Six. Seven. Eight. Nine.

      — Есть ли тут хоть кто-нибудь у кого есть мозги? — громко произносит директор, смотря на собравшихся агентов. Он обводит каждого внимательным взглядом. И это было похоже на то, будто он мысленно уже стрелял каждому в голову. — Вы двое, — он указывает на смело поднявших руки двух агентов, — руки опустили. У вас мозгов нет, как и у половины этого блядского отдела!       — Простите, директор, — кашляет в кулак Сикс, — а «блядский отдел» потому что тут полно блядей? — Она бросает недвусмысленный взгляд на Корен, словно говоря этим «да, я имела ввиду тебя, подстилка, ты, манфредова». И в этом не было ни капли ревности.       — Ты на что намекаешь? — вспыхивает Вэл, резко повернувшись к своей пока ещё коллеге. — Одной ногой на увольнении, так хоть рот свой поганый закрой.       — А чего ты так взъерепенилась? — сухо произносит Найнс, но в этих словах слышится насмешка. — За больное ее слова задели?       — Заткнулись. Все. — прерывая ругань, произносит директор, а затем тяжело вздыхает и шепчет: — Дал же мне Бог этих долбаебов...       Директор устало потирает виски, опираясь локтями на стол, пока две пары агентов обменивались гневными взглядами, готовые вцепиться друг другу в глотки при любом удобном случае. Нет, он, конечно, мужик спокойный, терпеливый и немного тупой, как эти олухи, но мозгов у него хватало на то, чтобы не пускать эту четверку за двери кабинета разом. Ему не хотелось потом выслушивать очередной доклад от Джарро или, что хуже, жалобы от кого-либо ещё из отдела. Они либо убьют друг друга, либо подерутся на глазах у всех. И судя по всему, драться будут именно девки, пока парни стоят в стороне и культурно решают проблему. Конечно же, он не сомневался в том, что парни тоже потом подерутся, но... Ему бы этого не хотелось.       Ему бы хотелось, чтобы эти агенты просто исчезли нахрен из его жизни, но он директор этого отдела, поэтому никуда они из его жизни не денутся, пока не уволятся или не помрут на задании. И последнее казалось таким заманчивым и интересным вариантом...       — Давайте по-порядку и по-очереди, — произносит директор, посмотрев на Корен и Дженкинса. Рыжая проститутка, как ее окрестила Сэм, усмехнулась, посмотрев на Сикс так, будто ее следующие слова должны были похоронить ее карьеру. И Вирс это не нравилось.       — Сэр, ни для кого не секрет, что дело о продаже имплантов «Теням» ведут агенты Шесть и Девять, — произносит Вэл, сделав шаг вперёд и сложив руки за спиной. — Сколько уже прошло времени с момента открытия дела? Полгода? Разве это нормально настолько затягивать? — Она поворачивается к паре агентов, известной в их всеми горячо любимом «К451» как дуэт Шестьдесят Девять, а затем вновь переводит взгляд на директора. — И ни для кого также не секрет, что согласие на дело было жестом отчаяния для них двоих. Никто не имел ничего против того, что за дело берутся они, но затягивание дела настолько уже настораживает.       — А ты ртом хорошо работаешь, я смотрю, — весело бросает Сэм, а затем едко усмехается. — Видимо, это в тебе ценит половина отдела. — Ее улыбка становится ещё более едкой и язвительной после брошенной грубости. Ричарда аж гордость взяла за нее, а улыбка и взгляд, брошенные на Сэм как бы говорили «это моя девочка, я молодец, я научил».       Вэл давится воздухом в возмущении, открывает и закрывает рот, пока ее напарник стоит себе в сторонке и не знает что сказать, а директор пытается просто не заржать от вида агента под прикрытием в ФБР, помогающего в расследовании Сикс и Найнсу. Ее лицо покраснело, выдавая, что слова этой белобрысой, как высказывалась сама Корен, дряни действительно задели за живое и попало в самое «яблочко». Когда бабы ссорятся и что-то не поделили, мужчинам лучше не встревать. И директор с радостью бы согласился с этим, но когда эти две бабы твои подчинённые, ничего другого, кроме как влезть в их разборки, ему не остаётся.       И он делает самое худшее в своей жизни...       — Она права, Вэл, — неожиданно вздыхает директор, смотря на девушку исподлобья. — Ты слишком хорошо работаешь ртом, но, видимо не в том направлении. Ближе к делу.       — Может быть вы не знали, сэр, но у этих агентов есть минимум поводов проводить время вместе, но каждый раз они оказываются друг с другом. То агент Найнс, используя свои ключи, зайдет домой к агенту Сикс, то они вместе приедут на работу, то в одном кафе окажутся...       — Позвольте прояснить, директор, — выступает вперёд Найнс. Он выглядит как типичный защитник, встав перед Сэм и закрыв ее от взгляда начальника. — Возможно, в этом есть моя вина. — Краем глаза парень замечает как довольно улыбается Вэл. Ее слов вполне было достаточно, чтобы похоронить карьеру его напарницы. И он, почему-то не сомневался, что и доказательства у нее были. — Нет, не так, — Ричард кашляет в кулак, а затем внимательно смотрит на директора. — В этом полностью моя вина. Саманта Вирс, которую все здесь знают как агента Шесть, слишком много на себя взвалила в связи с тем, что я копаю в нашем деле исключительно в одном направлении. Моя напарница предпочла, скажем так, растратить свои силы, развивая сразу два направления в нашем деле. Не уследил, виноват. Но если бы вы, агент Корен, знали мою напарницу достаточно хорошо, то не бросались бы такими нелепыми обвинениями.       Сэм закусывает нижнюю губу, кусая ее до крови, а затем шикает, гневно морщась. Она не просила его взваливать всю вину на себя, но выслушивать лекцию о том, что ей не стоит встревать, когда не просят, перед лекцией о вреде отказа от нейропозина ей не хотелось. Поэтому Сэм предпочла помолчать, позволив напарнику разобраться с этим самому. С нее хватит на сегодня всего этого. Хотелось просто напиться и забыть день как страшный сон. Не то чтобы у нее получится, дело не даст ей спокойно отдохнуть и пару часов. В последнее время, где бы она не была, при слове «импланты» агент начинала озираться по сторонам и вслушиваться внимательнее, в надежде услышать хоть что-то новое.       — Да и мне просто жаль животных Сэм. С ее попытками узнать больше об этих закрытых тусовках, где точно есть человек, знающий об этой сети больше, чем мы на данном этапе, и попытками прижать Томаса Ван-Дайна, нашего главного подозреваемого в деле, она элементарно не успевает покормить котов. Поэтому, да, не стану отрицать, у меня есть ключи от ее квартиры и я часто туда прихожу, чтобы покормить животных. — Он вздыхает, а затем кивает, продолжая: — Да, я часто ее забираю, потому что агент Сикс не успокоится, пока не будет уверена, что сделала все, что было в ее силах. Более того, мне приходится регулярно напоминать ей о приеме нейропозина, потому что она забывает о нем из-за дела, отдаваясь ему полностью. Она трудоголик, а не тот, кто устраивает свою личную жизнь на работе, — Найнс едва удостаивает побагровевшую от гнева Корен, смотрит на директора не отрывая взгляда и вообще не двигаясь. Выволочку за то, что они сделали, они получат, но не сейчас.       — Это правда? — холодно спрашивает директор, смотря на притихшую Сэм, оттирающую с уголка губ кровь. Девушка бросает на него безразличный взгляд, затем кивает и переводит задумчивый взгляд на пальцы с тонкими следами крови. — Хорошо. Раз уж мы выяснили, что между вами нет никаких романтических отношений и мисс Корен не может это никак доказать, закроем этот вопрос. Есть что ещё сказать?       — Я считаю агента Сикс непрофессиональной, — едва ли не выплёвывает Вэл, смотря на директора так, будто тот сейчас воткнул ей нож в спину. Вирс на это только драматично вздыхает. Да сколько можно?       — Как ее напарник, — встревает Ричард, но его грубо затыкает все та же Корен.       — И вас, агент Найнс, я тоже считаю непрофессиональным. И у меня есть доказательства, чтобы утверждать это.       — Приплыли, — «закатывает» глаза Ричард, отходя назад.       