ВСЕ СОЛНЕЧНЫЕ ДНИ

       Прошлое        Дорогой дневник, эта неделя выдалась лучше предыдущей, несмотря на стабильную неблагополучную обстановку дома. Пару дней назад отчим зашёл в мою комнату пока мама была на работе. Обычно он не делает этого, не ищет со мной встречи и игнорирует насколько может, но в этот раз что-то ему понадобилось. Страха я к нему не питал, но сразу напрягся при виде его грузной фигуры, заляпанной майки-алкоголичке и заросшей щетиной физиономии. Отвращение и только отвращение я испытываю к нему.        Уорен подошёл к моему письменному столу, старому и обшарпанному, медленно заглядывая под тетради и учебники. На его лице, выдающем годы алкогольной зависимости и запущенности, заиграла мерзкая улыбка. Одно его посягательство на мою личную территорию пробудило желание ударить его, но зная кого мама обвинит в сложившемся конфликте, я отказываюсь поддерживать необдуманный импульс.        - Уходи, - зло гаркнул я, демонстративно отвернувшись к книге, которую читал. – У меня нет денег. У мамы тоже. Из-за тебя их никогда нет.        Он сжал челюсть. Если он надеялся получить от меня финансовую помощь, то мог смело поцеловать меня в зад. Он свирепо сверкнул глазами, но я выдержал его взгляд. У него не осталось никаких методов по запугиванию, как только я повзрослел и перестал бояться каждого его шага.        - Ты живешь в моем доме, сынок. Ешь мою еду. Спишь на моей кровати. И это то чем ты мне платишь? Немного уважения. Разве я много прошу? – спросил он, выдыхая зловонное дыхание, ощутимое с одного конца комнаты по другую. – Теперь понятно почему твой папаша не захотел иметь с тобой никакого отношения, неблагодарный кусок дерьма.        Я сжал кулаки и напрягся, откладывая книгу, призывая себя к спокойствию. Но знаешь в чем истина? Здесь нет ничего, принадлежавшего ему. Только чертов прогнивший деревянный каркас, который и домом не назовёшь. Чертова конура, отравляющая плесенью и сыростью лёгкие. Еда, одежда, мебель, даже долбанный садовый гном в импровизированном саду куплен матерью. И у этого клеща, сосущего из нее деньги и молодость, хватило наглости попрекнуть меня чем-то.        - Мой отец умер. – Прошипел я. – Тебе это отлично известно. А теперь если это все, то катись отсюда, Уорен. Как я и сказал, денег у меня нет.        Но судя по всему он не договорил. Не сдвинувшись с места, презирал меня одним только взглядом, поскольку кулаками управляться больше не мог. Теперь сила не была равной, и он это понимал. Его дряхлое тело уже не может сопротивляться моей преимущественной силе и молодости. И мне нравится это чувство превосходства над ним. Я не позволю ему и пальцем себя тронуть.        - Сколько тебе лет, парень? Восемнадцать? Двадцать? Не слишком ли ты взрослый чтобы продолжать жить с матерью? – гнусавым голосом спросил он, вероятно надеясь застать меня врасплох.        Я усмехнулся, очень давно готовый к этому вопросу.        - Не волнуйся, надолго я здесь не задержусь. Съеду, как только найду работу и стабильный заработок, - я сел обратно, игнорируя присутствие отчима, взял книги обратно в руки.        - Отлично, - осчастливился он, отправляясь к двери. – Но не удивляйся в один день найти свои вещи на чертовой помойке. Тебе лучше подыскать новое жилье, пока не лишился этого.       Последнее слово осталось за ним, он продемонстрировал мерзкую ухмылочку, указывая на это. Мне стоило всех сил не подняться и не выбросить его за порог комнаты. А ещё лучше из дома и из жизни мамы, будь я уверен, что она не примет его снова. Я сдержался, но готовился защищаться при необходимости. Инстинкт прошлого, преследующий меня до сих пор. Раньше мое детское и худощавое тело не имело достаточно силы для сопротивления, и он легко пользовался моей беспомощностью периодически вымещая на мне бесполезность своей никчёмной жизни. Но я не мог вечно оставаться маленьким и слабым, годы и пубертат научили меня давать сдачу.        