Я найду тебя там

Глава 8. Снейп больше не называл Мэл по имени, вернувшись в обращении с ней к прежнему официальному тону. Он забрал у нее склянку с воспоминанием и ее личные записи для ознакомления и отправил ее заниматься домашней работой, поскольку она набрала несколько отработок, пока болела. В тот день Мэл много думала об их последнем разговоре и о словах, сказанных Снейпом. Никогда раньше она не задумывалась о том, что все ее действия, связанные с изучением темных искусств и приготовлением зелья «мертвой воды», имели компульсивную природу и были призваны заглушить чувства вины и утраты, с которыми она не способна была справиться самостоятельно. Теперь она впервые будто взглянула на себя со стороны. Когда в последний раз она вместе с соседками играла в настольные игры? Когда они вообще в последний раз разговаривали о чем-то личном? Мэл не отличалась чрезмерной общительностью, но по своей природе она не была замкнутой. В последние же месяцы она полностью исключила из своей жизни близкие контакты с людьми, ограничиваясь перепиской с Хейзел и странной дружбой с Кровавым Бароном. Никогда еще в своей жизни Мэл не была так одинока. Ночью, лежа в постели, Мэл прокручивала в голове воспоминания и мысли, которые так долго были захоронены в темных закромах ее памяти. Все то, что она вытесняла из своего сознания на протяжении многих месяцев и лет, наконец начинало укладываться в нем по полочкам. Да, когда умерла ее бабушка, она испугалась смерти, испугалась этого холодного и твердого, как лед, неподвижного тела, застывших и остекленевших глаз. Пока ее родители скорбели, Мэл почти не испытывала чувства утраты - только страх, что это ледяное, окостеневшее тело придет за ней ночью и утащит за собой в могилу. Да, она злилась на мракоборцев, злилась на то, как они разговаривали с ней - словно с нерадивым ребенком. Злилась на то, что они давно забросили дело об исчезновении ее родителей, ограничиваясь раз в полгода формальными письмами о результатах расследования, в которых менялись только даты и подписи. И да, она скучала по родителям, так и не смирившись с их утратой. Хоть и косвенно, она была повинна в их смерти. Но самобичевания не вернут их к жизни - они ничего не исправят, только разрушат все то, что она возвела в своей душе для сохранения ее хрупкого равновесия. Как ни странно, приняв все эти чувства, Мэл почувствовала, как ей становится легче. На следующий день Снейп подошел к ней на обеде и выразил желание увидеть ее Орбзонию. Мэл проводила его в теплицу, где он внимательно осмотрел растение и, ничего не сказав, ушел. Мэл знала, что с его стороны это означало одобрение ее работе, и была довольна собой. На следующий вечер состоялось очередное занятие окклюменцией. Мэл чувствовала себя куда более расслабленно и комфортно в присутствии Снейпа, поэтому она значительно продвинулась в навыках окклюменции, и у нее впервые получилось мягко и контролируемо вытолкнуть его из своего разума. Он вновь выразил ей молчаливое одобрение, а затем попросил показать ему рыжий камень. Мэл, краснея, отодвинула ворот толстовки и продемонстрировала ему камень. Он осторожно коснулся его кончиком пальца, обратив внимание на лопнувшую пленку на коже под ним. - Почему вы решили греть его на себе, а не в печи или в воде? – спросил он, подняв на нее глаза. - Было бы сложно постоянно поддерживать и контролировать температуру среды, - смущенно пояснила Мэл. - Но легче, чем носить его на груди и терпеть боль. Мэл слегка пожала плечами: - Я ведь не знала, что так будет. Надела его на себя, а потом уже было поздно что-то менять. - А что насчет русалочьего камня? - Он еще к концу сентября был готов. Высох и потрескался. - Вы его перетерли? - Еще нет, это физически сложно, я перетираю его понемногу каждый день. - Несите сюда, я покажу, как это правильно делать. Мэл сходила за камнем. Половина его была перетерта в крупный порошок и сложена в холщевый мешочек. - Вы перетерли слишком крупно, - недовольно проговорил Снейп, осматривая субстанцию. – Садитесь за точильню, а я пока измельчу ваш порошок. Он поставил перед ней старую, видавшую виды точильню и показал, под каким углом и как правильно вести камень. - Так камень