В Пламени

За завтраком следующего дня целитель снова сел к гриффиндорцам. Перед едой стал делать диагностику факультетов. Слизеринцы были самыми «мёртвыми», а бодрее других почему-то оказался Хаффлпафф. Учителей юноша решил не сканировать, но, принимая это решение, на миг посмотрел в сторону преподавательского стола. И то, что Гарри увидел, его напугало. Снейп почти лежал в кресле, а чашка в его руке дрожала. Как назло, мадам Помфри не было рядом, а другие преподаватели не успели что-либо заметить. Диагностика показала упадок сил, причина – истощение. Гарри забыл про пирог с яблоком и побежал к профессору. Переживать, как это выглядит, было некогда, и очень хорошо. Подлетев к Снейпу, молодой целитель отрывисто спросил: – Где зелья? Какие нужно? Я принесу. Профессор поднял на него глаза и негромко, но раздражённо произнёс: – Это не ваше дело, Поттер. Гарри несколько раз вдохнул и выдохнул и повторил: – Где – взять – зелья? – Поттер, я вам уже ответил на этот вопрос. Идите ешьте, у меня обычная усталость. Вам с вашей, с позволения сказать, работой это не грозит. Гарри задохнулся от возмущения. Потом повторил вдохи и выдохи и сказал так: – Я сделал диагностику. Ваши дела плохи. Я пошлю патронуса мадам Помфри. Снейп вздохнул: – Ещё не хватало, чтобы по всей школе парнокопытное разгуливало. Ладно. Идите к моему кабинету. Тот шкафчик. Пароль к кабинету… Он жестом пригласил Гарри наклониться к нему и прошептал на ухо: – «Кофе с мандрагорой», а к шкафчику – «Чай с безоаром». Гарри с волнением ощущал его дыхание, но постарался сконцентрироваться, чтобы запомнить пароли. Затем выпрямился и вопросительно посмотрел на Снейпа. – Укрепляющее зелье, два розовых узких флакона, – проинструктировал тот. Юноша кивнул и помчался. Была надежда успеть, хотя злорадный голос внутри говорил, что Снейп заслуживает упасть в обморок и попасть в Больничное крыло. Через двадцать минут Поттер примчался с флаконами. – Удивительно, что вы их не разбили, – проворчал зельевар, заставив Гарри стиснуть зубы и вспомнить, что профессору плохо и он потому не в духе. Снейп осушил оба флакона и откинулся на спинку кресла. Потом приоткрыл глаза: – Вы что здесь забыли, Поттер? Идите и набирайтесь сил перед работой, – последнее слово было особенно наполнено ядом. Гарри провёл диагностику: вроде профессору стало легче. Он побрёл к выходу из Большого Зала, где его ждала Джин: – Ну как он? – В порядке, – Гарри снова стиснул зубы, – по крайней мере, у него есть силы заявлять, что я тунеядец. Джинни удивлённо посмотрела на него: – Вроде как Снейп и раньше не отличался приятным характером. Что тебе с того? – Ну… ничего, – соврал Гарри, чтобы не показать, как много для него значили слова Снейпа – и как они резанули по живому после того, как ему показалось какое-то тепло между ними. Джин со странным выражением посмотрела на него, но потом улыбнулась: – Ну и правильно. А ты настоящий целитель, спас этого брюзгу. Гарри рассмеялся, хоть и невесело. – Спасибо, Джин, – он посмотрел на неё и всё-таки решился спросить, – слушай, а ты вчера применяла Fajra Besto? – Сам ты бесто… лочь, – она внезапно густо покраснела. – Что-то мне это не нравится, – сказал Гарри. – Значит, да? – Значит… да. Только, пожалуйста, не иди в Лес и не смотри, что получилось. – А что получилось? – он не оставлял надежду, что она сама расскажет. – Просто… просто позор. И я не буду говорить. Гарри вздохнул: – Джин, скажи, это как-то связано… ну с чувствами ко мне? Я хотел бы знать, если что. Ну чтобы тебя не ранить ненароком. – С чувствами к тебе? Ох, Гарри, я поняла, это потому что ты вчера советовал вложить страсть? Нет. Нет, Гарри. Это не к тебе страсть. Это… ну помнишь Дина? – Конечно. – В общем, это к нему. Мы же летом стали снова встречаться, и теперь он всё пишет… А позорная попытка сделать огнезверя… Это не знаю как вышло. Гарри немного успокоился. Видимо, Джин сделала его огненную копию из дружеских чувств. Не похоже, чтобы она врала. Значит, всё в порядке. Только надо придумать, как удалить этот (по выражению Джинни) позор, а то ещё напугает детей, вылетев на опушку. Как призрак. Вернувшись к себе, Гарри стал думать о профессоре. Что же тот так взъелся на его работу? С одной стороны, в чём-то Снейп прав. Раз в сутки сделать огнезверя – не ахти что. А между тем зелья – труд очень кропотливый. Держать в памяти все тонкости, собирать и резать ингредиенты, добавляя их в котёл с точностью до секунды, контролировать сложнейшие процессы… но всё-таки целитель чувствовал, что Снейп несправедлив. Нельзя сказать, чтобы огнетерапия была простой – это ремесло требовало большой отдачи. Бесто… лочь, подумал Гарри, адресуя это слово профессору. А потом сделал огнезверя. Разумеется, парнокопытного.