«It's not that I don't feel the pain, it's just I'm not afraid of hurting anymore. And the blood of these veins isn't pumping any less than it ever has. And that's the hope I have, the only thing I know that's keeping me alive.» — Paramore (Last Hope)
До восхода солнца оставалось еще несколько часов, когда зазвонил его телефон. Они лежали, завернувшись в грязные простыни на его постели, оставшиеся с прошлой ночи. Его руки задержались на ней, прежде чем он раздвинул ноги и сел на край матраса. «Райли, — сказал он в трубку, совсем по-деловому и совсем не так, как шептал ей на ухо прошлой ночью. Он разбудил ее поцелуями в шею и настойчивой эрекцией, прижатой к ее заднице. Она наблюдала за его фигурой в темноте спальни. Он в основном слушал, но изредка издавал звуки признания. — Нет, она здесь. Анна затаила дыхание, ожидая продолжения. — Да, сэр, — ответил он через несколько секунд. — Я понимаю. Отключившись, он наклонился вперед и уперся предплечьями в колени. Анна переместилась на колени и подползла к нему, чтобы обхватить его сзади за шею: «Кто это был?» — Прайс, — сказал он. — У нас проблемы? — спросила она. — Они вышли на Антони Турвиша. По данным разведки, он получает партию огнестрельного оружия и беспилотников, доставленных с военной базы в Сирии. — Нас вызывают? — Чтобы закончить работу. Адреналин от задания смешался со страхом за благополучие Саймона и отчаянием от того, что время, проведенное с ним здесь, почти закончилось. Она сжала его: «Хорошо.» Когда Анна попыталась отпустить его, он схватил ее за руки и притянул их к себе, прижав ее руки к своей груди: «Это еще не конец, Анна. Мы получим наши две недели отпуска». Она выдохнула ему в ухо облегченный смех. Каким-то образом он знал, что именно она хотела услышать. «Просто небольшая заминка?» — поддразнила она. — Просто мне нужно ликвидировать парня, который угрожает моей девушке, а потом я приглашу тебя на нормальное свидание. — Она услышала в его голосе юмор, который, похоже, не уловили другие. — Свидание, да? Думаешь, тебе повезет? Он повернулся, чтобы схватить ее и вдавить обратно в матрас: «Мне уже везло. Несколько раз. — Саймон поцеловал ее в челюсть и подбородок, двигая бедрами между ее ног. — Скоро повезет снова». — Тебе только что повезло, — запротестовала она. — Как два часа назад, когда ты разбудил меня. — Анна потянулась вниз и обнаружила, что он уже на пути к тому, чтобы снова стать твердым. — Как ты… — Ты голая в моей постели, любимая. Как я могу не быть всегда твердым для тебя? — Он взял в рот один из ее сосков и стал дразнить его языком, прежде чем пососать. «Как ты хочешь?» — спросил он, глядя на нее сверху, прежде чем уделить такое же внимание другому соску. — Я могу выбирать? — спросила она, проводя пальцами по его волосам. — Всегда. Она вспомнила, как пару часов назад она стояла на локтях и коленях, ее бедра были в его сильных руках, когда он входил в нее сзади. Эта позиция оказалась неожиданной и заставила ее кончить, как только его средний палец провел по ее клитору. Это было очень соблазнительно, но вместо этого она сказала: «Я хочу почувствовать тебя сверху, между моих ног. Чтобы я тебя видела». Он провел зубами по ее соску. «Да, мэм», — сказал он, дыша горячим дыханием в ложбинке между ее грудями. — Ты, — поддразнила она, проводя руками по его плечам и шее. — Должна ли я называть тебя сэр, когда ты… Давление его члена, вошедшего в нее, не позволило Анне закончить. «Не начинай, а то мы опоздаем на самолет», — предупредил он. Она засмеялась, чувствуя, что пьяна, когда он наклонил бедра и снова вошел в нее: «Вот почему ты всегда просил меня не называть тебя «сэр», когда мы…» — Да, — прорычал он. — Боже, я хотел трахать тебя вот так, а ты называла меня сэром… Я ужасен. Анна