В тот день я лишний раз убедился в необходимости усерднее искать работу и жилье.        Но не будем о плохом, да? Я писал здесь предостаточно о своём отчиме и о наших отношениях, поэтому, наверное, пришло время сконцентрироваться на хороших вещах, а не писать о том, как этот ублюдок уничтожает своим недостойным существование то немногое хорошее, имеющееся в моей жизни.        Сегодня я впервые после болезни пошёл на учебу. Свежий воздух и вкус жизни, наполняли меня энергией с самого утра после целой недели, проведённой в постели. Но хворь отступила, дышать стало легче, а нашим встречам с Чонгуком больше ничего не препятствовало.        Помнишь, в прошлый раз я писал о его визите поздно вечером? Когда с избитым лицом он пришёл в мой дом, несмотря на страх заразиться и заболеть. Мои внутренности до сих сжимаются при воспоминании об этом моменте. Он побыл со мной ещё немного, и вскоре уехал, извинившись примерно миллион раз. Я так и не узнал в чем дело, но сердце тревожно постукивало до самого утра, терзаясь в муках беспомощности. Бездействие взывало к помощи, но страх оказаться неоправданно навязчивым пересилил порыв. Мы едва знакомы.        Мы больше не звонили друг другу, но переписывались каждый день. Всего за несколько дней желать друг другу доброго утра и спокойной ночи стало своего рода ритуалом, соблюдением которого теперь никто из нас не пренебрегал. Он присылал мне по десятку фотографий и видео ежедневно, рассказывая о том чем он занят или чем планирует заниматься. И поскольку ничего более четырёх стен я не видел, его невидимое присутствие принесло неизгладимый вклад в мое не только ментальное здоровье, но и физическое. Мы много шутили (оказывается у него отличное чувство юмора), говорили о кино и сериалах (он отдаёт предпочтение фильмам, поскольку на сериалы у него не хватает времени), о книгах (он любит фантастику и фэнтези, мою любимых классику он считает скукотища и от неё его клонит в сон), и о многих других вещах в которых мы нашли общие интересы и только в очень немногом остались не согласны друг с другом (он не любит оливки, чай, поп-музыку, снег и ещё кое-что, что нравится мне). Но это не проблемы пока мы нравимся друг другу.        Погода выдалась сегодня прохладной. Шёл первый снег, но судя по погоде на оставшуюся неделю, он растает в ближайшие сутки. Небо заволокло сероватыми тучами, но отсутствие солнечного света нисколько не уменьшало моего радостного настроения.        По дороге в университет я встретил свою любимую троицу, но сегодня воздержался от их компании и пересёк улицу, проложив свой путь через дорогу от них. Впрочем, я не лишил себя удовольствия и что-то ляпнув с нагловатой улыбочкой помахал им. Но кажется сегодня они также оказались не в настроении бегать за мной.        Утром мы обменялись пожеланиями доброго утра, но Чонгук проигнорировал мое сообщение, в котором я выразил желание встречи до начала занятий. Возможно я был слишком напорист, но мы не виделись с прошлой недели и это сильно сказалось на моем нетерпении встретиться. Сперва я ждал его на парковке и сильно огорчился впустую, потратив время, когда машина так и не появилась. Позже, не теряя надежды, я сверился с его расписанием, убедившись в его точности, решил попытать удачу в назначенной для лекции аудитории. Но и там его не оказалось.        Я поднимался на занятие немного беспокоясь о причинах его молчания, теряясь в догадках о его внезапном молчании. Не сделал ли я чего, не обидел ли Чонгука, сам того не понимая спровоцировав Чонгука на полный игнор. Только под самый конец первой лекции, когда я накрутил себя до невозможного, он прислал ответ, мол, возникли неотложные дела в фирме отца.        