Крюкhub

Джеймс не первый раз уже, пока Венди спала, ласкал себя, глядя, как из-под одеяла совсем рядышком с ним торчит чудесная девчачья попочка. С ним приключился однажды казус, какой частенько случается с юными джентльменами, и иногда – со взрослыми, теми, кто страдает от одиночества годами… Как-то раз Джеймс, ошарашенный, резко проснулся посреди ночи оттого, что – кончил. Венди тогда уже жила на корабле, ночевала у стеночки в капитанской постели, Джеймс смутился ужасно, он и предположить не мог… Когда-то безо всяких лишних мыслей устроил девочку у себя: не в кубрике же среди пиратов её было располагать… Капитан в первое время спал на софе, не роптал, но милая крошка Венди, когда увидела, с каким лицом он разминает спину по утрам, буквально настояла на том, чтобы он ложился с ней и не выпендривался. И Джеймс решил: ничего такого. И, вот, однажды Венди ему приснилась. И он едва не вскочил, задыхаясь, схватился за член, с ужасом обнаружил, что эрекция и сумасшедший оргазм случились с ним не только во сне, несколько минут пытался восстановить дыхание, а когда хотел спастись из собственной спальни бегством, пробудилась Венди. Она сонным голоском пропищала что-то наивное, попросила капитана поскорее вернуться на место, так как он великолепно согревал своим теплом одеяло, и Джеймс был вынужден ответить ей, что сейчас придёт. Несколько дней он сторонился милой девочки, пытался держаться от неё подальше, но и, в то же время, боялся обидеть её своей холодностью. Венди улыбалась ему, как всегда, склоняла головку, махала ручкой, желала хорошего дня, а он, бессовестный, обнаружил, что тоже кое-чего желает. И что не способен заставить себя прекратить думать об этом. Жить без любви было не так-то трудно в условиях полного отсутствия её возможностей… но с маленькой Венди условия изменились. Капитан не просто увидел вдруг в Венди возможность. Венди, малышка, и была самой любовью! Она нежничала с капитаном, обращалась с ним ласково, проявляла по отношению к нему заботу, принятие и большое обожание. Не как женщина к мужчине, боже… Венди-то было всего… сколько? Тринадцать? Четырнадцать?.. А как человек – к человеку. Да и капитан, говоря откровенно, вёл себя так же, дарил столько тепла, сколько мог. Но этот сон… перестать видеть в Венди кроме человека ещё и – девочку… юную, кукольно-прелестную, расцветающую красавицу-девочку… нет, отныне это было никак не возможно. Одна шальная мысль, один недопустимый сон… и всё. Пути назад нет. Джеймс делал это каждую ночь. Сначала ненавидел себя до и после. Потом вспомнил, что он пират, что правила приличия ему не писаны и что до тех пор, пока он не обижает крошку так, как только мужчина может обидеть леди, он вполне способен послать к чёрту угрызения совести. В конце концов, сколько лет он торчит уже на проклятом острове и не знает женской ласки? Можно позволить себе немного пофантазировать тайком? Никакого вреда это ведь никому не причиняет? И… да. Затем – он не просто смирился, а разрешил себе фантазировать. Это было ошибкой, наверное… капитан был человеком творческим, чувственным, восприимчивым… иллюзорные картины, возникающие у него в голове, оживали яркими, красочными сюжетами, Джеймс представлял себе всякое, с некоторым чувством достоинства обнаружил даже, что желания его – красивы и благородны: он воображал как целует Венди, как ласкает её, как владеет ей неторопливо и с нежностью; воображал, как она целует его, как изучает, как томно вздыхает и протяжно стонет. Никакая грязная идея о том, чтобы намотать прекрасные русые пряди на крюк и грубо отыметь девицу, ни разу даже