легко идет по острию, а мышцы руки не напрягаются, и вы можете стирать камень хоть несколько часов подряд, - он слегка повернул ее руку под нужным углом. Они принялись за дело. Мэл, сделав несколько неуверенных движений, постепенно приноровилась и стала стирать камень легко и быстро, словно натирала на терке морковь. Снейп за соседним столом лезвием измельчал созданный ею порошок. Они управились всего за час. Он внес еще несколько правок в подготовленные ею записи. - Здесь неправильный перевод латинского, - рассеянно заметил он. – Кто вам это перевел, Кровавый Барон? Если вы произнесете эти слова во время готовки зелья, произойдет взрыв, и вы вероятнее всего погибнете. Мэл тяжело вздохнула. - Кровавый Барон бывает невыносим, - устало произнесла она. - Слюны гиппогрифа лучше добавить на одну каплю больше, а не на две, - перечеркивая ее запись и внося новую, пробормотал Снейп. - Но волшебник в воспоминании… - Он был не прав. Его зелье получилось неидеальным, хотя это некритично. - Вы уже готовили такое зелье? – Мэл с удивлением уставилась на него. - Нет, - Снейп ухмыльнулся краешком рта. – Я никогда не готовил его и даже не слышал о нем, но у меня большой опыт в приготовлении зелий. Кстати, где вы добыли слюну гиппогрифа, у профессора Хагрида? - Да, - Мэл улыбнулась. – Мне пришлось плясать вокруг с мертвой курицей минут двадцать, прежде чем у него потекла слюна. - Не думал, что у Хагрида столь непритязательный вкус в еде, - с абсолютно непроницаемым лицом пошутил Снейп, не поднимая глаз от ее записей. Мэл прыснула. На следующий вечер Мэл заглянула в теплицу и обнаружила, что Орбзония окончательно избавилась от белого пушка, и ее листья стали гладкими и ядовито-зелеными. Открыв покрытый зеленоватым налетом купол, под которым находилось растение, она судорожно выдохнула - резкий ядовитый запах ударил ей в ноздри, и на мгновение у нее потемнело в глазах. За ее спиной послышался голос профессора Стебель, которая в это время обрабатывала мандрагору от паразитов: - Уж не знаю, для какого проекта вы выращиваете это жуткое растение, милая, но советую вам быть с ним крайне осторожной. Мэл лишь кивнула, вновь опуская купол на Орбзонию. Пришло время приступать к приготовлению «Атрофакции». - Это очень сложное в приготовлении зелье, надеюсь, вы это понимаете, - сказал Снейп, когда она продемонстрировала ему все необходимые ингредиенты. – Если вы совершите ошибку, это может стоить вам жизни. Я буду контролировать все ваши действия, но готовить его вы будете самостоятельно. - Конечно, профессор, - ответила Мэл. – Я привезла в Хогвардс большой толстостенный котел… - Он не подойдет, - заявил Снейп и небрежно взмахнул волшебной палочкой. Из дальнего угла комнаты выплыл маленький закопченный котелок. – Ваш котел из чугуна сразу бы окислился от контакта с ядовитым газом, выделяемым Орбзонией. Необходим котел из благородных металлов. Снейп сложил в котелок продемонстрированные ею камни и порошки. Затем подошел к одной из полок в своем кабинете, снял с нее серую емкость, в которой плавала маленькая розовая субстанция – мозг летучей рыбы, и осторожно вложил ей в руки. - Где вы будете готовить зелье? Самый оптимальный вариант - на опушке Запретного леса - сказал он. - Нет, я думаю, что лучше сделать это на верхней площадке Астрономической башни, - возразила Мэл. Снейп удивленно поднял брови: - И в чем причина такого странного выбора? Мэл перевела встревоженный взгляд на свои руки. - Кровавый Барон что-то скрыл от меня об этом зелье. Он любит говорить загадками, но всегда открывает карты в последний момент. Он должен быть рядом, когда я буду готовить зелье, - пояснила она, чувствуя, как воздух вокруг с каждым ее словом накаляется. - Вы до сих пор не выяснили это? – выдержав паузу, звенящим голосом спросил Снейп. Мэл подняла на него умоляющие глаза: - Я пыталась расспрашивать его несколько раз, но он так ничего и не сказал. - Вы понимаете, что это древняя темная магия, - рявкнул Снейп. – Вам хотя бы известен принцип действия этого зелья? - Его распыляют над землей, на которой предположительно что-то произошло. - А что происходит потом? - Я… не знаю, - Мэл запнулась. – Единственные источники, в которых