«Secrets I have held in my heart are harder to hide than I thought. Maybe I just wanna be yours.» — Arctic Monkeys (I Wanna Be Yours)
— Ты отлично выглядишь. Перестань волноваться. — Дыхание Варгаса щекотало ей ухо, когда он положил руку ей на поясницу и повел в роскошный особняк. Им пришлось пройти через трех охранников в будке в конце длинной закрытой подъездной дороги. Перед тем как войти в массивные деревянные двери, камердинер взял у Варгаса ключи. Ей не нравилось, что ключи находятся у незнакомца, по сути, запертого в этом доме с человеком, которого ей поручили убить. Конечно, у нее был Варгас, но она его почти не знала. А Гоуст. Он был у нее, но она не могла его увидеть и просто верила, что он где-то рядом. Она знала, что проволока, которую он наложил на нее, не видна, но все равно чувствовала, как его пальцы провели по ее коже, когда он ставил ее. По дороге они с Варгасом составили план игры. Его будут звать Мигель, а ее — Оливия. «Ты называешь меня своим женихом или «mi amor», тебе понятно?» — сказал он, проезжая по улицам Каракаса. Когда она переспросила, он объяснил, что Турвишу понравится идея увести ее у другого мужчины. Это означало, что Варгас намерен оставить ее наедине с Турвишем на несколько минут. Ее задача — убедить мужчину, что она хочет увидеть его снова, но подальше от любопытных глаз ее дорогого Мигеля. Она повернулась лицом к Варгасу и почувствовала, как его руки обхватили ее тело. Это было интимное движение, и она почти испуганно отстранилась. Он наклонился и приложил свое ухо к ее рту, чтобы она могла прошептать: «Я не знаю, смогу ли я это сделать. Он никогда мне не поверит». — Все будет хорошо, — ответил он. Голос его был деловым, но он провел рукой по ее волосам и обхватил затылок, как будто делал это постоянно. На мгновение Анне показалось, что он сейчас наклонит голову и поцелует ее. — Он прав, любимая. С тобой все будет хорошо. — От голоса Гоуста она чуть не споткнулась. Она не знала, что устройство, которое он поместил ей за ухо, может проводить звук. В морской пехоте такой технологии не было, но она слышала, что ЦРУ использует ее для слежки. Для передачи звука на барабанную перепонку устройство должно было использовать кости черепа под тем местом, куда он его поместил. Варгас улыбнулся и подмигнул ей: «Пойдем, моя любимая. Принесем тебе выпить». Анна направилась к бару в углу гостиной, взяв Варгаса за руку. Это было огромное помещение со сводчатыми потолками и декоративной плиткой, по которой резко щелкали каблуки. Она чуть не врезалась в его спину, когда он остановился. Она была слишком занята тем, что осматривала комнату и решала, как им сбежать в случае необходимости. Варгас не стал медлить, обхватив ее за талию и поставив между своим телом и барной стойкой. Он прижался губами к ее уху и сказал: «Перестань напрягаться, когда я прикасаюсь к тебе. Мы хотим, чтобы люди думали, что я тебе нравлюсь». Он был красивым парнем. Его горячее дыхание, прикоснувшееся к ее уху и шее, заставило ее напрячься еще больше, но уже по другой причине. Она глубоко вздохнула и кивнула, когда подошел бармен и принял у Варгаса их заказ. Пока они ждали, она неуверенно прислонилась спиной к его груди и провела рукой по его руке от локтя до запястья. — Хорошо, — прошептал он ей на ухо. — Можешь потрогать меня, я не против. — Прекрати дурачиться, Варгас. — резко приказал Гоуст по связи. Она почувствовала, как губы ее напарника сложились в ухмылку у ее уха. «Ревнуешь?» — спросил он. Вопрос был задан не ей, но Гоуст тоже не ответил. — Мне не следует пить, — сказала Анна Варгасу, когда их напитки