не пришла капитану в голову. Конечно, если бы Джеймс по какой-то причине был вынужден сознаться в своих фантазиях относительно юной крошки, он бы ни при каких обстоятельствах никому не рассказал, что представляет себе, как берёт малышку со всех сторон и всеми доступными способами, но… он ведь хочет ласково? И так, чтобы Венди нравилось? О! Если Венди однажды окажется у него в объятиях и хоть на одно малюсенькое мгновение личико её выразит испуг или скривится от боли, капитан в ту же секунду отпустит малышку, никогда и ни за что не станет ни к чему склонять её силой! Только по любви! Он ведь не варвар! Да и… вряд ли милую Венди вообще заинтересует он, пират… Венди поживёт у него ещё какое-то время, заскучает, захочет вернуться домой… и он вернёт её беспрекословно. Доставит туда, куда только укажет её маленький пальчик. А до тех пор… можно полакомиться сладкими, как сама нега, фантазиями? Когда эта мягкая круглая попка так аппетитно торчит из-под одеяла? У Венди такое чудесное нижнее бельё… на зефир похоже… вот бы потрогать одновременно и себя – и её… Это, правда, у капитана не вышло бы, даже если бы Венди разрешила. Рука-то одна. В общем, он трогал себя. Сам себя дразнил, сам себя гладил, сам себя ласкал, сам брал покрепче, а на спящую Венди просто смотрел, как повезёт: покажет ли она ему во сне попочку, повернётся ли личиком и приоткроет губы, обронит ли бретельку с плеча, или, коли удача на его стороне и в спальне жарко, раскроется целиком так, что животик будет виднеться из-под блузы. Привык даже, что кончать приходится в бриджи, чтобы Венди поутру не смутилась из-за пятен на простыни. Венди и не знала, наверное, как устроен мужчина… Джеймс никогда с ней ни о чём подобном не говорил. До сегодняшней ночи. Сегодня Венди как-то так умудрилась перевернуться во сне, что капитан проснулся, возбуждённый, и чуть было не ахнул, сообразив, что девочка перекинула ножку через его бедро, а он неосознанно ласкается интимным образом к её колену. – Ой..! - Венди тоже заморгала, встрепенулась, – Ой, простите, Джеймс, я слу… э… ой… э… - тут она, несмотря на то что он застыл и на всякий случай перестал дышать, приметила его необычное состояние и смутилась, – Э… с Вами… всё хорошо..? Вы… вы… э… ой. Краем сознания подмечая, что Венди, любопытная маленькая куколка, не отпрянула от него, а тоже замерла, видимо, не зная, следует ли прервать постыдный контакт или сохранить его, капитан сглотнул. Напомнил себе что он джентльмен. А потом напомнил, что пират. – Всё хорошо, - прошептал он, – Ты можешь лежать так, моя милая, если тебе удобно. Мне… мне приятно. – Я… э… ну… да, ладно… С большой осторожностью опустив голову на подушку, Венди замерла снова, Джеймсу было слышно, что она изо всех сил старается дышать спокойно. Капитан полежал пару минут, ни капельки не расслабился, мысли о девочке дурманили ему мозги, и он, не сумев сдержаться, аккуратно поинтересовался: – Хочешь задать вопрос? Венди сглотнула. – Хочу, - беззвучно выдохнула она. – Это потому… - Джеймс на секунду скользнул глазами к вендиной коленке, прикрывавшей его возбуждённое состояние, и тщательно выбирая слова, сказал так, – потому… потому что ты… нравишься мне. Так это… хм… проявляется… у мужчины. – Нравлюсь… - повторила за ним Венди, как загипнотизированная. Действуя бережно и медленно, чтобы не напугать трепетную Венди, Джеймс указал искалеченным запястьем на своё плечо. – А я… я нравлюсь тебе, милая? Ляжешь поближе? Я тогда чуть-чуть тебя обниму. Можно? Дрожащая, точно осенний листок, Венди застенчиво подвинулась к Джеймсу вплотную и примостилась ушком в