положила руку ему на затылок и притянула его ближе для поцелуя: «Так хорошо чувствовать вас во мне, сэр.» Поцелуй был с языком. Когда он отстранился, то зажал ее нижнюю губу между зубами. Давление было сильным, но не болезненным. Он ласкал ее языком, продолжая двигать бедрами. «Мы разберемся с ситуацией в Алжире, — прошептал он, глядя ей в глаза. — А потом мы возьмем длительный отпуск. Вернемся сюда. По субботам я буду водить тебя по магазинам. И мы будем вместе готовить ужин. И я куплю тебе кофеварку, если ты захочешь. И ты можешь сказать мне, что ненавидишь манчестерскую зиму, но я компенсирую это тем, что буду трахать тебя вот так каждую… блядь… ночь». Ее смех был головокружительным: «Да, сэр».___________________
Они вошли в ангар. В углу стоял стол, но стульев не было. На нем были разбросаны три карты и несколько фотографий. Гоуст отставал от нее всего на шаг. Она не чувствовала его руки на себе, но знала, что он держит ее за спиной. Когда они вошли в комнату, все переглянулись. Они прилетели из Ньюпорта в Уэльсе прямо на базу в Алжире. Алжирская армия предоставила им незаметное помещение для разработки стратегии. Прайс проницательно наблюдал за Саймоном, который снова был в маске. Она подумала, что ей будет неприятно видеть, как он снова закрывается от посторонних глаз маской в виде черепа, но это не так. Сейчас она казалась частью его униформы. «Райли, — признал Прайс. — Миллер». — Сэр, — сказала Анна. Ей было интересно, как много он знает. Думал ли он, что Саймон просто предоставил ей в пользование свой дом? Или он знал, что между ними были какие-то отношения? — Когда прибудет груз? — Теперь он был полностью Гоустом. По тому, как он держал себя, по тону его голоса. Если бы она внимательно наблюдала, то смогла бы разглядеть скрытые части Саймона. Он остановился чуть позади и справа от нее, словно был ее телохранителем. — В двадцать три сорок, — ответил Соуп. Его пальцы вцепились в воротник жилета, пока он наблюдал за Анной и Гоустом. — Мне нужна твоя команда вот здесь, Райли, — сказала Прайс, указывая на карту. Гоуст обошел ее, коснувшись рукой ее поясницы, и посмотрел на стол. Газ переместился, чтобы встать рядом с Анной: «Не думал, что вы приедете сюда вместе. Слышал, что Райли в Англии, а ты на базе в Катаре». Она не знала, что ответить. Должна ли она была солгать? Отрицать? Избегать? «И?» — спросила она его. Соуп обошел вокруг и встал по другую сторону от нее. «У него есть дом к северу от Манчестера, но я там никогда не был. Там хорошо?» — спросил он. — Вам следует спросить его, — сказала она, наблюдая за тем, как Гоуст сканирует карту на столе. Когда он поднял на нее глаза, она расширила их настолько, чтобы привлечь его внимание, а затем перевела их вправо и влево. Он сразу же уловил ее ситуацию. «Мактавиш, Гаррик. Сюда. Сейчас же.» Нехотя, двое любопытных мужчин подошли к столу и стали слушать, как лейтенант объясняет им, как все будет происходить. Прайс подошел к ней. «Мне нужны честные ответы, Миллер, — сказал он низким голосом, когда оказался достаточно близко для приватного разговора. — Говорите свободно». — Да, сэр. — Эта история с Райли… Он вас как-то принуждал? Обещал ли он вам что-нибудь? Она была уверена, что не скрывает изумленного выражения лица. «Абсолютно нет, — огрызнулась она. — Он никогда бы не стал, и вы это знаете». Он нахмурился: «Я знаю это, но я должен спросить». Он потер свои усталые глаза: «У меня нет решения для этой ситуации с тобой и с ним, но мы придумаем после того, как разберемся с этой неувязкой. Понятно?» — Да, сэр. Он выглядел так, словно собирался отстранить ее. Вместо этого он поднял на нее взгляд и сказал: «Вы хотите остаться в 141-м?» — Да, — сказала она. — Я тоже не знаю, как это будет работать. У