Саламандр: Хроники Синего пламени

Команду накормили и напоили, а перед Тэтсуо снова попытались извиниться. Ханика признала, что зря так надавила на него, хотя ему всё же казалось, что подобный охладевший интерес объяснялся ничуть не осознанием своей неправоты. Попросту Дриссоль уже преподнесла всё самое занимательное на блюдечке, а потому и интерес к его прошлому у Ханики пропал. К его прошлому, но, к сожалению, не к его личности в целом. Что Дриссоль, что Ханика, продолжали пялиться на него как на нечто удивительное, но теперь хотя бы старались это делать тогда, когда он не видел. Им позволили остаться в особняке вплоть до того момента, пока на улице не станет безопасно, но в течении всего дня Тэтсуо чувствовал эти блуждающие по округе магические источники, и Ханика наверняка тоже их чувствовала. Лишь только ослепительные лучи солнца перестали светить так ярко и на землю стал надвигаться вечер, как Ханика и Дриссоль собрались на улицу. Ханика нарядилась в очень закрытое черное платье, а голову покрыла вуалью. По её собственным словам, они собирались собрать пару букетов с поля до того, как цветочные бутоны окончательно закроются. Тэтсуо, Соре и Нео она наказала оставаться в доме, якобы в нём с ними ничего не должно случиться. Так они, собственно, и поступили. Лилла маялась в течении всего дня, но, благо, оставалась вполне спокойной. Если за время, пока они вынуждены находиться в этом месте, она хоть немного выспится, то внезапных вспышек агрессии во время похода будет куда меньше. Так что Тэтсуо старался лишний раз её не тревожить. Ведь он тревожился сам, и это отвратительное чувство уверенной хваткой держало его в своих объятиях. Отчасти на него до сих пор влияли те странные слова, сказанные Дриссоль, к тому же он постоянно вспоминает о “допросе”, который ему устроили несколько часов назад. И масло в огонь подливали постоянно маячащие на горизонте магические ауры. Он старался не вылезать из своей комнаты и ни с кем не пересекаться, перебирая многочисленные свитки, наполнявшие его сумку. Один раз Сора всё же заставила его вылезти из своего убежища, и потащила исследовать огромный особняк. Ничего особенного они за этот поход не нашли. Открыли пару дверей, нашли ещё несколько тёмных коридоров, обсудили жуткую атмосферу, царящую в них, и снова разошлись. Нео с завтрака он так до сих пор и не встретил, и отчасти был этому рад. Пока Тэтсуо неспешно шел по направлению к своей комнате после увлекательнейшего приключения, он наткнулся на ещё несколько портретов, о которых говорила Ханика. Какие-то из них завешаны тканью, какие-то висели в тех самых тёмных коридорах, отчего рассмотреть их не было достаточной возможности. Но он всё же попытался. Подойдя к одной из таких картин, он поднял руку, от которой исходил свет, и прищурился, пытаясь что-то разглядеть. Он увидел чью-то тонкую ладонь, прикрываемую широким к концу, но суженным к началу кисти, рукавом. То была длинная белая туника, а поверх темно-серое сюрко. Осветив наконец голову неизвестного, Тэтсуо понял, что он вовсе не неизвестный. Это тот самый молодой человек с тяжелым взглядом, которого Ханика якобы не помнила. Причем выражение его лица совершенно не менялось от картины к картине. Волосы аккуратно, но не коротко подстрижены и уложены, тонкие брови слегка напряжены, губы поджаты. Тэтсуо пробежался взглядом по раме, и не зря, ведь обнаружил на нижней её части гравировку, докладывающую тонким и витиеватым шрифтом: “Граф Оскар Кламани”. Он попытался прошерстить в своей памяти знания об известных ему Брэндвудских семьях, но ничего похожего на Кламани в голову не приходило. Ещё пару секунд он вглядывался в портрет сквозь мрак, но вскоре оставил это занятие и двинулся всё такой же неспешной походкой дальше. Но посреди пути ему в голову пришла неплохая