Скиталица

      — Ты задумывалась над тем, что будешь делать после того, как вернешься домой? — задал довольно неожиданный вопрос Арон, когда они с Манджулой сидели возле фонтана и болтали о жизни. Это стало уже определенной традицией, так как перед вечерним дежурством парень наведывался к ней в сад. Было довольно грустно здесь одной, в холодном замке, где каждый занят своими делами и, кажется, ее пребывание здесь превратилось в каждодневную рутину. Становилось печально от осознания того, что интерес к происходящему постепенно угасает. Как горящая свеча превращается в растаявший воск.       Иногда Сибилла могла позвать на чай, Арон приходил к ней по вечерам абсолютно каждый день, а вот с Балдуином все обстояло куда иначе. Мужчина был слишком занят, чтобы разглядеть Манджулу, приходившую в его почивальню с целью сделать перевязки. Кстати говоря, результата пока не наблюдалось, но раны не беспокоили — уже хорошо. Но всё же девушке невероятно хотелось вновь услышать его дивный смех, наслаждаясь ненавязчивыми разговорами или молчанием.       — А над чем задумываться? — нахмурившись, она перевела небесный взор на юношу, что был подозрительно серьезным в этот момент. — Вновь буду помогать отцу, у меня нет другого выбора.       — Ты не думала над чем-то более серьезным? — похоже, парень удивлялся не больше ее. Такой недальновидный взгляд на вещи заставлял в голове прокручивать множество причин, которые влияли на подобный выбор.       — Что ты имеешь ввиду?       — Ну… — юнец от чего-то замялся, отводя глаза в сторону. — Создание семьи, например.       Семья?       Как она могла создавать то, чего у неё никогда не было? Эта дилемма постигла ее впервые за двадцать лет жизни. Странно, что ранее девушка даже не смела думать в сторону замужества и рождения ребенка, так как считала, что недостойна этого. Её представления о семье сильно разнились со многими людьми, выросшими в кругу родителей. И больнее всего было потому, что будь у нее семья в прошлом, она абсолютно ничего о ней не помнила. Никакие вещи не давали воспоминаний о, казалось бы, близких людях. А также всегда оставалось ощущение, что она не знакома с обыкновенными семейными традициями, поэтому и встала на такой непростой путь, а не вышла замуж.        Не простой и не благородный…       «Вряд ли я достойна этого», — все, что хотелось ответить. Но, вопреки истинным суждениям, стоило не забываться…       — Не задумывалась, — прошептала Манджула, глядя на медленно падающий листик в фонтан. Ей от чего-то подумалось, что жизнь схожа с этим листком, а от чего, так и не поняла.       Ей явно стоит повзрослеть…       — Но ведь о семье мечтает каждый! Разве, нет? — нет. И этим все сказано. Парень, возможно, и не хотел как-либо задеть чувства индианки, но благополучно это сделал, наталкивая на не самые лучшие воспоминания.       — Тебе не кажется, что семья — это ответственный шаг? — придавая своему голосу уверенности в испытуемой манере, начала голубоглазая. — Мне, для начала, стоит закончить несколько незавершенных дел, — Арону, вероятно, стало интересно, о каких делах шла речь, по сей причине он без замедлений задал вопрос.       — Каких? — девушке захотелось изолироваться куда подальше. Она знала о нраве юнца, а также о любви задавать вопросы. Они, конечно, и раньше озвучивались, однако не затрагивали тему семьи и замужества.       — Неважно. И кстати, — выдержав недолгую паузу, Манджула обдумывала, стоит ей говорить или нет? Ведь она давно уяснила, насколько сильную ответственность мы несём за сказанные слова. Даже невзначай. — Для семьи нужен муж, а у меня он вряд ли появится.       — Но почему? Ты ведь, по правде говоря, невероятно красива… — юноша сказал это на последнем вздохе, а глаза светились ярче звезд, пытаясь явно на что-то намекнуть.       — Благодарю. Однако дело в том, что я почти не бываю дома, — прояснила ситуацию брюнетка, в то время, как юноша непонятно зачем придвинулся поближе.       — Счастье можно найти не только дома. Оно повсюду, стоит лишь заметить, — в голове бандитки стала складываться головоломка лишь в тот момент, когда к ней наклонились непозволительно близко с целью поцеловать.       Так не должно быть…       — Давай закроем эту тему! — вскочив с пола, она пустилась наутек, дабы остудить пылающие щеки. Нет, не от смущения, а от стыда. Неужели она могла так опрометчиво дать парню надежду? И надежда ли это вообще? Вдруг с ней просто решили позабавиться? В любом случае это уже не так важно. Важно то, что она вовремя среагировала, не позволяя случиться непостижимому…       Только вот ее светлая головушка вовсе не заметила, как чьи-то небесные глаза молча наблюдали за картиной, произошедшей в вечернем саду…