Директор вскидывает брови, смотря то на Вэл, то на дуэт Шестьдесят Девять, который просто устал от нападок младшего агента. Рыжая сука, как ее окрестила у себя в голове Сэм, прошла к столу директора походкой от бедра, положила на стол планшет и указала на несколько фотографий. Первая, где Сэм и Ричард сидят дома у первой, что-то обсуждая с улыбками на лицах. Если бы кто-то, кроме них двоих, был там, то знал бы, о чем именно они говорили и причем очень давно. Вторая — где Ричард настолько близко наклонился к Сэм, что это казалось неприличным. И только подошедшая ближе к столу Вирс, разглядевшая фотографию, знала, что в тот момент ее ломало от эффектов не принятого вовремя нейропозина, что сама бы она себе его не вколола. Но вырванные из событий фотографии об этом, конечно же, не скажут.       Корен едва усмехается, смотря на как-то подозрительно побледневшую Сэм, потирающую свою искусственную руку, а затем показывает видеозапись с камер на парковке, где видно, как Найнс и Ван-Дайн, которой парень любезно одолжил свое пальто, садятся в его машину. Этого могло быть достаточно, чтобы выгнать двоих и поставить на их место других, более ответственных агентов, — например ее, Вэл, резко пошедшую на повышение. О, Корен уже видела новую должность на горизонте. Жаль, конечно, что директор из тех, кто выслушивал обе стороны в конфликте. По крайней мере, в этом.       — Позвольте представить вам, директор, — открывает свой рот Вэл, — Арден Ван-Дайн, подозреваемая в деле о «Тенях» и их имплантах. Полиция Детройта поймала ее на перевозке груза, а наши профессионалы, то есть Сикс и Найнс, дали ей спокойно уйти. Более того, Найнс привез ее к себе домой, любезно позволив подозреваемой пожить у него. С каких же пор мы так просто отдаем в обход начальству приказы отпустить подозреваемых и тащим их к себе домой?       — Наш главный подозреваемый Томас Ван-Дайн, ее брат, — встревает Вирс, делая шаг вперёд и едва не бросая на стол увесистую папку. — Обычный такой торговец машинами, на которых, что удивительно, был зафиксирован перевоз наших имплантов в другие города. Все машины, которые наша организация ловила во время перевозки в последний месяц и в процессе передачи имплантов, числятся в базе полиции Детройта в угоне.       — Здесь же, — агент кивает на папку, — результаты экспертизы, проведенной Саймоном дважды, — Найнс делает шаг вперёд, смотря на Вэл. Конечно, они ничего не смогут поделать с ее фотографиями, но вот с обвинениями в непрофессионализме кое-что сделать могут. — Если уж вы не доверяете ему, то не знаю даже к какому сотруднику наших лабораторий обращаться... Отпечатки пальцев девушки есть только на оружии компании «Штайнер Бизли», а вот на имплантах их нет. Что характерно для оружия и аугментаций, на них также есть отпечатки некоего Клода Ввойда. Мы уже стараемся узнать кто это, но по словам самой Ван-Дайн, ее брат не так глуп, чтобы делать все своими руками. Я склонен ей верить. Она не выглядит той, кто знает об имплантах больше, чем обыватели. КАСИ также не выявил у нее и следа лжи. Эта девушка невиновна, но ее пытались подставить и ради безопасности самой мисс Ван-Дайн, я дал ей возможность пожить у себя. К тому же, дома я практически не появляюсь, практически ночуя на работе. Но это не значит, что я не слежу за ней.       Корен фыркает, «закатывая» глаза, пока директор изучает предоставленную Самантой и Ричардом папку. То, что они успели накопать по делу, вызывало у него уважение к ним, как к агентам. И эта папка служила доказательством лучше, чем вырванные неизвестно откуда и как фотографии и видео. Видимо, кому-то было мало работы, что кое-кто решил себя развлечь наблюдением за другими. Директор в какой-то момент перестает листать папку, остановившись на допросе Лео Манфреду и коротком заключении Вирс.       — «До разговора с Лео Манфредом, кто-то из сотрудников К451 уже общался с ним, используя грубые методы ведения допроса (избиение, запугивание и так далее). Лео Манфред при разговоре относился с подозрением, старался держать дистанцию и вел себя так, будто готовился к удару.» — Директор задумчиво бьёт пальцем по листку, указывая на эти предложения, а затем поднимает взгляд на Вирс. — Вы писали этот доклад, агент Сикс? Скажите-ка нам, что тут написано дальше?       — При разговоре с Лео Манфредом, удалось выяснить, что его допрашивали достаточно долго, точное время он не назвал. Стало известно в ходе короткого и весьма лёгкого допроса, так как подозреваемый охотно шел на контакт, что после приезда в К451 в сопровождении агентов Корен и Дженкинса, первая допрашивала его. На теле мистера Манфреда оставались на тот момент следы от побоев в результате жёсткого допроса. — Сэм едва бросает взгляд на Вэл. Теперь настала ее очередь бледнеть и бросать какие-то затравленные взгляды на директора. — Да, это было именно то, что я написала в отчете. Если интересно, «Атид» сохранил видеозапись того дня и я могу попросить ребят вытащить аудиодорожку.       — Агент Корен, — закрывает глаза директор, а затем поднимает взгляд на Вэл. Он смотрит на нее некоторое время, молчит, заставляет напрячься, а затем заканчивает: — У вас слишком много свободного времени, что вы решили влезть с чужую работу и построить теорию другую о взаимоотношениях Саманты и Ричарда? У вас будет его чуть больше. Вы временно отстранены от работы. Дженкинс, Корен, вы свободны. — Он машет рукой девушке, открывшей было рот, а затем переводит взгляд на Сэм сверля ее взглядом и кивая девушке. — Что я могу сказать? В целом, я доволен проведенной вами работой, но ваши методы... — Он вскидывает бровь, закрывая папку и откладывая ее на край стола. — Сдается мне, что тут есть информация, полученная не совсем законным путем.       Директор внимательно смотрит на Сэм, скользящую взглядом то по столу, то по стенам, и добродушно усмехается. Он уже давно привык к выходкам Ричарда, методы которого одобряла сама Аманда Стерн, но никак не мог привыкнуть к тому, что Вирс использует их тоже и свои к этому добавляет. Жизнь учила ее действовать иначе, а К451 по-своему, что вызывало у нее жуткие противоречия и трудности выбора, — но Сэм все равно выбирала свои методы. Его даже не удивляло то, что эти двое смогли получить информации за месяц больше, чем за все предыдущие. В конце концов, у одного шило в заднице и желание пойти в обход многих протоколов, и у другой доступ к закрытым тусовкам и опыт общения со всяким сбродом, с которым волей не волей приходилось общаться в юношеские годы. Ох, и не хотелось же директору, чтобы Сикс скатилась, как ее мамаша. И за такое кумовство, за эти чёртово покрывательство и поблажки, которые он давал Сэм, его могут уволить. Но что поделать, жалко. Все же, девчонка способная, хоть и не может быть такой черствой, как оно того требует.       Найнс поправляет свое пальто от компании «Акроним», смотрит в сторону на картину в кабинете директора, слова она была интереснее, чем все здесь происходящее. «Падение Икара» было действительно интересным творением искусства. Эта картина заставляло о многом задуматься. Подобно Икару, люди в порыве гордости за себя самих взлетели слишком высоко и с этого пьедестала падать им достаточно больно. Это напомнило ему о Вэл Корен. Больно падать, когда нос был так высоко задран.       — Молчите, — констатирует факт директора кивая. — Правильно, потому что лучше бы вам, блять, и дальше молчать. Я могу закрыть глаза на все, агенты, но не на это! Вломиться в дом Манфредов? Устроить в полицейском участке цирк со взломами и проникновениями? Это каким идиотом нужно быть, Найнс, чтобы свою напарницу ещё на это толкнуть? — Директор хмурится, положив ладони на стол и внимательно смотря на Ричарда, который даже не понимал, почему всех собак спустили именно на него.       — Ругать тут надо меня, директор, — вздыхает Сэм, будто мужчина был настолько глупый, что ей приходилось объяснять сейчас что-то элементарное. — План в большей степени был продуман мной, а не Ричардом. Он лишь внёс в него корректировки.       — Каким идиотом нужно быть, чтобы придумать такое? — директор повышает голос настолько, что его слышно даже за пределами кабинета. Все уже привыкли, что иногда этот мужчина бывает слишком эмоциональным. Особенно когда дело касалось этих двух агентов. — Вы хоть знаете каких трудов мне стоило закрыть ваше дело без занесения в базу данных? Найнс, если ты не можешь самостоятельно договориться с капитаном Департамента, то подойди ко мне и я решу все. Но зачем упрощать себе жизнь, да? Можно же вломиться в дом Манфредов, а затем в участок! Идиоты, не иначе.       