Саймона есть какая-то иллюзия, что я буду подчиняться тебе, а не ему, и все будет хорошо. Это было бы замечательно, но я не знаю, приемлемо ли это для вас или для высшего руководства». Прайс кивнул, обдумывая ее слова. «С ним все в порядке?» — спросил он. — Думаю, да. Мы… мы хотели бы попросить отпуск после того, как разберемся с этим. Просто чтобы… разобраться во всем. Более полно. Его кивок стал более уверенным: «Мы разберемся. Я знаю, что он уйдет, если мы этого не сделаем». — Что? — спросила она. — Он уйдет в отставку. Он мне вчера сказал. Мы сделаем так, чтобы это работало, или он уйдет в отставку. Он — лучшее, что у меня есть; мы найдем выход. Саймон сказал ей об этом накануне. Она поверила ему, но услышать это от Прайса и узнать, что Саймон был настроен серьезно и собирался поставить ее над работой, если решение будет принято, — это было совсем другое ощущение. Впервые с тех пор, как она была ребенком, она почувствовала, что кто-то выбирает ее в первую очередь. Анна смахнула слезы и подняла глаза к потолку: «Спасибо, сэр». — Я не собираюсь терять тебя из-за этого, — сказал он, сложив руки на груди. — Нелепо. Мой лучший лейтенант и мой лучший снайпер. От вас двоих у меня будет язва. Его раздражение помогло ей прогнать поток воды и усмехнуться: «Извините за это, сэр. Поверьте, это не было запланировано». Когда Прайс отошел, Саймон подошел к ней и посмотрел на нее сквозь прорези маски. Его тело было так близко, и ей захотелось обнять его. «Он сказал, что мы разберемся с этим», — сказала она Саймону. — Мы не говорили о том, чем тебе удобно делиться с командой, — пробормотал он, прижимаясь лбом к ее лбу. — Ну, не знаю. Все, чем тебе удобно делиться. Может быть, не о том, что ты, например, съел меня в душе. Но если ты не против рассказать им, что у тебя есть хвалебные извращения, тогда я согласна. — Анна, — прорычал он себе под нос. — Ты играешь в опасную игру. Если ты заведешь меня слишком далеко, я поставлю тебя на колени. Она попыталась подавить ухмылку и прилив жара в нижней части живота: «Я не могу ждать». — Я серьезно, — сказал он, сдвигаясь, чтобы никто из сидящих за столом не видел ее. — Я тоже. Я не против, чтобы они знали. Лишь бы они по-прежнему уважали меня и относились ко мне как к члену команды. — Будут, — заверил ее Саймон. Она увидела Соупа и Газа, которые старались выглядеть непринужденно. Гоуст повернулся, чтобы посмотреть на них. Соуп поднял брови и сказал: «Выглядит довольно уютно». Гоуст издал звук отвращения: «Как два чертовых сопляка на парковке, вы оба. Да, Миллер была у меня дома. И да, я буду благодарен вам за то, что вы не трогаете ее своими шотландскими руками». Соуп усмехнулся и поднял обе руки в знак капитуляции. «Вы видели его лицо?» — спросил Газ. Анна посмотрела на Саймона, не понимая, где находится его граница. «Она видела это и даже больше», — сказал Саймон, прежде чем уйти.___________________
— Мне это не нравится, — сказал он ей. Они сидели на скамейке у входа в ангар. Команда готовилась к отъезду в доки, куда вскоре должен был прибыть груз из Сирии. — Я оттащу Газа и посажу его к тебе сзади. — Саймон, ты не можешь относиться ко мне по-особому. Ты делаешь это только потому… — Я делаю это потому, что ты — та, за кем он охотится. И потому что тебе нужен кто-то, кто прикроет твою спину. — Со мной все будет в порядке, — заверила она его. — Аптон будет следить за входом и сообщит нам, когда они прибудут. Я справлюсь с этим. Я больше беспокоюсь о тебе. Анна положила свою руку на его. — Перестань, милая, — сказал Гоуст, перевернув ее руку и переплетая их пальцы. Через перчатку это было не совсем так, но достаточно. Она сжала его руку: «Я серьезно. Будь осторожен. Я хочу, чтобы мои две недели отпуска были наполнены