Я найду тебя там

Глава 15. Спустя несколько дней, немного припозднившись на завтрак в Большом зале, Мэл, подходя к своему столу, заметила, что за ним происходило нечто необычное: ее однокурсники и ребята с курса помладше, склонившись к центру стола и азартно озираясь по сторонам, перешептывались друг с другом, активно обсуждая какую-то новость. В тот момент, когда Мэл заняла свое место за скамьей, они как раз разразились приглушенным хихиканьем. Осмотревшись, Мэл заметила, что загадочному возбуждению подвержен не только стол ее факультета, но и столы Гриффиндора и Когтеврана. - Что произошло? – спросила Мэл у Джонни. Тот от волнения слегка раскраснелся. - Ты что, еще ничего не слышала? Джинни, Невилл и Полумна вчера попытались выкрасть из кабинета Дамблдора меч Гриффиндора, - пояснил он заговорщицким шепотом. Мэл поперхнулась тыквенным соком. - У них получилось? – откашлявшись, спросила она, невольно оглядываясь на стол Гриффиндора и высматривая Джинни и Невилла. Ребята выглядели слегка не выспавшимися, но в целом совершенно обычными, так же, как и Полумна Лавгуд за Когтевранским столом. - Нет, их поймал Снейп, – небрежно ответил Джонни. Мэл посмотрела на него с недоумением, силясь понять, почему у него такое довольное лицо. - Поэтому все смеются? – осторожно уточнила она. Джонни склонил голову почти к самому ее уху и тихо пояснил: - Нет, по другой причине. Мы думали, что если Снейп поймает их, то как минимум подвесит за лодыжки к балкам в Астрономической башне, но он всего лишь отправил их отбывать наказание с Хагридом в Запретном лесу, - Джонни злорадно усмехнулся. - Похоже, этот олух считает свое наказание очень суровым и даже не догадывается, что ребята с Хагридом просто весь вечер пили чай с печеньем в его хижине. Мэл кинула мимолетный взгляд на Северуса за преподавательским столом. - Правда считаешь, что он сделал это из глупости? – не удержавшись, спросила она у Джонни, внимательно вглядываясь в его лицо, на котором не промелькнуло ни тени сомнения. - А почему же еще? Небось надеялся, что их в лесу сожрут акромантулы, – отозвался Джонни, набивая рот овсяной кашей. За столом не прекращалось обсуждение и злорадные смешки, но Мэл больше не старалась прислушиваться к чужим разговором, углубившись в свои мысли. Ей все более становилось очевидным, что каждым своим действием и решением в статусе директора Северус Снейп старался защитить учеников Хогвардса, но почему-то никто, кроме нее, этого не замечал. Студенты настолько привыкли его ненавидеть, что старательно закрывали глаза на все, что происходило прямо у них перед носом. Как выяснилось со временем, снисходительность Северуса не только не смягчила отношение к нему студентов, но и усугубила степень их презрения, одновременно вселив в них чувство собственной безнаказанности. Члены Отряда Дамблдора своей неудавшейся попыткой выкрасть меч Гриффиндора из кабинета директора прощупали почву и убедились, что вести сопротивление против Снейпа было куда безопасней, чем против Амикуса и Алекто Кэрроу. Однажды, войдя в спальню девочек, Мэл обнаружила горячо обсуждавших что-то Ханну и Сьюзен, которые при виде нее сразу умолкли. Если раньше общение Мэл с соседками по комнате было хоть и не близким, но достаточно дружеским, то после отказа Мэл вступить в Отряд Дамблдора, Ханна, которая после смерти своей матери в прошлом году была яро настроена на борьбу с режимом Пожирателей смерти, стала относиться к ней довольно прохладно, судя по всему, подозревая Мэл в трусости и приспособленческой позиции. Сьюзен же по-прежнему была с Мэл мила, но так же, как и Ханна, предпочитала не обсуждать при ней дела Отряда Дамблдора - не по причине плохого к ней отношения, а скорее в связи с разумной осторожностью и уважением к конфиденциальности организации, в которой состояла. Мэл не было бы дела до Отряда и разговоров соседок, если бы в этом разговоре до того, как он прервался, не прозвучало имя Северуса Снейпа, которое она уже не в первый раз слышала из уст членов Отряда – произнесенное шепотом, заговорщицким тоном в темных нишах библиотеки или гостиной Пуффендуя, наверняка, в нарушение запрета Отряда обсуждать его дела вне Выручай-комнаты. И сейчас в напряженно затихшей спальне Мэл испытала неприятное предчувствие, будто члены Отряда задумали против Северуса нечто нехорошее. Вряд ли, учитывая всю тяжесть его преступления, дело ограничится созданием болота посреди коридора или подбрасыванием какой-нибудь твари в его кабинет, как это было с Амбридж на пятом курсе. Мэл подозревала, что в этом году студенты Хогвардса, уставшие и озлобленные от пыток и издевательств Кэрроу и не имеющие возможности выместить на них свою злость, выбрали в качестве козла отпущения Снейпа и были намерены действовать серьезно. Детские игры давно закончились. Мэл было подумала попросить Невилла принять ее в ряды Отряда Дамблдора, чтобы выяснить побольше информации, но быстро отмела эту мысль, ведь тогда рано или поздно ей, вероятней всего, придется встать перед выбором, кого предать: Отряд или Северуса. И какое бы решение она не приняла, исход его будет один: она будет ненавидеть и презирать себя. Но было одно единственное решение, которое