Они молчат. Все трое. Ричард нашел уже более интересной люстру, разглядывая все эти лампочки в полутемном помещении, а Сэм нашла невероятно интересной стену позади директора. И только их директор нашел невероятно интересными двух полудурков. Заткнулись, словно воды в рот набрали и как-то не пытались оправдать свои действия. Понадеялись, решили все сделать сами и по-своему. Конечно, в следующий раз они обратятся к директору, чтобы тот договорился о доступе в архивы для них, но сейчас, имея «на руках» дела Томаса Ван-Дайна и Манфредов, они знают куда копать. И будут копать. Но их дела понадобятся при допросе в качестве доказательств, чтобы надавить на Томаса, который в последнее время и так уже нервничает со всей этой ситуацией.       — Оно того стоило? — уже более спокойно спрашивает директор, смотря на Саманту, которая от неожиданности вздрогнула и перевела взгляд на мужчину. Девушка резко кивает, улыбаясь. — Рассказывайте.       — У нас есть несколько поводов подозревать Томаса Ван-Дайна. Он уже несколько раз попадался в руки полиции и был замечен в компании торговцев аугментациями, что наталкивает нас на мысли о том, что на него могли выйти те, кто организовал эту сеть по продаже имплантов. — Сэм переводит дыхание, а затем кивает, продолжая более уверенно: — У нас есть аудиозапись, подтверждающая то, что отношения между Томасом и его сестрой напряжённые и есть основания полагать, что он подставил ее, сделав все не своими руками. Мозгов хватило. Так что мы копаем сейчас под Томаса, в надежде на то, что он выведет нас на след организатора или организаторов.       — Томасом занимаюсь я, — делает несколько шагов вперёд Ричард, складывая за спиной руки. — Маркус Манфред падок на женщин и при правильном подходе, он мог бы рассказать что-то Сэм. К тому же, мы решили копнуть и под «черный» рынок с деталями для иномарок. Один раз аугментации там засветились, кто знает, может повезет и мы выйдет на ещё один след. К тому же, судя по делу, которое лежит в полиции, Маркус Манфред был замечен на нелегальных гонках, которые бравые служители правопорядка не могут закрыть.       — Если брат Лео действительно что-то знает о рынке с деталями для машин, то может знать об имплантах, — встревает Вирс, вздыхая и качая головой. — Надежда призрачная, но попробовать стоит.       — Так пробуйте! У вас сроки поджимают, — машет рукой директор. — Вирс, вы свободны. Андерсон, останьтесь.       Агенты перекидываются какими-то странными взглядами, а затем Сикс кивает и быстро покидает кабинет, оставляя напарника одного разбираться с директором.       Мужчина машет рукой в сторону кресла, устало потирает лицо ладонью. Он либо схватит сердечный приступ с этими двумя агентами, либо быстрее повесится. И он даже не знал, что из этого хуже. С одной стороны, худшее, что могло случиться в его жизни, уже случилось: Саманта «Сикс» или «Шесть» Вирс и Ричард «Найнс» или «Девять» Андерсон ворвались в его жизнь, прилетев кто откуда с этим делом об аугментациях у неуловимых террористов. С другой, — он задницей чувствовал, что это не самое худшее, что может произойти и их недавний взлом в участке и незаконное проникновение в дом Манфредов были ещё цветочками по сравнению с тем, что могло произойти.       Он молчит, достаточно долго, чтобы Ричард начал беспокоиться, взглядываясь в лицо директора, словно оно должно было поведать ему о чем-то. Ни о чем оно, конечно, не поведало, только об усталости начальника. Устал, очевидно, от них двоих, методы которые были не совсем стандартными. Ричарда особо не волновало одобряет он это или нет, осуждает или нет, понимает или нет. Главное, что детали дела у него и Сикс на руках и они прекрасно знают и невиновности Ван-Дайн, остальное было пустяками. Как и важно то, что Аманда Стерн одобряла их методы, считая, что директору не хватает их креативного и нестандартного подхода к проблемам, их гибкости и готовности работать хоть сутками напролет.       — Признаюсь, я впечатлён, — наконец произносит директор, закрыв одну часть лица ладонью и уставившись одним глазом на Ричарда. — В обход мне пойти в ДПД и достать дела на Манфредов и Ван-Дайнов... Так сильно хочешь на должность директора?       — А вы так сильно хотите от меня избавиться, что отдали приказ якобы от лица моего начальства убить организатора сети? — Найнс складывает руки на груди, наклонив голову на бок и вскинув бровь в вопросе. Директор лишь едва улыбается в ответ на это, откидываясь на спинку кресла.       — Виноват, — кивает мужчина, щурясь. — Но в роли директора одного из наших отделов я вижу далеко не тебя. Если Саманта только получит эту должность, у нее, может быть, наладилась бы жизнь.       — Что за фаворитизм, директор? Все считали, что Вэл будете пропихивать, а не мою напарницу. Так сильно любите ее?       — Не заблуждайся, — вздыхает мужчина, прикрывая глаза. — Я одинаково ненавижу своих дочерей.       Найнс даже дар речи потерял на этих словах, брошенных так легко, словно они говорили о погоде, а не о том, что директор занимается, судя по всему, кумовством из чувства ненависти к дочерям. И агент даже не понимал, каким идиотом нужно быть, чтобы это делать или что должно быть в голове у директора в этом случае. Ему хотелось бы знать, но так прямо спрашивать у него он, конечно же, не станет. Может быть, постарается зайти издалека. С другой стороны, его ли это дело? Семейные разборки его не касались.       Но открыто говорить о ненависти к дочерям...       — Тогда зачем пытаться ее пропихнуть? — Найнс вскидывает бровь, отзеркалив позу начальника.       — Считай это жалостью, — пожимает плечами мужчина, а затем поддается вперёд. Найнс этого не делает, выражая полную незаинтересованность одним только движением. — Мои дочери, не более чем ошибки молодости. Одна из них просто связалась с не очень хорошей компанией, что играет тебе на руку в некотором роде. Не заблуждайся насчёт своей напарницы, Ричард. Она манипулятор тот ещё, как ее мамаша.       — Жалеете ее? Как благородно, — смеётся в ответ Найнс, гневно щурясь. Он знал другую историю. Его напарница всю свою сознательную жизнь провела в детском доме и повидала некоторое дерьмо, которое заставило ее пойти сначала в полицию, потом решила попробоваться в ФБР, где ее уже заметил Интерпол.       — Я жалею, что не могу использовать ее связи. Но ты можешь, — щурится директор, а затем поднимается на ноги. — Используй ее, если действительно хочешь подняться до директора, а затем отошли куда подальше. Ее нахождение здесь стоит мне нервов и будет стоить тебе. Свободен, Найнс.       Агент сверлит некоторое время директора гневным взглядом, щурится, сжимая кулаки, а затем как-то резко кивает, быстро покидая помещение. Он уважал его, как сотрудника и начальника, но как человека Ричард, пожалуй, презирал его. Как можно так относиться к своим дочерям? Как можно так спокойно говорить, что жалеешь о том, что не можешь использовать ее? Пожалуй, ему было не дано это понять. Да и понимать не хотел. Пусть покрывает дальше, если так хочет пропихнуть ее в директора. Хотя последние слова мужчины говорили о том, что больше он ее там видеть не хочет, а покрывать будет до тех пор, пока Сикс не исчезнет из его жизни. И исчезнуть она должна совсем скоро, почти, как только они закончат дело.       Найнс резко остановился у дверей своего кабинета, неожиданно осознавая, что это странное кумовство, — если оно им, конечно, являлось, — играло и ему, и его напарнице на руку. Если директор действительно ее покрывает, что она аж в лучшие агенты вылезла, то резко полезшая наружу правда о Саманте Вирс может вызвать вопросы и разбирательства, которые могут быть не выгодны директору, — если он правильно все понял, тогда может вылезти связь между ними. Так что развязанные, пусть и временно, руки его напарницы играли им на руку.       Однако, им стоило бы перестраховаться и действовать чуть более аккуратно.       Аманда всегда говорила, что он не дурак.       