В Пламени

Гарри очнулся ближе к утру. В палате был рассеянный сумеречный свет из окна. Наверно, юношу разбудил звук закрывающейся двери – видимо, мадам Помфри заглядывала к нему, прежде чем немного вздремнуть. Тикали часы на стене, а в остальном царила тишина. Гарри попробовал сесть, но не смог. Инвалид истинной страсти, обозвал он себя. У него уже больше не оставалось сомнений насчёт причин своего недомогания. Как барышня, честное слово, продолжал он мысленно ворчать. За окном, которое было слева и позади от Гарри, забрезжил оранжевый свет. Не успел юноша подумать о том, что это восход, как рыжее сияние проплыло внутрь и оказалось животным. Он надел очки: это была собака (или пёс, он так и не знал, стоит ли приписывать огнезверям пол). – Привет, – ошарашенно сказал он. Звери влетали в палату один за другим. Собака легла в ногах, лошадь подошла и уткнулась в ладонь, остальные расположились в разных местах комнаты. – Эй, – тихонько позвал Гарри, невольно улыбаясь, – это же я должен вас накачивать энергией, а не наоборот. Присутствие зверей и впрямь вливало в него силы. Целитель ощущал, словно его пришла навестить семья или компания друзей. – Уизли-два, – прошептал он. Гарри посмотрел на свои руки: в сиянии своих «посетителей» он и сам казался оранжевым. А потом юноша вдруг ощутил себя полностью здоровым: сел на кровати, затем встал и оделся. – Спасибо, – негромко сказал он вылетавшим за окно огнезверям. Теперь он точно знал, что готов к непростому разговору. Снейп был у себя – и в своей манере удивлённо поднял бровь. – Это всё огнезвери, – прокомментировал Гарри своё выздоровление. – Нам нужно поговорить. Профессор впустил его, и они расположились в тех же самых креслах. – Чаю? – Нет, спасибо. Гарри немного помолчал. – Я пришёл сказать, что вы мне нравитесь – и я хотел бы отношений с вами, – произнёс он, уставившись на свои руки. – Романтических отношений. Если бы вы тоже этого хотели. Но… – Но у вас есть сомнения, что вы сами хотели бы этого? – аккуратной интонацией спросил Снейп. – Есть некоторые сомнения, – вздохнул Гарри, наконец решившись посмотреть на зельевара. – Например, вы пренебрежительно относитесь к моей работе. – Я имел случай изменить своё мнение, – мягко сказал Снейп без тени насмешки. – И готов принести вам извинения. Больше всего юношу ошарашила не сама покладистость язвительного профессора, а тот факт, что они обсуждали вероятные препятствия со стороны Гарри – получается, зельевар был не против? – Есть ещё кое-что, – Гарри ощутимо расслабился, когда самое трудное было сказано. – Вы говорили, что охотитесь на меня. И я не знаю, не получали ли вы задания… – От Великого Нейтрала? Да, задание было. Я не могу рассказать вам его суть. Но могу точно пообещать: вы останетесь в целости и сохранности. – Хорошо, – вздохнул Гарри. – А как вы видите… какие отношения возможны между нами? – Я думаю, – начал зельевар, – что в наших отношениях было бы многое. В них было бы место уважению и симпатии, а вероятно, другим чувствам. И, конечно, это доверительные отношения – такие, в которых можно проявляться открыто и безопасно. – То есть… вы согласны, чтобы отношения… были? – Гарри затаил дыхание, всё ещё не веря. – Да, согласен. Гарри невольно покраснел от того вопроса, который собирался задать, но всё-таки пересилил себя: – А будет ли у нас… секс? – Нет. – Хорошо… хорошо, я пойду, – Гарри ругал себя за то, что не так всё понял. Видимо, профессор считает, что романтические отношения – это когда юный целитель платонически за ним ухаживает и ни на что не надеется. Как глупо было ожидать… Два шага к выходу из комнаты. – Мистер Поттер, вы уверены, что не хотите узнать, что у нас будет? Гарри застыл возле двери, обернувшись к профессору, словно надеясь прочесть ответ по его глазам. – Вы всё-таки удивительно лёгкая добыча, – усмехнулся Снейп и, увидев растерянность юноши, серьёзно добавил, – но я надеюсь, что вы об этом не пожалеете. Сядьте, пожалуйста, в кресло, если готовы попробовать то, что я предлагаю. Гарри с некоторой неуверенностью вернулся в кресло, на миг с ужасом представив, что речь о легилименции и что профессор получает удовольствие от проникновения в сознание. (Юноша даже почему-то вспомнил магловское выражение «сношать мозг».) К его облегчению, Снейп отлевитировал второе кресло и поставил его рядом – так, что сидящие в креслах не смотрели бы в глаза друг другу. Профессор сел. – Я думаю, что проще именно показать, нежели объяснить. Эта практика называется Пламя. Чтобы всё произошло, достаточен любой – минимальный – физический контакт. И следует произнести некоторое заклинание… на эсперанто. Его должны озвучить оба партнёра, хотя позже, при более глубоком доверии, достаточно будет только одному произнести его. Оно звучит так: «Duo Flamas». Пока что просто попробуйте. Гарри повторил заклятие. – Глаза будет лучше закрыть. Вы готовы? – спросил Снейп. – Да, – Гарри вовсе не был в этом уверен. Профессор мягко взял его руку в свою, после чего произнёс: – Duo Flamas. – Duo Flamas, – отозвался Гарри. Вихри из огня, не было им конца и края, они крутились, унося сознание в свой танец. Жар Пламени – мерный и уверенный. Пронёсся одиночный сполох, затем другой. Вихри были жерновами, в которых перемалывалось любое недоверие. И хотелось только следовать за рыжими бликами. Жар нарастал, между тем тело вовсе не ощущалось. Горение воспринималось самой сутью – где-то, где Гарри был «только Гарри». Сполох! Если бы существовало дыхание, юноша бы задохнулся. Ещё сполох! Вихри отделились друг от друга и начали пляску. Хотелось только одного: чтобы этот жар продолжился, хотя он был непостижим. Языки пламени стали биться и изгибаться. Сполох! И сразу непереносимое чувство, которое нарастало – чувство, что больше невозможно выдержать этот жар… бесконечный нарастающий жар… Сокрушительный сполох! И тихо опадающие огненные лепестки… Гарри постепенно возвращался в земную реальность. Профессор поглаживал его по руке и говорил что-то спокойное и мелодичное. Потом касания Снейпа прекратились, раздался шелест мантии и негромкие шаги. Гарри открыл глаза: профессор стоял у двери, ведущей в другую комнату, непристально и тактично смотря на него. Гарри опустил веки и снова поднял, прислушиваясь к ощущениям. Снейп чуть наклонил голову: – Понравилось?