Кровь двоих

~2 месяца спустя~       Множество историй предостерегают о том, что́ таит в себе ночь. Это было обыденностью. Для жителей побережья такие истории служили предупреждением для детей, засиживавшихся допоздна. Для последователей Р’ллора они были одновременно обещанием и угрозой. Теперь же, когда солнце клонится к закату, и лишь эти зловещие шепоты удерживают людей от встречи с тьмой, истории о темных словах и темных королях обрели новое значение. Когда-то оживленные города и деревни опустели. Заколоченные окна и двери, мощеные улицы, омываемые тревожной тишиной. Люди, некогда шумно ходившие по улицам, теперь с опаской выглядывают из окон, страшась неба. Они собирают семьи на повозки, не оглядываясь, и увозят свои вещи. Единственными островками жизни остались жалкие остатки публичных домов и пивных, где те, кто пришел помянуть последние месяцы своей жизни, соседствуют с портами. Там, в свете тусклых таверн, кипит людское море: простолюдины и мелкие лорды лезут друг на друга, отчаянно борясь за место на последней лодке, которая увезет их в Браавос с первыми лучами солнца. Воздух густ от шепота и звона кружек, пока мужчины насмехаются над людским отчаянием. —Посмотри на этих ничтожеств, возомнивших, что смогут сбежать от этого чертового безумия! — фыркает хозяин таверны. — Мы все уже мертвецы, вот кто мы. Напиться до беспамятства было бы гораздо милосерднее. Один из его клиентов, один из немногих, кто заглянул в таверну, облизнулся: —Ну, по крайней мере, у них больше здравого смысла, чем у большинства знати. Лорд Баратеон устраивает пир через несколько дней. В темном углу таверны сгрудилась кучка посетителей, их тихие голоса сливались в неразборчивый гул. Одинокая барменша, чьи руки дрожали, вытирая кружки, украдкой поглядывала в окно — привычка, перенятая простолюдинами. В другом углу, безразлично помешивая пиво в кружке, сидел парень. — Правда ли, что королева со своим выводком собирается посетить Скорбный Ветер? — спросил сиплый юнец у трех других мужчин, сидевших рядом. — Да, говорю вам, ужасная идея! — сплюнул тощий моряк, от которого несло рыбой. — Сезон меняется, ветры дуют сильнее всего, срывают крыши, а они все равно лезут со своими королевскими задницами к нам на глаза! — Если уж придут, то пусть хотя бы пиво свое принесут! — проворчал один из мужчин. — Их люди голодают. Все королевство с ними, они уже как ходячие покойники… Они замолчали, когда закутанная фигура поднялась со своего места и подошла к барменше. Не сделав ничего лишнего, он, как можно было предположить, наклонился к ней, чтобы лучше слышать. — Эти высокородные задницы в своих пышных платьях скорее промокнут под дождем, чем доберутся до Баратеонов. — Ах, но король ведь их родственник, пусть даже у Баратеонов крови их всего капля. Даже королева-регент знает, насколько это важно… Старик фыркнул: — Ба! Король! Сопляк и его узурпаторша, сучка… — Осторожнее, Риам, — одернул его хозяин таверны, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что сейчас на них набросятся солдаты в зеленых плащах. Но это уже не имело значения, потому что мужчина, который сидел, склонившись над своим пивом, уже ушел, прихватив с собой всю бутылку вина. Проходя по городской площади, он увидел группу молодых женщин, пытающихся продать оставшиеся корзины с рыбой. Женщины ловко разделывали рыбу, не глядя на свои пальцы, и продолжали разговаривать друг с другом. Они не заметили и незнакомца, который напрягал уши, чтобы подслушать их разговор. — Тебе следует вернуться домой, когда мы закончим здесь, Джульетта, — шепнула темнокожая женщина. — Эти зеленые солдаты только ищут повод арестовать тех, кто нарушает комендантский час. Знаешь, что они сделают, если тебя поймают. Старуха с иссохшими костями и больным бедром горько усмехнулась. —Они бы меня из милосердия прикончили, если бы захотели, — пробормотала она, глядя на свою спутницу, чье лицо омрачало беспокойство. Джульетта, взяв руки Матильды, попыталась утешить ее: —Не волнуйся, милая. Зеленым стражникам нет дела до старух, которые хотят заколоть короля, или до бедных корабельщиков, что пытаются сбежать из этих проклятых земель. У них другие заботы… В подтверждение своих слов Джульетта кивнула на небо, где сгущались тучи. —Скоро нам придется искать укрытие. Женщины замолчали, глядя на небо. —Им