поставили перед ней на барную стойку. Ее напиток был в элегантном бокале для мартини, но он был бледно-розового цвета и не было мартини. Его напиток выглядел как виски в стакане со льдом. — Подноси его время от времени ко рту, делай глоток-другой, — сказал ей Гоуст. Она сделала то, что ей было сказано, поднесла жидкость к губам и смочила кончик языка. «Хорошо, mi amor», — тихо сказал Варгас ей на ухо. Боже, от этих слов у нее перевернулся живот, а ведь она даже не очень хорошо знала этого парня. Может быть, ей стоит найти какого-нибудь гражданского, чтобы заняться с ним сексом в следующий раз, когда она будет в отпуске. Ее мысли постоянно возвращались к Гоусту, и, как она ни старалась, ей было трудно удержаться от того, чтобы не пойти по пути этой маленькой фантазии. — Ммм, — согласилась она, проводя рукой по руке, которой Варгас держал ее в клетке, в то время как другой рукой он поднимал свой напиток. — Пойдем, найдем нашего хозяина и поздороваемся. Следующий час они провели в обходе. Не зная никого на этой вечеринке, Варгас, похоже, вел себя так же. Может быть, если ты бегаешь с грязной богатой толпой, то неважно, что тебя никто не знает, если ты ведешь себя так, как будто ты принадлежишь ей. К тому времени, когда они обошли весь зал, она уже перестала вздрагивать каждый раз, когда Варгас обнимал ее, проводил кончиками пальцев по обнаженной коже спины или переплетал свои пальцы с ее, чтобы потянуть ее в другую сторону. Если для него это было нелегко, то он, несомненно, создавал такое впечатление. — С ней все в порядке? — спросил Гоуст. Вероятно, он спросил это потому, что Анна не произносила ни слова по меньшей мере пятнадцать минут. Варгас усмехнулся: «Как ты, mi amor? Хорошо проводишь время?» — О, да. Замечательно. — Лгунья, — сказал Гоуст. — Сегодня вечером мы проведем время еще лучше, mami, — пробормотал Варгас, притягивая ее к себе. Анна пыталась улыбаться и смеяться, но это было трудно, когда мысли разбегались в разные стороны. Одна из них была связана с опасностью, которой они подвергались, и с тем, что она искала человека, которого должна была убить через пару дней. Другое — как хорошо чувствовать себя на свидании с ласковым и красивым мужчиной, даже если это была ложь. И последнее направление? В глубине души Гоуст все время спотыкался о его голос в ухе, зная, что его внимание приковано к ней, что она может сказать какую-нибудь глупую фразу о том, что у нее карие глаза, и он найдет ее. Наверняка в батарейном блоке тоже есть маячок. Мысль об этой подстраховке в виде человека в маске с черепом как-то сразу подняла ей настроение. Находясь под впечатлением от флирта Варгаса и думая о Гоусте, она снова осмотрела комнату. У камина стоял мужчина, которого она раньше не видела. Высокий, худощавый, со светло-медовыми волосами, длинными сверху и короткими по бокам. Длинные волосы были откинуты со лба и зачесаны набок. На нем были круглые очки в тонкой золотой оправе, которые сочетались с двумя массивными золотыми кольцами на руках. Обручального кольца не было, но одно было на мизинце, а другое — на среднем пальце левой руки. Как и Варгас, он был одет в сшитый на заказ костюм, но темно-коричневого цвета и в сочетании со светло-голубой рубашкой, расстегнутой до половины на груди. Она подняла взгляд от его туфель и увидела, что он смотрит на нее так, словно он акула, а она — маленькая несчастная камбала. «О, Боже», — пробормотала она себе под нос. Варгас проскользнул перед ней, перекрыв мужчине обзор. Заправив ее волосы за ухо, в котором не было слышно голоса Гоуста, он наклонился и прошептал: «Я же