В Пламени

Снейп что-то прошептал, открыл свой шкафчик возле учительского стола – и взял с полки два флакона. Гарри удивило, что они были практически наготове. Профессор увидел его взгляд и пояснил: – Я знал, чем всё кончится. И с самого начала говорил Минерве, что это плохая идея. Посадите мисс Уизли на стул. Гарри поспешил выполнить это указание – после чего вместе со Снейпом напоил Джинни зельями. Казалось, что тот избегает на него смотреть. – Теперь в Больничное крыло, – сухо сказал зельевар. – И зайдите перед отбоем, я дам рекомендации. Вы можете прямо сказать мадам Помфри, что произошло, она в курсе. – Видимо, все в курсе, кроме меня, – пробормотал Гарри. – Только избавьте меня от этого, – поморщился Снейп. Гарри ничего не сказал, а пошёл в Больничное крыло, левитируя Джинни. Ему было не до того, чтобы огрызаться на профессора. В голове полная каша – мелкий последователь Волдеморта оказался крупной сволочью, а его сторонники – вообще какие-то ходячие дементоры. И что с ними теперь делать? Кроме того – почему ему ничего не сказали? Неужели снова есть какой-то секретный план, где «герою» уготована неприятная роль? А главное – что за обет взяли с Джинни – сможет ли она оправиться от такого «отката» и полноценно жить после этого? Мадам Помфри, услышав историю проболтавшейся «мисс Уизли», принялась хлопотать над ней, а встревоженного Гарри выставила вон, заверив, что вернёт юную леди через четыре дня в целости и сохранности. Это успокаивало. В конце концов, если обет не был Непреложным... Что ж, пора «мистеру Поттеру» поговорить со своим кукловодом. Он решительно направился в директорский кабинет. – Карамельный пудинг, – к счастью, пароль не успел смениться. И вот Гарри практически влетел в кабинет МакГонагалл. – Я пришёл поговорить, – сказал он со сдержанной злостью. – Северус прислал мне патронуса. Мне жаль, что мисс Уизли… – Нам надо поговорить о Том-Кого-Нельзя-Называть-При-Гарри-Поттере, – яростно отчеканил он. – Я должен знать, каков ваш план. – Гарри… – директриса печально вздохнула. – Нет никакого плана. Он вдохнул и выдохнул несколько раз, как учил профессор Драганов. – Тогда почему я не должен был знать, – уже относительно спокойно спросил юноша. – Понимаете… – ещё один вздох. – Зная ваш, безусловно, гриффиндорский характер… – Вы и сами заканчивали Гриффиндор, профессор. И были его деканом. – Всё это так, Гарри. Но сейчас другая ситуация и другие методы. Наш теперешний враг – тот, с каким не годятся методы прямого столкновения. И мы опасались… –…что я наломаю дров. – Что вы захотите совершить подвиг, Гарри. – Это то же самое. Пожалуйста, пообещайте мне, профессор, что вы будете открыто обсуждать со мной ситуацию и планы борьбы. Второго Дамблдора я не выдержу. Из рамы возле директорского стола раздалось деликатное покашливание. – Простите, профессор Дамблдор, – Гарри слегка наклонил голову, – но это так. – Минерва, я вынужден признать, что Северус был прав, а мы ошиблись, – и седобородый бывший директор на портрете снова прикрыл глаза в кажущейся дрёме. – Гарри, я обещаю вам полностью открыто делиться информацией и планами, – сказала МакГонагалл. – Может быть, чаю? – Спасибо, – кивнул Гарри, – мне нужно немного восстановиться… перед действом. – Я видела вашу работу, удивительно красивые создания, – и директриса направила палочку на чайник. – Джинни поправится? – спросил Гарри. Получив от директрисы заверения в том, что этот вид обета о неразглашении не наносит непоправимого вреда при откате, вкратце обсудив Великого Нейтрала и напившись чаю с ягодами, Гарри отправился в свои комнаты и наколдовал рысь. Вероятно, так получилось потому, что в беседе с МакГонагалл речь шла о Кингсли – как об одном из главных источников информации о Великом Нейтрале. Рысь не спешила улетать в Лес. Напротив, она уютно потёрлась о руку Гарри. А потом и вовсе пошла по направлению к выходу, оглядываясь на целителя. – Ах да, я хотел зайти к Снейпу перед отбоем. Честно сказать, он не хотел – и, видимо, его подсознание даже как-то надеялось, что он позабудет. Идти к зельевару было неприятно, точнее… заманчиво. Приехали, подумал Гарри, опять началось. Он постарался переключиться на мысли о Джинни, на заботу о ней. Иначе неловкость могла всё испортить. Бледнеть и краснеть потом буду, когда она выздоровеет, решил Гарри. Снейп вышел из своих покоев и окинул взглядом Гарри и пришедшую с ним рысь. Наверно, такой компанией обитателя подземелий ещё не посещали. Впустив обоих, он пригласил юношу присесть в кресло. – Профессор, – начал Гарри. – Я переживаю… – Понимаю, – сухо сказал зельевар. – Каждый бывал в такой ситуации… в юности. У Гарри возникла странная догадка. Снейп думает, что они – Гарри и Джинни… И ещё более странная мысль: профессор что, ревнует? Это было слишком из области фантастики, но он решился проверить безумную версию, поэтому ответил так: – Да, первые друзья… наверно, вы действительно понимаете. Джинни – мой лучший рыжий друг. Взгляд Снейпа потеплел: – Да, рыжий друг – это очень знакомо. Думаю, вы тоже понимаете. Гарри не верил ушам своим. Воспоминания в Омуте Памяти. Лили Эванс – рыжий друг? Не первая любовь? Снейп вернулся к серьёзным интонациям: – Вам необходимо спасти своего друга. Я расскажу, что следует делать. Заклятие на языке эсперанто – не удивляйтесь, не вы один общаетесь с Бранимиром Драгановым. Это заклинание обращается к правдивости пациента, к его внутренней правде. А, как известно, внутренняя правда важнее внешних обещаний кому бы то ни было. Это поможет остановить откат. Но потребуется несколько часов – нужно просто повторять заклятие примерно раз в пятнадцать минут. Когда получится, мисс Уизли очнётся. Гарри внимательно ждал продолжения. – Запомните: Verifiko. Это единственное слово, но его нужно наполнять силой, как вас, надеюсь, научили летом. – Спасибо, профессор, – сказал Гарри и, невзирая на взятое с себя обещание, всё-таки смутился. Зельвар пристально посмотрел на него. В этот момент рысь, словно поняв, что выполнила свою миссию, выплыла через стену по направлению к Лесу. – Ваше творение отправилось отдыхать. Чего и вам желаю, – мягко, но сдержанно сказал Снейп. – Мисс Уизли в безопасности, вы сможете пойти к ней с утра. Гарри пожелал профессору приятного сна и вышел. Естественно, ни о каком отдыхе не шло и речи. Он отправился в Больничное крыло. И по дороге его согревала мысль, что его мама была для Снейпа другом, а не кем-либо ещё.