бы лучше беспокоиться о том, как их юный принц не сорвал помолвку, — продолжила Джульетта, понизив голос. —Говорят, он еще хуже своего брата: ворует, щипает своих сестер и братьев, кусает нянек. —Я слышала, королева так презирает его поведение, что избегает всех своих детей, — с негодованием воскликнула Джульетта. —Представляешь? Родить четверых детей для больного короля, а потом бросить их, словно их никогда не существовало! Эти королевские уроды со своими привилегиями! Матильда, глядя на своих спящих сыновей, задумчиво произнесла: —Я никогда не пойму, зачем кому-то рожать детей, чтобы потом их не любить. —Им бы лучше было доверить людям, которые смогут о них позаботиться, — добавила она. Другая женщина насмешливо фыркнула: —Ого! Смотри-ка, маленькая госпожа использует такие модные слова, как «доверить», Матильда. Матильда, утомленная и измученная, закатила глаза. —Я только говорю, что учитывая шаткое положение королевской семьи, им было бы выгодно заручиться поддержкой Баратеонов. У них схожие взгляды на некоторые ценности. Им нужно как можно больше союзников, а в наши дни их найти нелегко. Она убрала серебристые волосы со лба своего сына. —Бедные мальчики, — сокрушенно вздохнула служанка. —Их отец… …слишком занят тем, что лижет сапоги этих зеленых хмырей, чтобы заметить наше существование, — с презрением фыркнула рыбачка. —Мы уплывем на корабле моего отца в Браавос с первым светом. Я не позволю их отцу использовать моих сыновей, чтобы заменить то, что он потерял. Человек, скрытый капюшоном, стиснул зубы, лишь на мгновение задержавшись, чтобы забрать мешок с рыбой из ее жилистых, испещренных татуировками рук. — Этот принц Таргариен положил глаз на этих предателей, — пробормотала его спутница, пытаясь умилостивить. — Но я не осуждаю тебя за желание убраться подальше. Кажется, все поголовно об этом думают. Она махнула рукой в сторону длинной очереди из мужчин, женщин и детей, как благородного происхождения, так и простолюдинов, садящихся на корабль. Вдали уже начали отплывать на Восток еще два судна. Она уже представляла себе, сколько еще кораблей, каждое из которых везет сотни людей, туда, где они надеются обрести безопасность. Если безопасность вообще возможна. Матильда знала, что они не вернутся. — Ага. Мы не хотим иметь дело с тем, что они творят, — согласилась Матильда. — Вот, сэр, два мешка, без костей. Надеюсь, вам этого хватит на неделю. Скрытый фигурой человек ушел, лишь пробормотав благодарность и вручив корабельщику больше серебряных драконов, чем требовалось. Тусклый свет уличных фонарей отбрасывал на мостовую вытянутые тени. В поле зрения заплетающимися шагами появились две фигуры, их пьяный смех нарушал ночную тишину. — Эй! Зеленая королева там, высокородная сука тут, это не их вина! — заплетающимся языком пробормотал один из них, молодой человек, одетый в цвета своего верного лорда, не обращая внимания на тень, крадущуюся за ними. Его спутник недовольно ворчал, поддерживая другого мужчину, пока они беспорядочно петляли по пустынной дорожке, ведущей к воротам. — И все же, какова их наглость, разгуливают так, будто это не их вина, что мы в этом чертовом дерьме! — То есть, разве это не Безумный Пес поклялся уничтожить нас всех? — его голос сочился презрением. — Сколько лун он нам снова дал? Черт возьми, прошло уже четыре луны… а все доки кишат людьми, пытающимися выбраться отсюда… — Они убили его племянницу, — проворчал стражник, покрепче хватая другого мужчину, размышляя, не бросить ли ему просто этого пьяницу. — Его самую любимую, как говорят. — Ага, да, теперь ходят такие истории, не так ли? Пламя любви лорда драконов к принцессе не нашло ответа, и вместо брачного ложа он получил изгнание. Запутанная игра: брак с сестрой мужа как путь к истинной любви, но прекрасная дева, не в силах вынести томительного ожидания, оборвала свою жизнь. Охваченный горем дракон, сжимая в объятиях свою возлюбленную, проклинает королевство за его грехи. Их, осужденных, ждет суд. Перед их глазами возводится эшафот, а на востоке Безумный Принц собирает армию. Тюрьма, которую они сами себе не строили, — вот их удел. — Я не говорю, что одобряю его решение сжечь все королевство, — говорит один из стражников. — Я просто могу понять его мотивы. — Разве она не прыгнула сама? — другой стражник с насмешкой имитирует