всевозможным развратным сексом. Мы ведь до сих пор не занимались этим ни в кабинете, ни в ванной, ни на кухонном столе». — Я думаю, что ванна немного маловата для нас двоих, но я могу устроить это на кухне, как только мы вернемся. Анна тихонько засмеялась: «Вот видишь, решатель проблем. Мне нравятся мужчины, которые доводят дело до конца». Не успел он ответить, как их прервал Прайс, призывая команду к отъезду. Они отправились в порт на четырех машинах. Гоуста и команду из пяти человек, включая Соупа и Газа, высадили возле третьего дока, предполагая, что именно там Антони Турвиш будет производить обмен. Анна заняла позицию на третьем этаже склада, откуда открывался вид на второй и третий док. Часть обзора загораживали грузовые контейнеры, но она могла видеть проезжую часть. Верфь освещалась фонарями, но их было достаточно, чтобы все выглядело размытым и грязным. Перед тем как посмотреть в оптический прицел, она просканировала территорию невооруженным глазом. По словам информатора, груз должен был причалить незадолго до полуночи, и Антони Турвиш прибудет вскоре после получения подтверждения. Он прибудет с востока и произведет обмен возле контейнеровоза. Груз будет перегружен на меньшее судно, принадлежащее подставной компании, которую бухгалтер-криминалист, работающий в ЦРУ, связал с организацией Турвиша. Они не были уверены в конечном пункте назначения, но, скорее всего, это был Судан. Тамошние повстанцы уже купили товар у брата Антони. — На позиции, — сообщил Гоуст по каналу связи. — Аптон? Человек, стоявший у ворот, вышел на связь и ответил: «Нет. Пока ничего. Конец связи». — Миллер? — спросил Гоуст. — На позиции. — Ты можешь открыть огонь, если у тебя есть возможность выстрелить, — сказал он ей. — Принято, лейтенант. Она успокоила нервы в желудке, которые были больше для него, чем для себя, и продолжила сканировать док на предмет движения. В четверти мили слева от нее находилась небольшая группа людей, перевозивших контейнеры, но в это время суток здесь было в основном тихо. Корабль с пушками и дронами был пришвартован на третьем доке. Если посмотреть в прицел, то можно было увидеть, как команда перемещается по палубе, готовясь разгрузить груз Антони Турвиша с помощью крана. Тень движения у штабеля контейнеров в доке привлекла внимание Анны. Она навела прицел, чтобы рассмотреть ее. Двое мужчин с винтовками и масками на носах и ртах занимали позицию у битых зеленых контейнеров. Они не были знакомы и не были одеты в то же снаряжение, что и члены ее команды. Она почувствовала, как в животе зашевелился страх, что все может пойти наперекосяк: «Имейте в виду, что двое занимают позицию у грузовых контейнеров в четырех рядах от причала. Примерно в двухстах метрах слева от вас. Вооружены, в масках». — Принято, — сказал Гоуст. — Соуп, Менендес, вперед. По дороге проехали два черных внедорожника и остановились прямо перед «Док три». Анна сообщила Гоусту об их местонахождении. «Как слышно, Аптон?» — спросил Гоуст у человека у ворот, который должен был оповестить команду. Ничего не было. Искра страха в животе Анны превратилась в тревогу, поскольку ситуация, как ей казалось, находилась на грани хаоса. — Аптон, доложите, — сказал Гоуст. Одна из задних дверей первого внедорожника открылась, но из него никто не вышел. Анна навела винтовку на автомобиль и стала наблюдать за ним через прицел. По сравнению с большинством ее выстрелов он был очень близко. Меньше двухсот метров. Ей даже не пришлось бы целиться. — Не могу обнаружить цель, — сказал Соуп. — Миллер? — спросил Гоуст. — Ты их видишь? — Два внедорожника, но никто из них не выходил. — Она оторвалась от прицела и осмотрела местность в поисках двух мужчин с оружием. Ничего. — Других целей не видно. — Аптон