говорил. Ты определенно привлекла его внимание. Я собираюсь пойти в бар. Пройдись перед ним, как будто ты ищешь туалет. Используй это как предлог, чтобы поговорить с ним, если он тебя не остановит». Варгас отодвинулся в сторону, чтобы Турвиш мог снова видеть ее. Ей пришлось зажмуриться, когда он прижался губами к ее виску в нежном поцелуе, а затем отошел к бару. Без него Анна чувствовала себя незащищенной и нелепой. Глубоко вздохнув, она провела руками по бедрам и спустила их вниз. — Вошли и вышли, любимая. — мягкий голос Гоуста прозвучал у нее над ухом. — Клуб «Casa» в пятницу. Он тебе не откажет. Она выдохнула с трудом, но, расправив плечи, пошла к камину, выгнув шею, словно пытаясь заглянуть за угол дверного проема, ведущего в дом. Она была уже в нескольких метрах, когда увидела, как он отделился от двух своих спутников и встал на ее пути. — Вы… — пролепетала она, готовая прибегнуть к предложенной Варгасом уловке с туалетом. — Говорите по-английски? — спросил он, закончив ее вопрос своим, а затем улыбнувшись ей. Она смотрела, как он проводит рукой по волосам, отчего они выглядят еще более растрепанными, чем минуту назад. Боже, мне действительно нужно переспать, если я начинаю считать социопата, торгующего оружием, красивым, — подумала Анна. Она заставила себя тихонько рассмеяться: «Да, я говорю по-английски. К сожалению, я говорю только по-английски, поэтому чувствую себя не в своей тарелке в такой светской толпе». — Мы польщены вашим присутствием… — Турвиш запнулся и поднял брови, словно ожидая чего-то. — О, я… я Оливия. — Она протянула ему руку. Турвиш выглядел еще более забавным и плавно взял ее руку в свою, поднеся ее к губам вместо того, чтобы пожать: «Меня зовут Джулиан». Она не могла понять его акцента. Какой-то восточноевропейский. Возможно, немецкий. — Приятно познакомиться, Джулиан. — Мне очень приятно, Оливия. Искренне. — Он все еще держал ее за руку. — Скажи ему, что ты должна вернуться к своему жениху, — сказал Гоуст. Анна прочистила горло и сделала то, что он сказал, хотя и не понимала, зачем ей нужно возвращаться к Варгасу, если ей так и не удалось уговорить Джулиана Турвиша встретиться с ней в клубе Casa. «Я… э-э… я просто искала дамскую комнату. Мой жених ждет меня у бара» — Она посмотрела на Варгаса, но он стоял спиной к ней. Турвиш положил ее руку ему на локоть. «Ваш жених оставил вас одну искать дамскую комнату, дорогая Оливия? — Он хмыкнул и покачал головой, ведя ее к дверному проему. — Если бы я был твоим женихом, я бы сопровождал тебя в туалет». Она разрывалась между тем, чтобы отдернуть от него руку и рассмеяться. А может быть, и тем, и другим. Она остановилась на том, чтобы тихонько засмеяться. — Скажи Турвишу, что он не твой жених. — Голос Гоуста, проникая через странный наушник, казался ей шепотом. — Но ты не мой жених, Джулиан. Он наклонил голову и прошептал ей на ухо: «Но я мог бы им стать». когда они вошли в короткий коридор, который вел в помещение, похожее на кабинет или офис, и ванную комнату. — О, это… ну, я имею в виду, что мы только что познакомились, Джулиан. — Я знаю, чего я хочу, Оливия. — Ты… хочешь жениться на мне? — Боже, этот парень был сумасшедшим или что? — У нас может быть долгая помолвка, так? Она выдохнула задыхающийся смех, не зная, что сказать: «Я… гм…» Ее спас голос Гоуста: «Скажи ему, что сначала он должен пригласить тебя на свидание». — Я лишил тебя дара речи? Анна подняла свободную руку и похлопала по руке, за которую держалась: «Боюсь, что вы еще не пригласили меня на свидание, поэтому мы не можем обручиться». Турвиш сказал: «А ваш жених? Что он подумает