хоть и не входило в перечень приемов благородных и чистых, но все же не вынуждало ее прибегать к открытому шпионажу. Мэл залезла с ногами на кровать и взяла в руки книгу, сделав вид, будто увлечена чтением. Ханна тем временем творила что-то со своей пижамой: судя по исходящему от волшебной палочки пару, пыталась ее погладить, а Сьюзен, прихватив полотенце, ушла в душевую. Обе они выглядели непривычно нервными и дерганными. Гладящее заклинание никак не давалось Ханне, хотя она проделывала его почти каждый вечер, Сьюзен же, выходя из комнаты, двигалась неестественно медленно. Мэл не использовала легилименцию уже несколько месяцев, и сейчас при попытке незаметно прощупать сознание Ханны у нее возникло чувство, будто ее мозг с треском отлипает от стенок черепа. Ханна неуютно поежилась, и Мэл немедленно прекратила действие заклинания. Она подождала около минуты, пока Ханна благополучно позабудет о недавних ощущениях, и повторила попытку. В этот раз она действовала чрезвычайно медленно и осторожно: сначала очистила голову от всех лишних мыслей, затем сосредоточила в ней образ, который хотела увидеть, заключила его в импульс и направила этот импульс в сторону Ханны деликатными, обволакивающими волнами. Разум Ханны на ощупь оказался мягким и податливым, как воск. Перед взором Мэл появилось решительное, горящее лицо Джинни, невероятно красивое в ореоле пышных рыжих волос. Удивительно, как гнев и решимость украшали эту девушку, тогда как Мэл, к примеру, испытывая те же чувства, непременно бледнела, потела и выглядела, как человек, больной лихорадкой. Рядом с Джинни Мэл увидела других ребят: Невилла, кое-кого из прежнего состава Отряда Дамблдора и нескольких новеньких. Выручай-комната уже не была похожа на боевую арену, как это было полтора года назад, она скорее напоминала штаб: с письменным столом и большой доской, предназначенной для презентаций, с прикрепленной на ней подробной картой Хогвардса, вокруг которой и столпились члены Отряда. - Симус, ты говорил, что подготовил план передвижений Снейпа, - сказал Невилл, оборачиваясь к Симусу Финнигану. - Да, - ответил Симус, вынимая из кармана пергамент. – Я могу точно сказать, где он вероятней всего будет в то или иное время. Хотя, конечно, его передвижения не всегда предсказуемы. - Мне кто-нибудь объяснит, для чего мы вообще все это делаем? – подала голос Лаванда Браун, выглядывая на Невилла из-за плеча Ханны. – Мы собираемся свергнуть Снейпа с поста директора или что? Джинни обернулась к ней, взметнув копной рыжих волос. - Нет, это было бы неразумно, - мрачно ответила она. – Даже если мы одолеем Снейпа, а затем брата и сестру Кэрроу, в школу наверняка сразу явится делегация Пожирателей смерти, а против них мы выстоить не сможем. - Я бы поспорил, - с бравадой заявил Энтони Голдстейн. - В любом случае, рисковать не стоит. Пока мы все живы и целы, а это значит, что поднимать восстание слишком рано, к тому же, этим мы никак не поможем Гарри, - подал голос Невилл. - Тогда зачем мы вообще собираемся выступать против Снейпа? – с недоумением спросила Парвати Патил. – Разве не разумней не провоцировать его? Сам он не марает о нас руки. - Возможно, Тот-кого-нельзя называть дал ему инструкцию не трогать студентов, поэтому он и не применяет к нам жестоких наказаний…, - предположила Джинни, но ее перебила Сьюзен: - Тогда почему он не дал тех же инструкций Кэрроу? Джинни смерила ее раздраженным взглядом. - Я не знаю. Откуда мне знать? – проворчала она, а затем обвела взглядом всех присутствующих. - Послушайте, наша цель не в том, чтобы свергнуть Снейпа. Мы просто хотим ему отомстить. Отомстить за Дамблдора. Разве Снейп не заслужил этого? Он убил величайшего волшебника и лучшего директора Хогвардса всех времен, он предал его и не понес за это никакого наказания. - Теперь он без зазрения совести пользуется кабинетом Дамблдора, его личными вещами, сидит на его месте за столом в Большом зале, - подхватил Невилл с отвращением в голосе. – Не знаю, как вас, а меня возмущает, что он смеет занимать место Дамблдора после всего, что сделал. Члены Отряда Дамблдора молчали, но Мэл видела, как на лицах многих из них отразились те же чувства, что и на лице Невилла. - То есть наша единственная цель – месть? – спокойно спросила Сьюзен – единственная, кто сохранял миролюбие. - Да, Сьюзен, - решительно ответила Джинни, и в толпе послышалось несколько одобрительных возгласов. - Так что мы собираемся делать? – подал голос Майкл Корнер. Невилл подошел ближе к карте Хогвардса и обвел взглядом собравшихся. - Мы заманим Снейпа в ловушку, - сказал он. – Симус, ты выяснил, он ночует в спальне Дамблдора? - Нет, он ночует в собственной спальне и большую часть времени проводит в своем кабинете, - ответил Симус. – Но каждый вечер перед отбоем он заходит в кабинет Дамблдора на несколько минут, видимо, чтобы проверить, все ли в порядке. - Отлично. И он всегда ходит по коридору мимо библиотеки? - Да, по нему. Невилл указал рукой на коридор, находящийся между библиотекой и подъемом в директорскую башню. - В этом коридоре обычно безлюдно, - сказал он, – студенты чаще всего не ходят дальше библиотеки, и преподаватели там почти не появляются, в