Проклятые магией

- Всë, что нужно, я сделала, мои дорогие, - мисс Фюрро погладила по голове сначала Мерлина, а потом Милену. - Теперь от вас необходим только отдых и сон. Вы меня поняли? - Да, - дети осторожно кивнули женщине, чей мягкий голос действовал лучше успокающего зелья, которое они недавно выпили по еë указу. - Вот и славно, - мисс Фюрро улыбнулась и добавила, хлопнув себя по бокам: - Мерлин Всевышний! - Ковалт на такие слова никогда не уставал реагировать усмешками. - Совсем забыла вам сказать! Ваших друзей я пока впускать не буду. Шум вам двоим сейчас необходим также, как собаке пятая лапа. - Можно без собак?.. - Вермиллион с мольбой посмотрела на женщину перед ними и почесала щëку по краям от пластыря, которым была заклеена ранка. Как оказалось, мальчик и девочка получили незначительные ранения, которые даже от глубокого шока и страха не смогли почувствовать. Пока, конечно, каждому по щеке не "влетело" по пластырю. Теперь у обоих студентов ужасно чесали щёки, а снять эту "штуку" им запретил больше строгий взгляд целительницы, чем её слова о их здоровье. Вот студенты и сидели, время от времени по очереди почёсывая щёки. - Прошу прощения, мисс Вермиллион, - мадам Фюрро снисходительно посмотрела на девочку, понимая, что у обоих пострадавших, возможно, будут проблемы в общении с собаками из-за случившегося. Когда детей доставили к ней, причём мисс Вермиллион принёс профессор Лавролл, а мистера Ковалта, обнимая за плечо и прижимая к себе, привела профессор Розэ, ведьма увидела все признаки того, что девушка вот-вот потеряет сознание. Так и случилось. Стоило целительнице наложить на мальчика заклинание сна, чтобы тот смог немного поспать вместе с девочкой, как Робин, ничего не говоря окружающим, рухнула на третью по счёту кровать, обеспокоив их всех своим состоянием. - "Они на этот раз не мелочатся..." - подумала Камилла ловцах, осторожно глядя на собранное ею постельное бельё с кровати, на которой несколько часов назад, истекая кровью, лежала Робин. - "Ещё и мистеру Ковалту стало плохо после перемещения... За что им такие напасти?.." - женщина тяжко вздохнула и собиралась было уже уйти в свой кабинет, чтобы связаться с госпиталем Мирона и узнать состояние Розэ, как её остановил восклик Мерлина: - Потоштите! Она обернулась на ребёнка, подумав было, что ей показалось, потому что мальчик даже не крикнул, а прошептал, будто чего-то боясь, ещё и не совсем разборчиво. Но нет, брюнет твёрдо смотрел на неё, держась за шею. Перемещение, которое пришлось совершить мисс Розэ, повлияло на горло ученика и чуть не вызвало новый приступ проклятия. "Хорошо ещё, что никого из них не расщепило," — трагические воспоминания с войны промелькнули перед ореховыми глазами тёмно-русой волшебницы, когда она спросила: - Что-то ещё? - Хак... Кхм! К-как сепя чуфстфует профессор? - задал вопрос Ковалт, сжимая свободной рукой ткань одеяла. Он на самом деле ужасно переживал за декана, потому что ясно, как день, ощущал даже в своей прострации мокрую ткань её пальто, к которому прижимался, чтобы идти ровно. - У неё... ра... Кхм, рана пыла... на поку... - У неё рана?! - Милена, впервые услышавшая это, даже одеяло откинула, всем телом повернувшись к другу, у которого была возможность лишь поворачивать голову. Его пораненный тупым камнем, как ему сказала мадам Фюрро, бок уже болел не так сильно, как прежде, после выпитых зелий. - Её всё же ранили?! - Мисс Вермиллион, спокойнее, пожалуйста! - мисс Фюрро прикрикнула на рыжеволосую ученицу, хоть и разделяла тревогу той за жизнь профессора защиты. - Профессор Розэ на данный момент в госпитале. Это