Ричард наконец заходит в свой кабинет, осматривая его беглым взглядом и останавливаясь на напарнице, которая все это время, — он утверждать не брался, — сидела тут в обнимку со своим лептопом. Ему не хотелось бы все сразу вываливать на напарницу, поэтому он решил промолчать о своем разговоре с директором, избежать которого, возможно, не получится. Хотя его он будет оттягивать столько, сколько сможет, уже прикидывая в своей голове варианты, как можно использовать директора и его ненависть к дочери, — такую ненависть, что он ее аж покрывает.       — Как там Ван-Дайн? О ней давно не было слышно, — неожиданно подаёт голос Сэм, когда Найнс проходит к своему рабочему столу.       — Она... В порядке, — парень вздыхает, сев за свой стол, а затем складывает руки на столе. Молчит некоторое время под вопросительным взглядом коллеги, а затем кивает. — Я надеюсь, что она в порядке, — неуверенно тянет Найнс. — Тут такое дело...       — Только не говори, что она сбежала, — просит Сикс, отложив гаджет в сторону и закрыв вкладку приложения. Он молчит, смотрит на напарницу так, что ей сразу все становится ясно. Их важный свидетель действительно сбежал из под носа агента Найнса. — Хреново, — шепчет Сэм. — Как так вышло?       — Ты ушла раньше меня, а я сидел тут бумажки заполнял и думал, куда можно отправить Арден, чтобы она пока не светилась, — начинает пояснять Ричард. — Ну и как всё преподать так, чтобы она не отвертелась. В конце концов, понял, что ты права, мой дом кажется куда более лёгким местом, где её можно спрятать. Ну я и сказал, мол, вы у нас как свидетель и вам придется постоянно находится в поле моего зрения.       Он поднимается на ноги, проходя к небольшой тумбочке, на котором стоял электрический чайник. Достав пакетик чая, — не то, что он бы сейчас хотел, — и чашку, агент молча заваривает себе чай, пока напарница обдумывает все сказанное и представляет себе эту сцену в красках. Конечно, то, что она себе представит, будет несколько далеко от реальности, но мешать ей он тоже не собирался. Иногда развивать свою фантазию бывает полезно. Кто знает когда тебе пригодится твоя богатая фантазия. Ричард даже усмехается своим мыслям.       — Подожди, подожди, — поднимает наконец в воздух руку Сэм, требуя тишины, когда напарник уже собирался открыть рот. Она вскидывает бровь, смотря на него так, будто тот был безумцем. — Ты так и сказал ей? «Вы будете проходить по делу как свидетель, но вам придется находится постоянно в поле моего зрения»? И после этого, — она начинает улыбаться как самая настоящая гиена, которая вот-вот разразится предсмертным хрипом, — ты потащил ее к себе домой, откуда она сбежала? Ричард «Найнс», что у вас в голове?       — Очевидно, Саманта «Сикс», что в моей голове всего лишь пара сотен литров чая и одна прямая извилина, соединяющая уши, — «закатывает» глаза агент и подносит к губам чашку под громкий визг резанной гиены, то есть, под смех напарницы.       Он вновь усмехается, прикрывая глаза и делая глоток чая. Да-да, он особенно хорошо развитыми интеллектуальными способностями наделён от природы не был. И что? Убивать его теперь за это? Нет, конечно. Его ещё ради приличия пару десятков лет подержат на этом свете.       — Хорошо, ладно, — сквозь смех произносит девушка, а затем выдыхает. Так долго, протяжно. — Как она сбежала и как ты понял, что она сбежала?       — Ненавижу ночевать дома, — пожимает плечами агент, а затем возвращается к столу. — Но в этот раз пришлось. Пробыл дома два дня, открещиваясь, перед тобой, кстати, важными делами. Она так и не появилась. Вещи не тронутые, даже те, которые я попросил Хлою привезти. Просто собралась и сбежала, но, что самое смешное, использовала предложенный мною «левый тапочек» с одноразовой сим картой. Умница, конечно, но поступок глупый.       Сэм качает головой, все ещё улыбаясь и смотря на Ричарда. Это он, конечно, хорошо придумал. Настолько хорошо, что даже не подкопаешься. План надежный, как швейцарские часы. Притащить домой свидетеля, оставить ей тот самый «левый тапочек» и возможность без проблем уйти из его дома. Собственно, ей не стоило удивляться тому, что из-под носа трудоголика ушел один единственный важный свидетель.       Ничего страшного, найдут.       — Ладно, — вздыхает Вирс, «закатывая» глаза. — Давай вернёмся к делу.       Томас не любил неожиданности. Он, вообще, много чего не любил, но неожиданности больше всего. Будь то неожиданный сюрприз или неожиданное появление кого-либо. А появлялись в его жизни чаще всего люди и с сюрпризами. И не важно кто, человек, который его нанял, или сестрица, завалившаяся домой поговорить с отцом. Последнюю ведь и вовсе считали уже все, заложником ситуации, той, кто перевозит импланты, подозреваемой, которую вот-вот должны посадить. И, видимо, их информатор где-то проебался, когда передавал новые сведения о местоположении и сестры, и имплантов.       Парень устало вздыхает, сверля взглядом окно в гостиной, считая его невероятно интересным, чем весь этот разговор. Сверлил его себе взглядом, да синяк под глазом потирал слегка, чтобы боли не было. Вот оно, позорное напоминание о том, что он проебался. И проебался знатно. Хотелось встать, позвонить и крикнуть «какого хуя моя сестра у меня дома, а не в камере?», что вызвало бы ещё больше вопросов у отца, который все ещё удивлялся тому, что Томас знает кто именно поймал его сестру. Еле как отбрехался.       Но его побои вопросов вызвали много и дурацкое «упал с лестницы» с ним не прокатило.       Жалостливые взгляды лишь подливали масла в огонь его гнева. Ему нахрен не была нужна ее жалость! Пусть засунет себе в задницу, перед этим пережевав и не подавившись. Хотя лучше было бы подавиться.       Томас резко встаёт, когда Арден открывает рот, чтобы что-то сказать, но отец, просто посмотревший на сына, даёт ей понять, что сейчас объяснения излишне. Ему уже рассказали всю правду. Это ж надо было в такое дерьмо влезть! Импланты перевозить! Совсем у его дочери мозгов нет. Ну или она их выветрила к хренам с этими своими подружками и покатушками по ночному городу. Более того, их отец был уверен, что это они ее в это дерьмо втянули, когда на деле Томас сам влез в это говно и решил подставить сестричку. Но знать ему об этом не обязательно.       — Как ты не поймешь, что я не виновна? — устало произносит Арден, игнорируя своего брата. Ткань ее короткой кожаной куртки серого цвета едва слышно шуршит, когда девушка поднимает руку к лицу, чтобы убрать за ухо черную с синими концами прядь волос. Одну из тех, что спадают по бокам от лица.       Отец окидывает ее суровым взглядом, с едва уловимой отцовской нежностью в глубине глаз. Сейчас она была похожа на какую-то профурсетку не меньше, чем ее недавняя знакомая. Черный топ с горлом и глубоким вырезом на груди, черные облегающие брюки, эта ее куртка с желтыми вставками и дополняли образ сапоги ниже колен со шнуровкой и низкой подошвой. Отец оценил ее новый образ, как и то, что вещи Арден надела явно брендовые, кажется, от известного модельера, — уж очень угадывался в этом всем стиль мисс Хирш, ставшей после замужества Камски. Где только она деньги достала на эти дорогущие шмотки, если он заблокировал все ее счета и карты после того, как позвонил Том, сообщив, что Арден поймали?       И только сама Ван-Дайн знала их секрет и то, насколько любезно они были подарены очередной знакомой агента Найнса. Ее просто убивало то, что он такой говнюк и общается с вполне себе хорошими и милыми людьми. Как они его ещё терпят и почему ещё не ударили гаечным ключом по его высокомерному лицу?       — Хватит устраивать этот цирк, Арден, — вздыхает отец, а затем поднимается на ноги. — Тому, что ты сделала, оправдания нет. Я не стану тебя покрывать. Больше нет.       Они ждут, молча сверлят пространство где-то друг над другом взглядами, выжидают, когда уйдет отец. И стоит только двери хлопнуть, как Томас гневно морщится, смотря на сестру так, будто она ему жизнь сломала. А ведь все так хорошо начиналось: и она за решеткой, и он свободен, и импланты продаются дальше. Но нет, надо же было ей появиться у них дома, поговорить с отцом... Одно радовало, он ей не верил.       — Я все знаю, Том, — решает начать блефовать Арден. Просто чтобы быть уверенной, что это действительно он ее подставил. И тот действительно начинает нервничать, что выдают его руки, которые парень не знал куда деть. — Ты влез в дерьмо по самое «не хочу» и меня потащил. Тебе не повезло, о тебе уже известно, так что скоро ты и сам окажешься за решеткой... А я ведь тебя жалела, думала, за голову возьмёшься, будешь нормальным братом. Видимо, нет. Мозгов у тебя как не было, так и нет, а мне пора отпустить образ, который я сама же создала.       Она резко вскакивает, когда Том делает к ней шаг. Вскакивает и направляется к выходу, не давая ему и шанса поймать ее. Его сожрали ненависть, зависть, опустошили его душу и превратили конфетку в настоящее говно. В такое, к которому и за километр подходить не хочется. Ему она не скажет, что действительно жалеет его. Пусть пока побоится, поживет в страхе, что скоро за ним явятся. Возможно, агенты даже ей «спасибо» за такое скажут. Хотя надеяться на это даже не приходилось. Один из них опять посветит недовольным лицом и свалит работать и ночевать на этой самой работе, благодаря чему она и сбежала, весьма успешно. Ее не хватятся, она им не интересна. Особенно сейчас, когда появился на горизонте реальный подозреваемый.       Нет, агент был красивый, — она просто по достоинству оценила его внешность, а не влюбилась с первого взгляда, — но нудный и душный настолько, что впору открывать окно и выходить через него на свежий воздух. Что, собственно, она и сделала в его отсутствие, оправдывая это тем, что даже в отсутствие Найнса в доме сохранялась эта атмосфера, когда в компании есть один душный и невыносимый человек.       И эти не веселые мысли прерывает оповещение на на новеньком телефоне, любезно одолженного ей Тарой на время.       Конечно, она уже успела оповестить всех о смене номера и попросила подруг помочь с этим. Это было быстро и совершенно не удивительно, что ее друг нашел очень быстро новенький номер знакомой и уже отправил предложение встретиться в неизвестном ей клубе. Девушка просматривает сообщение ещё раз, удостоверившись в том, что адрес и название клуба указаны верно, она убирает гаджет обратно, как ей приходит ещё одно сообщение с коротким «я уже оформил тебе членскую карту и поручился за тебя». Ну, может, друзья были не самое ужасное, что придумало человечество и мир.       — Ну и ну, — тянет парень, откинувшись на спинку дивана. Девушка рядом с ним как-то едко усмехнулась, смотря на притащившую свою задницу в эту вип-ложу девицу. — Посморите-ка, кто здесь! — Парень хлопает в ладоши, а затем разводит руки в стороны. — Зачем пожаловала, малышка?       Они сверлят друг друга презрительными взглядами в полной тишине, которая потихоньку начинала давить на всех окружающих. Девушка рядом с парнем как-то резко отлипает от него, смотря на девицу. Ее так просто было не пронять этим представлением, она даже не чувствовала себя здесь так, будто была лишней, не испытывала неуверенности. Абсолютная холодность и не предвещающий ничего хорошего взгляд, адресованный лишь одному человеку в этой компании.       А он чувствовал себя рядом с этими самоуверенными придурками, — и никак иначе, — весьма неуютно. Словно оказался меж двух огней.       — Адрес, — наконец выплёвывает девица, едва дёрнув губой в отвращении. Парень усмехается, поддаваясь вперёд и вскидывая брови.       — А что мне за это будет? — Он смеётся, хрипло, противно, окидывает ее взглядом, словно уже представлял ее без одежды.       Эта беседа, — а может и девушка рядом с парнем, — привлекла очень много внимания. Те, кто не раз был в «Загробной Жизни», любили шоу, подобные этим. Шоу, на которых было позволено все, даже публичный секс. Здесь не было правил, не было ограничений, но пускали далеко не каждого. Только тех, за кого поручились и кого лично проверил директор этого милого заведения. Все любили шоу, а они тут были часто, настолько, что их перестаешь считать.       Пожалуй, ещё одной отличительной чертой этого клуба являлось то, что здесь каждый друг друга знал и все в основном разбредались либо парочками, либо компаниями, а самые одинокие куковали у барной стойки и на танцполе внизу. И никто так просто не подошёл бы и не потревожил чужую компанию, если его не пригласили. Как того хакера, который чувствовал себя рядом с ними, как меж двух огней и наровил свалить побыстрее.       Только эти двое продолжали стоять и сидеть друг напротив друга и сверлить недовольными взглядами, излучая невероятное спокойствие.       — Здесь бывает весело, — кивает парень, не сводя взгляда с этой компании, находящейся практически напротив. Он скользит взглядом по девушке, по достоинству оценив количество ремней на сапогах и куртке, закрывающей все тело почти до задницы, которую он тоже оценил. —Не легко найти зрителей и участников для гонок, — он поворачивается к своей собеседнице. — Поэтому мы здесь, да и лишних ушей меньше.       Арден внимательно вглядывается в спину девушки, в ее макушку, закрытую капюшоном. Она даже щурится, стараясь понять, где ее видела. Что-то слишком знакомая поза. Хотя мало ли кто стоит положив одну руку на бедро, а другую просто вытянув вдоль тела. И мало ли кто в Детройте ходит с искусственной рукой! Таких здесь было навалом, как и аугментированных, на первый взгляд, до состояния танка парней с наколками на лице. Но ещё никто не вел себя так самоуверенно и как-то дохрена спокойно. Ей почему-то вспомнился агент Найнс, которого невозможно вывести из себя. Не прошибаемый.       Но у этой девицы ещё и напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. А таких в Детройте не очень много, потому что все какие-то залетные.       — Думаю, мы сможем договориться, — отвечает девица, пожав плечами и скрестив руки на груди, отставив одну ногу вперёд.       — И как часто тут такое бывает, Маркус? — понизив голос, спрашивает Арден, чуть наклонившись к другу. Парень переводит на нее удивленный взгляд своих разноцветных глаз, а затем тихо смеётся, словно та сказала какую-то глупость. Ван-Дайн на это только недовольно морщится.       — Каждый день, — отвечает ей названный Маркусом парень, а затем откидывается на спинку дивана, чтобы лучше разглядеть всех, а не довольствоваться какими-то фразами. — Она точно нарывается.       Арден «закатывает» глаза, переводя взгляд на эту парочку. И словно почувствовав, что теперь на них точно смотрят все, даже бармен, попросивший коллегу подменить его, парень снова смеётся в ответ на слова наглой особы. Никто, только девушка рядом с этим «танком» и хакер видят, как искривляются губы его собеседницы в самоуверенной ухмылке. Когда ты долгое время живёшь под одной крышей с такими людьми, невольно научишься их не боятся и говорить с ними на одном языке. Только вот сейчас переходить к этому языку было не время. Они только начали переходить к делу.       — Конечно, малышка, — отвечает парень, смотря на редкое выражение брезгливости на милом лице девицы. — Мы договоримся, — он наигранно задумывается, потирая подбородок, а затем щелкает пальцами. — Знаю! Я не буду брать с тебя стандартную плату за информацию! Раздевайся и садись в ногах. Мы развлечемся и ты получишь, что должна.       — У этого гондона дурной вкус, — морщится в отвращении Маркус. Он тоже любил шоу, но подобное тому, что собирался устроить этот тип, он не переносил на дух. А таким людям ему просто хотелось раскрасить лицо и оправдать это тем, что он, как и отец, художник и так видит.       Арден тоже морщится в отвращении, — а она-то считала брата гондоном, но нет. Однако, вот что интересно, у нее определённо было дурное предчувствие, но почему-то она списала это на стресс, а не на девушку, — а это явно был кто-то знакомый. Так что, все чем довольствовалась Ван-Дайн это тем, что ей приходилось сейчас коситься на спину незнакомки, явно заинтересовавшую Маркуса, в надежде, что она ошиблась. Может и нет. Сейчас даже не разобрать этого.       — У меня есть предложение лучше, — смеётся в ответ девица. Так нежно, ласково, что резко контрастировало с противным смехом ее собеседника.       