Ч: Меня сегодня не будет. Нужно съездить в пару мест и решить дела с документами. Есть планы на вечер?        Т: Ничего существенного. Работаю над проектом по культурологии. Но готов рассмотреть и другие предложения.        Ч: Вечер Звездных войн у меня дома.       Я сразу заметил отсутсвие вопросительного знака в конце предложения. Он не спрашивал, скорее настаивал.        Т: Приглашаешь меня к себе?        Ч: А ты отказываешься?        Минут пять я размышлял над ответом, гадая как далеко располагает его предложение и стоит ли соглашаться. До сих пор Чонгук проявлял исключительную уверенность во всем, что между нами было и нельзя не задумываться насколько резво наши отношения станут развиваться в его инициативных руках. Чонгук нравится мне, но есть вещи, с которыми я не хотел торопиться.        После моего непродолжительного молчания, будто догадываясь о моей нерешительности, Чонгук отправил мне ещё одно сообщение, значительно облегчив мои мысленные терзания.        Ч: Просто кино, Тэхен, ничего более. Можешь не принимать приглашение, все в порядке. Есть куча других мест куда мы можем пойти.        А следом прилетало ещё одно:        Ч: Разве не ты хотел потусоваться?        Воображение рисовало ту самую ухмылочку, с которой он писал последнее предложение. И я знаю, под тусоваться он имел в виду то самое свидание, которое я ему задолжал. Он подкалывал меня.        Т: Запасись попкорном. Я люблю карамельный.        После учебы я встретился с одним из немногих – считать единственным близким – друзей. В школе мы тесно общались, считались лучшими друзьями, если так подумать, но учеба распределила нас по разным учебным заведениям и свела общение к минимуму. Иногда мы списываемся и говорим о последних новостях, в очень редких случаях, пестрящих интересными событиями, но чаще всего пропадали месяцами ничего друг о друге не зная. Тем не менее мы дружим и Чимин присутствует в моей жизни, пусть и происходит это не на регулярной основе.        Квартира, которую Чимин снимал с тремя другими сокурсниками, казалась совсем крошечной из-за количества проживающих в ней людей. Места не хватало, а запах постонно напоминал о четырёх парнях, проживающих в стесненных условиях, но у всех было своё спальное место и никакого комендантского часа, а аренда обходилась в разы дешевле, поэтому никто из них не жаловался и спокойно принимал не совсем комфортные условия проживания.        Мы устроились на кухне, совмещенной с небольшой гостиной. Чимин рассказывал об учебе и научных проектах над которыми он и его сокурсники работают, о перспективах в карьере и о его интересе к выбранной профессии в целом. Чимин всегда имел потенциал к огромному вкладу в научную деятельность страны. В школе он хорошо учился и сдал все экзамены на высшую оценку благодаря своей прилежности и усидчивости. Я старался не отставать, но не так просто гнаться за гением с айкью в разы выше твоего.        - Как дела у Хаён? Она заканчивает школу в следующем году, - спросил я, вспомнив младшую сестру Чимина. В отличии от своего брата она имела пробивной характер и хорошо подвешенный язык, а также определённые успехи в спорте, определившие ее будущее. Чимин представлял из себя сильно замкнутого, молчаливого гения физико-математических наук, отдавшему своё предпочтение биофизике в лучшем университете страны.        - Хорошо, - дернул он плечом, не придавая значения делам младшей сестры. – Готовится к соревнованиям. Тренер пророчит олимпийские игры, поэтому настроена серьезно. Вечно на тренировках, либо в разъездах. Учеба явно не в приоритете.        - Олимпийские игры? Неверотяно. – вытянул я лицо, так и застыв с бытулкой Гинесса у губ. Я впомнил мелкую, беззубаю и надоедливую Хаён, и тихо посмеялся. Представить не могу какой она стала. Красивой, устремлённой и по-прежнему вредной, должно быть.        - Ну а ты как? – с усмешкой поинтересовался он, поправив сбившиеся очки, сжав пальцами свою бутылку пива.        - Цвету и пахну, - отшутился я, покачав головой своим мыслям. – Нормально. Учеба-дом, дом-учеба. Все, как всегда. Работу вот ищу. Перееду в город, поближе к универу. Не все каждое утро с позоранку на учебу кататься.        - А мать? – хмурясь спросил Чимин, слишком сильно погруженный в тему моей семьи, чтобы не спросить.        - Ты ведь знаешь, она не уйдёт от него. Как приклеенная…        - Кто к кому ещё приклеился, - поправил меня Чимин, разведя руками, и я кивнул, соглашаясь с уточнением. Я бы улыбнулся, не буть замечанием настолько верным.        - В любом случае, жить там я больше не могу. Не могу и не хочу. Если у матери ещё осталось терпение и дальше выносить этого мудака, то я сдаюсь.        - Дай угадаю, это он сказал тебе съехать? - сердито посмеялся Чимин, приняв мое молчание за согласие. – Долго же терпел.        - Не суть, - сказал я, отпивая из бутылки. – Мой переезд давно назревал. Я просто не решался…        - Тебе дали невидимый пинок, и ты закопошился? Так похоже на тебя.        Я шутливо пнул его под столом и Чимин едва не пролил пиво на себя.        - Можешь пожить здесь, если хочешь. Пару недель или типа того. Пока не найдёшь подходящее жилье. Но придётся спать на диване, - он указал на старый диван в гостиной на котором придётся свернуться в три погибели, чтобы поместиться на нем, не говоря о пружинах, упирающихся в самый зад и количестве пятен в своём соединении имеющим угрозу биологической катастрофы, - по утрам стоять в очереди в душ, забыть о домашней еде и привыкнуть к запаху…        - Ты про этот терпкий запах мужского пота, влажных сигаретных окурков и грязных носков? – посмеялся я. – Добавь запах перегара, и я почти как дома.        Чимин рассмеялся, откинувшись на спинку стула, жалобно скрипнувшего от давления. Я опасался, как бы его гнилые ножки не сломались и Чимин не упал. У него вообще как-то не ладится со стульями, падает с них все время.        Разумеется, предложение Чимина выбило меня из колеи. Я ни в коем случае не намекал на просьбу о помощи, изливая поток личных проблем, но внезапная помощь друга растопила мое сердце. Четверо парней в одном помещении звучит не очень многообещающе, но с другой стороны приятнее компании одного единственного ублюдка в доме. Я не против запаха, шума и отсутствия личного пространства.        - Если ты всерьёз, то спасибо, Чимин, - искренне поблагодарил я. – Твои ботаники не будут против?        Чимин прыснул, пнув меня под столом, едва удержав равновесие.        - Мои соседи постоянно кого-то водят переночевать на этом диване. Ничего страшного, если какое-то время ты перекантуешься на нем. Не парься, парни любят гостей.       Чонгук заехал за мной в шесть часов вечера. К тому времени я успел вернуться домой, перекусить и поработать над проектом по культурологии до сдачи которого осталось меньше недели. Учитывая время, проведённое в постели из-за болезни, я сомневаюсь насколько вовремя успею его закончить. Мне следовало работать над ним все свободное время пока он полностью не будет готов, но сейчас, когда Чонгук стоит во главе всех приоритетов, я готов пожертвовать часами ночного сна ради встречи с ним.        Первые минуты выдались неловкими. То, что наше общение в последние дни складывалось исключительно в текстовом режиме, живая встреча получилась замкнутой и не эмоциональной, но ожидания на вечер казались очевидными для нас обоих.        - Твои синяки почти прошли, - сказал я, нарушив молчание не лучшим образом. Чонгук напрягся, безмолвно соглашаясь с этим.        - Всё благодаря твей мази. Спасибо, - пробормотал он, сжав пальцы на руле. Говорить об этом ему не очень хотелось.        Я едва не спросил, как именно они ему достались, синяки и ссадины, но вовремя заткнулся. Мы не так близки, напомнил я себе.        - Не за что, - из вежливости ответил я, пообещав себе на этом прикусить язык и не спрашивать ничего подобного. – Рад, что ты в порядке.        Губы Чонгука расплылись в едва заметной улыбке, предназначающейся мне. Я сжал руки в кулаки от сильного желания прикоснуться к нему, очертить линию его скул и челюсти, ощутить тепло на самых кончиках пальцев.        - Мой отчим попросил меня съехать, - зачем-то признался я. Может хотел разбавить сгустившееся напряжение неправильно начавшейся беседы. А может попытался сменить тему пока фантазии не взяли надо мной верх.        - Правда? – искренне удивился Чонгук.        - Да. Спросил, не слишком ли я взрослый жить с мамой, - я дернул плечом, ощущая отвращение к Уорену и приложенным им усилиям избавления от меня. – На самом деле я давно думаю над этим. Найти работу, жильё… Но все оттягиваю. Боюсь оставлять маму с этой мразью. А она, ну ты знаешь… не оставит его.        - Я могу как-то помочь?        - Если только вещи перевезти, - покачал я головой. – Друг предложил пожить у него пару недель, но это временная мера. Там и так четыре человека, я там явно лишний.        - А общежитие? Это решило бы твою проблему.        - Я узнавал. Мест у них нет. Когда освободятся неизвестно. Но боюсь придётся переехать на улицу и делить собачью конуру с дворнягой ещё до того, как для меня найдётся кровать.        - Брось. Ты ты не будешь спать в конуре, - рассмеялся Чонгук, своей уверенностью придавая мне надежду.        - В любом случае мне следует поторопиться. Отчим ясно дал понять, что мне пора провяливать.        - Это и твой дом тоже, - подмечает Чонгук, избавившись от прежнего веселья. – Твоя мама живет там. Он не может взять и выселить тебя оттуда.        - Да, но и я не могу жить с ним дальше. Чем дольше мы соседствуем, тем сильнее мне хочется его придушить. Если не съеду, то пойду на грех, ей-богу.        Я уставился в окно, перебирая в голове все возможные варианты поиска работы. С завтрашнего дня я мог бы уделять несколько часов после учебы на поиск вакантных мест. Любая работа подойдет, если я смогу совмещать ее с занятиями и своевременной оплатой жилья. Я не стану жить в чужой квартире за бесплатно.        Доехали мы быстро, я едва ли смогу ощутить проделанный маршрут. Квартира Чонгука… Обрывками я видел ее на фотографиях и видео, и все же видеть ее собственными глазами – как получить подарок на Рождество, а он оказывается в тысячу раз лучше, чем ты себе представлял. И она… резко отличается от той в которой мне предложили пожить. Не то чтобы я придирался, просто неосознанно сравнил будучи за один день гостем в обеих жилищах. Эта квартира очень напоминала самого Чонгука: чистая, сдержанная, и немного… одинокая. Здесь отсутствовало все лишнее и каждая вещь имела свой функционал и практичность. Чонгук явно не любитель всякого барахла.        «Но ты же как-то оказался здесь». Язвительно посмеивался голос в голове.        Мое внимание сразу привлекли полки с книгами. Даже не огромное панорамное окно с видом на центральный парк и падающий, укрывающий землю снег, а сотни книг, ровно выставленные на стеллаже.        - Точно, ты же любитель фантастики, – вспомнил я, читая названия книг. – И никакой классики…        - Скукотища смертная, - ответил Чонгук, выставляя на столик перед телевизором миски с попкорном и закусками. – Напитки в холодильнике. Не стесняйся.        - Я смотрю ты подготовился, - заказал я, наконец переключив внимание с библиотеки на Чонгука.        Он стоял позади дивана, держась за спинку, наблюдая за мной. Игривая улыбка растянулась на его губах, прикрывая своей уверенностью трепещущее в нем волнение. От его пристального взгляда мои ладони мгновенно вспотели, и я вытер их об выцветшие джинсы, не зная куда себя деть. Смущение залило мои щёки румянцем. Его глаза блуждали по моему телу, на расстоянии обдавая меня жаром.        - Возьму попить, - сказал я, буквально сбегая на кухню, пряча лицо за открытой дверцей холодильника. Я сделал вид, что ищу подходящий напиток, а сам пытался отдышаться, ощущая на себе прожигающий взгляд,        Он смотрел. Я не видел этого, но абсолютно точно был в этом уверен. Бьющееся в груди сердце с силой отбойного молотка не обманывало.        Да что со мной не так, задался я вопросом. Я размышлял над этим несколько секунд, пока осознание очевидной вещи не стало объяснением моей улетучивающейся в присутствии Чонгука уверенности. Его откровенный интерес имел сильное влияние. Никто никогда на смотрел на меня так неприкрыто освещая свою заинтересованность. Опыт моих любовных отношений весьма скромен, но настойчивость Чонгука стала неизведанной территорией, с которой я пока не был знаком.        Все мои отношения стали нелепым экспериментом осознания себя, принятия своей ориентации, проверкой соответствия внутренних желаний с действительностью. О чувствах речи почти и не шло, но это не значит, что я их не желал. Столь настойчивое внимание Чонгука стало в новинку для меня, чем-то чего у меня не было до сих пор. Я ему нравлюсь, черт возьми. А он нравится мне. Очень нравится. Я не любил и не влюблялся, не видел взаимности как таковой, и вот теперь, когда звёзды сошлись, это пугает меня до чёртиков. Неизвестность часто отталкивает, но только борьба и сопротивление сомнениям дадут шанс на истинное счастье. Любовь прекрасна, когда ты пускаешь ее в своё сердце.        Я взял первую попавшую бутылку с водой, открыл и сделал несколько глотков после чего закрыл холодильник. Я снова взглянул на Чонгука, охотно принимая его внимание и интерес, впуская их в себя с полной готовностью вернуть ему вдвойне.        - Почему Звездные войны? – спросил я, прикусив нижнюю губу и проследовав к дивану. Холодная бутылка приятно охлаждала кожу ладоней.        - Можем выбрать другой. Дело ведь не в фильме, - не растерялся он, первым садясь на диван. Он опустил руку в миску с попкорном, взяв горсть и отправив в рот. Я точно заворожённый наблюдал за его движениями и дернувшимся Адамовым яблоком. Я сглотнул, сжав пальцами бутылку.        - А в чем тогда? – сел я рядом, ощущая себя глупо в своей неуверенности.        Чонгук безразлично дернул плечом, но в его словах и действиях не находилось и намёка на холодность. От него веяло уверенностью, страстью, и впившейся в него клешнями грустью. Я бы отдал все на свете ради его освобождения от этого кровососущего чувства.        - Во времени, проведённом вместе, разве нет? Мне правда нужно тебе объяснять? - ухмыляясь спросил он, пригвоздив меня собственным невежеством к дивану, так что я пошевелиться побоялся.        - Разумеется. Время, - поддержал я, расправляя плечи и приняв расслабленную позу. – У нас его достаточно, не так ли?        - Сколько угодно, - подмигнул он, подсев поближе ко мне. Его тёплое колено соприкоснулось с моим, но я не сдвинулся с места. – И даже больше.        Чонгук взял пульт и принялся искать фильм. Он был прав, дело далеко не в фильме.        