всё, что я могу вам сказать, больше ничего. И только попробуйте начать допрос кого-нибудь из преподавателей, которые вас сюда доставили... Три шкуры с себя спустят, но не расскажут, - Камилла знала, что не стоило ей так выражаться, но сейчас дети больше должны были переживать за себя, а не за девушку. - "Робин справится..." Ковалт отпустил женщину, только кивнув на прощание, и, когда за волшебницей закрылась дверь, понуро свесил голову. Он чувствовал, что может показывать эмоции, но не так как хотел. Последствия перемещения? Его ведь предупреждали, что ему не следует подвергаться воздействию магических сил как минимум три дня точно. А тут вышло то, что вышло... Однако винить декана он даже не думал. Девушка им жизни спасала, поэтому церемониться было нельзя. - "Ещё и ранена была, пока нас спасала..." - мальчик осторожно прилёг на кровати и накрылся одеялом до подбородка. Ему было холодно, хотя в медицинском крыле было даже жарко. Но он всё же мёрз, будто был не в помещении, а на улице под шквальным холодным ветром. - Мерлин, - Милена дождалась, когда голова мальчика повернётся к ней. - Тебе... тебе не холодно? - спросила она с секундной заминкой, натягивая одеяло до носа и оставляя на виду лишь свои яркие зелёные глаза. - Ужасно, - только и ответил её друг, хмурясь и понимая одну деталь, которую они с Миленой сейчас оба разделяли. Оба очень переживали за ту, что спасла их, но пострадала сама. ********** Мистеру Вермиллиону всё больше и больше хотелось огрызнуться на начальника его бывшего пациента, но характер и простые правила этикета ему этого не давали. Приходилось терпеть мистера Бёрча, ходящего из стороны в сторону в его кабинете и орущего так, словно он — бабка на магическом базаре, на протяжении уже... Лекарь спокойно глянул на свои настенные часы и не смог подавить раздражённый и тихий вздох, на некоторое мгновение прикрывая глаза. Этот неугомонный мужчина не мог успокоиться уже почти час! У мистера Вермиллиона не один, не два и даже не три пациента сегодня, которых ему нужно проверять, лечить и вселять надежду на лечение, чтобы люди не падали духом. А ещё ему нужно было провести воспитательную беседу с одной очень падкой на неприятности волшебницей, которая явно уже обдумывала план побега из госпиталя. Мужчине стоило поспешить, пока она его не осуществила. Вермиллион дождался, когда у мистера Бёрча закончится воздух для его дальнейшего "приступа красноречия", и проговорил ещё раз фразу, которую пытался — пока что словами, к счастью, — вдолбить в тугую голову начальника отдела защиты уже почти час: - Я не могу выпустить мистера Филша из госпиталя, пока мы точно не узнаем, что с ним. - У меня прямой приказ министра! - снова повысил голос русоволосый мужчина. Мистер Вермиллион решил опять смолчать и послушать, по-прежнему следя за стрелками часов. - Филша необходимо переместить в Адскар в ближайшие два дня! Мне плевать, какое у него состояние! Он — преступник, который чуть не погубил людей в Мире немагов! Чуть со своими дружками не начал новую войну! Вы понимаете, насколько всё серьёзно?! - Я отлично вас понимаю, мистер Бёрч, - спокойно ответил бушующему мужчине рыжеволосый лекарь, уже жалея, что его дорогая жена сидит сейчас дома. - И всё же мой ответ остаётся прежним: нет. Также, - он одним только взглядом сквозь свои очки предупредил законника молчать, - как и у вас, у меня прямой приказ министра Картера о том, чтобы докладывать ему о состоянии мистера Филша напрямую. И, когда я говорю "напрямую", я правда имею в виду то, что говорю. - Стражу я всё равно выставлю у палаты этого ублюдка, - мужчина перед