Она выпрямляется, делает шаг вперёд и пространство вокруг озаряется жёлтой вспышкой. Никто даже не уследил за тем, как быстро она переместилась, прижав локоть к шее парня, — совсем как Найнс по рассказам Джанет, — и активировала скрытый в руке клинок. Длинный, прямоугольной формы и угольного цвета. Девчонка рядом с этим «танком» с неожиданным для всех криком вскакивает на ноги, изумлённо таращась на девицу. Для удобства, она упёрлась коленом в диван, другую же не отрывала от пола, смотря на парня практически под ней. Тот несколько раз удивлённо моргает, смотря на собеседницу из-под капюшона которой упала одна белая прядь, — Арден словно током ударило.       — Я не выпущу тебе кишки и не оторву твои аугментации, которые Пацаны из Трущоб оценят действительно по достоинству, как и китайские триады, к хренам, — угрожающе произносит девушка. И что-то в её голосе так и говорило о том, что она не шутит и действительно это сделает, если не получит своего.       Маркус, собиравшийся встать и защитить девушку, которую, по логике, должны были потом принудить к публичному сексу и опозорить, нервно поерзал на диване, смотря на эту парочку.       — Этот глиномес не стоил твоей репутации, — кивает Арден, оценив то, насколько быстро аугментированная девушка приблизилась к парню. — Ты ее прям взглядом пожираешь, Маркус.       — Она штучка горячая, но рисковать не хочу, — как-то совсем неубедительно отвечает ей парень, нервно посмотрев на парочку, привлекшую много внимания.       — И правильно...       — Детка, — все ещё противно, но уже и нервно, протягивает парень, — ну чего ты сразу кипятишься? — Он улыбается одной из своих «обворожительных» улыбок. Девушка в ответ лишь улыбается ему в лицо, чуть выпрямляясь. Клинок скользит вниз, а затем режет по «коленному суставу» его ноги, наслаждаясь громким отчаянным криком парня и вытекающем гелем. — Психованная сука! — Он смотрит на нее с гневом и большим желанием сжать ее горло, но все что он может это беспомощно хвататься за ногу, когда клинок уже разрезает второй «сустав». — Да скажу я, скажу! — выкривает парень, на что девушка наклоняется ближе, позволяя ему шепнуть ей на ухо заветный адрес.       Маркус нервно сглатывает, желая просто уменьшится и выкинуть из головы эту сцену. С одной стороны, в его голове крутится мысль, что именно такая женщина ему и нужна, за которой точно как за каменной стеной. С другой стороны, он романтик и хотел бы сам защитить свою женщину, а не чтобы она постоянно его защищала. Однако, ему не везёт и попадаются все сплошь проститутки и больные на голову. Хотя некоторые из них действительно были теми ещё штучками и в постели, и по общению. Но ещё никто не был настолько не нормальным, чтобы вот так легко портить чужие импланты.       — Ты хоть головой соображаешь? Что наделала? Как я теперь пойду? — кричит парень, когда девушка отстраняется, ловко обходя стол и смотря себе под ноги.       Арден снова прошибает будто током, когда девушка поднимает голову. Уже до боли знакомое бледноватое лицо, синие глаза и смоки с белыми волосами и прической асимметрией. Точно! Вот где она ее видела! Только тогда девушка вырядилась как проститутка и любезно принесла чай с коньяком на допрос, а после и вовсе угостила свежим капучино с клубникой в шоколаде. Саманта, которую Найнс звал агентом Секс, — а она вечно поправляла его на Сикс.       Она была все такой же спокойной, но далеко не сдержанной, учитывая то, какую сцену она здесь устроила на пару с парнем.       — Разве я сказала тебе, чо ты сможешь уйти на своих двоих? — спрашивает Сикс, повернувшись к парню боком. Ее улыбка едкая, такая же противная, как минутами ранее была у парня. — Я лишь сказала, что не оторву их к хренам. Слово сдержала, не оторвала. О их порче и возможности уйти на них, я тебе и слова не сказала... Ты сам меня этому учил, братан, — последнее слово она произносит с сильным русским акцентом, окидывая парня презрительным взглядом.       Она поворачивается к нему спиной, делая ещё два идеальных шага и резко останавливается, смотря прямо на Арден. В нем не было никакой угрозы, просто интерес и холодный расчёт. Насколько же проблемным для нее может оказаться появление Ван-Дайн на закрытой тусовке? Весьма неожиданное, учитывая то, что ее здесь прежде не было. А может она просто не замечала ,полностью отдаваясь атмосфере в этом заведении и стараясь сосредоточиться на определенном человеке... На Манфреде, который сидел рядом с ней и уже сохранял спокойствие после этой сцены, изучая беловолосую девицу.       Взгляд Сикс скользит от Ван-Дайн к ее компаньону, а затем губы расплываются в улыбке, словно говорящей «все ясно». Теперь две детальки паззла сложились вместе. Здесь никто не сидел вдвоем просто так. Особенно парень с девушкой. Да и кто как не вторая половинка мог предоставить Арден пропуск в этот клуб. Ну, конечно же! Сэм даже подмечает, что губа у Ван-Дайн не плоха и вкус ничего так, умеет выбирать мужчин.       Сикс даже закусывает губу, внимательно смотря на него почти вблизи, а затем улыбается как-то криво и подходит к ним.       — Извини, красавчик, — Сэм нагло подмигивает Маркусу. И в этом жесте не было ни грамма флирта. — Я украду твою красавицу на пару минут. Пойдет, детка, посекретничаем, — она похлопывает аугментированной рукой Арден по плечу, а затем отходит на пару шагов, едва обернувшись, чтобы посмотреть, не идёт ли за Арден. Если не пойдет, то придется потащить.       — Извини, Маркус, но эта конфетка выбрала меня, — самодовольно улыбается Ван-Дайн, поднимаясь на ноги. Краем глаза девушка замечает, что Сикс одобрительно кивнула ей, развернувшись и направившись дальше.       Арден оборачивается, показывая жестами, что все хорошо. Маркус лишь кивает, смекнув, что эти две девушки друг друга знают, но по какой-то причине шифруются от всех. И ему даже знать не хотелось, почему. Он хотел знать, как зовут эту ебнутую на голову фею, с отсутствующим инстинктом самосохранения и готовностью просто взять и сломать импланты ног какому-то мудаку. Манфред действительно начал думать над тем, как у Арден выяснить ее имя. Да и просто узнать, что она за фрукт и чего от нее ожидать.       Сэм отводит девушку к самому началу вип-лож, к месту, где была круговая лестница, ведущая прямиком к бару и танцполу. И только тогда она наконец успокаивается, будучи уверенной, что никто их не подслушает, опирается локтями на перегородку и смотрит вниз, на яркие прожектора и свет от них, меняющийся с завидной скоростью. Просто вот так стоит и молчит, не спеша прерывать тишину, в ожидании, что это сделает Арден. Как назло, она тоже молчит и смотрит на Сэм так, будто думала предложить ей заключить сделку.       — Наверное, после Эл-Эй мне придётся ещё долго привыкать к тесноте Детройта, — наконец подаёт голос Сэм, посмотрев на Арден так, будто общалась с подругой. К несчастью, друзей у нее не было, почти, только один Ричард, который всегда готов поддержать и помочь.       — Предлагаю сделку, — сразу начинает Арден, щурясь и смотря на Сэм так, будто она ей только что угрожала. — Вы ведь за Манфредом следите? Давай так... Ты не говоришь своему напарнику, что я была тут, а я рассказываю тебе о Маркусе все, что знаю.       Сэм молчит, перекатывает на языке имя парня, словно пробовала его на вкус, а затем качает головой. Нет, так не пойдет. В этом клубе они могут быть кем угодно и всем будет плевать, все продолжат делать все, что захотят, но за его пределами они хоть пусть в жопу долбятся. Сейчас никто из них не был чьей-то парочкой, агентом «К451» при Интерполе и важным свидетелем. Они были просто людьми, которые пришли насладиться алкоголем, музыкой и обществом неизвестных друг другу людей.       — У меня другое предложение, — начинает Сэм, повернувшись к девушке. Арден как-то внутренне напрягается. — Я не говорю никому, что видела тебя здесь, ты не говоришь Рику о том, что я тут устроила. Мы просто забудем этот день потом как страшный сон. Пойдет?       — Пойдет, — не раздумывая отвечает Ван-Дайн, едва заметно выдохнув. Сикс довольно кивает, а затем направляется обратно под вопросительный взгляд «подруги».       — Познакомь нас, — бросает агент, остановившись и дожидаясь, когда темноволосая наконец пойдет следом. Сейчас они просто люди, но ей не стоило забывать о задании и их уговоре.       