Я разглядывал его профиль, бессмысленно пытаясь проникнуть в его мысли. Но даже спустя столько дней общения, понять его казалось невозможным. И дело не в том, что это общение до сих пор складывалось исключительно через соцсети, узнать кого-то достаточно близко через которые практически нереально, а дело в том, что Чонгук сам не хотел или не решался открыться полностью, дать нечто большее поверхностных знаний о себе.        - Ужастик? – спросил он, не отрывая глаз от экрана, пока я бесцеремонно пялился на него.        - Выбирай сам, - откашлялся я, отвернувшись, но не в силах сдержать себя, снова сосредоточился на его лице.        «Я готов смотреть все что угодно. Хоть скучную документалку».        - Тогда «Астрал».        Я молча согласился. Моя жизнь и без того кошмар, вряд ли какой-то фильм напугает меня сильнее.        - Не против, если я приглушу свет? – он взял со стола другой пульт, погружая комнату во мрак. Затем зловеще добавил: - Для атмосферы.        - Как в кинотеатре, - согласился я, глядя на телевизор, почти такой же огромный как в кинозале.        - Наверное. Я там никогда не был.        Я хрипло рассмеялся, приняв сказанное за шутку. Но то как лицо Чонгука напряглось, говорило совсем об обратно.        - Ты это серьезно? Никогда?        - Это плохо? – искренне изумился он, погрузив руку в миску с попкорном.        - Нет, - покачал я головой. – Немного странно разве что. И родители тебя не водили в детстве? Или ты никогда не сбегал с последнего урока посмотреть долгожданную новинку?        - Для чего? – продолжил он удивляться.        - Не знаю… Ради веселья?        - О чем ты? Какое веселье? – рассмеялся он. – Меня наказывали за каждый кусок, недоеденный за ужином. Представляешь, какие последствия имели бы мои прогулы?        - Черт, - выругался я. – Мне казалось это мое детство выдалось тяжелым.        - И это даже не половина, - грустно улыбнулся он, избегая моего взгляда. – Дальше – хуже. Обсудим что-то другое?        - Например? – спросил я, взяв немного попкорна. Я с уважением отнёсся к его нежеланию говорить о больном.        Чонгук притих. Я принял его молчание за знак и сосредоточился на фильме, на семье в чьём доме началась паранормальщина. Я старался не думать о парне, сидящем совсем рядом, его запахе и хмуром настроении, прячущемся за наигранным безразличием. Его мысли казалось далеки отсюда.        - У моей семьи есть домик в Канныне, - наконец заговорил он. - Ехать около двух с половиной часов, но если выехать в пятницу вечером, то в нашем распоряжении будет вся субботу и часть воскресенья.        - Не холодновато для пляжа? – сказал я, притупляя приступ внезапного волнения.        - Нет, если держаться от воды подальше, - тихо рассмеялся он.        Не стоит скрывать, его предложение изумило меня до крайней степени, но уже тогда мой ответ звучал однозначно.        - Я должен дать ответ сейчас? – спросил я, стараясь не выражать очевидной радости, сжав пальцы на ногах.        Мой вопрос очевидно удивил Чонгука, не такой реакции он ждал. На мгновение он замер, выгнув бровь, глядя на меня выжидающе, но я был неумолим в своём решении дать ему немного поволноваться.        - Скажи, когда будешь готов. Не обязательно ехать на этих выходных, - спокойно ответил он, откинувшись на спинку дивана и медленно жуя попкорн. Разочарование едва ощутимо отразилось на его лице.        - Мы поедем вдвоём? – осторожно уточнил я, развеивая всякое сомнение на этот счёт. Чонгук ничего не говорил о том сколько людей он хочет с собой позвать.        - Да, только ты и я. Тебя это беспокоит? – ревностно спросил он, а затем улыбнулся.        - Нет, просто должен был уточнить, - задумчиво ответил я, кое-как справляясь с первичным шоком от в перспективе оказаться на целых два дня наедине с Чонгуком.        