Six. Seven. Eight. Nine.

      Их план был невероятно продуман. До мельчайших деталей. Настолько продуман, что любой другой агент удивился бы... Ну или задался вопросом: каким гением нужно быть, чтобы так поступить? Ответ прост: нужно быть дуэтом Шестьдесят Девять. Только они как два последних придурка совершили бы что-нибудь похожее на это. И не только это. Они делали все, чего от них не ожидают.       Собственно, что они такого сделали? Ричард с удовольствием бы рассказал эту историю директору ещё раз, а Сэм несколько раз бы его перебила, вставляя совершенно новые детали и подробности их плана.       О, он рассказал бы... Если бы не пришлось сейчас слушать нудный бубнёж совсем ещё юного детектива Андерсона, сопровождаемые смехом лейтенанта Андерсона.       — Значит, — медленно начинает детектив, окинув агентов укоризненным взглядом. Лейтенант позади своего напарника снова прыснул со смеху. — Мистер Андерсон и мисс... Вирс, верно? — Он вскидывает бровь, а девушка рядом с ним кивает с невероятно довольным видом. Детектив прокашлялся, изучая заявление на столе. — Вы проникли в дом известного мецената и покровителя искусства, Карла Манфреда, через окно... — Он останавливается, хмурится, подносит планшет к себе ближе, затем переводит взгляд на «мистера Андерсона» и снова вскидывает бровь, пока лейтенант заходится очередным приступом хохота. — На первом этаже в гостиной...       — Вообще-то, — перебивает Ричард, самодовольно улыбаясь, — мы влезли сначала в мастерскую и через сад.       — Да, прошу прощения, — кашляет в кулак детектив, вздыхая и прикрывая глаза. — Мистером Манфредом был зафиксирован сам факт проникновения в его дом... Итак, продолжим. Вы, цитирую, «ворвались в его дом, сломали мольберт и испортили картину на стене краской красного цвета, затем уронили в гостиной вазу и горшок с цветами, на котором были синие следы женских ладоней». Я ничего не пропустил? — Детектив вскидывает брови, смотря на «подозреваемых». Лейтенант протяжно вздохнул, наконец поборов приступ хохота, извинился и махнул рукой, прося продолжать.       — Пропустили, — довольно кивает Саманта, улыбаясь во все тридцать два. — Он проснулся от фальшивой игры на пианино.       — Ричард, ебаный в рот, — шипит детектив, закрывая лицо ладонями. — Ты совсем ебанулся?! Что ты творишь? — Он передает заявление лейтенанту, предлагая ему ознакомиться с написанным, а затем поворачивается к компьютеру, потирая переносицу. — Я не понимаю, что в твоей голове? Как можно было совершить что-то настолько глупое?       Сэм растягивает губы в улыбке, метнув быстрый взгляд на напарника, затем подмигивает ему, пока никто не видит. И он считает это знаком. Они все сделали правильно, да без нужной для того грации, как предполагала Аманда, выслушивая их план, как предполагал он сам, когда они только обговаривали план и на флип-чарте выстраивали каждый свой шаг. Они, черт возьми, первоклассные агенты, лучшие из лучших. Да, косячат, но никто не без греха и никто не идеален. Особенно они. Особенно дуэт Шестьдесят Девять, который заставляет каждого нервно захлёбываться в том, что он или она пили.       Найнс едва заметно кивает напарнице, скрещивая руки на груди. Со стороны это все выглядело так, будто «мистеру Андерсону» не хотелось смотреть в глаза своего брата, — Сикс пришла к этому выводу просто посмотрев на такую похожую мордашку детектива. И главное, что оно так выглядело со стороны, остальное было пустяком и чем-то малозначительным. Простой неучтеной деталью плана, которых было навалом при их проникновении в дом Манфредов.       Сэм осторожно перегибается через стол, положив руки, сцепленные наручниками с электронным замком, на стол, и тихо, чтобы никто не слышал, спрашивает, можно ли ей отойти в туалет. Конечно же, она не рассчитывала на то, что пойдет без сопровождения. В полиции так просто подозреваемым и заключённым уйти в уборную не дают. Это мера предосторожности и стандартный протокол. Иногда, знание подобного бывает полезным.       — Не дави на него, — бросает лейтенант, похлопав напарника по плечу, а затем кивает Сэм, мол, я провожу. Да и им просто было о чем поговорить.       Мужчина уже имел опыт работы с федералами и знал, как они действуют. Иногда грязно, радикально, скрытно, но продуманно. Таких, как членов ФБР было видно издалека. Их можно было вычислить по тому, как они держались: гордо, обособленно, слишком по-деловому. Но эти двое? Лейтенант готов был поклясться, что на федералов они не тянули. Слишком уж хорошо и Ричард, и эта Вирс сливались с толпой, подстраиваясь под нее, совершенно не выделяясь, но скорость движений, уверенность, четкость, едва уловимая холодность во взгляде... Они не были простыми федералами.       — Так как так вышло, что вы так напортачили в доме Манфреда? — спрашивает лейтенант, бросив взгляд на девушку. Она не отставала ни на шаг, шла вприпрыжку, самодовольно улыбаясь.       — Случайно вышло, — предоставляет Сэм официальную версию случившегося. — О, только не просите меня рассказать, что нас туда привело.       — Мне не интересно, что притащило туда тебя, — раздражённо бурчит лейтенант. — Ричард в это как ввязался?       — Работа вынудила, — пожимает плечами девушка, а затем хитро улыбается. — Вы скоро узнаете. Но могу сказать точно, вы можете им гордится.       Она больше ни говорит ни слова, быстро забегает в уборную, говоря, что надолго и готова вести разговор, если лейтенанту так будет спокойнее, на что он отмахивается. Не хорошее предчувствие заставляет его внимательно посмотрев на спину девушки. Сикс отмечает, что этот полицейский предоставляет большую опасность, чем его напарник. Лейтенант Хэнк Андерсон казался куда более внимательным и умным, чем братец её напарника. И Саманта готова была отдать свою высокотехнологичную ручку на отсечение, что этот мужчина будет их большой проблемой на протяжении всего дела.       Ради приличия и чтобы лейтенант действительно считал, что она не сбегает, девушка старается поддерживать хоть какую-то беседу, тихо, почти не слышно подталкивая мусорный бак к стене и переворачивая его дно вверх. Она не просто так работает в «К451» и не просто так считается хорошим агентом. Собственно, как и Ричард. У них было много скрытых талантов.       Взлом замка занимает не так много времени, учитывая то, что она все это старалась проделать ещё во время дороги. Почему она сменила недавно свою не такую прокаченную руку на что-то другое? Потому что там не было таких полезных и не совсем законных модификаций. Пришлось пообщаться с некоторыми подпольными мастерами, которые помогли установить кое-что незаконное в обход основной системы, что чревато перенапряжением и сказывалось на ее состоянии. Стоило ли оно того? Да. Определенно.       — Говори со мной, — клацнув зубами, едва слышно просит Сэм, осторожно положив наручники на пол. Лейтенант за дверью что-то бубнил о том, какая Коннор заноза в заднице, а Ричард, будучи на линии, отвечал своему брату достаточно грубо и даже не пытался отрицать свою вину в случившемся в доме Манфредов. — Выиграй ещё время, — просит Сэм, зная, что на том конце линии, Найнс едва заметно кивнет, выслушивая «бред» Коннора.       Как бы Ричард не хаял в своей голове ее наряды, — а он это делал всегда, Сикс видела это в его взгляде, — ему стоило признать, что подобная мешковатая одежда была не так уж плоха, а открытая отвлекала от того, от чего должна была. Из-за обилия карманов, в которых легко можно найти что-то полезное. Кто станет детально обыскивать человека, который так открыто демонстрирует свою обычную, на первый взгляд, искусственную руку? Мало ли каких имплантов в ней есть. Да и просто через мешковатую одежду с огромными карманами сложнее что-то прочувствовать. Но и прятать не очень удобно. Сэм буквально приходится приспустить штаны, чтобы достать маленькую отвёртку из внутреннего кармана.       Это незаконно. Им влетит.       Необходимо.       — Серьезно? — громко отвечает лейтенанту агент, с искренним удивлением в голосе. — Это ваш восьмой напарник?!       — А не засиделась ли там, девочка? — возмущается лейтенант, на что Сикс закатывает глаза.       — Не легко снимать штаны и трусы в наручниках. Попробуйте как-нибудь сами, — огрызается в ответ Вирс, медленно выкручивая винтики у вентиляционного люка. Тихо, осторожно, чтобы никто ничего не услышал.       Ещё несколько минут ни о чем и выкрученных винтиков спустя, Саманта наконец опускает люк на пол, прислушивается и заглядывает в вентиляцию. За что и кто только делает их такими узкими? Она даже закатывает глаза, подтягиваясь вверх и ныряя в нее головой. Темно, пыльно и много паутины. Но ничего страшного, ей не раз приходилось в таком месте лазить. Правда отсюда забраться и куда-то выползти дело трудное. Поэтому Ричарду приходится мириться с двумя минутами кряхтения на линии, постоянно находясь в напряжении и задаваясь вопросом: выгорит ли? Вроде бы, они все продумали и делали до этого правильно. Только изначально с ней должен был идти Коннор, так как он более терпелив, а не Хэнк. Нарушение этого пункта его уже пугало.       «Я внутри.» — раздается, казалось бы, над ухом, на что Найнс протяжно вздыхает. Что совпадает с очередной частью лекции о том, как нельзя поступать, от брата.       «Тебе нужно в самый низ, в комнату для улик.» — не открывая губ, отвечает Найнс. Благо, инфолинк позволял отвечать так же громко, как вслух, не раскрывая рта и просто шевеля языком. Полезная вещь.       «Я знаю, ползу. Тут пыльно, черт.»       Ещё рано, нужно дождаться, когда она оборвет связь и действовать. Ждать Ричард не любил, но в их работе было никак.       — Ладно, черт, ладно, — едва ли не хрипит Коннор, опуская голову. — Давай ещё раз. С чего все началось?

Неделей ранее.

      — И как ты предлагаешь это сделать?       Он смотрит на свою воодушевленную коллегу, которая лишь вздыхает, «закатывая» глаза. Конечно, прийти просто с предложением «убить двух зайцев одним ударом», как говорят русские, было недостаточно. Но лучше уж сейчас начать продумывать хоть что-то и начинать действовать, пока верхушка не решила, что они совершенно не годятся для этого задания. Сикс понимала, что рано или поздно, их снимут с дела, отправят работать с другими и повесят несколько совсем уж скучных дел. Ни тебе погоней, ни тебе работы под прикрытием, ни тебе развязанных рук в методах. От них требовали только результат и дали свободу выбора. Они оба одобрили это, понимая, что напоследок возьмутся за это дело. Перед тем, как Ричарда отправят на повышение, а ее приставят к другому напарнику.       Согласие на расследование дела «Теней» было каким-то жестом отчаяния. Они цеплялись за эту возможность вновь поработать вместе, в последний раз, чтобы потом при встрече сказать друг другу «а помнишь» и весело рассмеяться, преисполнившись гордости от короткого «мы это сделали».       Девушка вздыхает, выпрямляясь, отходит к стоящему в углу кабинета флип-чарту, а затем берет в руки маркер. Плана в голове как такового не было, лишь его наброски. Но если они действительно решат это сделать, то вдвоем продумать это будет легче, чем одной. Да и им просто нужно наконец действовать, а не просто наблюдать и делать выводы, устраивая регулярные «мозговые штурмы». Они, черт возьми, дуэт Шестьдесят Девять. Та самая парочка, которая лезет во все, обходит большую часть протоколов, делая все по-своему и добиваясь необходимых результатов. Полевые агенты, а не ебаный офисный планктон, в который им пришлось превратиться из-за этого дела.       — Для начала, — произносит Вирс, вычерчивая идеальную единицу и обводя ее в круг. — Мы проникнем в дом Манфреда. Сдается мне, Лео Манфред действительно не так прост, как кажется. Удалось кое-что накопать. Например, — она оборачивается к коллеге, — он уже раз попадался в компании нелегальных торговцев имплантами. С чего вдруг?       — Продажа нейропозина? — Найнс поддается вперёд, хмурится, смотря на напарницу. Та в ответ пожимает плечами. — Самое вероятное здесь то, что он продает нейропозин тем, кто «подсел» на импланты.       — Вполне вероятно, — соглашается девушка, а затем щурится так, будто в глаза ударил резкий и яркий свет. — Но вот что интересно, на этих торговцев его навёл Томас Ван-Дайн.       — Думаешь?..       — Думаю, они связаны, пусть и не напрямую, — пожимает плечами Сэм. — Но полиции так и не удалось доказать вину Лео в участии продажи нейропозина и организации подпольной продажи имплантов. Дело неожиданно закрыли. Вопрос: почему?       — И что бы это узнать, нам придется потребовать от полиции дела на Манфреда, — кивает Ричард, а затем откидывается на спинку кресла. — Херня, Фаулер мне отказал, мы не сошлись во мнениях и не смогли договориться.       — Тут нам и понадобится дом Манфредов, — усмехается Сикс. В ее глазах плясали черти, которые её напарнику совершенно не нравились. — Во-первых, чтобы убедиться в том, что Корен и Дженкинс ничего не пропустили при обыске его комнаты. Если что-то найдем, сможем надавить на Лео ещё раз, заставить расколоться. Где один тайник, наверняка должен быть и второй. Во-вторых, его брат может что-то знать. Семья Манфредов не раз платила полиции для того, чтобы закрыть все дела этого оболтуса. Маркус Манфред не очень рад бизнесу своего брата и не раз говорил отцу, чтобы тот перестал его покрывать, а потом вдруг согласился и всячески стал помогать брату? С чего вдруг?       — Отец чем-нибудь пригрозил? — пожимает плечами агент, сцепив пальцы в замок и положив на них подбородок. — Но Карл слишком сильно любит своего старшего сына, поэтому вполне мог его послушаться, согласиться с его доводами и перестать покрывать Лео... Только если Карлу, в свое время, не приходилось покрывать Маркуса, чем он мог оперировать, чтобы заставить старшего помочь младшему.       Сэм щелкает пальцами, согласно кивнув и махнув указательным пальцем. Ей нравилось, как быстро ее напарник мог подхватить ход ее мыслей, развивая их. Они легко могли прийти к нужному выводу если бы чаще так работали, а не ржали со всего как две подыхающие гиены. Сикс не нужен был другой напарник, потому что она знала, что годы с новым коллегой не позволят ей сработаться также хорошо, как с Ричардом. Кто ещё подхватит ее настрой в любой момент и согласиться на какое-то безумие?       — Хорошо, допустим... Мы собираемся проверить комнату Лео, чтобы убедиться в том, что ничего не было упущено при первом визите. И заодно осмотреть комнаты Карла и Маркуса Манфредов, верно? — Ричард поднимается из-за стола, подходит к напарнице и останавливается за ее плечом.       — Маркуса и Лео, — поправляет Сикс. — Если первому было что скрывать, то, конечно же, он захочет узнать, как отец узнал об этом. Да и какие-то старые сообщения об этом «грязном» секрете должны быть у него... Тебе повезло. Я уже узнала, как туда можно проникнуть. На территории семьи Манфред стоят по четыре камеры с каждой стороны и, благодаря моим новым «игрушкам», мы с лёгкостью сможем обойти их, взломав на некоторое время. Этого должно хватить, чтобы подобраться к саду, откуда можно беспрепятственно проникнуть в дом. Дверь в мастерскую практически не закрывается.       — Если будет закрыто, то тут уже в игру вступают мои навыки взлома замков, — кивает Найнс, пока Сэм рисует схему первого этажа дома. Он четко видит то, что должно быть садом, мастерскую, «гостиную» и холл с лестницей наверх. — Проникаем через нее, после чего поднимаемся наверх.       — Не все так просто, — качает головой девушка, рисуя ниже какое-то подобие схемы второго этажа. — Комнат много, разделимся, осмотрим.       — Как ты предлагаешь получить информацию ещё и из ДПД? — Найнс вскидывает брови, посмотрев на напарницу, которая уже переворачивала лист. — Ты же не...       — Именно, — согласно кивает Сэм, — мы немного похулиганим в доме Манфредов, прикинемся типичными такими вышибалами, которым Лео задолжал денег. Уповаем на то, что Карл вызовет полицию и нас заберут. В конце концов, он нас в глаза не видел.       — Все началось с того, что Лео задолжал нам бабок, — разводит руки в стороны Ричард. Коннор не особо поверил в эти слова, скептично изогнув бровь и посмотрев на брата так, будто тот был психом или сморозил глупость.       «Тут шахта... Ведёт вниз. Если я правильно ползу, то там должен быть архив.» — слышится, казалось бы, над ухом у агента. Ему нравилась его напарница. Миниатюрная, пронырливая, ловкая. Это было полезно в их работе.       Ему нужно было лишь отвлечь Коннора и дождаться лейтенанта, который вот-вот должен обнаружить пропажу его напарницы. Но что-то Ричарду подсказывало, что так просто им уйти не удастся. Ему уж точно. Он не Сэм, у него нет системы маскировки, только киберпротезы глаз, и скрытые импланты, которые Элайджа называет «наноимплантами». Найнс знал, что ему будет сложнее уйти, но это не значит, что он не продумал бы свой отход. Да и Сэм его вряд ли бросит. Главное, устроить суматоху или дождаться, когда Коннор будет сильно отвлечен и включить пожарную тревогу. Примитивно, но сработать может.       Все что он мог сейчас делать это просто ждать, когда Сэм, ползающая в вентиляции, наконец доберется до нужного им помещения и все заснимет. Под ее кряхтения, едва слышные жалобы на узость пространства и шутки про то, что пространство такое же замкнутое, как в гробу. Если бы он сейчас улыбнулся, это вызвало бы больше вопросов, чем его напряжённое молчание, к которому Коннор даже как-то привык.       — Как так вышло, что проникли в дом Манфредов не вызвав ни сигнализацию, ни внимание охраны? — спрашивает Коннор, внимательно смотря на брата и что-то записывая в планшете.       Как говорила Сэм, это было не сложно. Они просто воспользовались ее возможность взламывать дистанционно камеры и что-то более мелкое, например, дронов, а от охраны их скрыли густые деревья, позволив остаться незамеченными. Что до сигнализации... Что ж, Манфредам определенно точно не стоит просить охрану проверить эту систему, которую Ричард, согласно их изначальному планы прикинуться обычными «коллекторами», «вынес» так хорошо, что проводка искрилась. Он не хотел заставлять это семейство тратиться на что-то.       Конечно же, он об этом брату не скажет. Ричард лишь загадочно улыбнулся, мол, пойми, секреты работы не раскрываются. Близнец же «закатывает» глаза, так и записав, что «подозреваемый» молчит.       «Тут. Камера... И... Готово.» — уже чуть более громче произносит Сэм и следом Ричард слышит, как тихо та падает на пятую точку. И тихо было явным преуменьшением. Саманта Вирс и грация — вещи несовместимые.       Так легко и ловко упала, совершив перекат и ударившись филейной частью об стол. Это было болезненно. Кажется, ей будет больно сидеть на своей заднице как минимум день, а потом она привыкнет боли и не будет ее замечать. С такими оптимистичными мыслями, Вирс поднимается на ноги, достает из рукава пропуск детектива Андерсона, который стащила с его стола тогда, перегнувшись, чтобы тихо попросить сопроводить ее в уборную. Это был рискованный ход, сложный, но если Ричард правильно и долго отвлекает брата от нужной им вещицы, то проблем с этим не будет.       — Какой пароль мог бы использовать твой брат, Найнс? — шепчет девушка, на всякий случай оглянувшись на дверь. Ее напарник молчит некоторое время, общается с братом, а затем выдает кое-что интересное, пока Сикс пытается понять, как их разговор перешёл к этому руслу.       «Знаешь ли ты, братец, что в девяносто процентах случаев, люди хранят информацию на заблокированных электронных носителях, на которых не меняют пароли? Все ещё пользуешься старым classified? Не боишься, что преступники, как я, узнают?»       Она хватается за этот пароль как за спасательную соломинку, быстро вводит его, закусывая губу в ожидании ответа. Конечно, в архивы просто так не пролезть, бумажные дела не ведутся давно, все на электронных носителях, чтобы не были утеряны. А доступ к ним имели только сотрудники участка не младше детективов.       