ушел, — сказал Прайс, его голос был напряжен. — Отходим. Что-то не так. — Вы его слышали, — сказал Гоуст команде. — Соуп, Менендес, встретьтесь с Прайсом и найдите Аптона. Анна в последний раз посмотрела в прицел на открытую дверь внедорожника. Ничего. Никого. Щелчок сзади заставил ее обернуться. Трое мужчин держали винтовки наизготовку. Как по наитию, она подняла пистолет и трижды нажала на курок. Взрывы эхом разнеслись по пустому полу склада. Она успела увидеть, как двое из них упали, прежде чем пуля впилась в бетон возле ее ноги. Еще одна пуля ударила в стену позади нее, после чего она бросилась влево, где был дверной проем, дававший ей минуту на перегруппировку и вызов подкрепления. — Миллер? Миллер? — Это был голос Саймона в ее ухе, но она не могла поднять руку к коммуникатору, чтобы ответить. Она сделала еще два выстрела, прежде чем покинуть дверной проем. Как только она повернула за угол и нажала кнопку ответа, все вокруг померкло.___________________
Она проснулась в хаосе. Мужчина в костюме размахивал пистолетом, а двое других мужчин в полувоенной форме выкрикивали угрозы, как она могла предположить, на другом языке. Она лежала на боку со связанными за спиной руками. Шнур перекрывал кровообращение, а пыль с пола склада душила ее. Она оглядела комнату. Это было другое помещение, не то, в котором на нее напали. Здесь было семь вооруженных людей: трое у двери и четверо стояли у стены и слушали человека в костюме. Снаружи слышалась стрельба. Близко, скорее всего, в пределах трехсот метров. Это был хороший знак. Ее коммуникатор все еще был зажат в ухе, но она не могла активировать его руками. Осторожно, чтобы не привлечь внимания, Анна перевернулась на спину и подтянула плечо к уху. Она не была уверена, что такой ракурс сработает, но надо было что-то делать. «Саймон, — прошептала она. — Восемь целей, все вооружены. Это склад, не тот, в котором я была, второй или третий этаж, — добавила она, глядя на окно: «Что-то не так, и Турвиш спорит со своими людьми. Двое из них следят за дверью. Со мной все в порядке, но я скована и лежу на полу». Она опустила трубку, размышляя, удалось ли ей установить связь или он сломался, потому что не слышала разговора никого из команды. Наверняка именно из-за них раздавались выстрелы. — Оставайся на полу, милая. — Она облегченно вздохнула, услышав этот голос, и тут же закашлялась от вдыхаемой пыли. Антони Турвиш развернулся и встал над ней. «Сука, ебаная, очнулась, — сказал он, отводя ногу назад и пиная ее по ребрам острым носком парадного ботинка. Анна вдохнула и скрючилась, пытаясь защитить живот и грудь. Она бы прикрыла голову руками и кистями, но они все еще были крепко связаны за спиной. «Ты убила четверых моих людей!» — крикнул он, снова ударив ее ногой. На этот раз его ботинок лишь скользнул по ее плечу, не причинив особой боли. — Сэр, нам нужно… — сказал один из мужчин. — Ты убила моего брата, шлюха! — Она услышала щелчок и, подняв голову, увидела ствол пистолета, направленный прямо ей в лицо. Курок был отведен назад, а его палец лежал на спусковом крючке. «Я хочу, чтобы ты увидела мое лицо, — сказал он, усмехаясь. — Я хочу, чтобы это было последнее, что ты увидишь». Анна использовала последний отчаянный рывок, чтобы бросить свое тело в сторону. Пуля впилась в бетон в том месте, где была ее голова. Турвиш развернул пистолет, чтобы выстрелить еще раз. Она закрыла глаза и оттолкнулась обеими ногами, врезавшись сапогами в его голень. Он упал, а пистолет покатился по полу. Двое мужчин поспешили вперед, чтобы помочь Турвишу, пока Анна пыталась убежать. Третий подошел к ней, направив винтовку вниз, чтобы выстрелить. «Нет! Я застрелю ее!» — закричал Турвиш на мужчину. — Сэр, нам нужно эвакуироваться, — сказал человек у