говорится о «мертвой воде», - это сказки. В них все очень запутано. Вы ведь сами видели это в моих воспоминаниях. - Я не вчитывался в тексты, которые вы просматривали, - процедил Снейп. Лицо его оставалось непроницаемым, но в глазах отражался гнев. Мэл ничего не ответила, и он добавил: - Вы действительно либо дурочка, либо сумасшедшая. Мэл почувствовала, как в ней закипает обида. - Я могу идти, профессор? – холодно спросила она, одной рукой прижимая к себе емкость с мозгом летучей рыбы, а другой – котел. - Если я замечу, что вы своими действиями подвергаете опасности себя или замок, учтите, что я тут же уничтожу ваше зелье. Завтра в семь утра я жду вас на верхней площадке Астрономической башни, - смерив ее ледяным взглядом, сказал Снейп. Мэл вышла из кабинета, ничего не ответив. Всю ночь она не могла сомкнуть глаз. Ее мелко трясло от напряжения и волнения, в висках стучала кровь, и сердце колотилось в грудной клетке так, словно она разом выпила три кружки кофе. Ближе к утру Мэл провалилась в тревожный, наполненный смутными сновидениями сон. Она проснулась словно с похмелья: голова была чугунной, и с лица отхлынула вся кровь. «Нужно успокоиться» - уговаривала она себя, взбудоражено мечась по спальне. Ее соседки заворочались в своих постелях. Одевшись и забрав волосы в хвост, Мэл устремилась на кухню. Накануне она уже перетащила все необходимое для зелья из Выручай-комнаты в чулан под верхней площадкой Астрономической башни, и теперь ей оставалось только пробраться туда незамеченной. Хотя она была уверена, что Снейп обеспечит легитимность ее нахождения на верхней площадке, ей вовсе не хотелось наткнуться по дороге на кого-нибудь из преподавателей или Филча и пускаться в долгие объяснения. Часы показывали без пятнадцати семь. Верхняя площадка башни была залита светом уходящей луны, вдалеке за стеной леса слабо мерцало рассветное зарево. Тихо падал снег, мягким облаком опускаясь на каменную кладку. Наверное, было холодно, но Мэл этого не чувствовала. От волнения ее кидало в жар, и она вытаскивала из чулана свои заготовки для зелья в одной тонкой футболке и джинсах. Кровавый Барон следовал за ней по пятам. Лицо его сегодня казалось Мэл отражением ее собственного лица: вытянутое и полное сдержанного нетерпения. Когда все ингредиенты были разложены по полу, Мэл направила на котел волшебную палочку и произнесла заклинание. Котел начал расти, обретая свой истинный размер, его тонкие стенки на глазах расширялись. Мэл услышала движение за спиной и оглянулась. На площадке стоял Снейп: как всегда мрачный и с непроницаемым выражением на бледном лице. Его длинные, темные волосы были забраны в хвост на затылке. Сегодня он обошелся без мантии: на нем были брюки и теплая кофта поверх рубашки. В повседневной одежде и с забранными волосами он выглядел совсем молодым. Мэл неловко отвела от него взгляд. Она испытывала чувство вины за свою вчерашнюю холодность. Что бы Снейп ни говорил о ней, он согласился ей помочь, предоставил ей собственный котел и один из ингредиентов для зелья. Без него она бы напортачила с зельем, и в лучшем случае ее труды пошли бы насмарку, а в худшем - она бы взорвала башню и погибла сама. Она в долгу перед ним. К тому же, называя ее дурочкой и сумасшедшей, он возможно не был так далек от истины… - Доброе утро, - поздоровалась она, одновременно поджигая огонь под котлом. Снейп ничего не ответил. Он оценивающе разглядывал ее, подмечая, что несмотря на ее перевозбужденный вид, она действовала четко, слаженно и уверено. Он занял наблюдательную позицию в дальнем углу площадки и приготовил волшебную палочку, чтобы в любой момент остановить ее и привести в действие свою угрозу, но Мэл Донован делала все правильно: подождала, пока котел накалится, добавила первые ингредиенты в правильных пропорциях, помешала четыре раза по часовой стрелке и три раза против часовой, затем замедлилась и, одной рукой добавив в котел порошок русалочьего камня, другой трижды провернула черенок со скоростью один круг в три секунды. Лицо ее приняло сосредоточенное выражение. Глядя на нее, Снейп почему-то вспомнил девочку, которую хорошо знал в ее возрасте. Нет, Мэл Донован была совершено не похожа на Лили