лекарем предпринял попытку ещё одного давления. - На это право у меня есть. - "Вот же неугомонный... Куда он сбежит от тебя, дубоголовый имбицил, если даже проснуться на две минут не может?" - подумал мистер Вермиллион, хотя его лицо по-прежнему оставалось спокойным. Он радовался, что едва подрагивающего от приступа раздражения века не видно из-за оправы очков. - Это вам правда позволено, но в данном случае это доставит проблемы мне и моему отделению. И будет меньше шансов на выздоровление мистера Филша... - Моего заместителя вы смогли поднять на ноги за два-три дня, да и ту девчонку тоже! Так в чём проблема сейчас? - "Хвала Верховному магу у меня в отделении, спасён!" - в голове рыжеволосый мужчина уже вовсю запускал салют после того, как к нему в кабинет постучались, когда Бёрч соизволил помолчать некоторое время, видимо, ожидая ответа. - Войдите! - Мы ещё!.. Глаза обернувшегося на гостя бешенного начальника округлились, а сам он стал стремительно потеть. Такое его состояние заинтересовало Вермиллиона и тот, даже слегка привстав с места, немного нагнулся в сторону из-за того, что крупное телосложение Бёрча загораживало ему вид, нервно усмехнулся и подавил истерический хохот. Эта девушка его в могилу сведёт своими выходками! - Всё же заняты? - Розэ, чуть склонив голову вниз и вскинув бровь, дикой кошкой глядела на недавнего знакомого. Жёлтый глаз, что был единственным открытым, в отличие от красного, что пришлось прикрыть чёлкой, отлично помогал ей нервировать мужчину и показывать ему свою враждебность к его персоне. Она прекрасно слышала его голос из своей палаты, хоть та и была самой дальней и тихой из всех возможный в отделении мистера Вермиллиона. Её слух теперь никогда не подводил её с того самого дня, как она впервые смогла принять форму своего духовного проводника (хотя принять прежний облик пришлось с помощью замдиректора, которая, к счастью, понимала кошачий благодаря своему Проводнику в виде Абиссина). То, что Робин услышала, ей совсем не понравилось. Даже больше, чем "совсем". Внутри снова заиграло что-то тёмное, выращенное её магическим проклятием, и она не смогла сдержать своего порыва прийти на крики этого человека. Хотя называть его "человеком" ей не совсем хотелось, но подобрать нужное прозвище она ещё не смогла. Не думала, что встретится с ним снова. Сглазила... - Мисс Розэ, - от тона лекаря девушку слегка передёрнуло, - вы почему не в палате? О-о-о, она знала, что может последовать после подобного вопроса. Могло бы последовать, по крайней мере, если бы между ней и Вермиллионом не стоял перепуганный ею начальник Блэквуда (она не запомнила его имя). - По капусте, по кочерыжке, по барабану... Последнее забудьте, не сюда, - волшебница пожала плечами, не забывая немножко подшутить. Нервы были не к чёрту с самого утра. Лекцию выслушивать от лекаря она была не намерена также, как и оставаться в госпитале. Люди вы неугомонные, у неё целый зоопарк детей в академии, пары с ними, домашки их, да ещё и явно переживающие Ковалт и Вермиллион (Розэ ничего не рассказала про дочь лекаря, когда он её спрашивал, где девушка успела отхватить пулю). Шатенка была по какой-то причине уверена, что эти двое ещё доставят ей проблем (в моральном плане) и что будут следить за ней во время пар. Два факультета, у обоих по две-три пары четыре дня подряд на недели... Почему ей кажется, что ей придётся снова обращаться к мистеру Вермиллиону? И это будет уже личный приход, коих у неё никогда не было. - В палату идите, - попросил её рыжеволосый, находясь всё в том же положении, уже раздумывая, стоит ли тревожить напуганного Бёрча, который