двери. — Отдай мне мой пистолет, — потребовал Турвиш, встал и, прихрамывая, подошел к Анне. Она снова закрыла глаза, потому что на этот раз помощи не было. Над ней стояли четверо мужчин с оружием, и один из них был невменяем. Она второй раз за день посмотрела в дуло пистолета и подумала о Саймоне, надеясь, что с ним все в порядке, и боясь, что он снова уйдет в Гоуста и потеряет себя. Она уткнулась ухом в плечо, надеясь подключиться к каналу связи: «Эй, я люблю тебя». — Что? — спросил Турвиш в тот самый момент, когда двое мужчин у двери упали. Все повернулись посмотреть, что произошло. Анна не стала беспокоиться, потому что знала, что это может быть только один человек, и ему нужна любая помощь. Она крутанулась и ударила ногой по коленям стрелка. Турвиш снова бросился на нее, но она поднялась на ноги и ударила его ногой в живот, когда он наклонился вперед, чтобы схватить ее. Она закрыла глаза и услышала еще семь выстрелов, затем шаги. Когда она открыла их, Гоуст стоял над Антони Турвишем. Не говоря ни слова, он направил пистолет на лежащего человека и нажал на курок. Взрыв был громче всех предыдущих, потому что разорвал тишину комнаты. Мгновение спустя он стоял на коленях над ней, положив руку на ее затылок, и приподнимал ее, чтобы усадить к себе: «Ты не ушиблась?» — Я в порядке, — ответила она. — Анна, — предупредил он. — Просто несколько синяков, я думаю. Он развязал ей руки и нежно помассировал следы на запястьях, затем его руки методично прошлись по ней, проверяя, нет ли повреждений. — Саймон, я в порядке, — настаивала она. Он остановился и взял ее лицо в свои руки: «Я…» Она чувствовала, как он дрожит. — Эй, мы в порядке, да? — сказала она, держась за его запястья. Он отстранился от нее и сорвал маску и балаклаву вместе. Его глаза выглядели еще более дикими без маски, скрывавшей их в тени. «Я тоже тебя люблю», — прошептал он. — О, — сказала она, широко раскрыв глаза. — Ты… услышал меня. Я хотела сказать тебе это в лицо, но боялась, что у меня не будет такой возможности. — Неважно, как ты это скажешь, любимая. — Ну, я люблю. Люблю тебя. Он снова схватил ее за лицо и притянул к себе, целуя так, словно был голоден, а она была его любимым блюдом. Горловое дыхание и шарканье тяжелых ботинок вернули их обоих в реальность. Гоуст застыл, повернувшись спиной к только что прибывшей команде. Она потянулась к его балаклаве и натянула ее на голову. «Я тебя держу», — прошептала она. — Что здесь произошло, Райли? — спросил Прайс. — Цель ликвидирована, — ответил он, поднимаясь на ноги, а затем потянул Анну к себе. Она наблюдала за тем, как он упирается в правый бок, неловко держась за руку. — Что у тебя с рукой? — спросила она. Он отвернулся от нее: «Я в порядке». Она подошла к нему с другой стороны «Саймон, я серьезно. Что с тобой… — Анна остановилась, увидев кровь. — Ты серьезно? Ты ранен». — Я в порядке. — Позовите медика, — сказал кому-то Прайс. — Я в порядке. Мне не нужен гребаный медик. — Ты получишь гребаного медика, Саймон, — сказала она ему, обнимая его за плечи. Когда они проходили мимо Газа и Соупа, на их лицах были едва скрываемые улыбки. «Похоже, у Саймона проблемы с хозяйкой», — сказал Газ. — Возможно, сегодня он будет спать на диване, — согласился Соуп. — Отвалите, — сказал им Саймон, бросая маску с черепом в руке на голову Соупа. Когда они вышли на улицу, Аптон стоял у стены. Двое членов команды нацелили на него свои пистолеты «Где ты был, черт возьми?» потребовал Соуп. — Продавал информацию организации Турвиша, — сказал Прайс, бросив на Аптона убийственный взгляд. — Тебе есть что сказать в свое оправдание?» Аптон насмешливо хмыкнул и отвернулся: «Пошел ты.» Анна чувствовала напряжение в теле Саймона, который прислушивался к разговору, находясь в