Чонгук немного помолчал. Беспокойство на лице говорило о переживаниях, царапающих его изнутри. Он не знал, как признаться или осторожно объясниться. Думаю, ему просто хотелось оказаться как можно дальше отсюда. Не в эту самую секунду и не от меня, скорее от всего происходящего в его жизни.        - На этой неделе я занят, нужно закончить проект. Я проболел и мне отсрочили сдачу, но придется многое наверстать. Думаю, на следующих выходных я свободен.        Огонёк надежды вспыхнувший в его глазах, пронзил мое сердце. Какие ожидания он не имел на эту поездку, он остро нуждается в этом. Смена обстановки, побег от людей.        Я хотел спросить, почему именно я? Почему из всего его окружения он выбрал меня для этой поездки. Настолько ли я ему нравлюсь или он видит в этом исключительно способ сбежать от проблем, о которых он молчит.        Мы продолжили смотреть фильм в тишине. Происходящее на экране меня мало волновало, когда как присутствие Чонгука отвлекало от всего присутствующего вокруг. На задний план ушли и проблемы с отчимом, и вероятность оказаться на улице в скором будущем, не осталось ничего кроме мягкого успокаивающего трепета в груди. Я чувствовал взгляд Чонгука на себе почти постоянно, и он ощущался легкой рябью мурашек на затылке и вдоль спины.        - Ты не смотришь фильм, - сказал я, обольщенный избытком внимания.        «Он позвал тебя к себе не фильм смотреть, а провести время с тобой, болван», - насмешливо напомнил голос в голове.        - Ты куда интереснее фильма, - пробормотал он, закинув руку на спинку дивана за моей спиной. Я почти мог ощутить исходящее от него тепло.        - Я не могу с тобой согласиться, - рассмеялся я, сделав несколько обильных глотков из бутылки, избавляя себя от чего-то помимо жажды. Смущения? Пожара в груди? Угрозы сердечного приступа?        - Ты нравишься мне, Тэхен. И я нисколько этого не стесняюсь. Просто чтобы ты знал.        Вода пошла не тем горлом, и я поперхнулся, закашлявшись. Телевизор мы уже не смотрели. По комнате расплылись тени.        - Ты очень прямолинеен… - улыбнулся я, кашляя чуть меньше.        - А зачем молчать? Предпочитаю ясность, во избежание путаницы, - продолжая держаться уверенности дернул он плечом. – Ты либо примешь мои чувства, либо нет, другого варианта нет. И ты принял…        - …и самоуверен.        - Хочешь сказать, я ошибаюсь?        - Нет. Все так, - снова поперхнулся я, на этот раз должно быть слюной. Наверное, мне следовало смутиться или заволноваться, но признавшись мне стало только легче.        - Вот видишь. Хорошо, что мы это прояснили, - игриво подмигнул он мне, запустив пальцы в мои волосы и тут же отпрянув, обращая внимание к фильму. Всего несколько секунд его прикосновения я прочувствовал всем телом, а в некоторых его областях так особенно. Все случилось так естественно, словно случайные и не случайные прикосновения уже давно вошли в норму наших взаимоотношений. На экране появился какой-то скример и я дернулся, заставив Чонгука улыбнуться.        - Ага, - не сразу нашёлся я. – Хорошо.        Я с чистым восхищением улыбнулся, глядя на Чонгука, он улыбнулся мне в ответ. Мне понравились его лёгкость и непринуждённость по отношению ко мне. Он не стеснялся и не приотворялся в моем присутствии и просто был… собой. В чём-то сдержанным, прямолинейным, самоуверенным парнем. Что ж, если он пытается взять контроль над развитием наших отношениях в свои руки, задать им направление, то я расслаблюсь и стану получать удовольствие. Впервые в моей жизни усилия прилагал не я, а для меня.        Дорогой дневник, сегодня я понял одну примечательную вещь, в которой в силу искаженного восприятия могу ошибаться, или из-за перенятого от Чонгука самомнения интерпретировать неверно: его печаль тихнет, когда он смотрит на меня.