончику только задуматься над этим как тут же с права от него вновь начали греметь чьи-то пушки. Два солдата, идущих перед немцем, сразу же упали замертво. Самого овчара от похожей судьбы спас его небольшой, в сравнении с человеческим, рост. ГДАНОвцы открыли ответный огонь. - Мы их задержим, а вы уходите! – передал по рации Гончик приказ Джефферсону, попутно готовясь повести свой отряд вперёд на врага. - Командир, вы уверены?! - Конечно! За нас не волнуйтесь. Навряд ли отряд противника обладает высокой силой, мы быстро разгромим его, а после догоним и вас. - Так точно. – как-то нехотя отозвалось из рации. Группа Гончика, получив приказ от своего командира, ринулась в бой, вновь застав врага в врасплох. Похожая ситуация возникла в самом начале налёта на лагерь РВП, но если в тот раз противник в принципе не ожидал начала боевых действий, то теперь он по всей видимость предположил, что ГДАНОвцы вместо организованного контрнаступления просто разбегутся в стороны. Правды ради, одного элемента неожиданности недостаточно для полной победы. Овчар прекрасно понимал, что если данная стычка затянется, то численный перевес врага даст о себе знать. Между тем расстояние между солдатами вновь сократилось до критически низкой отметки. Вновь начался ближний бой, в котором продвинутое стрелковое оружие уже не умело столь высокой ценности, уступая своё место боевому духу бойцов. Местами всё ещё слышались автоматные очереди или одиночные выстрелы, но подавляющее большинство сражавшихся уже пустило в бой ножи и сапёрные лопатки. Гончик был одним из первых ГДАНОвцев, вступивших в бой. Используя находящиеся у него в рюкзаке оружие, немец выцеливал в сражающийся толпе своих неприятелей, а после лёгким непринуждённым движением курка обрывал их жизни. Сколько врагов он уже успел погрузить в вечный сон? Пять? Десять? Пятнадцать? Овчар не вёл подсчёта, поэтому точно не знал. «Вспоминаются времена, когда самой смертоносной вещью в моём рюкзаке была теннисная пушка». В один момент спасатель почувствовал, как на землю прямо под его лапы упало что-то железное. Удивительно, как среди происходящей анархии овчару удалось различить данный, достаточно тихий звук, но факт остаётся фактом – это спасло ему жизнь. Посмотрев вниз, Гончик заметил тёмно-зелёную ГРАНАТУ с отдёрнутой чикой! «Блять!». - Все в сторону! – что было мочи крикнул немец находящимся рядом с ним союзникам, быстро отпрыгнув от ещё не разорвавшейся гранаты. От прогремевшего за его спиной взрыва, овчар упал на землю. Его первая попытка снова встать не увенчалась успехом. Что-то прилетело и ударилось в спину Гончика. Нет, это не была очередная граната, способная разорвать пса на кусочки. Это было что-то большое, и увесистое, что-то достаточно мягкое, но при этом упругое. Немец посмотрел на это что-то и увидел оторванную человеческую конечность! Очень быстро до спасателя дошло осознание, что от прогремевшего взрыва смог увернуться только он. Чья-то уже бывшая рука, одетая в остатки того, что раньше было одеждой, из одного конца которой торчала сломанная белая кость и всё ещё стекали тоненькие ручейки бордовой крови, лежала на сырой земле и будто шевелилась. Конечно, шевеление уже оторванной конечности без чьей-либо сторонней помощи попросту невозможно, этот процесс был плодом фантазией Гончика, это бы без особых проблем смог бы понять любой здравомыслящий человек. Однако думать здраво немец не мог из-за накатившего на него шока. За последние месяцы трупы и смерть стали для него обычной, чуть ли не рутинной вещью, но то, что он увидел сейчас словно сбило с его глаз призму, не дающую увидеть всё так как оно есть на самом деле. Десятки и стони человек сражались друг с другом, каждую секунду убивая себе подобных. Единственным различием между ними была сторона, на которой они находились в данном конфликте, но в конечном итоге все они – люди, один биологический вид, которому не нужно уничтожать себе подобных для выживания. А ведь Гончик сам ничем не лучше них. Приказывая расправляться со всеми врагами даже теми, кто уже сложил оружие и сдался в плен, он не заметил, как уподобился тем, с кем так отчаянно боролся. На глазах командира навернулись слёзы. Что это? Признание своей неправоты? Осознание чудовищной ошибки? Или обыкновенный страх, испытываемый каждым существом в моменты угрозы его жизни или жизней тех, кто ему дорог? Внезапно Гончик вновь упал на землю, но на этот раз от сильной глухой боли в задней части его головы. В глазах спасателя начало темнеть, но это не мешало ему продолжать смотреть на место, где всего несколько секунд назад прогремел взрыв, унёсший жизни трёх человек. Овчар лежал на земле не живой и не мёртвый. В этот момент ему захотелось просто не быть, просто исчезнуть, просто переместиться в прошлое, где царили тепло и уют, друзья и Райдер, во времена, когда он ещё оставался спасателем, а не кровавым палачом, решающим судьбы других.***
Гончик не знал сколько времени прошло. Его глаза закрывала повязка, а лапы были связаны причём настолько туго, что казалось, будто к ним не могла поступить даже кровь. Осознание того, что произошло и где он находится пришло быстро, практически моментально. «Я в плену»…