нескольких метрах от них. — Никакой защиты? Никакой душещипательной истории о своей умирающей матери? — спросил Прайс. — У меня были долги. У Прайса зазвонил телефон, и он ответил на звонок, пока все смотрели на предателя среди них. «Невероятно, черт возьми, — сказал Соуп, качая головой. — Ты продал нас за сколько?» Аптон сплюнул на землю у ног Соупа. Анна дернула Саймона за руку. «Пойдем, — сказала она ему. — Пойдем. Тебе нужно осмотреть плечо». Он отказался двигаться, несмотря на все ее усилия. Прайс положил трубку и выглядел разъяренным: «Что ты просил, Джонни? Сколько? Он только что получил перевод восьмидесяти тысяч на счет в оффшорном банке. Не так ли, Аптон?» Предатель не ответил. «Каковы были остальные пять переводов за последние шесть месяцев? — спросил Прайс, подойдя и встав напротив мужчины. — Вы подвергаете опасности свою собственную команду, моих людей, ради чего? Они отслеживают эти переводы. Я полагаю, что вы продавали информацию не только Турвишу». Аптон ничего не ответил. Вместо этого он вызывающе смотрел на Прайса, словно не испытывая никаких угрызений совести. Саймон отстранился от Анны. Она попыталась ухватиться за него, но он двигался слишком быстро. Она видела, как он подошел и схватил Прайса за плечо, оттаскивая капитана от Аптона, чтобы тот занял его место. «Ты продал ее за восемьдесят тысяч?» — спросил Саймон, его голос был ровным и грозным. — Она не умерла. — Ты сообщил им ее местонахождение? — надавил Саймон. Аптон фыркнул: «Как я уже сказал, она не мертва». Саймон дважды кивнул, затем снял пистолет с предохранителя и выстрелил Аптону в голову, как будто это было пустяком, как будто это было второстепенным делом. Анна вздрогнула от выстрела. Взрыв эхом отозвался в относительной тишине на причале. Анна уставилась на забрызганную кровью стену и обмякшее тело Аптона на бетоне. Саймон убрал пистолет в кобуру и подошел к ней, взяв ее руку в свою. Анна позволила ему оттащить ее от места происшествия: «Мне жаль, что так получилось, любимая. Но никто не имеет права так поступать с тобой». Она услышала, как Прайс приказал двум мужчинам убрать тело Аптона, а сам отвернулся, чтобы сделать еще один телефонный звонок. — Саймон, у тебя… у тебя будут неприятности? — Прайс позаботится об этом. — Я думаю, ты, возможно, слишком остро отреагировал. — Нет, — сказал Газ сзади, следуя за ними, пока они шли к машинам. — Нет. Аптон подверг всех нас опасности, но он продал тебя. В этой работе так не поступают. Райли дал ему именно то, что он заслужил.___________________
— Ты мог умереть, — сказала она, проводя кончиками пальцев по марлевой повязке на его плече. Он фыркнул: «Лапочка, это ты была связана, окружена боевиками и сумасшедшим». — У меня все было под контролем, — поддразнила она, свернувшись калачиком рядом с ним на больничной койке. Она знала, что Саймон не в восторге ни от кровати, ни от капельницы, но ему сказали, что его могут выписать после трехчасового наблюдения, так что он терпел. Или он пытался сохранить мир с ней, потому что она снова накричала на него в присутствии Прайса. Прайс пожал плечами и бросил на Саймона взгляд, который говорил о том, что он не собирается вмешиваться в их разногласия, переходя на личности. — Не знаю, можно ли сказать, что ты держала все под контролем, но я также не думаю, что эти люди знали, во что они ввязываются. — Я отходчива, когда меня загоняют в угол, — согласилась она. Он притянул ее к себе за руку: «Сейчас я веду себя спокойно, но мне чертовски плохо. Ты чуть не умерла, Анна». — Но я не умерла. И ничего бы этого не случилось, если бы не Аптон. — Аптон пришел в оперативную группу за несколько месяцев до Анны. Он продавал информацию организации Турвиша, а также трем другим. Прайс и начальство были