о нашем свидании?» — Ему ведь не обязательно все знать, верно? — ответила она на адреналине. Улыбаясь, он сказал: «Очень верно. А завтра? Мы можем отправиться за покупками. Я люблю баловать своих невест». Анна ответила скорее себе, чем персонажу, которого она играла: «У Вас больше одной невесты?» — Боюсь, я безнадежен в любви. Сердце разбито, и мне нужна прекрасная женщина, которая покажет мне дорогу к алтарю. Она была уверена, что ее улыбка выглядела вынужденной, так как она старалась не закатить глаза. Вместо этого она отстранилась от него и прижалась спиной к стене возле ванной: «Это слишком сложно, Джулиан. Я думала о вечеринке у бассейна для нас двоих». Он поднял брови: «О, да? Я здесь еще на несколько дней, и у меня дома есть бассейн. Идеальное первое свидание». Она могла бы попинать себя. Конечно, у него дома есть бассейн. Глупости. Пока она ломала голову, что бы такое сказать, кусочек головоломки Джулиана встал на место. Он хотел чувствовать себя важным. Все это было для него самовнушением: «Мой друг говорит, что бассейн в клубе «Casa» просто великолепен, но я там никогда не была. Мигель, мой жених, говорит, что это частный клуб, но… наверное, нет возможности арендовать весь бассейн, верно?» Она выпятила нижнюю губу, преувеличенно надув губы. Турвиш шагнул вперед, прижимая ее к стене и перекрывая пути отхода в ванную или обратно в гостиную. «Почему моя непослушная невеста хочет, чтобы бассейн был только для нее?» — пробормотал он, обдав ее лицо горячим дыханием. Ей потребовалось все силы, чтобы не повернуть голову. — Скажи ему, что ты хочешь, чтобы он видел только тебя в купальнике, — предложил Гоуст. Его голос звучал напряженно, и это заставило ее забеспокоиться. Неужели все вышло из-под ее контроля? Боже, он был слишком близок к ней. — Я… я люблю купаться голышом., но мне было бы неприятно делать это на людях. — Купаться голышом? — спросил Турвиш, на его лице появилась недоверчивая улыбка. — Плавать в обнаженном виде, — уточнила она. — Но… я… не буду возражать, если ты увидишь меня… в таком виде. Если бы это были только мы. Его глаза были почти черными в тусклом свете прихожей, и он высунул язык, чтобы облизать губы: «Возможно, ты не знаешь, кто я такой, Оливия». — Варгас, возможно, нам придется ее вытащить, — сказал Гоуст. — Кто… кто ты? — У Анны пересохло во рту, и она очень жалела, что у нее сейчас нет этого фруктового коктейля. — Я очень богатый и влиятельный человек, моя похотливая будущая невеста. Если ты хочешь, чтобы бассейн в клубе «Casa» был в твоем распоряжении, то ты его получишь. Завтра? — Он положил руку ей на талию, а другую просунул в разрез платья, чтобы ощутить ее бедро. — Эм, я… эээ… — В чем дело, милая? Моя рука на твоем бедре отвлекает тебя? Представь, каково это, если я просто… сдвину ее чуть выше… — Варгас, тебе нужно двигаться, — сердито и резко произнес Гоуст. — Пятница, — сказала она на выдохе. — У нас с Мигелем на завтра планы. Его хватка на ее бедре усилилась, пальцы впились в нее до боли: «На хер Мигеля, моя сладкая. Разве ты не хочешь быть моей? Я дам тебе все, что тебе нужно. — Джулиан, мне больно. — Варгас, иди сюда. Сейчас же, — повторил Гоуст, и голос его звучал убийственно. Странным образом его гнев на происходящее подавил панику, поднимавшуюся в ней. Она потянулась вниз и схватила Турвиша за руку. Если бы он ожидал этого, то, возможно, смог бы сопротивляться, но она застала его врасплох: «Веди себя хорошо, Джулиан. Так нельзя обращаться со своей невестой». Он одарил ее дьявольской улыбкой, от которой у нее заныло в животе: «Завтра?» — В пятницу, — поправила