Эванс. Яркая, общительная и светлая Лили освещала собой все вокруг, словно летнее солнце. Лили с самого детства четко знала, что есть добро, а что есть зло. И она всегда была на стороне добра - это было в ее природе. Поэтому она и стала отдаляться от Северуса, когда узнала об его увлечении темными искусствами. Лили была абсолютным, однозначным светом, озаряющим собою всех, кто был с ней знаком. Разве можно было бы представить, чтобы она - бледная, растрепанная, с лихорадочным огнем в глазах в прилипшей к телу футболке готовила древнее черномагическое зелье субботним утром на верхней площадке Астрономической башни? Медленно текли минуты. Бледный солнечный свет заливал площадку башни. Снегопад усиливался, и снег теперь валил крупными, мягкими хлопьями. Сосредоточенная Мэл, казалось, не замечала ничего вокруг, кроме жидкости в котле, постепенно набирающей цвет. Тонкие руки ее то и дело мелькали над котлом, растворяясь в паре, столпом поднимающемся над поверхностью зелья при добавлении очередного ингредиента. С каким-то остервенением она сорвала со своей груди рыжий камень и, отделив его от шнурка, закинула в котел. Зелье отозвалось легкой рябью на поверхности. Затем она приступила к Орбзонии. На свежем воздухе та уже не источала такой концентрированный резкий аромат, как в теплице. Мэл открыла один из мешков и толстым слоем измазала свои руки в драконьем навозе, затем общипала ядовито-зеленые листья с растения – ровно пятнадцать штук и аккуратно опустила их в котел. Когда Мэл очистила руки заклинанием, язвы на них покраснели и слегка закровоточили, но она, казалось, и вовсе не обратила на это внимания. Дождавшись, когда пар над зельем загустел и приобрел темно-красный оттенок, Мэл вынула из кармана золотую цепочку с висящим на ней кулоном в виде маленькой ласточки и мужские серебряные часы. Снейп подошел поближе, так как из-за густого, плотного пара Мэл почти не было видно. Девушка последний раз с сожалением взглянула на украшения в ее руке и закинула их в котел. Поверхность слегка забурлила, через секунду над ней появились смутные образы женщины с ласковыми глазами и мягкой, красивой улыбкой, как у Мэл, и мужчины с веселым, лукавым прищуром. Мэл на пару секунд застыла, с болью в глазах вглядываясь в эти образы, затем дернула головой, отмахнувшись от своих мыслей, и достала из своего маленького школьного котла, наполненного охлаждающей жидкостью, пять прозрачно-красных, похожих на пульсирующие кровяные сосуды змей. Зелье было почти готово. Необходимо было только добавить змей и произнести заклинание, но тут Мэл замерла и подняла глаза на Кровавого Барона. Тот подплыл к ней совсем близко, так что лицо его оказалось прямо в облаке густого красного пара. Губы его, покрытые сухими струпьями, с трудом разлепились. Снейп прислушался. - Когда… ты произнесешь… заклинание, - глухим голосом проговорило привидение, - ты должна захотеть отдать зелью часть твоей души. Это… необходимая жертва. Мэл застыла. Рука ее, сжимавшая змей, повисла над котлом. - Моей… души? – прошептала она одними губами. Пустые глаза Кровавого Барона таращились на нее в нескольких сантиметрах от ее лица. - Мертвая вода… вызывает души... из потустороннего мира… Эти души вновь переживают то… что с ними произошло… Но, чтобы вызвать души… нужно отдать маленькую часть своей… души или души кого-то… другого… Когда ты произнесешь заклинание… ты должна хотеть это сделать… - Какая часть души? – спросила Мэл дрогнувшим голосом, отказываясь понимать смысл его слов. - Совсем… небольшая, ты… почти ничего не заметишь, - прошептало привидение. - Ты врешь, - резко сказала Мэл, сверкнув глазами. - Клянусь, что говорю правду… - с выражением, на котором Мэл действительно впервые увидела подобие искренности, заверил Кровавый Барон. - Необходимая жертва – совсем маленькая часть… твоей души… Ты останешься… такой же, как прежде…, только чуть менее чувствительной… Снейп, слышавший все, напрягся как пружина, готовый в любой момент остановить Мэл. «Как я сам не понял», - с досадой на себя думал он. – «Такое зелье не может не потребовать жертвы. Древняя темная магия всегда взимает плату». Он вспомнил волшебника из воспоминания колдуньи. Когда он