идея. Он помнил, как Ханика заметила мимоходом наличие в доме библиотеки. А поскольку никаких особо важных дел у него не запланировано, было бы неплохо туда наведаться, дабы наконец отвлечься от одних и тех же навязчивых мыслей, крутившихся у него в голове. На секунду его остановила мысль о том, что сама Ханика может быть недовольна подобными выходками. Но желание взглянуть на её коллекцию литературы перетянули его внимание на свою сторону. В конце концов, она ведь не запрещала ходить по дому? Не похоже, чтобы её это волновало, если она без задней мысли оставила незнакомых людей у себя в особняке одних. Припоминая ту часть дома, которую он уже успел запомнить, ничего похожего на библиотеку там не находилось, потому он продолжил идти туда, куда шел, но по сторонам осматривался куда внимательнее. И, о чудо, проходя мимо очередной двери он ухватил взглядом металлическую табличку с надписью “Библиотека”. Признаться, такой удачи он не ожидал. Тэтсуо потянул ручку. Непонятно отчего, но комната показалась Тэтсуо чрезвычайно огромной, словно и потолки здесь были выше, и край комнаты виднелся где-то совсем далеко. Возможно, он не мог полностью оценить её размеры в полумраке, но его не покидало чувство, что она куда больше всех тех комнат, в которых он успел побывать за сегодняшний день. Впереди виднелись бесконечные книжные шкафы, между ними узкий проход, уложенный всё теми же коврами. Шкафы высокие, до верхних полок не достанет не только Тэтсуо, но и даже Сиир, если бы в его небольшую голову пришла идея заглянуть в библиотеку. Присмотревшись, Тэтсуо всё же разглядел библиотечные лестницы в углу у каждого шкафа, но не похоже, чтобы ими хоть кто-нибудь пользовался. Он сделал пару шагов вперёд, но остановился. Ни с того ни с сего медальон на его груди подал очень слабые признаки какой-то невзрачной магической ауры. Совсем близко, не далее двадцати футов от него. Сначала Тэтсуо напрягся, но после ему пришло в голову, что это мог быть вовсе не человек, а магический предмет. Настолько аура казалась ему слабой и не привлекающей к себе внимание. Но, несмотря на это, он почти потушил пламя, горящее на руке, оставив лишь слабенький огонёк, едва излучавший свет, и редкими, мягкими шагами пошел в сторону “источника” магической силы. Проходя по коридору, он улавливал краем уха тихий скрип и шорох. Он насторожился ещё сильнее. Подобравшись совсем близко, он скользнул за шкаф, с другой стороны которого непонятная возня и доносилась. К тихим скрипам пола и шороху перелистываемых страниц прибавился не слишком разборчивый шепот. Действительно, похоже кто-то ходил из стороны в сторону вдоль полок в попытках что-то отыскать, но, судя по периодическим грубым замечаниям всё тем же шепотом, у “кого-то” совершенно это не выходило. Внезапно относительную тишину разрезал оглушительный хлопок – одна из книг упала на пол. Ещё раз ругнувшись, скрип поспешно двинулся дальше, к следующим полкам. Отчего-то такое поведение напомнило ему Нео, и тень сомнения прокралась к Тэтсуо в душу, но тут же исчезла. Нет, от Нео не может исходить такая аура, это невозможно. Тэтсуо решил, что стоит наконец взглянуть на лицо неизвестного. Огонь на его руке вспыхнул, осветив всё в пределах вытянутой руки, он вышел из-за шкафа. Тень вздрогнула и резко обернулась. Это был мужчина. – Лучше не двигайтесь. – как всегда холодно проговорил Тэтсуо, видя ужас в его глазах. Мужчина не просто не двигался, он даже виновато поднял руки. Это блеф, который из раза в раз работал идеально. Тэтсуо мог передать огонь только через прикосновение, так что, если бы неизвестный всё же ринулся бежать, он бы мог легко скрыться от него, выбравшись в окно, или на крайний случай обманув его, но страх быть поджаренным заживо помутнил его сознание. Конечно, Тэтсуо мог передать огонь по