особенности, перед отбоем. Там бывает только Снейп. В заданное время кто-то из нас напугает рыцаря в доспехах на третьей картине в комнате под винтовой лестницей, где Дамблдор хранил хлам, оставшийся от прошлых директоров Хогвардса. Рыцарь редко когда подает голос, но если он закричит, то Снейп пойдет проверить, что случилось, соответственно, свернет в коридор, ведущий в подсобные помещения. - Как мы его напугаем? – спросила Парвати. Джинни нетерпеливо отмахнулась: - Это потом. Сейчас общая часть плана. - Да, - поддержал ее Невилл и продолжил: - Когда Снейп придет на крик, кто-нибудь обезоружит его со спины, пока он не видит, а затем мы запрем за ним дверь. Таким образом, он не сможет выйти. - Ты уверен, что у нас получится его обезоружить? - с сомнением спросила Мэл, точнее Ханна, чьими глазами Мэл наблюдала за происходящим. - Да, уверен, - ответил Невилл. – Краткий миг он будет сосредоточен на рыцаре, и из дверного проема будет отличный обзор на его спину. Мы с Джинни и Полумной уже сражались против Пожирателей, - добавил он, заметив сомнение, отразившееся на лице некоторых членов Отряда. – Они ничем не лучше нас, если застать их врасплох. - Хорошо, и что дальше? – спросила Ханна. - А дальше мы напустим в помещение акромантулов. - Что?? – вскричало сразу несколько голосов. - Откуда у вас акромантулы? – с недоверием спросил Эрни Макмиллан. Джинни достала из кармана мантии небольшой бутылек с чем-то шевелящимся внутри. - Их поймал Хагрид и показал нам, когда мы отбывали с ним наказание. Он очень расстроился, когда пауки перешли на сторону Того-кого-нельзя называть, поэтому поймал несколько детенышей, чтобы воспитать их с «правильными ценностями», как он это назвал. - И это ваши акромантулы? – Эрни усмехнулся. - Они уменьшены заклинанием. На самом деле некоторые из них уже размером со взрослых собак, - отозвалась Джинни. - Где Хагрид их держал? - Он построил небольшой вольер на дальней опушке леса. - И он просто так отдал их вам? - Нууу, - Джинни замялась. – На самом деле мы их украли. Уменьшили с помощью зелья и загнали в склянку, кстати сделать это было ой как непросто, - от воспоминаний ее слегка передернуло. – Нас было трое, но мы едва справились с ними. Хагрид думает, что они сбежали. Все равно этих тварей невозможно перевоспитать. Мы оказались Хагриду услугу, забрав их, - при этих словах на лице Джинни в противовес ее словам отразилось виноватое выражение. Воцарилась пауза: члены Отряда Дамблдора недоверчиво, кое-кто с откровенным ужасом смотрели на Джинни. - Но ведь их яд ядовит, - первой подала голос Парвати Патил. – Снейп будет без палочки… Ты что, собираешься его убить? Джинни тряхнула головой. - Конечно же нет, - отозвался вместо нее Невилл. – Я предварительно нарыл информацию в библиотеке об акромантулах. Пауки, которые сидят в склянке – еще детеныши, к тому же, человек не сразу умирает от их яда. Мы подержим Снейпа за дверью всего несколько минут – только слегка припугнем его. Он возможно получит несколько укусов, но они не будут смертельными. Если будет нужно, он примет противоядие. Мы хотим, чтобы он почувствовал себя так же, как и Дамблдор перед смертью: безоружным и беззащитным перед лицом смертельной опасности. - Уверяю, что его жизни ничего не будет угрожать, - добавила Джинни. На несколько секунд снова воцарилось молчание. Члены Отряда с сомнением переглядывались между собой, обдумывая услышанное. - И когда же вы планируете это осуществить? – спросил Симус. - Идеальный день: в этот четверг, - ответила Джинни. – У нас с Невиллом чуть раньше закончатся занятия, и мы успеем хорошо подготовиться. От холодного осознания, пронзившего Мэл, словно ледяной ветер, она вылетела из сознания Ханны с такой силой, что та отпрянула, едва удержавшись на ногах. Сейчас был четверг - вечер четверга. Если план Джинни и Невилла не изменился, то должен был претворяться в жизнь прямо сейчас. - Что это было? – воскликнула Ханна, растерянно озираясь по сторонам. – Я видела… я…, - взгляд ее обратился на Мэл, вскочившую на ноги и теперь с ужасом глядящую на Ханну. На лице Ханны отразилось осознание. - Так это была ты! – ахнула она. – Ты рылась в моей голове! - Это случится сегодня? – жестко спросила Мэл, нащупывая в кармане волшебную палочку. Ханна ничего не ответила, но Мэл все поняла по ее лицу. Она рванулась к двери. - Стой! Не смей! – послышался обозленный голос Ханны за ее спиной. – Не смей или я пульну в тебя заклинанием! Перед самой дверью Мэл обернулась и увидела, что Ханна дрожащей рукой наставила на нее волшебную палочку. Ее поза выдавала неуверенность, и Мэл воспользовалась заминкой, чтобы молниеносно выскочить за дверь. За мгновение до того, как дверь за ней закрылась, Мэл увидела, как комнату озарила вспышка. Она потратила пару лишних секунд, чтобы наложить на дверь запирающее заклинание, а затем ринулась вниз. Когда Мэл в Запретном лесу укусил паук-акромантул, его жвала прошлись по ней вскользь, но этого хватило, чтобы впрыснуть в нее количество яда, способное ее убить. Однако дело было даже не в яде. Мэл было страшно представить, что будет, если безоружного человека оставить на несколько минут в окружении десятка этих ядовитых тварей – пусть и детенышей, но уже достаточно крупных и свирепых, чтобы разодрать человека на части. Мэл помнила, что их длинные, тонкие лапы обладали невероятной, не сравнимой с человеком силой. Если бы Джинни и Невиллу хоть раз пришлось противостоять паукам-акромантулам, они бы ни за что не воплотили в жизнь этот ужасный, нелепый план. Мэл неслась по коридорам школы, мало заботясь о том, что кто-то ее увидит. На ее удачу коридоры были пусты. Она спешила изо всех сил, зная, что Ханна уже наверняка выбралась из заточения и уже, возможно, следует за ней. Она проскочила мимо библиотеки, и тут кто-то громко окликнул ее. Из-за колоны вышли две темные фигуры, чьих лиц Мэл не успела разглядеть, стремительно пронесясь мимо. Эти двое, видимо, были поставлены здесь, чтобы не пускать к башне директора посторонних, и эту задачу они успешно провалили. Мэл слышала их шаги у себя за спиной, но, судя по всему, они не решились запустить в нее заклинанием. Они ничего не кричали ей вслед, беспокоясь, что Снейп может их услышать. Мэл же передвигалась практически бесшумно, поскольку была без обуви, в одних только носках. На развилке между башней директора и спуском в подсобные помещения она услышала громкий возмущенный голос и бряцание доспехов. Рванувшись на звук в узкий, не освещенный ни факелами, ни окнами коридор, Мэл постаралась ускориться. От быстрого бега и волнения она задыхалась, во рту появился неприятный кислый привкус, стук сердца гулко отдавался в ушах. Ей показалось, что сбоку от нее что-то шевельнулось, мелькнуло в темноте, будто пытаясь ее перехватить, но она увернулась и проскочила мимо, а затем увидела впереди удаляющийся бледно-голубой огонек, похожий на «Люмос». - Профессор! – закричала Мэл, перебивая возмущенные возгласы рыцаря. Огонек остановился. Мэл проскочила дверной проем и ворвалась в темное, сырое помещение, заваленное пыльными рамами картин, скульптурами, старой мебелью и прочим хламом. Огонек на конце волшебной палочки осветил в темноте удивленное лицо Северуса и мерцающие доспехи на картине позади него. «Рыцарь в доспехах» - именно так называлась картина - в период, когда пост директора Хогвардса занимал Армандо Диппет, висел на почетном месте в кабинете директора, но с приходом Дамблдора переселился в эту неприметную комнату. Дамблдор ненавидел эту картину: не только за то, что она была написана весьма посредственно, но и за несколько истеричный характер рыцаря, который был изображен на картине спящим с похмелья и бутылкой эля, зажатой в объятиях, поэтому не выносил, когда его сон кто-то нарушал. В этом подсобном помещении рыцарю было гораздо спокойнее. - Черт возьми, сначала эти люди в мантиях заговаривали дверь, а потом пульнули в меня чем-то! – возмущался рыцарь. - Это возмутительно! Я ничего им не сделал, они напали на безоружного, я даже не успел… - Заговорили дверь? – Снейп отвлекся от Мэл и обернулся к нему. - СТООЙ! Там девчонка с Пуффендуя! – послышался чей-то отдаленный голос за дверью, оборвавшийся вспышкой – волшебная палочка, потухнув, выскользнула из рук Снейпа и улетела во мрак. В углу комнаты что-то громко зашуршало. - Нет времени! Закрывай, пока они не расползлись по всей школе! – закричал кто-то совсем близко от Мэл. Она резко обернулась, но в кромешной тьме ничего не сумела увидеть. Мгновением позже послышался скрип, и дверь с лязгом захлопнулась. Мэл, Северус и умолкнувший рыцарь оказались в полной темноте. За дверью слышались громкие препирательства. Шуршание усиливалось. - Донован, что здесь происходит? – звенящим голосом спросил Северус. - Я бы тоже хотел знать, что здесь происходит! – возмущенно подхватил рыцарь. – Они оставили здесь эту дурацкую склянку, хотя всему замку прекрасно известно, что я ненавижу пауков! Мэл не ответила Северусу. Она зажгла на конце волшебной палочки «Люмос» и осветила угол, из которого доносились звуки. Свет выхватил из мрака знакомую склянку, расположенную на полу, из горлышка которой, быстро шевеля маленькими лапками-прутиками, разбегались по помещению крошечные пауки. Мэл направила волшебную палочку на дверь, попытавшись ее открыть, но заклинание не сработало, затухнув во мраке, как огонек на конце спички. Сухая деревянная поверхность двери лишь осыпалась мелкой, пылящей стружкой. - Донован! – окликнул ее Северус. Мэл запустила в дверь другим заклинанием, но и оно кануло втуне. - Что за заклинание они наложили на дверь? – бормотала Мэл себе под нос, досадуя, что не досмотрела воспоминание Ханны полностью. Между тем в помещении что-то начинало происходить. Послышались приглушенные хлопки. Мэл осветила палочкой источник звуков и с ужасом отпрянула: бесчисленное множество больших круглых глаз влажно мерцали, отражая свет огонька. Под ними плотоядно оскалились круглые черные пропасти, обнажая сочащиеся ядом жвала. Пауки разрослись до огромной величины: некоторые из них были размером с хорька, другие, как и говорила Джинни, не меньше собаки. Всего их было около семи. - Какого черта! – ахнул Северус. Рыцарь где-то за его спиной заверещал. Длинные волосатые лапы зашуршали по полу, приближаясь к ним. Мэл и Северус невольно отпрянули к стене. - Остолбеней! – закричала Мэл, направляя палочку