***

      Ночь. Тихая и спокойная. Пожалуй, это единственное время суток, когда Балдуин мог спокойно гулять по саду, погружаясь в размышления. Он всегда много думал и зачастую был молчалив. Можно сосчитать на пальцах одной руки, с кем король мог болтать безумолку, и порой, было жаль, что список короток и не пополнялся на протяжении долгого времени. С недавних пор в его окружение добавилась довольно загадочная особа. Но и та испарялась, как только выпадала такая возможность. Куда? Зачем? Как? Именно такие вопросы не покидали голову иерусалимского, заставляя мельком подглядывать за ее действиями во время ужина, не забывая высматривать черную копну волос, когда он бродил по саду.       Он даже не знал о любви девушки ко всему живому. Как-то раз государь святых земель застал её сидящей в позе лотоса возле различных пышных цветов. Она с ними разговаривала…        А с ним — нет…       Порой, можно было услышать тихие песни, слетающие с уст Манджулы, скорее всего, ей казалось, что в саду больше никто не находился. По сей причине и отдавала все свои внутренние переживания растениям. Но, к сожалению, как бы Балдуин не старался прислушиваться к ее тихому, нежному голоску, подобному шелесту листьев, все не мог докопаться до сути. Кажется, ему и вовсе непонятен язык, на котором она разговаривала.       Его так и не заметили, хоть прокаженный король, уже не скрываясь в темени каменных арок, выходил на лунный свет, держа дистанцию…       И он все не мог понять…хочет он разговора или нет? А если да, то какого?       И он сорвал красную розу, одну из тех, с которыми говорила Манджула. Ему хотелось наконец-то подойти и спросить ее о мыслях и цветах, чей аромат так жадно вдыхала, но его опередил какой-то мальчишка.       Кажется, это один из его стражников, работающих при дворце. Только вот… что он делал рядом с ней?       Они сидели прямо возле той клумбы, а рядом в фонтане плавала пожелтевшая листва… а они… они смеялись. Пришлось стоять вместе со своей засохшей розой на одном из балконов, стараясь не смотреть на клумбы, а точнее на то, что там могло случиться. Нет, он ни в коем случае не подслушивал, ведь он король, а для таких личностей это неприемлемо. Балдуин лишь выходил подышать свежим воздухом, ведь в последнее время у него появилось немного больше сил, чем ранее, и это не могло не радовать.       И вот в один из таких вечеров иерусалимский подслушал странный разговор, который не предполагался для лишних ушей.       — Ну, — сидящий рядом с ней рыцарь от чего-то замялся, после переводя многозначительный взгляд на Манджулу. — Созданием семьи, например.       Дабы обезопасить девушку от возможных вытекающих последствий этой беседы, Балдуин решил послушать их диалог, приходя в шок от содержимого.       — Давай закроем эту тему!       Раскрасневшаяся Манджула вскочила со своего места, пускаясь наутек. Её шелковистые чёрные волосы трепал ветер, а самой ей знатно потрепали нервы. Вероятно, ей вовсе не хотелось того поцелуя, который рьяно желал заполучить Арон. Ранее король был уверен, что их ночные посиделки в конечном итоге этим и обернуться, но что произошло теперь?       Голубоглазая прижимается к стене, смахивая с щек непрошенные слезы обиды, а Балдуин направляется прямиком к ней, к ослабшей и осевшей на пол.        Держа в руках засохшую розу…       — Думаю, тебе стоит найти другие цветы… — это сложно понять другим, но молодые люди пересеклись небесными взглядами друг с другом, что даже в такую темную и холодную ночь выражали что-то доброе… понимающее.       — Они будут не так красивы, как эти… — протерев глаза, она подошла к нему поближе и обняла.       Балдуин оторопел…       Хрупкое тельце впечаталось в его исхудавшее от болезни тело так, что ему представилась возможность вдыхать аромат жасмина, исходящий от ее волос. Пару минут король стоял как вкопанный, обхватив руками чужую спину. Через платье чувствовалось тепло женского тела, от внезапных объятий оно натянулось, и стали отчетливо видны ребра, которые мужчина успевал поглаживать. И за эти несколько минут он даже забыл причину, по которой его обняли. Ведь государь чувствовал лишь прерывистое дыхание, щекочущее его плечо.       Она такая хрупкая, прямо как засохшая роза в его руке…       — Прости, не знаю, что на меня нашло, — опомнившись, Манджула поспешно выпуталась из объятий, к которым оба успели привыкнуть за столь короткий промежуток времени, — Как твое самочувствие? Перевязки помогают? — отговорки придумывать она не умела, а вот у короля от столь внезапной заботы потеплело на сердце. Хотя, скорее всего, это было скасказанчтобы скрасить неловкий момент.       — Эффект заметен, уже около недели ощущаю прилив сил.       — Это превосходно! — в ее глазах отражалось по-детски искреннее счастье, только буквально через секунду девушка, вновь загрустив, сказала: — Мне стоит идти, завтра рано вставать.       — Доброй ночи, Манджула, — именно в тот момент, как она сделала пару шагов во тьму, он решил кое-что добавить, — через три дня ярмарка. Думаю, цветов там на любой вкус и цвет.       Она опешила и, приостановившись, сказала:       — Кажется, цветы, это всё-таки не мое… — голубоглазая и вправду невероятно огорчена своей неудачей, на что Балдуин удивлённо заглянул в ее глаза.       — За цветами стоит ухаживать, иначе они завянут — прямо как эта роза, — из-за спины иерусалимский вытянул тот самый завянувший цветок, чей алый лепесток прямо на глазах девушки оторвался и плавно опустился на землю, — кажется, сегодня она точно что-то поняла. Такое важное и необходимое, что завороженно наблюдала за этим процессом.       — Эта роза из той клумбы, верно? — ее голосок пробирал до дрожи, поэтому, кивнув, Балдуин подошёл к ней, протягивая уже давно неживое растение.       — Догадалась, — самодовольно утвердил мужчина. — Бери её и больше не расстраивайся, — обхватив розу двумя руками, Манджула радостно одарила его своей изящной улыбкой, заставляя сердце Балдуина трепетать. Странное, ранее не касавшееся его чувство.       — Ты обрезал шипы? Спасибо тебе!       Даже у розы есть шипы, а вот о её шипах ему еще не скоро предназначено догадаться…