так и не раскрыл рот при шатенке. - После я к вам обязательно загляну и, извините за тавтологию, обязательно с вами переговорю. - "Злой до чёртиков и готовый слать к Дьяволу..." - сделала для себя вывод Розэ, спокойно кивая и поправляя на себе рубашку. Не больничную, а свою, в сине-чёрную клетку, которую даже не соизволила застегнуть. Поэтому оба мужчины отлично видели перебинтованное тело в короткой чёрной майке. - Я пойду тогда? - она приподняла бровь, адресовывая вопрос мистеру Вермиллиону, видя, что у начальника Блэквуда стали трястись колени. Что-то очень хотело, чтобы мужчина заткнулся насовсем, когда она уйдёт, а этого волшебница допустить не могла. Даже если он её реально бесил. - Идите-идите! Скоро приду! - мужчина замахал рукой, выпроваживая её, хотя и подумывал остановить и попросить остаться, чтобы мистер Бёрч не начал снова буянить. Она осторожно кивнула лекарю, вышла, закрыв за собой дверь, и сложила руки в карманы джинс. И что ей делать теперь? Сбежать, как она и планировала? Не вариант, потому что начала мучить совесть. Она и так делала это несколько раз за двенадцать лет. Уже даже надоело совершать побеги и беспокоить этим мистера Вермиллиона и крёстного. Пойти в палату и дождаться словесного нагоняя? Вполне, но не хотелось. Беседу мистер Вермиллион, судя по его настроению, будет проводить с ней не меньше двух часов. И пофиг, что до этого он пытался нормально разговаривать с тем толстяком. - Вот муторно... - девушка провела руками по волосам, заправив их назад, прикрыла глаза и вздохнула, поднимая голову к потолку. Три недели, а она в госпитале уже в третий раз. Рекорд, не иначе. - Мисс? Шатенка, быстро открыв глаза, резко наклонила голову, чтобы волосы прикрыли глаза, и из-под чёлки взглянула жёлтым оком на женщину, которая к ней обратилась. Медсестра, держа планшет с какими-то результатами анализов, видимо, смотрела на неё встревоженно и испуганно. - Вы что-то хотели? - Розэ знала, что её внешний вид был далёк даже от слов "более или менее", поэтому ей вполне был ясен корень страха женщины перед ней. - С вами... всё хорошо? - медсестра совсем не ожидала встретить в коридоре именно ту самую девушку, о которой слогали многие слухи. Каштановые, длинные и волнистые волосы, холодные и дикие глаза (и пускай видела она лишь жёлтый), стройное телосложение, вещи не больничные, хотя и числится пациенткой. И эта аура... - Не беспокойтесь, - Робин постаралась как можно миролюбивее улыбнуться медсестре, слыша все её мысли так, словно женщина говорила их ей в лицо. - Просто не оправилась после раны, - она слегка склонила голову вниз, проследив, как собеседница проанализировала её внешний вид. - Пули — вещь страшная. Видимо, улыбаться ей при этих словах не нужно было. Брюнетка, прижав к себе планшет, отступила от неё на шаг, вздрагивая всем телом от ответа. - "Слаба духом, что ли?" - озарила мысль каштановую макушку, но профессор не стала на этом зацикливаться. - Всего хорошего, и проверьте пациента из 607 палаты. Он стонет от боли после операции, - девушка, ничего больше не добавив, похлопала женщину рукой в перчатке по плечу и прошла мимо, держа курс на своё временное пристанище. Слова о старике из палаты "607", видимо, тоже были лишними, потому что стука каблуков об пол шатенка не услышала. Вместо него отчётливо был ею услышан выпавший из морщинистых рук планшет, чьи бумажки разлетелись после того, как замок, сдерживающий их, открылся. А после пыхтение медсестры, которая начала убирать образовавшийся бардак. Розэ только головой покачала, не оборачиваясь, и в который раз убедилась, что её боятся даже