полу, но он боялся по неосторожности поджечь что-нибудь ценное, ведь они в библиотеке. Махинации с изменением жара пламени до сих пор давались ему с трудом. – К-кто вы… такой? – спросил неизвестный на удивление низким голосом в панике оглядывая Тэтсуо. – Это я должен у вас спросить. – Ханика упоминала, что у неё уже много лет нет и не было слуг в доме, так что мужчина точно пробрался сюда без разрешения. Его испуганные серые глаза отражали холодный свет, но сами по себе были пустые и почти безжизненные. Впалые щеки и глазницы, сухие потрескавшиеся губы, сальные, но притом относительно длинные и немалочисленные русые волосы. На нем висела бесформенная темная ряса до самого пола. – Вы ведь знаете Ханику? – вдруг спросил он, медленно опуская дрожащие руки. – Совсем немного. – медленно проговорил Тэтсуо, не понимая, к чему он клонит. – Ох, да поможет мне Брэнда, – прошептал он, – Молодой человек, прошу, если у вас доброе сердце, выслушайте меня… Я в большой беде, и вы, возможно, тоже… – Что вы… – начал было Тэтсуо, но мужчина засуетился и зашептал что-то себе под нос. – Я… Я Оскар. Когда-то Граф Оскар из семьи Кламани. Мы… мы с Ханикой были помолвлены… Когда-то… Очень давно. – протараторил он каким-то болезненно-восторженным голосом. Перед глазами Тэтсуо вновь предстал тот самый портрет. То был апатичный строгий молодой человек, внушающий уважение, а сейчас перед ним стоял забитый городской попрошайка, но никак не Граф из рода Кламани. – В-возможно, вы ещё этого не поняли, но Ханика совершенно съехала с катушек. – он нервно почесал шею длинными сколотыми ногтями, Тэтсуо заметил, что его до ужаса худые руки обмотаны грязными бинтами. Тэтсуо никак не мог поверить человеку, обвиняющему кого-то в сумасшествии, притом, что сам этот человек ведёт себя как душевнобольной. – С какой целью вы пробрались в дом? – холодно стоял на своем Тэтсуо, пустые серые глаза забегали взглядом по нему. – О Слава Основателям, помилуйте. Я-я ни в коем разе не из злых побуждений. – он для чего-то обернулся по сторонам, словно их мог кто-то подслушать. – Прошу, дайте мне закончить мой рассказ! Ханика сошла с ума! Она забыла кто я, она забыла даже кто она сама! Она забрала у меня всё. А меня выгнала без единого гроша! – он снова зачесался, – Она забрала у меня всё, и моё фамильное кольцо… И девочку… Мою последнюю родственницу, дочь моего покойного брата. Поймите, молодой человек, она опасна! Она выгнала всех слуг, столько людей пострадали из-за её сумасшествия! Да, это всё из-за её дурной подруги… да… – последние слова он со злобой прошептал себе под нос. – А теперь вы пришли забрать у неё то, что она забрала у вас? – не без тени сарказма медленно проговорил Тэтсуо. – А что мне приходиться, добрый человек? Вся моя родня скончалась, наш род обеднел, могу я претендовать хотя бы на то, что по праву принадлежит мне? – проговорил он, продолжая чесаться. Потом он вдруг будто задумался, вспомнил о чём-то, уставившись в темноту комнаты своими пустыми глазами, – Но кольцо… мое кольцо, она постоянно носит его с собой… – он резко перевёл взгляд на Тэтсуо. Потом вдруг подбежал и схватил его за свободную руку, Тэтсуо даже охнуть не успел, – Если бы… если бы кто-то мне помог… кто-то, кому она доверяет… – острые ногти впились в его кожу, Оскар пялился на Тэтсуо выпученными глазами. Он выдернул руку и не без испуга отскочил от Графа, вытянув другую руку с огнем вперёд. В этот момент Оскар очень удачно оббежал его и ринулся в сторону выхода из библиотеки. Отчего-то сам Тэтсуо сконфузился и застыл, уставившись ему вслед. Когда непонятное оцепенение спало, Оскар уже скрылся за деревянной дверью. Побежав ему вслед, Тэтсуо выглянул во всё так же темный коридор, но хотя бы намека на чьё-то нахождение в нём он не обнаружил. Неизвестного и след простыл.

~