Она со свистом выдыхает, когда строка с паролем загорается красным, кусает нижнюю губу, подключаясь к взлому и тихо предупреждая «это надолго». Что ж, видимо, стереотип о ленивых копах Америки, не работал на полиции Детройта, конкретно на детективе Андерсоне. Она слышит как Ричард на том конце линии также протяжно вздыхает, стараясь выиграть ей время. Получалось хреново. Все получалось хреново. И у нее взламывать, и у него выигрывать время. Особенно с учётом того, что Хэнк уже заметил ее пропажу, смекнув, что девица уже поползла к выходу. Ричард видел, как оживились младшие офицеры. Найнс даже громко ругается, якобы все поняв, называет ее сукой, которая решила его бросить. Сэм на том конце линии смеётся, успевая взломать систему, когда на дисплее остановилась секундная единица и загорелась зелёным пустая строчка пароля. У нее вышло, не так быстро, как могло бы получиться у Джоша, но у нее получилось.       Агент поднимает голову, едва слышно выдыхая и прижимаясь к стене, когда зеленные полосы от света камеры мигают на предупредительный жёлтый и загораются красным. Никогда в жизни она не просила ей выиграть так много времени. План пошел наперекосяк ещё на стадии пароля, который в их планы не входил совсем. А может и на стадии, когда ее провожал лейтенант. Она уже не знала или не понимала, а может и вовсе не хотела знать и понимать. Сейчас главное не отступать, сделать все до конца.       Сэм поднимает дрожащую искусственную руку, — нет, не от страха или паники, а из-за давнего приема нейропозина, — когда между рядом с указательным и большим пальцем загорается жёлтый кружок, а на дисплей высвечивается небольшая табличка с бегающей туда-сюда по горизонтали линией. Кружок загорался совсем близко к сменившийся точке взлома. Такой крохотной, что одно неверное движение и Сэм может поднять сигнализацию. Настолько крохотной, что Вирс едва успевает на зелёный свет сжать руку, взламывая эту ебаную камеру.       «Сэм?» — раздается совсем тихо над ухом. Он не привлекал к себе внимания, старался, по крайней мере. Она ценила это. — «Ты подняла панику. Меняем план. Я отвлеку насколько смогу от архивов и жду тебя за участком.»       «Нет. Я выберусь через крыши, встретимся через три улицы. Вирс, отбой.» — Она клацнула зубами, заканчивая разговор, чтобы обезопасить и себя, и Найнса, уповая на то, что IT-специалисты ДПД ещё не заметили ее проникновения в систему.       Ей приходится двигаться быстрее, особо ничего не рассматривая и не читая, просто засняв. Но кое-что она, конечно же, запомнила. Например то, что Лео Манфред действительно торговал большими партиями нейропозина, а Маркус его покрывал. Вопрос с чего вдруг? Конечно же, его заставил отец. Регулярные пожертвования в полицию, которые могли закрыть глаза на деятельность его сыночков. Например, на продажу эн-поза и Льда или же на организацию нелегальных гонок самим Маркусом Манфредом в прошлом, — вопрос был открыт: устраивает ли он их по сей день? Но вот оно то, что ни Вирс, ни Андерсон не смогли найти в доме Манфредов: секрет братца Лео. Ей хотелось знать больше о том, за кем ей придется наблюдать, но разум кричал, что времени в обрез. Поэтому пришлось удалить последний запрос и открыть дела на Арден Ван-Дайн.       И здесь было красивое ничего. Белый лист. Ни одного на нее дела. Ни резко ставшего закрытым, ни брошенным к «глухарям». Словно кто-то потрудился на славу и удалил все дела, связанные с этой девицей. Не виновна? Покрывают? Зачем? Как она связана с этой историей? Хотя Сикс больше бы поверила в то, что ее подставили, учитывая полное отсутствие у Арден понимая как работают импланты военного образца и детского восторга с интересом ученого от увиденного. Или это просто мастерская игра? Она не знала. Запуталась. И думать над этим одна не хотела.       