ямочке у него на плече, сердечко её буквально выпрыгивало из груди. Джеймс кипел. И, к своему стыду, тоже был взволнован, как какой-то мальчишка. – Нравитесь… - Венди призналась так тихо, что капитан едва её расслышал, приобнял совсем невесомо. – Нравлюсь, - он также повторил за ней, помолчал и позволил себе потеребить маленькое плечико пальцами, – А… то, что я обнимаю тебя… тоже нравится? Я… я могу покрепче обнять, если ты разрешишь. – Ну… - даже посреди ночи Джеймсу было видно, как у Венди загорелись щёки, – Я… я хочу, да… нравится… разрешаю… а… а это… это… э… – Хочешь спросить, можно ли это? Дозволено ли? - предположил капитан, когда малышка запнулась и умолкла, – Или..? Ощутив, как Венди у его плеча скромно кивнула, Джеймс, поразмыслив, ответил: – Дозволено. Кто нам запретит? Ты можешь положить руку мне на грудь. Не стесняйся. Если ты тоже обнимешь меня… я… буду счастлив… Следующие пять минут были наполнены удивительным волнением, впервые поселившимся в сердце у пиратского капитана, так как Венди не просто положила ладонь ему на грудь, а – изучила её. Практически незаметно, медленно и с робостью, но она ощупала стальную мускулатуру, пригладила кучерявые волосины, украшающие торс, попробовала даже причесать их ноготками. Джеймс не пытался как-то особенно терпеть или сопротивляться своей неуёмной энергии, но в тот момент, когда смуглую кожу невзначай оцарапали миниатюрные девичьи коготки, кое-какая другая сталь сделалась совсем твёрдой и настойчиво упёрлась Венди в ногу. Девочка чудесно ахнула. – Нравишься… сильно… - объяснился капитан балансируя между двумя пропастями: одной, полной гадкого чувства вины и мук совести, другой, пылающей бесстыжими желаниями и разными непристойными идеями. Вторая пропасть манила намного сильнее, призывала к падению, молила окунуться в неё с головой. И действительно ведь… кто ему запретит? – Венди, - сладко проворковал Джеймс ей в макушку, – ты… очень привлекательная. Соблазнительная. Скажи… тебе… хм. Тебе… - запястье, обыкновенно отдыхающее по ночам от гильзы с крюком, ознакомительно придавило розовую девичью коленку к зудящей эрекции, - …нравится это ощущение? Чувствовать, что я… такой? Любопытно? Немного лихорадочно покивав головой, девочка инстинктивно впилась ногтями в мужскую грудь, Джеймс вожделенно зарычал, вжался в ножку совсем уже откровенно, и Венди пискнула от переизбытка впечатлений. – Чёрт, - ругнулся капитан, продолжая теперь ритмично ласкаться к стройной ножке, – Чёрт… Венди… Венди… Венди с трудом дышала. Позволяла Джеймсу прижиматься к себе, царапала грудь, капитан ещё как-то похвалил её, поблагодарил, сказал что-то восторженное, а потом решил попытать удачу. – Ты… видела когда-нибудь, как взрослый мужчина выглядит? Хочешь, я тебе покажу? Сказать простое «да» было ужасно стыдно, но Венди, видимо, понравилась мысль о том, что никто ей и Джеймсу не указ, и, в общем, вымолвила вполне заинтересованно звучащее «да». – Помоги расстегнуть? - облизываясь, попросил её тогда Джеймс. Рука его, та, которая с кистью, покоилась у Венди под спинкой, одобрительно приглаживая изгиб тонкой талии, и капитан решил, что это отличная причина подтолкнуть девочку проявить инициативу. Венди, любознательная крошка, проявила: Джеймс едва не заскулил, когда она несмело звякнула кнопкой на бриджах и, багровея от стыда, попробовала стянуть их вниз. – Господи, - выдохнул Джеймс, поднимая бёдра, и то, чему давно уже было до безумия тесно в тканевых тисках, выпрыгнуло наружу. В спальне было темно, но глаза привыкли, Венди так и вытаращила их, увидев, как выглядит мужчина, испытывающий, судя