на ближайшую к ней черную тень. Помещение осветила вспышка. Тень отлетела на несколько метров и безжизненно обмякла на полу. Акромантулы слегка отступились, ослепленные светом, их тонкие, волосатые лапы зашуршали по каменной кладке. Мэл воспользовалась этим, чтобы метнуть в подкравшегося к ней паука заклятьем. - Донован, спрячьтесь за мной! - Северус попытался заслонить Мэл собой, встав перед ней и раскинув руки, но Мэл проскользнула под его локтем. - Нет! Вы без волшебной палочки! – воскликнула она, вклиниваясь между Северусом и пауками, несмотря на клокочущий в ее груди липкий страх. В помещение не пробивался ни единый луч света, и Мэл, вызвав «Люмос», отправила голубоватый огонек блуждать под потолком. Покрытые жесткой щетиной спины тварей, черные бусины глаз слабо замерцали отраженным светом. Один паук подкрался к ним сбоку и подступился совсем близко к Северусу. Тот инстинктивно поднял ногу в попытке отпихнуть тварь, но паук мгновенно зацепился за его брючину цепкими лапами-прутьями и, обнажив сочащиеся ядом жвала, прокусил его ногу. Северус застонал сквозь стиснутые зубы, и Мэл, заметив тварь, отбросила ее заклинанием в дальний угол. Пока Мэл расправлялась с акромантулом, напавшим на Северуса, другой паук подполз к ней сбоку и прыгнул прямо на грудь, словно крылья расправив в воздухе длинные конечности. Ощутив его холодное, волосатое тело на своей груди, зажимающее ее в обездвиживающих силках, Мэл вскрикнула, едва не выронив палочку. Сильные лапы обвили ей шею и плечи, не позволяя шевельнуться, прямо перед глазами блеснуло несколько пар черных, маслянистых глаз. Почувствовав ее уязвимость, на обе ее ноги накинулось по два-три тяжелых тела. Мэл едва успела выставить руку перед своей шеей, прежде чем в нее вцепились крупные, влажные жвала. Ладонь и обе ноги в районе колена и лодыжек пронзила острая боль. И тут кто-то потянул палочку из ее руки. Она инстинктивно сжала пальцы. - Отдайте мне палочку, Донован! – велел голос, но Мэл его не слышала. Разжав кулак, она вцепилась в паука на груди второй рукой и попыталась оторвать его от себя. Паук тонко заверещал, обдав лицо и шею Мэл смердящим духом из ротовой полости. Тут вспыхнул яркий свет, и маячившая перед ее лицом черная, волосатая масса отлетела на несколько метров, врезавшись в противоположную стену. Через две секунды три твари, вцепившиеся в ее ноги, последовали за своим соплеменником. Мэл метнула взгляд на Северуса. Ловко и искусно, словно орудуя дирижерской палочкой, он разметывал пауков по помещению. Волшебная палочка Мэл в его руках искрилась и сверкала, с оглушительным треском извергая из себя столпы молний. Мэл невольно прикрыла голову руками, пригнувшись и исподтишка наблюдая за Северусом. Губы его были плотно сжаты, в черных глазах под нахмуренными бровями отражался свет вспышек. Он действовал так уверенно и ловко, что Мэл поймала себя на том, что заворожено наблюдает за ним, позабыв о пауках. На секунду все стихло, а затем послышался громкий треск. Мэл успела увидеть, как дверь разлетелась на сотню щепок, подняв столп белой пыли, мгновенно забившейся ей в нос и глаза. Она закашлялась и прислонилась грудью к стене, пытаясь спрятать лицо от едкого, заполонившего помещение облака. - Мэл! – послышался взволнованный голос, ее коленку и лодыжку ощупывали сухие, теплые руки. – Ты ранена?! Мэл никак не могла разлепить слезящиеся от пыли глаза. Не прекращая кашлять, она замотала головой. Руки поднялись вверх по ее бедрам, а потом вдруг обхватили ее лицо. - Мэл, - зашептал голос совсем близко, обдав ее теплым дыханием. – Скажи что-нибудь. Ты цела? Сердце в груди Мэл заколотилось, как сумасшедшее, и она не была уверена, что это было связано с пережитым ею страхом. Поборов очередной приступ кашля, она, будучи в каком-то иррациональном помутнении, подняла руки и накрыла ими ладони Северуса на своем лице. - Я в порядке, - пробормотала она едва слышно. Пару секунд ничего не происходило, Мэл только слышала сбившееся дыхание Северуса в нескольких сантиментах от своего лица, а потом вдруг тепло сухих пальцев выскользнуло из-под ее ладоней. - Идем, – прозвучал спокойный голос Северуса. Сильная рука оторвала ее от стены и, перехватив под локоть, потащила за собой. Мэл шла вслепую, продирая кулаками глаза. Раненные ноги и руку саднило от тянущей боли. Напоследок разинув глаза и оглядев комнату, она сквозь мутную пелену увидела, что деревянная пыль осела на пол, устланный обездвиженными паучьими телами. Когда они вышли в коридор, в дальнем его конце что-то мелькнуло. Резким движением руки Северус взметнул волшебной палочкой, и нечто, на мгновение озарившись красным светом, обвалилось на пол и издало приглушенный стон. Северус немного ускорил шаг, волоча Мэл за собой. Когда они вышли на свет освещенного створчатыми окнами коридора, ведущего в библиотеку, Мэл на секунду сощурилась, ослепленная непривычно яркими бликами на стеклах окон. На полу под окном распласталось неподвижное тело. По темным волосам и вязанному свитеру Мэл узнала в нем Невилла. - Так я и думал, - мрачно произнес Северус, небрежно переступая через Невилла и вынимая из его руки свою волшебную палочку. Ощупав ее внимательным