падение и насвистывает. Первый стражник затаивает дыхание, его взгляд рыскает по сторонам. — Следи за языком, — шепчет он. Второй стражник не питал любви к принцу, обрекшему все королевство за грехи немногих, повинных в гибели принцессы. Он не мог отрицать, что они были виновны в своем преднамеренном невежестве. Стражник знал, что это невозможно, но ему чудилось, будто змеиные глаза следят за каждым их шагом, за каждым их злобным словом. Он слишком хорошо помнил предупреждения бардов о Клятве Принца. — Не стоит злословить о ее призраке, — говорит он. — Иначе он будет преследовать тебя, как преследовал Драконий Камень… — Эта шлюха не должна была рожать бастарда, — грубо возражает второй стражник. — Ты… Внезапно мимо них проносится какая-то фигура, заставляя обоих стражников с грохотом упасть на землю. Они едва ощущают мимолетное прикосновение к поясу, и фигура растворяется в темноте. — Эй! Пьянчуга! — кричит второй стражник. Пьяница судорожно ищет оружие, но вор уже растворился в тени, подобно призраку. Лишь вернувшись в свои покои ночью, а затем, утром, отправляясь на посты, они осознали пропажу мешочка с золотом. За воротами Штормового Предела, под гнётом суровых морских ветров и пропитанные солёным запахом, по ландшафту раскинулись палатки разных размеров и степени ветхости. Их выцветшие полотнища трепетали на вечернем бризе, рядом реяли знамёна различных домов Бобрового Дола, а также нескольких гостей из Королевских Земель, Речных Земель и Западных Земель. Свечение костров мерцало среди групп утомлённых странствующих торговцев и солдат, отбрасывая на землю пляшущие тени. Воздух был наполнен ароматом жареного мяса и оживлённой болтовнёй, смешанными с ржанием лошадей, привязанных поблизости. Среди возводимых палаток одна выделялась — выше и шире остальных. На ней развевался черный стяг с золотым драконом, а рядом — знамя Хайтауэров с горящим зеленым маяком. Эти символы неизменно напоминали всем, кто сейчас держал власть. По чьему приказу срывали любую символику Таргариенов, знаменующую их столетнее правление. Кто грелся на Железном троне, пока их мальчик-король едва держал голову высоко под тяжестью короны, которая ему никогда не предназначалась. Проходя мимо, можно было услышать пьяные приветствия фальшивому королю: —Да здравствует король Эйгон Второй своего имени! —За Эйгона! —Слава леди Алисенте и ее чреву, которая родил нашего истинного короля! Глашатаи призывали к вниманию: —Слушайте! Слушайте! В стороне от шумного пиршества, под звездным небом, укрытая от посторонних глаз, стоит одинокая палатка. За ее роскошным золотисто-красным пологом скрывается искусно созданный мир наслаждений: плюшевые подушки, бархатные драпировки, чарующий аромат благовоний и тихая музыка арфы. Но атмосфера внутри палатки далека от безмятежности. Группы женщин, словно загнанные звери, ютятся в углах, прячась от пьяных песен и хвалебных од фальшивому королю, звучащих снаружи. Юная Уиллоу, едва достигшая четырнадцати лет, вжимается в объятия рыжеволосой Бетти, слёзы текут по ее лицу. —Моя госпожа становится слишком раздражительной, — шепчет она, дрожа от страха. —Она не хотела, чтобы я здесь была. Она знает, что эти мужчины могут со мной сделать… —Безумный принц тебя не тронет, Уиллоу, — успокаивает ее Бетти, прижимая к себе. —Он жаждет других. —Но он же клялся всех уничтожить! — рыдает Уиллоу. —Я не хочу умирать! Я молилась за принцессу, когда ее короновали… —Заткни ей рот! — шипит другая куртизанка, ее безвкусные драгоценности звякают. —Ты окружена этими ублюдками. Хочешь умереть сегодня или умолять о пощаде Безумного принца завтра? Уиллоу рыдает еще сильнее, уткнувшись в плечо Бетти. В этой палатке, среди роскоши и разврата, царит атмосфера страха и отчаяния. Женщины здесь не по своей воле, они заложницы ситуации, где их красота и молодость могут стать проклятием. В этой истории есть место и для юной, наивной Уиллоу, и для опытной Бетти, пытающейся ее защитить. Но будущее этих женщин, как и будущее всего королевства, окутано мраком. —Жива ли она вообще? — прозвучал мелодичный, но тревожный голос женщины, облаченной в шёлковые одежды. Не мигая, она обводила взглядом присутствующих, но в её глазах не было ни осуждения, ни насмешки. Один этот вопрос заставил всех замолчать и прислушаться. Женщина пожала плечами, задумчиво