просматривал это воспоминание впервые, выражение лица этого странного человека после того, как зелье было готово, насторожило его, но он не придал этому значения. Снейп приготовил палочку. Он был почти уверен, что Мэл пойдет до конца. Она слишком далеко зашла, чтобы в последний момент останавливаться. Многие темные волшебники были созданы именно так: они шли на все большие и большие жертвы во имя своей цели, думая, что всегда сумеют остановиться, но в итоге переставали замечать, как безвозвратно теряют свои души. Опустив руку и выпустив из пальцев змей, Мэл подняла голову и взглянула на лица родителей, все еще видневшиеся в красном облаке пара. Мама мягко улыбалась ей. Она всегда смотрела на нее именно так, как сейчас - с любовью и гордостью. Если бы она видела Мэл в данный момент, что бы она сказала? Что бы мама подумала о Мэл, если бы поняла, что с ней стало, в кого она превратилась? В ее душе с бешеной скоростью проносился целый спектр горячих, непосильных эмоций: злость, отчаяние, неверие, страх, бессилье. Она не может, нет, не может сейчас остановиться. После всего, через что ей пришлось пройти. Совсем маленькая часть ее души. Разве это много? Но потом в памяти Мэл вдруг всплыло лицо волшебника из воспоминания старухи Оттовейн. Теперь она поняла, что было в его взгляде в ту последнюю секунду воспоминания, после того, как зелье было готово. Это была пустота. Его глаза были пустые, словно из их глубин исчезло нечто важное, нечто, делающее его человеком. Она не допустит, чтобы с ней случилось то же самое. Мэл медленно подошла к краю площадки и с задумчивым и до странности спокойным выражением на лице уставилась вдаль. Ее тело расслабилось, и глаза потухли. В их глубинах лишь мягко мерцал слабый свет – отражение мутного утреннего солнца. Пожар внутри нее потух, оставив за собой лишь тихий дымок. Она почувствовала, как нечто тяжелое в животе, давящее на нее много месяцев, окончательно растворяется, исчезает, и ее наконец отпускает. Вместе со снегом, оседающим на ресницах, на ее душу опустился покой. Какое-то тихое, тоскливое, но в то же время светлое чувство охватило ее. Что это? Смирение? Снейп, не отрываясь, следил за ней, зажав в руке волшебную палочку, готовый в любую секунду уничтожить ее зелье. Но этого не потребовалось. Плавно развернувшись, Мэл направила свою волшебную палочку на котел, и в тот же миг пар испарился, как и содержимое котла. Кровавый Барон, казалось, совершенно не удивившись ее поступку, уплыл, просочившись сквозь стену. Северус ошеломленно и непонимающе смотрел, как Мэл размеренно и методично уничтожает все оставшиеся следы зелья. - Донован… - выдавил из себя он. Мэл повернула к нему просветлевшее лицо и мягко улыбнулась. - Знаете, чем заканчиваются все сказки про мертвую воду, профессор? – произнесла она, отвечая на его немой вопрос. – Кровавой расправой героя, приготовившего зелье, над убийцей. Я не хочу стать такой же. Я не отдам ни толики своей либо чьей-либо еще души. Северус молчал, вглядываясь в нее своими проницательными глазами. - Спасибо вам за помощь, - сказала Мэл, прихватила свой школьный котел и пустые мешки – это все, что осталось от зелья, не считая котла, принадлежавшего Снейпу, и направилась вон из Астрономической башни. Ей хотелось побыть одной. Запрятав котел и другие принадлежности в шкаф, она села на кровать и невидящим взглядом уставилась в окно. В комнате было пусто: ее соседки ушли на завтрак. «Вот и все», - пронеслось в ее голове. Ей было немного странно оттого, что после всего, что случилось, она почти ничего не чувствовала. Обдумывая слова Кровавого Барона, она поняла, что в глубине души всегда знала о том, что в итоге случится, просто отказывалась себе в этом признаться. Глаза темного волшебника из воспоминания старухи Оттовейн нередко являлись ей во снах. Пусть неосознанно, но она знала, что зелье потребует от нее жертву, которую она не сможет принести. Ее родителей не вернуть этим зельем. Даже если она отдаст всю свою душу целиком, ничего не изменится. Но Мэл больше не испытывала сожаления по этому поводу. Там, на верхней площадке Астрономической башни, в момент, когда она все осознала, к ней наконец пришло долгожданное смирение.