взглядом на предмет повреждений, Северус, не глядя на Мэл, протянул ей ее собственную палочку. Мэл взяла ее непослушными, одеревеневшими пальцами и механически сунула в карман. Северус присел на колени перед Невиллом. - Идите к моему кабинету и ждите меня там, - велел он Мэл. Тон его был спокоен, поза неподвижна и как будто расслаблена, но Мэл видела, что Северуса переполняла ярость. Не смея спорить, она послушно двинулась в сторону лестницы в подземелье, напоследок кинув сочувственный взгляд на Невилла. По пути она наткнулась на обеспокоенную Макгонагалл, спешащую на шум в одном только халате, накинутом на ночную рубашку, и тапочках. Увидев растрепанную и залитую кровью Мэл, она остановилась и застыла. Глаза ее под стеклами сдвинувшихся набок очков округлились. - О Мерлин! Донован, что случилось?! – ахнула она. Мэл лишь устало махнула рукой, прошагав мимо с видом несколько меланхоличным: усталость, боль и яд пауков понемногу давали о себе знать. Макгонагалл проводила ее удивленным взглядом. Мэл слышала, как несколько секунд спустя она, шаркая тапочками, умчалась дальше. Возле кабинета Северуса Мэл присела на корточки, чувствуя, как от усталости - не столько физической, сколько вызванной нервным потрясением - подкашиваются ноги. Раны саднили, но на вид казались неглубокими. Поморщившись скорее от отвращения, нежели от боли, Мэл содрала с ног и ладони несколько почерневших от яда ошметков кожи. Ей казалось, что Северуса не было бесконечно долго. Когда же он наконец появился, стремительно промчавшись по коридору, издали направив палочку на дверь своего кабинета, ей вдруг захотелось оказаться где угодно, только не здесь. Не обращая совершенно никакого внимания на Мэл, к чему она, впрочем, уже привыкла, Северус влетел в кабинет, подошел к серванту и рывком распахнул его. Мэл осторожно протиснулась вслед за ним и прикрыла за собой дверь. Спустя полминуты Северус вынул из серванта склянку с уже знакомым Мэл противоядием от яда акромантулов и небрежно метнул ей его по гладкой поверхности стола. Зелье проскользило по столу так стремительно, что Мэл едва успела его поймать. Северус взял вторую склянку и влил ее содержимое в рот. Все его движения были жесткими и резкими, преисполненными едва сдерживаемой ярости, черным туманом застилавшей ему глаза. Мэл медленно откупорила склянку с противоядием и выпила его. Сердце ее до сих пор гулко билось в груди, а в голове как будто что-то стреляло и взрывалось мелкими искрами, возможно, по этой причине у Мэл немели руки, и она едва управлялась с собственными пальцами. Поставив склянку на стол и взглянув на Северуса, который сосредоточенно очищал волшебной палочкой мантию и брюки от крови, Мэл невольно поразилась тому, как великолепно он владел собой. Покончив с чисткой одежды, Северус выпрямился и окинул Мэл ледяным взглядом, пробирающим ее до костей даже в полумраке комнаты. Мэл никогда не видела, чтобы он был так зол. - Вам нужно обработать раны. Сядьте за стол, - велел он тоном, совсем не походившим на тот взволнованный голос, которым он выяснял, не ранена ли она, каких-то двадцать минут назад. Сдвинув брови к переносице, он мельком оглядел ее раны, затем потянулся к своему серванту, намереваясь, видимо, достать аптечку. - Лучше я загляну в больничное крыло, - спокойно возразила Мэл, опустив глаза. Она не решалась признаться себе, что была уязвлена тем, как он разговаривал с ней, после всего, что они только что пережили вместе. Северус замер всего на секунду, а затем с треском захлопнул дверцу серванта. - Как хотите, - пробормотал он, заставив Мэл почувствовать себя нелепым, капризным ребенком. Он обернулся и смерил Мэл долгим, ничего не выражающим взглядом. - Как вы узнали о том, что ваши однокурсники задумали сегодня вечером? - резко спросил он. – Только не врите, что оказались там случайно. - Я вовсе не собиралась..., - пробормотала Мэл, вскинув голову, но он перебил ее: - Или вы были посвящены в эту весьма изобретательную, глупую идею? - Нет, я не... - Вы участвовали в претворении ее в жизнь, но в последний момент передумали? - Вы дадите мне сказать? - рявкнула Мэл, и Северус умолк, продолжая сверлить ее взглядом. – Я ни о чем не знала до этого вечера, хотя догадывалась, что… кое-кто из ребят что-то задумал. - И как же вы обо всем узнали? – недоверчиво спросил Снейп, скрестив руки на груди. - С помощью легилименции, - ответила Мэл, потирая саднящую ладонь, на которой темным полукругом зиял паучий укус. Северус как будто совсем не удивился. - В чьей голове вы копались? - Я не могу вам сказать, - Мэл спокойно выдержала его пронзительный взгляд. - Как я понимаю, всех участников этого плана вы мне тоже не назовете? – уточнил Северус. - Да, не назову, - твердо ответила Мэл. - Что ж, это было ожидаемо, именно поэтому я уже выведал всю необходимую информацию. Мэл промолчала. - Значит, вы все узнали и решили меня предупредить? – спросил Северус голосом, наполненным ядом. - Да, - кротко ответила Мэл. - Конечно же, исключительно из миролюбивых побуждений, - утвердительно произнес он. - Исключительно пацифистских, да, - устало, но не без иронии отозвалась Мэл. - Христианская благодетель, прощение падших во грехе