она. — Встретимся в клубе «Casa», наверное, в семь? Он не выглядел довольным, но медленно кивнул: «Считай, что бассейн твой. Мы с тобой можем поплавать голышом, да?» — И ты можешь угостить меня ужином. — Ты не пойдешь домой к Мигелю, если я угощу тебя ужином. — Посмотрим, — ответила она. — Сейчас, — сказал Гоуст ей на ухо. Она не могла понять, к кому он обращается — к ней или к Варгасу. — Моя любимая? Куда ты пропала — Это был Варгас, выходящий из-за угла. Облегчение было недолгим, потому что Турвиш схватил ее за волосы и прижался к ее губам поцелуем с открытым ртом. Она не успела оттолкнуть его от себя и не почувствовала ничего, кроме шока. Он поспешно отстранился, когда шаги Варгаса приблизились. «Думай обо мне, когда будешь трахать его сегодня» — Турвиш выплюнул эти слова в ее адрес, прежде чем повернуться. Он кивнул Варгасу, когда они проходили мимо друг друга по коридору. «Mami, ты в порядке?» — Варгас говорил с ней голосом Мигеля, но лицо его было деловым. — Да. Просто… мы можем уйти? — Вытащи ее оттуда, Варгас, — сказал Гоуст по каналу связи. — Немедленно._________________
Поездка в машине на конспиративную квартиру прошла спокойно. Варгас не отвлекался от дороги, Анна сжимала в руках юбку платья, чтобы он не заметил, что ее трясет от нервов. На полпути она вспомнила, как язык Турвиша протиснулся между ее губами, когда он схватил ее за волосы. Физическая реакция была почти мгновенной. «Остановись», — громко потребовала она. — Что? — Тормози. Остановись. Сейчас же. К его чести, он тут же съехал на обочину. Она толкнула дверь и чуть не упала в сорняки, когда вышла из машины и наклонилась, чтобы ее вырвало. «Что происходит?» — раздался над ухом голос Гоуста. — Ее тошнит, — сказал Варгас, выходя из машины. — Оставайтесь в этой чертовой машине, — сказал им обоим Гоуст. — Миллер, садись в машину. Упираясь руками в колени, она пыталась отдышаться. «Отвали», — сказала она ему, прежде чем выплюнуть мерзкий привкус изо рта. Варгас схватил ее за руку, заставляя встать: «Он прав, мы здесь беззащитны. Если они тебе что-то подсыпали…» — Ничего они мне не подсыпали. Я знаю, почему меня тошнит. — Она вырвала свою руку из его хватки. — В машину, Миллер. Это приказ. — Опять сказал Гоуст. Она отвернулась от Варгаса и сплюнула второй раз, после чего снова опустилась на пассажирское сиденье. — Положение? — спросил Гоуст. — Возвращаюсь в машину, расчетное время прибытия — через двадцать пять, — ответил Варгас. Гоуст ответил: «Мы на десять впереди вас». — Принято. Анна подцепила ногтями устройство за ухом и отсоединила его, стараясь замедлить дыхание. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы вытащить микрофон из межгрудного пространства и снять со спины батарейный блок. Она бросила все в лоток у переключателя скоростей. — Она снимает провод, — сказал Варгас Гоусту. «Ты в порядке?» — спросил он, взглянув на нее. — Да, в порядке, — огрызнулась она. Через двадцать с небольшим минут они уже подъезжали к дому. Ворота закрылись, и она посмотрела на Гоуста и Соупа, стоявших перед гаражом, освещенные фарами. Последние несколько миль она чувствовала себя виноватой за то, что набросилась на Варгаса. Он был замечательным. Он был тверд и уверен в себе, поддерживал ее, чтобы она могла делать то, что ей сказали. Она чувствовала себя неловко, когда он прикасался к ней, но он никогда не чувствовал себя небезопасно или не в своей тарелке. Более того, он сделал все возможное, чтобы проявить уважение и разрядить обстановку. — Привет, — сказала она, не давая ему открыть дверь и протягивая руку. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. — Спасибо… за то, что… за то, что ты так с этим справился. Без тебя я бы не справилась. Варгас выглядел серьезным, когда кивнул: «Не стоит благодарности, Миллер. Это все ты, а не я». — Я серьезно, — сказала она ему. — Я тебя понял, — сказал он. — Рад буду прикрыть тебя в любое время. Он постучал по рулевому колесу, и они оба посмотрели на Гоуста и Соупа, которые ждали, когда они выйдут из машины: «Что там произошло? До того, как я нашел вас в коридоре?» — Ничего. Он просто урод. Пытался меня поцеловать. — Пытался? Она фыркнула: «Ну, пытался. Поцеловал меня. Чертовски отвратительно. — Прости, что не пришел раньше, — сказал он. Анна покачала головой: «Это не твоя вина». Гоуст скрестил руки на груди и стал похож на нетерпеливого начальника: «Думаю, мне лучше пойти на допрос». — Он будет к тебе снисходителен. — Я не хочу особого отношения. — То, что мы просили тебя сделать… Гоуст был прав. Ты не обучен этому; ты не подписывался на это. Не стоило заставлять тебя чувствовать себя… — Все в порядке, — сказала Анна. — Я согласилась. Это был небрежный язык у меня во рту в течение двух секунд. Я переживу это. Миссия выполнена, верно? По крайней мере, пока. — Да, — сказал он, подмигнув ей. Она оценила его попытку добавить немного юмора. — Хорошо. — Она выдохнула долгий вздох. — Черт. Пойдем. — С этими словами она толкнула дверь и вылезла из спортивного автомобиля. Гоуст не шелохнулся, когда она подошла и встала перед ним. Соуп переминался с ноги на ногу, поглядывая то на Анну, то на Варгаса. «Все в порядке, блонди?» — спросил он. — Да, я в порядке. Спасибо, Джонни. — Тебе нужен медик? — спросил Гоуст, его глаза — единственная реальная часть его лица, которую она могла видеть. Все остальное было скрыто за его снаряжением или этой чертовой маской, которую он любил носить. Она чувствовала себя неловко и грубо, и ей захотелось выместить это на нем, хотя она не знала, почему. — Нет, — сказала она ему. Несколько долгих секунд он просто смотрел на нее. Варгас прочистил горло и похлопал Соупа по плечу. «Он согласился на пятницу в клубе «Casa», — сказал он Соупу: «Нам нужно найти хорошую точку обзора. Думаю, в той стороне есть подъездная дорога для линий электропередач». — Я собираюсь переодеть это нелепое платье, если у тебя нет возражений, лейтенант. — Она никогда в жизни не давала своему командиру такого обращения, и понятия не имела, почему делает это сейчас. Может быть, дело было в том, как он рявкнул на нее, чтобы она возвращалась в машину, когда она выблевывала свой несуществующий ужин в сорняки после того, как он позволил ей войти туда, чтобы на нее набросился кусок дерьма. — Иди, — сказал он ей, кивнув головой в сторону двери дома. В доме было прохладно и темно. Она достала из сумки шорты, трусики и футболку. Приняв обжигающе горячий душ, она оделась, зачесала назад мокрые волосы и проскользнула в комнату, которую считала своей. В темноте она аккуратно разложила на комоде зеленое платье и заправила под него туфли. Она забралась на кровать и села посередине, прислонившись спиной к изголовью, подтянув колени к груди, насколько это было возможно. Она знала, что он будет ждать от нее отчета, поэтому спать было бесполезно. Удивительно, но он оставил ее в покое на целый час, прежде чем она услышала два стука в дверь. Он дал ей три секунды на то, чтобы привести себя в порядок, прежде чем открыть дверь: «Ты хочешь выйти сюда или хочешь, чтобы я зашел туда?» Может быть, он знал, что делал, оставив ее на некоторое время одну, потому что вся ее злость и отвращение иссякли, и теперь она просто