Самое забавное, что это даже не было приказом, скорее просьбой. Настолько она отличалась от своего напарника, который даже не спрашивал, просто констатировал факт и приказывал. Она просила, что говорило о том, что она не такая сука, какой пытается казаться, — какой пыталась казаться, устраивая эту сцену. Но, несмотря на это, Арден все ещё относилась с некоторым беспокойством к затее Сэм, помня кем она работает и что Маркус их подозреваемый. Напрямую она, конечно, ему об этом не скажет, но постарается как-то держать подальше от этой девицы.       Маркус едва поднимает голову, когда замечает Арден, молча блокирует телефон и кладет его на стол, а затем вскидывает в удивлении брови, когда к ним присоединяется та самая девушка. Ему кажется, что между ними висит какое-то напряжение, но оно исчезает так же быстро, когда Ван-Дайн решает их все же познакомить, под многозначительным взглядом Сэм, кашляет в кулак, указывая на девушку и произносит:       — Это Сэм, она тебя сожрёт. Это Маркус, он не вкусный.       Они молчат некоторое время, смотря друг на друга, а затем смеются в унисон, на что Арден «закатывает» глаза. Более того, эти двое протягивают друг другу руки, представляясь уже нормально, и скрепляют знакомство рукопожатием. Это было самое странное представление кого-то в компании, а ведь ее представляли не раз. Никто точно не переплюнет Арден, которой становилось неловко в этой ситуации, где два новых знакомых окидывают друг друга пристальным взглядами, словно изучая.       В конце концов, Сэм первой заканчивает игру в гляделки, поднимая руку и просто пару раз щёлкая пальцами.       Снующий где-то рядом официант в миг оказывается рядом с ними. И Маркусу, и Сэм это нравилось, что здесь было достаточное количество персонала, чтобы обслужить всех.       — Turbo Tumblr и Bright Mist, — подперев голову своей искусственной рукой, произносит Сикс, чуть поддавшись вперёд к официанту. — «Морских гадов» тоже. Две порции, как по стандарту. — Она убирает руку в сторону, вопросительно смотря на Маркуса.       — Что-нибудь безалкогольное из постоянного, — кивает Манфред, не сводя взгляда ни с Арден, ни с ее знакомой, а затем мысленно усмехается. Ему нравились самоуверенные женщины, но не те, которые с лёгкостью могут убить.       — За рулём, — кивает Сэм, просто констатируя факт, как ее напарник сотни раз до. — Понимаю.       Они молчат некоторое время, пока Сэм не хлопает в ладоши, предпринимая несколько попыток разговорить этих двоих. Сначала просто заговорила о клубе и его атмосфере, на что поймала несколько одобрительных комментариев Маркуса, затем оценила музыку. Арден даже глаза «закатила», подметив, что у них общий вкус в музыке. Она не удивлялась, не после разговора агентов в кабинете, когда они строили теории о причастности Маркуса. Она вполне могла изучить на него все, что удалось бы накопать, поэтому с лёгкостью находила с ним точки соприкосновения, заинтересовывая его собой.       На самом деле, это было просто женское очарование и отсутствие дополнительной информации о Манфреде. Сэм действительно была удивлена и не играла, — как бы Ван-Дайн не считала, что она хорошая актриса. Сейчас Сэм поставила четкую грань между работой и свободным временем. Они не были агентом, свидетелем и подозреваемым, а просто людьми, которые решили воспользоваться всеми благами этого клуба. Кроме «Льда», с которым к ним подошёл Джек и был красиво послан самой Сикс.       Она любила внимание к себе, поэтому была несколько довольна тем, что ей и парню Арден удалось разговориться под ее подозрительные взгляды. Конечно, парочкам никогда не нравилось, когда в их компании появлялся кто-то ещё и перенимал все внимание на себя. Сэм даже неловко становится, особенно после того, как Арден вновь возвращает все внимание к себе. Может она действительно далековато заходит? Но, извините, Сэм могла по достоинству оценить мужчин, как и Маркуса. Но не сейчас, когда ей всячески показывают, что лезть к нему не стоит. Это заставляет ее грустно вздохнуть и быстро покинуть компанию, удалившись к танцполу.       — Маркус, — медленно начинает Арден, когда Сикс отходит достаточно далеко. Она наклоняется вперёд и серьезно смотрит на парня. — Тебе действительно лучше не связываться с ней. Проблемы с ее парнем тебе не нужны, да и репутация...       — Ты не поняла, — смеётся в ответ Манфред. Ван-Дайн кажется, будто его глаза блестят из-за какой-то безумной идеи. — Гонкам не хватает аудитории и внимания, а она именно тот человек, который может привлечь к ним внимание. Нужное внимание. Это деловой интерес... Кстати, о гонках. У меня к тебе предложение.       Она любила «Загробную жизнь», тут всегда было весело и можно было найти интересные шоу, связи и нужных людей. Самое смешное, что ему тоже нравился этот клуб по этой же причине. И Сэм до конца вечера пыталась выкинуть из головы его. Просто потому что потом они встретятся по работе, рано или поздно. Каким бы симпатичным он не был, сколько бы точек соприкосновения у них не было, Вирс понимала, что у них не могло быть никакого будущего. И все вышеперечисленное было лишь одной из нескольких причин.       Ну и у него точно была девушка, которая не мешала ему спать с Вэл. Сэм даже как-то едко усмехается этой мысли, сидя на обочине и делая редкие глотки обычной газированной воды. Идти куда-либо она сейчас точно не сможет, а звонить напарнику было плохой идеей. Ее в этом случае будет ждать лекция о том, как поступать нельзя и ей завтра на работу, какая пьянка. Но разве она могла удержаться, оказавшись в столь чудесном заведении? Нет, конечно.       — Так что, Ден? — раздается за спиной голос Маркуса, на что Сэм невольно поднимает голову, смотрит перед собой осоловело и снова опускает голову, на злосчастную бутылку у правой ноги. — Мы договорились?       — Ты меня ещё спрашиваешь! — немного пьяным голосом и с заплетающимся языком, отвечает Ван-Дайн, едва не падая. Друг успевает ее поймать, чтоб та не брякнулась и не разбила себе нос, когда Арден резко поднимает голову и смотрит на эту белую макушку. — Ого! Кто тут! Парня ждёшь? — Девушка заходится смехом, а после нее и Сэм, пытавшаяся сделать глоток воды, но вместо этого она едва не давится.       — Такси, — бурчит Сикс, затем выплёвывает воду куда-то в сторону, вновь закашлявшись. — А тебе, подруга, надо домой, — кивает Вирс, подняв чуть более осознанный взгляд на «подругу». Ее «Страж здоровья» уже начал действовать, медленно выводя токсины из организма.       — Долго ждать придётся, — отвечает Маркус, доставая ключи з кармана. Он нажимает кнопку и его, что удивительно, серебристая Рено издает некое подобие писка. Сэм даже кивает, хмыкая. Точно, вкусы схожи. — Садись. Отвезу и тебя домой.       Сэм как-то странно смеётся, бросает что-то похожее на «кто я такая, чтобы отказываться», а затем поднимается на ноги и тоже едва не падает, но удерживает себя на ногах сама под одобрительное хмыканье Манфреда. Девушка ловко оказывается рядом с Арден, берет ее под руку другую и помогает довести до машины. Сказать, что пьяной Ван-Дайн такое соседство не очень понравилось, значило соврать. Темноволосая действительно некоторое время брыкалась, но их совместными усилиями, была усажена на заднее сиденье машины, где ей было бы удобнее немного прилечь, пока они едут к ней. Да и Сэм считала, что ей будет лучше знать, где пока находится Ван-Дайн, хотя ответ был очевиден, что у Маркуса.       Каково же было ее удивление, когда Манфред ввел в навигаторе иной адрес. Ей так и хотелось задать вопрос касательно этих двоих, но при Арден это было несколько опасно и странно делать. Мало ли что она подумает! Ей сейчас не хотелось этого, ругаться с ней, когда они обе не в состоянии для нормального разговора. Поэтому Сэм благоразумно заткнулась, перематывая музыку на колонке чужой машины, делая ее чуть тише, чтобы не разболелась голова. И она невольно подметила, что Маркус был не против.       Она старается запоминать каждый дом, каждый поворот, чтобы потом заявиться к Ван-Дайн и потребовать быть осторожнее, раз уж она решила сбежать от Ричарда, где ей было определено безопаснее. Да и охрану рядом с ее домом поставить не помешало бы.       