и все в таком духе? - Именно. «Возлюби врага своего». - «Подставь вторую щеку», надо полагать. - Да-да, «благоденствуй вопреки, и вознагражден будешь». Северус пристально вглядывался в Мэл, напряженно о чем-то раздумывая. Когда он заговорил, голос его звучал совершенно бесцветно: - Что с вами не так? На лице Мэл отразилось недоумение. - О чем вы? - едва слышно спросила она. Взгляд Северуса стал жестким, как сталь. Это причиняло Мэл боль. - Вы прекрасно понимаете, о чем. Вы относитесь ко мне не так, как остальные, - сказал он. Она немного помолчала, прежде чем ответить: - Я знаю вас лучше, чем остальные. Северус презрительно приподнял бровь. - В самом деле? Раз вы так хорошо меня знаете, зачем решили мне помочь? Или вы до сих пор не поняли, что я верен – всегда был верен - Темному Лорду? – напряженно спросил он. Мэл вдруг фыркнула и упрямо вздернула голову. - Это чушь, - заявила она. – Я в это не верю. - Не верите? – распаляясь, рявкнул Северус. В душе его ядом растекалось приправленное горечью разочарование. Значит, он не напрасно подозревал ее в том, что она надумала себе красивую иллюзию. Все это время она видела не его, Северуса, а всего лишь образ, густо приукрашенный яркими, сказочными картинками из ее магловских романов. У Мэл не было других оснований не верить в то, что произошло, кроме ее разыгравшейся фантазии. А он было решил, что она уже взрослая. – Я так и думал, - он стремительным шагом прошелся по кабинету, затем повернулся к ней и напряженно заговорил: - Мисс Донован, вы - просто ребенок, не желающий признавать очевидного. Вероятно, вы идеализировали меня, нашли оправдание всем моим поступкам. Ваша глупая подростковая влюбленность ослепила вас. Отройте же наконец глаза: я все это время был верен Темному Лорду, Я убил Дамблдора! - Вы убили Дамблдора, но вы вовсе не верны Темному Лорду, – упрямо заявила Мэл, слегка подаваясь к нему через стол. Лицо ее побледнело, а глаза гневно сверкали. Ее, очевидно, задели его слова. На лице Северуса отразилось удивление. - Вы в своем…, - начал он, но Мэл не позволила ему договорить. - Да, я в своем уме. Думаете, я поверю в этот глупый спектакль? – Мэл почувствовала, что больше не в силах сдерживать слова, которые все эти полтора месяца вертелись у нее на языке. - Вы считаете меня слепой, влюбленной девчонкой, тешащей себя иллюзиями, но посмотрите на себя! Вы навесили на меня ярлык, основываясь только на моем возрасте. В прошлом году мы так много проводили времени вместе, так хорошо узнали друг друга, но вы так и не удосужились понять, что я вовсе не склонна к идеализации, что я всегда стараюсь мыслить трезво и рационально. Вы думаете, я не поверила Гарри Поттеру и решила, что вы не убивали Дамблдора? Нет! У меня не было оснований подозревать Поттера во лжи. Но, о Мерлин, какая неожиданность, - она театрально взмахнула руками, – у меня есть глаза, уши и мозги, и я умею пользоваться ими. Рука Дамблдора была поражена проклятьем. Он умирал и знал об этом. Я слышала, как Скримджер говорил о том, что Дамблдор за месяц до гибели привел свои дела в порядок, будто предчувствуя свою смерть. Он решил, что Дамблдор боялся Темного Лорда, поэтому готовился к смерти, но я знаю, что Дамблдор бы никогда не стал этого делать, если бы не был уверен в том, что обречен. Он бы боролся до последнего. А еще он знал, что Темный Лорд не оставил Драко Малфою выбора, когда давал ему поручение убить Дамблдора. И Дамблдор, конечно, хотел спасти Малфоя - это вполне в его духе. И тогда он поручил это вам. И неужели вы думаете, что после всех наших разговоров я действительно поверю, что вы поддерживаете идеи Темного Лорда? Нет, вы считаете их не столько ужасными, сколько глупыми и нереализуемыми. Вы знаете, что он стремится не изменить мир, а лишь обрести над ним безграничное могущество. Вы всегда презирали Темного Лорда. Возможно, мне стоило предположить, что вы переметнулись на его сторону из страха. Но люди, способные поддаться страху, не могут овладеть легилименцией или окклюменцией на таком уровне, как вы. Страх притупляет способность к сопротивлению. Вы ведь сами рассказывали мне об этом. Все это означает, что вы не могли быть верны Темному Лорду ни по идеологическим соображениям, ни по каким-либо другим. Дамблдор понимал, что что бы ни случилось, вы не должны потерять свое близкое положение к Темному Лорду, ведь вы единственный, кто мог знать о его планах. И доверие Темного Лорда к вам требовало принести жертву. Это была одна из причин, почему Дамблдор поручил именно вам его убить. А другая причина состояла в том, что только вы были на это способны. Никто другой не смог бы принести свою душу в жертву, какова бы не была цель. Поэтому это Вы откройте глаза и послушайте мои слова: я не верю вам! – последнюю фразу Мэл произнесла с нажимом, отчеканив каждое слово. Эта речь стоила ей больших усилий, поэтому, закончив, она оперлась на стул второй рукой, полностью переместив на него центр тяжести, и перевела дыхание. Северус, нахмурившись, ошеломленно таращился на нее, не в силах произнести ни слова. Все то время, пока она говорила, он стоял, застыв на одном месте, словно статуя, и только глаза с каждым ее словом наполнялись