Следующим был Томас Ван-Дайн. И тот имел больше провинностей перед законом, чем его сестра. Но разглядеть что-то большее, кроме пелены перед глазами ей не удается. Фокусируется из последних сил, чтобы потом было что рассмотреть. Потом, не сейчас, когда ее всю ломает от боли, а искусственная рука наровит вывихнуться к хренам и отправиться в свободное путешествие по всему департаменту. Агенту даже приходится закусить до крови губу, стирая все запросы, — на тяп ляп, конечно же! Сэм даже не выключает терминал, кое-как забравшись обратно в вентиляцию и приложившись лбом об холодную металлическую поверхность. Не стоило ей проверять, сколько тело без нейропозина выдержит.       Медленно, буквально затягивая время и предоставляя возможность полиции вновь поймать неизвестно что сотворившего Найнса в попытке отвлечь внимание на себя, изгибаясь подобно змее в этой невероятно узкой вентиляции, Вирс добирается до крыши, едва не падая с ее края, к которому подбегает в поиске лестницы. Адреналин предал уверенности, позволил на некоторое время забыть о разрывающей мышцах и выворачивающей суставы боли. Настолько, что ей приходится скрываться переулками, на бегу есть батончики для увеличения энергии в конвертерах и бежать с активированным имплантов маскировки. Три, блядские, улицы, сокращая дорогу как только можно.       Ее буквально затаскивают в машину с хорошо затонированными стеклами, на что девушка только успевает пискнуть, когда ей грубо закрыли рот. Ричард, с несколькими синяками на лице, прислушиваясь к стенам вдалеке, был как всегда напряжён и с большим волнением, чем обычно осматривал коллегу. Они находились в куда более интимной позе, чем можно было подумать. И любой, кто не знает природу их отношений, так и подумал бы.       — Идиотка, — хрипит агент. Ему хотелось ударить ее, встряхнуть, накричать, вправить ей мозги на место, но разве это сейчас на нее подействовало бы? Нет, конечно. Ей как было все равно, так и будет. Только он хуже сделает, своими лекциями, которые проводить не любил никогда.       — Иначе бы ты со мной не работал, — пожимает плечами Сэм, а затем морщится от резкой боли, со свистом вдыхая воздух. — В бардачке, шприц.       Ему повторять дважды не надо. Ричард быстро открывает бардачок, достает шприц с нейропозином, которого оказалось целых десять внутри. Он вскидывает брови, но тактично молчит, слабо щёлкнув по стеклу и спустив с иглы немного эн-поза, — Сэм уже было безразлично, что он там делает. Вот она, обратная сторона ношения имплантов: развивающаяся зависимость от нейропозина и большой шанс распада глиальной ткани, ПЭДОТ и симптомы отторжения без длительного приема чудо-лекарства. Ах, если бы все могли просто поставить себе импланты и не мучаться, не нуждаться в этом наркотике... Ричард даже грустно вздохнул, с сочувствием смотря на хозяйку машины, вводя иглу в шею девушки, ровно в вену.       Она едва дёргает губой, словно стараясь его ободрить, безразлично смотрит куда-то вперёд и дёргает искусственной рукой. Конечно, боль так быстро не пройдет, а рука ещё долго будет дрожать, как у последнего пьянчужки. Ничего, она привыкла, знала, на что подписывалась, когда ей предложили это. Либо так, либо калекой без возможности в дальнейшем нормально работать. А так хоть полезная, хоть чем-то занята и при бабках. Последнее особенно радовало.       — Рано хоронить меня, агент Найнс, — усмехаясь произносит Сэм, а затем смотрит на Андерсона с хитрой улыбкой.       — Жду не дождусь, когда станцую на твоей могиле, — в тон девушке отвечает Ричард, откидываясь на спинку стула. — Но даже не с думай подыхать. Без шуток. Ещё твоей крови на моих руках не хватало.       — Ты не виновен в том, что случилось с Коулом, — тихо произносит Сэм, вновь устремляя взгляд в никуда. Туда же начинает смотреть и Найнс. — Нам надо ехать. Остановимся у центрального парка? Я успею как раз просмотреть внимательнее то, что заснял «Атид».       