В Пламени

После того вечера профессор не появился ни на завтраке, ни на обеде. А когда Гарри наконец увидел его в Большом Зале во время ужина, то сердце билось обезумевшим снитчем. С этого момента началась борьба целителя со своими чувствами – теми, для которых он не видел будущего. Конечно, отношение Снейпа к его работе было лишь одной из причин. Гарри чувствовал, что их в принципе очень многое разделяет в смысле мировоззрения. Не говоря уже о том, что профессор мог вполне предпочитать женщин, а даже если и нет, то небось сто раз подумал бы, прежде чем связываться с таким молодым партнёром. Иными словами, требовались срочные меры. Был только один достойный способ подобной борьбы с собой – сублимация. И целитель сублимировал, как мог. Звери, в которых была вложена истинная страсть, выходили просто отлично. Даже удавалось делать по два зверя в день. На Защите в среду от Гарри тоже летели искры. И всё-таки ощущение глубокой неудовлетворённости жизнью не отпускало – и неудивительно, что при пылкой натуре юноши сорвался он уже в четверг. Ведь раньше его как-то держала зыбкая надежда, которую он теперь себе запретил. Гарри сидел на матраце в Лаборатории и собирал образ пумы. Ему показалось, что это достаточно сильный архетип, в который можно вложить весь внутренний огонь. – Fajra Besto! Ещё не успев открыть глаза после заклинания, Гарри услышал дикий рык. Разъярённый хищник зарычал снова – и помчался через стену в коридор. Юноша побежал следом, наспех закрывая дверь на пароль. Пума носилась по этажам – к счастью, дети были на занятиях, а в кабинеты зверь не забегал. Затем создание вылетело из главного входа и направилось к Лесу. Хагрид как раз вышел из своего домика, чтобы заняться тыквами. – Хагрид, осторожно! – закричал Гарри, хотя совершенно не представлял, какой вред могло бы причинить огненное существо, а главное – как полувеликан от него защитился бы. Но пума не побежала к Хагриду, а полетела в Лес. Гарри мчался за ней между деревьями. Пума бегала кругами, и иногда он терял её из виду. Вскоре он увидел, как она гонится за огненным оленем. Оба промчались сквозь его тело, и он ощутил страх, а затем вспышку ярости. Вдруг пума застыла и недоуменно заскулила. Гарри увидел, как её ухо и глаз скрылись, будто стёртые невидимым ластиком. Затем шея и передние лапы. Юноша повернул голову влево – и увидел Снейпа, который водил палочкой. (Ну точно – ластик, подумал ошарашенный Гарри.) И вот от хищницы не осталось ничего. – Эм… Спасибо, профессор, – пробормотал целитель. – Идёмте со мной, мистер Поттер, – сказал Снейп. Гарри не знал, чего ждать. Зельевар привёл его в свои покои и предложил располагаться в кресле возле столика, тогда как сам сел во второе, призвал кофейник, чашки и бутыль с янтарной жидкостью. – Что это? – подавленно спросил юноша. – Всего лишь коньяк – вам сейчас не помешает небольшая порция в кофе. Профессор налил себе и Гарри, после чего несколько минут прошло в молчании. Гарри рассеянно дегустировал ароматный напиток маленькими глотками. Снейп сделал пару глотков тоже, затем спросил: – Мистер Поттер, что отличает взрослого человека? – Наверно, тяжёлая работа, – не без сарказма отозвался тот. Зельевар вздохнул: – Я о другом. Мы оба взрослые люди, мистер Поттер. Почему вы не можете прямо сказать о том, что вас, как я замечал, тревожит? Гарри сразу понял, о чём он. И теперь не мог посмотреть выше собственных рук, словно перед ним был Запретный лес и Запретная секция в одном лице. Теперь сердце было не снитчем, а бладжером, который каждым ударом грозит отправить в беспамятство. – Неужели вы теперь привыкли, что всё делается само? – спросил Снейп негромко. – И не хотите приложить усилия даже к тому, чтобы поговорить? Внутри полыхнула злость. И стала разрастаться, выжигая всё внутри. К счастью, Гарри был не на уроке Зельеварения, откуда деться некуда. Я не буду это терпеть, подумал он. После чего встал и ушёл. Аккуратно закрыв дверь. Ещё хлопать не хватало, нет уж, сэр. На следующий день целитель приложил все усилия, чтобы сбалансироваться. Хотя жертв у вчерашнего происшествия не было, но не факт, что в другой раз обойдётся. Сам Гарри не владел навыком стирания огнезверей. А идти на поклон к Снейпу, чтобы тот удалил неудачную работу, было бы непереносимо. Поэтому юноша провёл долгое время в медитации, а к вечеру смог сгенерировать вполне приемлемого барашка. Плохо лишь то, что процесс создания был очень напряжённым, а сразу после этого целитель ощутил себя странно. Перед глазами плыли цветные пятна. Гарри вышел из своих комнат и направился в Больничное крыло. Потом стена и потолок понеслись вверх, Гарри ударился обо что-то в падении и рухнул. Проснулся он от прикосновений к своему лицу. Кто-то держал его голову. Потом к его губам прикоснулось гладкое стекло. Гарри открыл рот и ощутил травяной вкус незнакомой жидкости. Затем попробовал открыть глаза. – Если вам интересно, кто это, то всего лишь я, – раздался мягкий голос. – Не стоит напрягать зрение, вам это пока что вредно в ближайшую пару часов. Снейп! Гарри дёрнулся. – Тихо-тихо. Я ничего с вами не сделаю, тем более – при даме. – Что у вас за чувство юмора, Северус, – а этот тембр принадлежал мадам Помфри. Гарри немного успокоился. – Оставляю его на вас, Поппи. Набирайтесь сил, Поттер, обессилевшая добыча неинтересна. – Северус! – снова женский голос. Зельевар хмыкнул, после чего открылась и закрылась дверь. И Гарри уснул.