Слёзы Ангела для Зорро

Эсперанса умирала мучительно. Лихорадка сжигала её изнутри. После родов она еще вставала с постели, но спустя несколько недель слегла совсем. Ни молодой муж, ни доктор, ни старая индианка, которую дон Алехандро привёл однажды к постели любимой женщины, не могли помочь ей. За стенкой плакал голодный маленький сын, но встать и подойти к нему не было сил. Не всех женщин дети поднимают со смертного одра и ни тех, ни других невозможно за это винить. - Знаете, дон Алехандро, - сказал как-то вечером доктор, в очередной раз навестив свою умирающую пациентку, - я бы благодарил Бога за то, что болезнь не перешла на Диего, пока он был еще в утробе матери. Я не видел еще, чтобы рожденный в материнской лихорадке ребенок выжил. Обычно дитя уже рождается зараженным и умирает в первые сутки после появления на свет. - Я понимаю, - обескровленными губами ответил раздавленный горем сеньор де ла Вега. На следующее утро Эсперанса покинула мир живых, а спустя несколько месяцев на гасиенде появилась Анхелика. …Опять этот жуткий сон. Дон Алехандро взъерошил седые волосы и сел на постели. Сон, мучивший его почти каждую ночь, после смерти жены, словно он хоронит крохотного сына в семейном склепе рядом с могилой Эсперансы. Сердце билось у самого горла. Дон Алехандро вышел из своей спальни и прошел по галерее к двери в комнату сына. Осторожно повернув ручку двери, он вошел к Диего. Диего спал, нервно вздрагивая во сне, и дон Алехандро порадовался, что сын не видит его в эту минуту слабости. Ладонью, шершавой от поводьев и долгих лет тяжелой и грубой работы, дон Алехандро стер одинокую слезу со щеки. Отец смотрел на Диего, залитого лунным светом, на сильные плечи, и чувствовал, что сын многое скрывает от него. Не может невинный учёный обладать такой линией мышц. Когда-то сеньор де ла Вега думал, что его сын и есть бандит Зорро, но дни шли за днями и ничего не подтверждало догадок отца, а Диего молчал. Что и говорить, Диего молчал даже о том, что в Лос-Анджелесе вновь появилась Анхелика. Дону Алехандро внезапно стало стыдно за тот скандал, что он устроил сыну в кондитерской Анхелики две недели назад. Всё эти дни они почти не виделись, и Диего с упрямством подростка уходил из дома рано утром и приходил поздно ночью. Торопливые шаги прервали тишину ночи. Дверь в спальню Диего распахнулась и на пороге показался Бернардо. Дон Алехандро невольно шагнул в угол, за штору, загораживающую выход на балкон. Сквозь ткань он видел, как вспыхивают одна за другой свечи, а потом… - Что случилось, Бернардо? – услышал дон Алехандро встревоженный сонный голос сына. Слуга, понятное дело, молчал, но почему Диего говорил с ним, как с тем, кто хорошо слышит…? – Анхелика? - услышал отец. – Что с ней?...Я понял, седлай Торнадо… Спустя несколько мгновений дон Алехандро понял, что сын и Бернардо исчезли из комнаты. Он вышел из-за шторы и увидел раскрытую дверь прямо за камином. - А это еще что такое? – сеньор де ла Вега пробрался в тайный ход осмотрелся и присвистнул: - Мда….а я оказывается вообще ничего не знаю не только о своём сыне, но и собственном доме. Он спустился вниз по лестнице на ощупь, прислушиваясь к шорохам. Поначалу дон Алехандро хотел догнать Диего, устроить допрос и всё выяснить, но неожиданно для себя быстро остыл. Сеньор де ла Вега спустился в длинный темный коридор и увидел быстро приближающийся к нему огонёк. Он догадался, что это возвращается Бернардо. Не желая сейчас сталкиваться со слугой сына, дон Алехандро развернулся, быстрым шагом вернулся в спальню Диего и вышел через неё в патио. В висках колотилась кровь. *** Тем временем, ничего не подозревающий Зорро мчался сквозь ночь на помощь Анхелике. Торнадо хрипел под упряжью, рассекая копытами воздух. Бернардо рассказал, что по обыкновению зашел вечером в кондитерскую, которую благополучно открыли неделю назад, но никого не нашел. Диего уже уехал домой, а вот куда подевались Чарита и Анхелика… Зорро промчался по спящим улицам пуэбло, тихо объехал патруль и оказался на площади возле старого колодца. Оглянувшись, он спрыгнул с коня и осторожно, держа шпагу наготове, вошел в дом. Пара сломанных стульев, перевернутый стол, выбитое окно, кровь на стекле. В лунном свете не весь ущерб был виден, однако и этого хватило, чтобы сделать выводы. Зорро обыскал оба этажа, но везде царила пустота. - Чёрт, ничего не видно… Он вышел на улицу и свистнул Торнадо. - И до рассвета еще далеко. Что же делать? Скрывшись вместе с конём в темных зарослях от возможных патрулей, Зорро раздумывал. Он не найдет сейчас ни свидетелей, ни следов. Остается только вернуться в нору и рано утром приехать сюда как Диего. С другой стороны, какое-то чутьё подсказывало ему, что женщин похитили и держат где-то поблизости. Но как и где их искать… - Иногда я жалею, что я – Лис, а не пёс, и не могу идти по следу, - сказал бандит, обращаясь к Торнадо. – Домой, дружок. Кроме надежды на то, что похитители потребуют выкуп, у меня сейчас ничего нет.