Напарник кивает, бросив последний обеспокоенный взгляд на Сэм, а затем вздыхает, поворачивая ключ в замке зажигания ее машины. Ничего удивительного в том, что Вирс ещё сама не до конца ознакомилась с результатами их авантюры. И они, конечно же, понимали, что им влетит от директора. Но как ещё получить дела от полиции, когда Фаулер на контакт идти не согласен, а директор требует результат и доступ к полицейским архивам? Правильно, немного не законным путем. И их план по проникновению, конечно, пошел по одному женскому органу, — от этого Ричард даже впервые громко и грязно выругался, перестраивая машину с одной полосы на другую, пока напарница молчаливо изучала все, что удалось запечатлеть. Но все прошло чуть менее, но удачно. Если бы это ещё себя оправдало, было бы, конечно, прекрасно. Ах, если бы! Ему казалось, что они вновь зря потратили время.       И что он плохо следил за своей напарницей... Как можно было так запустить себя? Ричарду было больно просто смотреть на это. Конечно, его должна была охватить паника за подобное, паника, которая заставила бы его выпрыгнуть из машины, оставив ее одну разбираться с этими проблемами. Но разве он мог? Вытащил раз, помогал до этого, а тут просто взял и сбежал, вспомнив про Коула? Воспоминания уже давно не свежие, чтобы он так реагировал. Да, его третий брат работал курьером, доставлял нейропозин, нелегально, как выяснилось, но работал во благо. А ему просто нужно было закрыть эту сеть по распространению наркоты. Не успел, побоялся самовольничать. И что в итоге? Брата пристрелили, а он на его руках умирал, улыбаясь, так гадко, язвил, но не отпускал, как за соломинку цеплялся. Они любили друг друга, как братья. Любили по-своему, а все считали, что эти двое терпеть друг друга не могут.       И как итог запой и насильная аугментация с занозой в заднице, а-ля напарница. Он не хотел с ней работать, понимал, что это ещё с кем-то нужно учиться подстраиваться друг под друга. Кто бы мог подумать, что она в какой-то степени будет напоминать ему Коула? Иногда такая же язва, но любит его как сестра, что самое интересное. Своеобразно, как брат, земля ему пухом. Хотел бы он другого напарника? Нет. Такой напарницы больше не будет.       — Тебе удалось узнать что-нибудь? — Он опускает стекла, чтобы напарница в случае чего могла закурить, и останавливает машину около центрального парка Детройта, совершенно не беспокоясь о том, что полиция уже выслала ориентировки на них. Они уладят этот вопрос, как и всегда. Ничего сложного.       — Да, — кивает Сэм, осторожно доставая ножик из кармана своих брюк. — Лео Манфред просто торгует наркотой, Маркус был замечен за организацией нелегальных гонок. Все дела Манфредов были закрыты и имеют странный отчёт, мол, не они, обознались, случайно вышло, и кинуты к «глухарям».       — Ван-Дайны? — Найнс с сомнением смотрит на оружие в руке напарницы, а затем поднимает взгляд на ее лицо и внимательно смотрит в глаза. Она смотрела куда-то сквозь стекло, сквозь прохожих, все ещё держа оружие в дрожащей искусственной руке.       — А вот тут уже более интересно... Арден Ван-Дайн чиста как белый лист, а ее брат... Отдельная поэма. Тут все более сложно и куда более интересно. — Она подносит лезвие к киберпротезу глаза, оттягивая и верхние и нижнее веко, осторожно поддевая глаз и стараясь его захватить безымянным и средним пальцами, чтобы он просто не выпал. Слышать, как он отсоединяется от нервов было не очень приятно.       Когда глаз чудом оказывается в ее руке, а веко истерзано ножом и кровоточило, девушка передает нож своему напарнику, который смотрит на него с неким сомнением. Не хотелось такое повторять, это больно и не приятно. Но нужно.       Ричард осторожно вытирает нож об носовой платок, подносит его к глазу и с куда большей осторожностью выковыривает свой протез, чудом не повредив веко, а затем протягивает свободную руку, чтобы Сэм вложила свою глаз в его ладонь.       Они даже не подозревали, что проходящая мимо со своими подругами Ван-Дайн, заметила двух агентов в машине, застав их за интересным занятием и с отвращением наблюдая, как они выковыривали по одному своему глазу... И как Ричард засунул в свою глазницу глаз напарницы.       — Фу, блять, — хрипит Арден, лицо которой перекосила гримаса из непонятной смеси эмоций.