при первой встрече. Интересно только одно: это из-за проклятия и как оно повлияло на дух и тело шатенки или просто из-за отношения юного профессора к окружающим, от которых ей, желательно, лучше держаться подальше? - Одна морока... - сказала себе волшебница, потирая пластырь на шее. Пули лишь немного зацепили её шею и щёку, а мистер Вермиллион орал во всю глотку, когда дезинфицировал царапины, так, словно её сделали почти безголовой. - Весело... - только и сказала она себе под нос, пересекая перекрёсток между лекарями так, словно они на автомате избегали её. - Это же Робин! Девушка остановилась, когда услышала оклик, и стала осматривать толпу на наличие явно шумного человека. Голос был знакомый, но она точно не помнила, где слышала его. Знала только, что недавно, и всё. - Мы туточки! - Не ори, это госпиталь. - Я просто помогаю крошке Робин нас найти! - Ты... Розэ сосредоточила своё внимание на двух мужчинах, выделяющихся своей одеждой от лекарей или пациентов Мирона. Второй голос она узнала бы из многих, слишком уж запоминающийся бархатным, но рычащим тоном и раздражающими нотками. Блэквуд. - "Хм, а форма ему идёт," - не понятно, зачем и к чему, но шатенка помнила, что чаще всего видела мужчину в гражданке. Даже во время встреч в военное время. А сейчас, видимо, мужчины были на задании, раз оделись по работе. Под чёрными кейпами, которые были частью зимней формы всех законников, она видела у одного тёмно-серый пуловер с капюшоном, а у второго белую рубашку, скрытую под охровым свитером с широким горлом. Также на обоих были чёрные джинсы и зимние берцы, на которых Робин с удивлением заметила капельки воды. На улице был дождь? - Ро-обин, как жизнь?! - Филл с лучезарной улыбкой напрямик пошёл к девушке, пока его мрачнеющий с каждым сказанным им словом напарник шёл следом. - Ты чего ту... Что это с тобой?! - блондин при взгляде на волшебницу первым делом заметил пластыри на щеке, шее и разбитую губу, а уже после его голубые глаза опустились вниз по её фигуре, и он охнул, увидев бинты. Он, конечно, не мог видеть сейчас своего друга, но зато ясно ощущал его стремительно ухудшающееся настроение. Мужчина сразу понял, что не он один заметил необычный внешний вид Розэ. И теперь только мог предполагать, что же сейчас или позже может вытворить Алан. А когда тот был зол, то уже никто не могу ручаться за то, что он может сотворить. - Кто с тобой это сделал? - строго спросил её Блэквуд. Девушка вскинула бровь, услышав ещё и тихий рык из его горла. Она незамедлительно начала себя осматривать, чтобы выиграть время для обдумывания ответа на вопрос брюнета. Его нарастающий гнев стали чувствовать даже проходящие мимо них лекари, стараясь не смотреть на троицу и быстро уходить подальше от бедствия. Профессор Розэ это заметила, но не смогла понять причину плохого настроения бывшего старосты факультета Синих Воронов. Такой ярости даже она у него не вызывала, хотя и бесила, наверное, ой как. - Имидж решила поменять, - отшутилась Робин, снова проводя рукой по шее. Губы растянулись в ироничной усмешке. - Не нравится? - Совсем. Артур показал руками крест и активно замотал головой, до сих пор находясь в шоке. Это он думал, что работа преподавателя лёгкая? Да он теперь свои слова готов не просто забрать обратно! Мужчина готов был даже подписать бумаги о том, чтобы их больше не произносить! Никогда! Блэквуд же отреагировал чуть агрессивнее. Он почти вплотную подошёл к Розэ, чему та удивилась, и схватил её за рубашку, оттягивая, чтобы лучше рассмотреть повреждение. Вариантов получения такой раны было много, но он по какой-то причине предполагал, что