И каково же ее удивление, когда Сэм наконец узнает улицу, на которой живёт Арден. Если проехать четыре перекрестка, то можно остановиться прямо у дома Сэм. Она даже ближе, чем ей могло показаться. Вслух она, конечно, этого не говорит, просто смотрит на то, как к ним выходит какая-то рослая девушка, которую Сэм, будучи настоящим бисексуалом, оценивает по достоинству, прикусывая нижнюю губу. Маркус зовёт ее Тарой, просит забрать Ван-Дайн и уложить спать, а затем машет рукой в сторону Сикс, мол, мне ещё одного пассажира доставить надо. И Тара искренне удивляется тому, откуда он вообще всех этих девушек пьяных берет.       — Все думала, какой он, — начинает девушка, смотря куда-то в окно. Она начинает говорить сразу после того, как они отъезжают от одной многоэтажки и направляются к другой. — Мужчина, от которого без ума Вэл...       — Ты ее знаешь? — вскидывает бровь парень, удивляясь внезапной разговорчивости девушки.       — Синяки Лео уже прошли? — усмехается Сикс,а затем наклоняется к нему, хитро прищурившись и ухмыльнувшись.       Он резко даёт по тормозам, съезжая на обочину, а затем смотрит на девушку, чуть повернувшись к ней корпусом. Ему не казалось странным, что у них нашлись точки соприкосновения, в конце концов, он романтик и верил, что где-то там, есть та самая, с которой у них много общего. Но много общих знакомых в эти его фантазии не входили. Сначала подруга семьи, потом Лео. Эта девица была настоящей загадкой для него. Настолько загадкой, что он просто смотрел на нее в этом полумраке машины, не в силах отвести взгляд и спросить на прямую, откуда она их знает.       — Сидел и допрашивал Арден, а допрашивать нужно было другого человека, да? — шепчет Маркус, поддаваясь вперёд. Он надеялся на то, что девушка просто отпрянет назад, закроет тему или сама всё скажет, но она лишь нагло усмехнулась, поддаваясь ещё ближе выдыхая в самые губы совсем не то, что он хотел бы услышать.       — Спроси у Вэл, понравилось ли ей избивать твоего брата. — Она медленно отстраняется с этой ее загадочной улыбкой, а затем смотрит на дорогу и ближайшие здания. — Следующий поворот налево, остановишь у обочины. Я дойду сама.       — Ты на ногах едва стоишь — отвечает ей парень, следуя точным указаниям девушки. Благо, двигатель он не глушил и они вновь тронулись в путь, завершая его под его не сказанный вопрос: «Что же ты имела ввиду?»       Они молчат. Всю дорогу. Вот совсем ни слова не проронили, думая о своем. Она о том, что нужно покормить котов, он просто думал над тем, откуда она, черт возьми, свалилась на его бедную голову. Настолько неожиданно, с тягой пить, как у соседа дядюшки Пола, ночью наблюдавшего за тем, как проезжают мимо машины. Вот откуда она такая необычайно смелая и наглая, с этими красивыми глазами и белыми волосами? Что у нее за тайна, которую она не хочет раскрывать так просто, кидаясь лишь намеками?       Сэм бурчит что-то похожее на «спасибо», когда останавливаются у ее многоэтажки, выскакивает из машины и хлопает себя по карманам в поисках электронной сигареты, а затем грустно вздыхает, поняв, что она все ещё при ней. Заметив ее заминку, Маркус невольно щурится, раздумывая над чем-то, а затем покидает машину, когда девушка проходит мимо не совсем уверенной походкой, хоть взгляд ещё был осознанным. Странно, так много выпила, как ему показалось, а сейчас почти как трезвая.       Ему очень хотелось предложить какую-нибудь глупость...       — Почему-то я не уверен, что ты дойдешь до дома, — доносится в спину девушки голос Манфреда, окидывающего ее внимательным взглядом. Нет, не так. Изучающим.       — Тогда побудь джентльменом, — беззаботно пожимает плечами Сикс. И это звучит как приглашение пойти с ней. Приглашение от которого он не отказывается, на которое соглашается, не думая ни секунды.       Только вот у дверей лифта девушка его останавливает, когда сходит на нужном ей этаже, — жила она не так уж и низко, выбрала себе что повыше. Маркус даже вскидывает брови, смотря на девушку, которая так нагло с этой ее виноватой улыбкой ведёт ладонью от плеча к его шее. Он бы и хотел спросить, что она делает, но Маркус, — непробиваемый шкаф два на два с эмоциями зубочистки в такие моменты, — предпочел промолчать, наблюдая за ней. Не раз случалось так, что девушки сами к нему липли в таком состоянии и все доходило до секса. Вот они, случайные половые связи, вот откуда у них ноги растут. Кто он вообще такой, чтобы отказать этим самым ногам и липнущим к нему бабам? К тому же, от жизни нужно брать все, что дают.       — У тебя что, эмоциональный спектр зубочистки? — спрашивает Сэм, смотря на парня, а затем смеётся, так весело, заразительно, что он невольно подхватывает это.       — Не знал, что у зубочисток есть эмоциональный спектр, — шутит в ответ Манфред, поддаваясь вперёд. И это определенно было худшее, что он делал в своей жизни.       Она тянется к нему, так близко, прижимается, запустив одну руку под пальто, а другую положив на его шею. Собственно, нечего было так пригласительно наклоняться и светить разницей в росте. Нечего было вообще соглашаться на ее предложение побыть джентльменом, особенно когда она не в состоянии вести себя адекватно и едва ли не вешается на него, уводя его в откровенный поцелуй и не встречая никакого сопротивления. Совсем. Маркус с куда большей охотой отвечал на этот неожиданный поцелуй, прижимая ее к себе.       Сэм ловит себя на мысли, что уведет его и ей не будет стыдно. А всего лишь надо было, чтобы ее прижали к себе, надавливая ладонью на спину вынуждая чуть прогнуться, поддаваясь на встречу. Казалось, не существовало сейчас ни проезжающих мимо машин где-то там внизу, ни его девушки, ни ее работы, давящей грузом ответственности на плечи. Только они двое, его руки скользящие от спины к талии и бедру и её рука, ловко забравшаяся в карман его пальто, в поисках чего-нибудь действительно важного для него. Как показывала практика, все самое важное люди таскали с собой, то, с чем они не расстанутся и обязательно вернуться за вещью.       Он отстраняется, когда девушка держит руки уже за его спиной, смотрит ей в глаза, а затем выдыхает:       — Спокойной ночи.       — Чего? — совершенно не понимая, что вообще происходит, спрашивает Сэм, когда парень отстраняется, поправляя пальто и просто уходит как можно быстрее, скрываясь за дверями лифта. — Дожили... Теперь и мужики от меня бегают... — Она опускает взгляд на руку, которую машинально засунула в карман, достает предмет, которым оказываются водительские права и хитро улыбается. — Ничего, ты ещё придёшь.       Она следит за тем, как меняются цифры, означающие этаж, как они замирают на самом последнем, не желая выкидывать произошедшее из голов. Не хорошо вышло, но стыдно действительно не было, ни капли. Обидно, да, но не стыдно.       Пока Маркус действительно пытался забыть всё это... Как страшный сон...       Она была такой низкой... Но красивой. Совсем как одна из этих форточных собак, которую он хотел в детстве. В детстве он хотел собак, сейчас Маркус хотел просто найти нормальную суку, то есть бабу. И, кажется, он даже нашел ее...       Жаль, что в любовь с первого взгляда он не верит, хоть и кажется, будто ты человека знаешь давно, — и интересы общие, и вкусы совпадают.       Хлопнув дверью, он выкидывает окурок в окно, — как быстро он скурил сигарету, которую прикурил только недавно Манфред не знал, — выдыхая. И вместе с окурком выкидывает и мысли об этой странной подружке Арден. Выкидывает, забывает, словно никогда и не было ее. Только вот губы и руки так просто оставлять это все не хотят, все напоминают о том, насколько девушка податливая, мягкая, открытая...       И насколько он идиот, который просто оттолкнул девушку, которая сама, как и многие другие, к нему лезла, со словами «спокойной ночи». Ему хотелось себя ударить, но вместо этого он лишь усмехнулся, набирая чей-то номер и смотря на многоэтажку, окна которой одиноко горели и едва освещали улицу.       — Норт? Ты дома? Нам нужно встретиться, — произносит Маркус, закрывая ладонью часть лица и осознавая, что он ещё больший идиот, раз уж думает об одной, а трахаться собирается с другой.