на тропе войны. Вербовщиков группы вызвали на допрос, поскольку они упустили тот факт, что у этого человека были крупные игорные долги. Она приподняла его балаклаву и прижалась к его губам мягким поцелуем. — Я волновалась за тебя. Он насмешливо хмыкнул: «За меня?» — Я волновалась, что если со мной что-то случится, то ты… не справишься. — Я бы не справился. — Я не буду в порядке, если с тобой что-то случится. — Да, ты бы справилась. Ты самый сильный человек… Она села и положила руку ему на грудь. Саймон настороженно посмотрел на нее: «Ты не можешь вот так, с полпинка, броситься в ситуацию. Я не могу… потерять тебя. Будь осторожен с собой. Ради меня». Он на минуту закрыл глаза. Когда он открыл их, то сказал: «Хорошо. Для тебя. Но только если ты сделаешь то же самое для меня, любимая». — Сделаю. — Я согласен на это только потому, что доверяю тебе позаботиться о себе, маленькая задира, — поддразнил он. — Я видел, как ты пинала этих придурков, хотя они тебя связали. — Я имею в виду, что мне не помешали бы еще несколько уроков рукопашного боя. Если, конечно, твой член позволит. Или… я могу быть не против, если урок перерастет в нечто другое. — Она поморщилась. — Я что, больная? Слегка больная, да? — Мы оба больны. Я запишу тебя на урок и закрою зал, чтобы нам не мешали. — Не дразни меня, — сказала она. — О, я и не дразню. Я научу тебя нескольким приемам подчинения. Одежда не обязательна. — Звучит интересно. Я в деле. Он хихикнул и шлепнул ее по заднице. Положив голову ему на плечо, она сказала: «Ну что, кто-нибудь слышал, что я сказала тебе по радио?» — Что ты мне сказала? Она ущипнула его за сосок через больничный халат: «Не прикидывайся дурачком». — Прайс слышал тебя. Мы переключились на другой канал, потому что не знали, есть ли у них твое устройство, но мы следили за ним на случай, если у тебя все еще есть доступ». Она не беспокоилась о том, что другие парни знают о ее отношениях с Саймоном, но и не хотела, чтобы они слушали частные признания в любви: «Хорошо. Это предназначалось только для тебя». Он прижался губами к ее уху: «Я был вне себя от радости, когда нашел тебя, но то, что я сказал, — правда». Анна улыбнулась тому, как трудно им обоим признаться в своих чувствах, не находясь под принуждением. Впрочем, это было неважно. Она знала, что он чувствует. — Как только я выйду отсюда, мы получим разрешение на отпуск, — сказал он. — Не могу дождаться, когда вернусь в твой дом, — сказала ему Анна. — Никогда не думала, что скажу это. Я провела последние семь лет, убегая от свободного времени и избегая всего, что напоминало гражданскую жизнь. Мысль о возвращении в Ричмонд или куда-либо еще казалась мне… как будто меня раздавили. — Ты не чувствуешь этого у меня дома? — Он поцеловал ее в макушку, и она обняла его за плечи. — Нет. Мне приятно быть там. Так хорошо. — Ммм, — согласился он. — Наверное, все дело в члене, который ты получаешь от меня. Он произнес это так сухо, что она почти не поняла, что он сказал. Когда она это поняла, то хихикнула и шлепнула его рукой по груди. «Прекрати. Мне придется наказать тебя за эти слова». — Я, пожалуй, не против, любимая. Какое наказание ты имеешь в виду? Я могу дать тебе несколько предложений. Она улыбнулась: «Например?» — О, просто… — он замялся, как будто у него еще не было длинного списка идей. — Может быть, заставить меня назвать тебя госпожой, а потом сесть мне на лицо. Ну, знаешь, для начала. — Саймон Райли! — сказал она с притворным шоком. — Я и не подозревала, что мой застегнутый на все пуговицы лейтенант такой похотливый изверг. — Только для тебя, любимая. — Он повернул шею, чтобы посмотреть поверх ее головы. — Где, черт возьми, доктор? Нам нужно убираться отсюда, пока я не кончил в штаны от этих разговоров».