теребя локоны. —Я слышала истории от тех, кто не захотел следовать за Драконовым Принцем и его Невестой-Призраком. Говорят, что это магия крови. Якобы принц той ночью, когда увез принцессу на Драконий Камень, соединил свою кровь с её кровью. Сила, что текла в их жилах, была настолько велика, что разорвала завесу между живыми и мертвыми, позволив ему вернуть её душу. —Не болтай ерунду, Эсте, не может такого быть, — пробормотала Бетти, в ее зеленых глазах читалось недоверие. —«Две луны миновали, а ни призрака на Драконьем Камне, ни ее желтого зверя никто не видел. —«А как же тогда быть с ее зверем, который отправился на Восток вместе с дядей? Или с воительницей-королевой с серебристыми волосами, что обитает на Апельсиновых Берегах? Женщины замерли, переводя взгляды с Эсте на Бетти. —Что стряслось?» — хрипло спросила одна из старейших жриц любви, нервно косясь на вход, скрытый за шелковой занавесью. Она подалась вперед, понижая голос до шепота. Рассказчица лишь качнула головой, не сводя пристального взгляда с шатра. Краем глаза она уловила тень, скользнувшую за его пологом, и, не раздумывая, кивнула. —Мой клиент, купец из Волантиса, на прошлой неделе, будучи изрядно подвыпившим, поведал мне любопытную историю. Он утверждал, что за Пурпурной Женщиной теперь следует новая дева — с серебристыми волосами. Она всегда остается в тени, не произносит ни слова, лишь пристально наблюдает. Изучает, следит за каждым движением, словно львица, выследившая добычу. —Это, скорее всего, одна из ее шлюх. Но шлюха покачала головой. —Он говорит, что у нее глаза цвета аметистов из Крови Старой Валирии. Когда она говорит, слышен лишь шум ветра, а за ее словами — далекий рев. Он уверяет, что ее присутствие ощущается всем телом. Как приближающаяся смерть. —Но это совсем не похоже на Отраду Королевства. —Умерла Отрада Королевства, — с горечью произнесла девушка. — «Но скажите, после всего, что вынесла принцесса, что, по вашему мнению, вернулось с принцем Деймоном из адских глубин? В шатре воцарилась тишина. Женщины, охваченные страхом, начали бормотать молитвы, прижимаясь друг к другу. Ожившая Смерть. Призрак Мщения. Адская Дева. Невеста в Черном. Темная Королева. Королева-Призрак. Воскресшая Королева. Какое бы имя она ни носила, смысл остается неизменным. Да помилуют их души боги.

***

Скрытый от чужих глаз, человек в капюшоне терпеливо ждал. Всю ночь он внимал слухам, которые шептали простолюдины. Вопрос эхом разносился в его голове, а сердце колотилось от мысли о существе, наследнице Ада. Как далека она была от беззаботной леди, мечтавшей парить в небесах и лакомиться лимонными пирожными за Узким морем, от женщины, готовой по праву рождения взойти на Железный Трон. Теперь же она восстает лишь для того, чтобы стать королевой пепла и костей. Эта мысль терзала душу незнакомца. Не в первый раз он омывал рукоять меча горькими слезами сожаления. Он должен был защитить ее лучше. Все они должны были. Это стало одним из двух невыносимых грузов на его совести. Теперь они ждали суда за свою неспособность помочь ей. —Где бы ты ни была, — молился он, глядя на бушующий небосвод, — «пожалуйста, знай, что некоторые из нас пытаются. Мы действительно пытаемся. Внезапный хруст ветки под ногами оторвал его от молитвы. Он вскочил, выхватывая меч, и резко обернулся. В окутанной темноте стояла одна из девиц, знавших о его присутствии. Луны, обычно прячущейся за облаками, не было видно. —Плохое предзнаменование, — подумал он. Луна словно не смела быть свидетелем этой ночи, будто давая ему разрешение на то, что он собирался сделать. Молодая женщина, подойдя ближе, произнесла: —Женщина ожидает. Он не шевелился. Ткань его плаща колыхалась на ночном ветру. Он нахмурился и прикусил язык. —Где же она? — спросил он. Женщина промолчала, и мужчина почувствовал, как в нем закипает кровь. Что-то трепетало над ним, отбрасывая длинную тень, от которой его сердце екнуло. Но вместо страха его зачаровало пение синей птицы. Ее черные когти сжимали знамя Хайтауэров на шатре напротив. Это была странная птица, он ее не встречал раньше. Ярко-синие и полуночно-черные перья, мутные белые глаза, пристально глядящие на него. Он встревоженно посмотрел на место, где только что стояла женщина, но ее там не было. Из темноты появилась фигура в темной одежде, лицо которой скрывала