по словам Джеймса, расположение к леди. Она ойкнула, вздрогнула, что-то в девичьем теле отозвалось на этот вид вязким томлением, нутро, как будто бы, загорелось, раскалилось добела, а Джеймс, разбойник, гоняя ускоренное дыхание сквозь пересохшие губы, хрипло и незамысловато шепнул куда-то в русую макушку: – Потрогай..? Венди выглядела, как пьяная, хотя ни разочка в жизни и не бывала пьяной; вряд ли она соображала сейчас, что от неё требуется, вряд ли вообще отдавала себе отчёт в действиях, что-то отключилось у неё в голове, а что-то другое, наоборот, включилось и заставило девочку послушно следовать всем бесхитростным манипуляциям капитана. Она вытянула пальчик. Потрогала. Звук, который без спроса сорвался из-под пиратских усов буквально свёл Венди с ума: Джеймс несдержанно заскулил, выгнулся, подставил неумелой ладошке больше своей напряжённой плоти и начал бессвязно молить взять его крепче. – Возьми, возьми, - хрипел он, извиваясь, – возьми, ласточк-к… а..! А! А!!! А-а-а-аргх!!! Да, да! Чёрт! Держи так! Чёрт, чёрт!!! Теперь… теперь… о… о… о-у… о-у-у-м-мф… Всё, дальше все слова улетучились из головы, так как Джеймс направил маленькую ручку вверх и вниз с помощью запястья, Венди сделала, как он хотел, и состояние, близкое к позорно быстрому оргазму, завертело реальность вокруг капитана по спирали, яркими красками смешиваясь в глазах. Что подсказало девочке сжать кулачок посильнее и ускориться, неизвестно, но что-то подсказало, она поддалась порыву, наблюдая, точно зачарованная, как капитан буквально сходит в её руках с ума, Джеймс открыл рот, воззвал к всевышнему, потом грязно выругался и… С ним случилось что-то восхитительное. Внушительного размера мужской орган превратился в кремень, начал пульсировать, брызнул, капитан несколько раз глухо и отрывисто вскрикнул в такт этим умопомрачительным импульсам, умудряясь между тяжёлыми вдохами как-то молить Венди не отпускать, живот его пронизывали один за одним дикие спазмы, и Венди подчинялась и чувствовала, что вот-вот сама расплавится от неразрешённых и неизвестных желаний. – Твою мать… твою мать… твою мать… - шипел Джеймс, – Ещё… ещё… ещё… ох… ох… ох… Потом он раскатисто выдохнул, расслабился, рухнул спиной на постель и… виновато рассмеялся. – Ох-ха-х..! Чёрт… моя ласточка… спасибо… спасибо, дорогая… Судя по всему, капитану сейчас было очень – очень! – хорошо. Он закрыл глаза от блаженства, иногда ещё вздрагивал, посмеиваясь, когда пребывающая в шоке Венди продолжала изредка наугад водить вдоль него пальцем, сладко приговаривал что-то вроде «моё место в аду» и «ты мой маленький чёрный ангел», а потом по-хозяйски обнял девочку и, зевнув, задумчиво промурлыкал: – Я бы оказал… ответную услугу… правда, ты ещё совсем юная… я не уверен, будет ли тебе приятно… или ты скорее испугаешься. Маленькая Венди… ох. Я так давно не знал ласки..! Ты подарила мне порочный рай. Тебе… хм. Тебе понравилось? Джеймс почувствовал, как девочка, стиснутая в объятиях, кивает ему в ответ, и улыбнулся. – Ты бы… ты бы хотела, чтобы я..? Разрешила бы мне… приласкать тебя? Я не стану лезть туда, куда ты меня не пустишь, - поспешно добавил он, ощутив, что Венди напряглась и задрожала, – Нет, нет, клянусь тебе, милая… я дождусь… твоей доброй воли… а пока… я мог бы, скажем… поцеловать твою щёчку, м? Твои волшебные ласковые ручки… твои плечи… Плечи, их, наверное, ещё никто не целовал..? Я… не настаиваю. Просто хочу подарить ласку, потому что… благодарен… и потому… что расположен. Венди сглотнула. Её трусило с головы до ног. Она прошептала: – Кто нам запретит?.. Давайте попробуем…