устала и почувствовала облегчение от того, что самое трудное позади. От этой мысли у нее зашумело в мозгу. Самое сложное — это выстрелить человеку в голову, а не флиртовать с ним. — Неважно. Здесь все в порядке. Она смотрела, как он колеблется в дверях, словно боясь войти в спальню. Это было так странно для такого человека, как он, который всегда был таким решительным. Он оставил дверь открытой, когда, наконец, решился войти в комнату. Она наблюдала, как он осматривает обстановку и не находит места, где можно было бы присесть, кроме кровати. Наверное, ей следовало подумать об этом до того, как она выбрала спальню, и от этого ей стало немного не по себе. — Извините, я не в форме, — сказала она, опустив взгляд на себя. — Я не подумала. Он покачал головой, затем переместил свой вес, положив руки на узкие бедра. «Он сделал вам больно?» — спросил он, глядя не на нее, а на пол. — Нет, — ответила Анна. — Я в порядке. Он поднял на нее глаза, удерживая ее взгляд. Это было то, что он делал, ожидая, когда другой человек уступит и заполнит тишину словами. Анна хотела закрыть рот, но он выиграл войну. — Ничего страшного. Турвиш привык получать то, что хочет. Он стал ласковым, запустил руку мне под юбку, а потом попытался засунуть язык мне в рот. Ничего страшного, со мной все будет в порядке. Просто… на обратном пути мне стало противно, и я попросила Варгаса остановиться. Я не отравилась. Правда. Он отвернулся от нее. Из-за слоев одежды и снаряжения его было трудно разобрать, но его спина выглядела напряженной, словно он был свернут и близок к тому, чтобы пробить стену. Наверное, ей следовало опасаться, оказавшись в маленькой комнате с человеком в маске, который имел при себе не менее пяти единиц оружия и проявлял вспыльчивость. Она задумалась, что больше говорит о ней или о нем. Гоуст обернулся: «Прайс может организовать сеанс с психотерапевтом, когда мы…» — Нет необходимости, лейтенант. Я в порядке. Правда. — Миллер, послушай, я… — Правда. Мы можем просто двигаться дальше? Ничего страшного. — Она одарила его натянутой улыбкой и слабым смешком. — Больше внимания, чем я видела за три года, верно? — Три года? Анна вздрогнула. Ей не следовало говорить об этом. Это было слишком личное: «Давайте просто… забудем, что я это сказала». Он посмотрел на нее так, словно вовсе не хотел забывать, но в конце концов сказал: «Соуп и Варгас завтра будут осматривать место. Хочешь пойти с ними?» — У меня есть выбор? Она пожалела, что не видит его лица. Его глаза почти ничего не выдавали. «Да», — был его лаконичный ответ. — Или я сижу здесь целый день, или иду в поход в лес? — Так точно. — Значит, в поход. Она смотрела, как он стоит и смотрит на нее, но на этот раз она выжидала, решив, что он должен заполнить тишину. Наконец он сказал: «Я привел тебя не как приманку для Турвиша. Я привел тебя, потому что ты лучший стрелок из всех, что у нас есть». — Женщина-стрелок, — поправила она. Он примирительно кивнул: «Сегодняшняя ночь не входила в план, даже если это было возможно». Кивнув, Анна сказала: «Понятно, лейтенант. Я ценю это. Просто рада, что мы успеваем все завершить и вернуться на базу». Он на мгновение замешкался, словно не хотел уходить или хотел сказать что-то напоследок, но не знал, как. В первые пару месяцев было легко забыть, что за этой маской скрывается настоящий мужчина, со всеми его недостатками. Теперь же было почти невозможно не заметить его мелких недомолвок, колебаний или взглядов, того, как он держит себя или напрягает тело. Она задалась вопросом, будет ли он так же недоволен тем, что она видит его насквозь, как и он ее.