маска без черт. Он стиснул зубы, подавляя желание обнажить меч. Вспомнив о странных силах, языческих ритуалах и призраках, к которым он должен был привыкнуть, странник молча кивнул, признавая их общую цель. Натянув капюшон, он скрыл свои темные кудри и немытое лицо. Он месяцами бежал от тех, кого послали… задержать его. Он не собирался никому доверять. —Ты тот, за кем она послала? — спросил он. Месяцами Леди Мисария укрывала его и других Золотых Плащей, которые отказались следовать за остальными товарищами на Восток. Она сообщала им, когда Зеленые Стражи на охоте, где можно найти убежище на ночь, где можно спасти заключенных, обвиненных в беспочвенной измене. Он ей все равно не доверял. Его отец, возможно, был прав, говоря, что он лучше использует череп для ломания костей, чем для размышлений. Но что-то в блеске ее глаз заставляло его насторожиться всякий раз, когда она звала его. Зачем ей вообще возиться со всем этим, зная, что это не сделает его более благосклонным к принцу после того, как она предала его стерве? Он не знал. Он никогда не знал, что происходит под тем белым капюшоном, который она носит. Но если это она послала его сюда… —Мужчина не подчиняется приказам Белого Червя, — хмуро пробормотал он. Кто бы ни были эти люди, они знали больше, чем сам Харвин. Над ними каркнула маленькая голубая птичка, спрыгнув с флажка и приземлившись на плечо безликого человека. —Мужчина слушает только пение Авгурии и следует за ней сюда, — произнес безликий человек. Харвин вздохнул, чувствуя себя ррасстроенным, растерянным и немного испуганным. Невозмутимость и бесстрастное лицо незнакомца действовали на него угнетающе. —Но ты же знаешь, что тебе делать? — спросил Харвин. —Кровь не прольется, — ответил безликий человек. — Пока нет. Она не позволит этого, — он кивнул в сторону птицы. — Мужчина понимает, что ему нужно передать сообщение. Облегченный сменой темы, Харвин кивнул и взял в руки банку с отработанным маслом из таверны и два мешка золота. Но прежде чем передать их, он замешкался. Безликий человек просто наклонил голову. —Принцесса в безопасности? Правда? — вырвалось у Харвина. Ему показалось, что птица тоже наклонила голову с любопытством. В ответ он снова не получил прямого ответа. Кем бы ни был этот человек, он явно не хотел делиться информацией. Но Харвин заметил на его обычно бесстрастном лице еле заметную ухмылку. —Дракону нужно исцелиться, прежде чем он снова взлетит, сильный человек, — сказал безликий человек. Харвин сдержал вздох. —Скоро вы ее увидите, — продолжила фигура в капюшоне, чьи глаза сверкнули решимостью. Он взял предметы у озадаченного мужчины и исчез. Оставшись один за шатром, Харвин ощутил горечь в груди. Стоило ли все это того? Вдруг его взгляд упал на записку, которая проскользнула ему в рукав. Сбитый с толку тем, как она вообще оказалась там, Харвин поднял ее. Открыв документ и бегло ознакомившись с содержимым, он почувствовал, как горечь медленно уходит, уступая место чему-то более легкому и полному надежды. Впервые после начала всей этой неразберихи, Харвин Стронг, в прошлом считавшийся самым могущественным из живущих, непоколебимый защитник принцессы, ее безоговорочно верный слуга… Он не должен был соглашаться на ее требование уйти. Его место было здесь, рядом с ней. Поздним вечером вороны будут отправлены в разные уголки Вестероса. Записка была оставлена в покоях Королевской Гвардии внутри Красного замка. На юге, где ветра склоняются к обрамлению берегов, и где женщина, разрываясь между долгом перед своим народом, стояла неподвижно, сообщение нашло свое место в ее кабинете. В горных вершинах, леди, предвкушая вести, поднялась со своего ложа еще до того, как послание было доставлено к ней. На западе, где семиконечная звезда сияет ярче всего в городе, тот, кто не был так слеп, встречает ворона, как старого друга. Они летят в горы, к рекам, на холод и в города, все неся одно и то же послание. Все неся одно и то же предупреждение и обещание. Огонь. Через Узкое море принц наблюдает за ростом адского огня, его Кровавый Змей кричит в задымленную ночь. Кровь. Дальше на востоке, за Черными стенами, принцесса впервые с момента своего возрождения надевает красное. Боги подбросили свою монету, теперь им решать, на чью сторону она упадет. Молитесь, чтобы выбрать правильную сторону.