все большим спектром противоречивых эмоций. Мэл замерла, опустив голову, чувствуя, как в душе смешиваются тревога и облегчение. Она и представить себе не могла, какая борьба сейчас происходила внутри Северуса. Он всегда был сдержан, всегда говорил только то, что следовало, тщательно выверяя каждое свое слово, оттачивая свою речь с предельной расчетливостью. Но сейчас ему хотелось просто рассказать ей все, вытрясти перед ней свою замученную, замурованную в бесконечных тайнах душу. Мэл обо всем догадалась: она была единственным человеком на всем белом свете, который продолжал, несмотря ни на что, в него верить. Как бы он ни старался возвести между ними стену: быть грубым, холодным, безжалостным, Мэл, его Мэл, все равно прочитала его душу так же легко, как читала ее из раза в раз. Внутри у него поднималось что-то мягкое и теплое, растапливая лед, сковывающий его нутро уже много месяцев - с тех самых пор, как Дамблдор озвучил ему свою просьбу. Это было похоже на первый свободный вдох после прыжка в воду: когда ты скован толщей воды, тело становится тяжелым, а сердце – плотным, пытающимся выбить еще хоть один глухой удар под тесной клеткой сжимающих со всех сторон ребер. А потом ты разгребаешь руками толщу и вырываешься из водяного плена: легкие наполняются воздухом, ребра расступаются, высвобождая сердце из силков, и оно бьются легко и чисто, разгоняя на телу живительный кислород. От этой головокружительной свободы ему хотелось закричать: «Ты права, Мэл! Ты во всем права!». Но как бы ни был велик соблазн, он не мог признать ее правоту. Он знал, что рассказав ей все, уже не сможет сохранять ту стену, которую он так тщательно возводил между собой и окружающими - стену отчуждения, все это время обеспечивающую не только его безопасность, но и безопасность всех остальных: студентов, коллег и Мэл. Если она узнает, то жизнь ее окажется под угрозой так же, как и его, Северуса, жизнь. Он не мог этого допустить. Он сам не понимал, почему Мэл Донован была так важна для него, но мысль о том, что она может погибнуть, заставляла его внутренне содрогаться. - Ваши заключения весьма умозрительны, мисс Донован, - нарушив молчание, хрипло проговорил он, снова напуская на лицо завесу холодности и невозмутимости. – Все ваши доводы притянуты за уши. Вы верите в них только потому, что хотите верить. На лице Мэл, казалось, не дрогнула ни единая мышца, но в глубине глаз появилось какое-то странное, затравленное выражение. - Да, Дамблдор был болен, но я убил его, потому что так приказал мой Лорд, - его собственный голос казался Северусу чужим, звучащим как будто издалека, - я всегда был верен ему. Чем раньше вы наконец поверите в это, тем проще вам станет. Я благодарен вам за то, что вы пришли сегодня мне на подмогу, но прошу вас прекратить вести себя так, будто нас с вами что-то связывает. Все, что было в прошлом году, было всего лишь притворством - славной, забавной игрой. Все это мне не нужно: ни ваше понимание, ни ваше сочувствие, ни Вы сами. Мэл покачнулась, словно он дал ей пощечину. Сердце болезненно сжалось, и в груди нарастало странное, бессмысленное чувство, похожее на вакуум, засасывающий в себя все ее мысли и обращающий их в пустоту. - Как скажете, - сдавленно пробормотала она, едва владея собственным голосом, а затем развернулась и вышла из кабинета, так и не увидев, как в глазах Северуса, глядящих ей вслед, отразилась невыносимая мука. Хотя Мэл почти не ощущала боли, ее раны все еще слегка кровоточили и оставались необработанными, поэтому прежде, чем вернуться в спальню, она заглянула в больничное крыло. Мадам Помфри, которая неведомым образом уже прослышала обо всем произошедшем, обезвреживая рану на ее руке пропитанной специальным раствором ваткой, качала головой и бурчала себе под нос что-то по поводу глупых подростков, любящих наживать на себя неприятности. - Это ж надо было придумать: напустить пауков в школу! - с этими словами она зачерпнула из стеклянного контейнера, стоявшего около нее, прозрачную, пахнущую травами мазь и густо намазала ею ладонь Мэл. Затем вынула откуда-то бинт и ловко обвязала его вокруг ее ладони и большого пальца. - А профессор Снейп заглянуть ко мне не собирается? – спросила она, покончив с бинтом. - Наверняка, он тоже не отделался одним лишь испугом. - Я не знаю, - покачала головой Мэл. Мадам Помфри села около нее на корточки и задрала штанину на ее правой ноге. - Вы молодец, что пришли ему на помощь, – невзначай сказала она, сосредоточенно осматривая раны. Мэл так удивилась, что ненадолго вышла из мрачного оцепенения, в котором пребывала с того момента, как покинула кабинет Снейпа. - Вы его защищаете? - ошарашено спросила она. Мадам Помфри пожала плечами: - Мисс Донован, уж не знаю, что там и как было на Астрономической башне, но сейчас он прикладывает все усилия, чтобы защитить студентов Хогвардса. Это видно невооруженным глазом. Мэл почувствовала, как на душе становится чуть легче. А через секунду ее охватила злость на саму себя за то, что, несмотря на все сказанное ей Снейпом, она продолжала его защищать и испытывала радость, когда его защищал кто-то другой. Наверное, она и вправду просто глупая, влюбленная дурочка.