Я не сталь, я усталь

— Антон, — задыхается Арсений. — Антон, ну хватит, мне нужно… ах! на работу… Шастун игнорирует его, продолжая бесстыдно вылизывать его шею и теребить соски. Он хватает его зубами за загривок и сильно сжимает, и у Арсения темнеет в глазах. — Подождут, — рычит Антон. — В чём смысл владеть собственной лавкой, если не можешь позволить себе открываться позже? — Смысл, — стонет Арс, невольно потираясь задницей о стояк Антона, — в том, чтобы люди доверяли мне… — Они тебе и так доверяют, — хмыкает Антон, щёлкая ногтем по покрасневшему соску, от чего Арс выгибается и скулит. — Ты делаешь самые красивые и надёжные украшения во всём королевстве. Это действительно так, и Арсений это знает, но всё равно не может перестать переживать за свою репутацию. Он столько работал, чтобы открыть своё дело, пошёл наперекор семье, почти не спал ночами, падая на кровать дай Кец за час до рассвета рядом с таким же вымотанным двойными сменами в ресторане Шастуном, и всё для чего?.. …для того, чтобы Антон вот так крепко, но в то же время ласково удерживал его поперёк талии и притирался уже текущим членом к его заднице. — Я не могу с тебя, ты такой красивый, — бормочет Шаст ему в шею, шаря горячими, как драконье пламя, ладонями по его телу. — Мой драгоценный, золотой, моё сокровище… Арс стонет и закрывает глаза, подставляясь под родные руки и вслушиваясь в обжигающий шёпот. В груди горит их общая магия, связавшая их ещё во времена студенчества, обручальное кольцо, которое он сделал для Антона, лежит на прикроватной тумбочке. Арс слышит, как висмут яро болеет за своего хозяина. — Даже камень за тебя, — пытается недовольно проворчать он, но получается только простонать. — Кто, Висмут? — фырчит Антон. — Конечно, он за меня, он же знает, как сильно я тебя люблю. Он прижимается губами к плечу Арсения, одновременно обхватывая его член ладонью и медленно, дразняще проводит по нему. Арс дёргается от неожиданности и всхлипывает, чувствуя, как ломаются последние остатки сопротивления. В конце концов, один разок можно и опоздать… Антон вон постоянно опаздывает, и ничего, а всё потому, что другого такого талантливого шеф-кондитера ещё поискать! — Антон, — выдыхает Арсений. — Антон, дорогой мой… — Да, маленький, я здесь, — тут же откликается тот, продолжая ласкать его член и покрывать поцелуями плечо и шею. Он мягко толкает Арса в бок, побуждая лечь на живот, и забирается сверху, придавливая своим весом, вжимаясь твёрдым членом между ягодиц. Арс утыкается лицом в подушку и стонет, невольно подаваясь бёдрами наверх, стараясь урвать как можно больше идущего от Антона жара. — Ну давай же, — почти скулит он. — Раз я опаздываю, должно же это того стоить? Антон смеётся и сползает ниже по нему, по дороге чмокая выступающие лопатки, позвонки, ямочки на пояснице, нежные половинки… Арсений вскидывается и стонет, когда чувствует его язык между ними, старательно вылизывающий чувствительные стенки. Он приподнимается, чтобы облегчить Антону жизнь, и тот благодарно мычит, сжимая горячими ладонями его ягодицы и разводя в стороны, чтобы проникнуть языком глубже, причмокивая и хлюпая в процессе. Это ужасно стыдно, но отказаться от этого Арсений не сможет никогда — Антон в этом хорош до искр перед глазами. Шастун отстраняется, чтобы нашарить в складках одеяла смазку (Арсений предпочитает не вспоминать, как всеми правдами и неправдами пытался выбить у невозмутимого Димы скидку на опт), и выдавливает на свои пальцы. Они не занимались вчера сексом, поэтому Антон растягивает его бережно, гладит изнутри, ласкает простату, от чего Арсений мечется по постели и жалко поскуливает, пока Шаст не удовлетворяется результатом и не встаёт коленями на кровать, приставляя член к подготовленному входу. Он пару секунд дразнится, проезжаясь членом между ягодиц, и Арсений раздражённо шипит: — Антон Шастун, если ты меня сейчас же не выебешь, я тебе крылья оторву! Антон смеётся абсолютно счастливо и вставляет наконец член, входя сразу на всю длину, от чего у Арсения подламываются руки, и он с протяжным стоном падает грудью на кровать. — А ты отказывался, — довольно пыхтит Шаст. — Теперь придёшь на работу залюбленный по самую макушку. — Меньше слов, больше дела-а-а-а, — срывается на стон Арсений, когда Антон резко толкается в него, натягивая на себя за бёдра. Шастун начинает двигаться — размашисто, сильно, с драконьей страстью втрахивая его в кровать, наклоняется к нему и снова хватает зубами за загривок, сжимает руками бока и бёдра до красных следов. Одна его рука проскальзывает под грудь Арсения и сжимает сосок, от чего Арс вскрикивает и высоко скулит. Антон внезапно выходит из него и переворачивает его на спину, закидывает его ноги себе на плечи и тут же снова вставляет и трахает его дальше, ещё жёстче и сильнее, нависая над ним и лихорадочно блестя глазами. — Ты лучшее, что со мной случилось, — задыхаясь, говорит он и наклоняется, чтобы впиться в губы Арсения поцелуем. Арс стонет в его губы, чувствуя приближение оргазма, и обнимает Шаста за шею, прижимая его ближе к себе. Вот где природная гибкость пригождается больше всего! Антон чувствует, как он сжимается, и намёк понимает — опускает одну руку и обхватывает его член ладонью, проводя по нему именно так, как нужно, именно так, как Арсений любит, и Арс зажмуривается и со всхлипом кончает ему в ладонь. Антон толкается в него ещё несколько раз и со стоном изливается внутрь, зажмурившись и вжавшись лицом в шею Арса. Арсений снимает ноги с плеч Антона и несколько минут они лежат, восстанавливая дыхание и унимая колотящееся сердце. Потом Арс спихивает с себя Шаста и со стоном поднимается с кровати. — Бессовестный ты дракон, Антон, — ворчит он, зажимая рукой задницу, чтобы не натекло на ковёр, и бочком двигаясь к ванной. — Теперь я и опаздываю, и теку! Антон сыто улыбается, приподнимаясь на локте. — Могу всё вылизать, — хищно облизывается он, и Арсений возмущённо ахает, чувствуя, как предательски алеют щёки. — Только подойди ко мне, — не очень уверенно грозится он. Антон ухмыляется и садится на кровати. — Я серьёзно, Антон! — Я тоже. — Шастун встаёт с постели и, пользуясь тем, что Арсений не может активно сопротивляться, в два шага подходит к нему и подхватывает его на руки, игнорируя протестующие писки. — Серьёзней некуда! Кольцо с висмутом с удовлетворением вслушивается в возню за закрывшейся дверью ванной и довольно вздыхает (насколько кольца могут довольно вздыхать). Оно всё сделало как нужно — свело вместе двух драконов, двух людей — и оберегает их, как будет оберегать всю оставшуюся жизнь. А потом, возможно, будет оберегать и их драконят. Особенно, если они продолжат так активно заниматься любовью — в чём висмут, лично, не сомневается.