она связана с тем, о чём им недавно сообщили. Ловцы магов снова затеяли свои вылазки, от которых пострадали уже несколько невинных граждан. Даже при том, что у каждого пострадавшего была с собой палочка, оружия немагов были сильнее, быстрее и опаснее. Он сам был ранен таким, знал последствия извлечения пули, какая это боль, если на тебя не наложили заклинание, и как долго после этого лечиться. Но Блэквуд никогда не думал, что... - Это они тебя так? - спросил Алан, на этот раз осматривая от чего-то покорно стоящей на месте девушке шею и щёку. - Ловцы? Что ты делала в Мире немагов, когда у тебя пары? - Он лишь слегка провёл пальцами по пластырю, ощущая даже под тканью перчаток странный материал. Более твёрдый, но... сырой? - Что это? Почему?.. У тебя кровь?! Розэ вообще не знала, что делать, замерев, когда мужчина коснулся её рубашки, а дальше начал касаться пластырей и бинтов, где-то даже надавливая, будто проверял ранения. Голубые глаза, смотрящие на неё с таким же шоком, как и у неё, блондина внимательно и как-то взволнованно следили за каждым движением брюнета. И если бы не нарастающая паника в груди, шатенка даже посмеялась бы с комичности лица друга Блэквуда. Тот не только глазами отличился. Он рот закрыл руками так, словно увидел перед собой восьмое чудо света или то, что увидеть было просто невозможно. Перед гетерохромным взором промелькнула рука и девушка, широко открыв глаза, отскочила от мужчины на добрые два метра, чуть не сбив тележку с лекарственными зельями и медсестру, которая её везла, снова отскакивая. Она чуть не допустила промах! - Нельзя касаться девушек без их разрешения, мистер Блэквуд! - она не смогла спрятать нотки страха из голоса, когда прикрикнула на взволнованного её действиями мужчину. - Чистокровные все такие нахальные? - решилась она спросить, зная, что может сделать этими словами хуже. Но иначе она не могла. Не сейчас, когда Блэквуд почти коснулся её оголённой кожи своими перчатками. Да, она знала, что на одежде у каждого законника стоит защитка, но никакое защитное заклинание не спасло бы его руку, если бы он прикоснулся к ней. А все эти пластыри и бинты на ней? Конечно, чтобы не ранить себя, мистер Вермиллион всё это накладывал с помощью палочки. Только чтобы не прикоснуться к её коже... - Робин, спокойнее! - в дело вмешался Филл, когда заметил, как вздрогнул после вопроса его друг. Розэ задела не ту тему, которую следовало бы. - Алан просто спросил! Переживает, понимаешь? Он видел, что девушка была чем-то напугана. И это явно заметил Блэквуд, потому что сероглазый резко спрятал руки под накидку и отошёл от шатенки на шаг назад, ближе к Артуру. - Не нужны мне ничьи переживания, - отчеканила волшебница, опустив голову, чтобы точно скрыть свой секрет. Не хватало ещё, чтобы и законники следили за ней. - Сама знаю, что делать. И если мы на этом закончили, то я ухожу. Всего хорошего! В следующую секунду девушка развернулась и чуть ли не побежала в сторону своей палаты, даже не оборачиваясь на мужчин, один из которых несколько раз позвал её по имени и фамилии. Она его проигнорировала, затерялась в толпе лекарей, которые не замечали перед своими носами ничего, кроме своих бумажек и зелий. Уже найдя палату, шатенка залетела в неё, словно птица в открытое окно, и захлопнула за собой дверь, не решаясь накладывать запирающие чары. Мистер Вермиллион должен был прийти к ней уже скоро, а она должна к тому времени уже успокоиться. Хотя бы попытаться... - Чёрт! - декан Воронов отошла от двери и просто рухнула на кровать, прерывисто дыша и в панике смотря на потолок. Она схватилась за ткань майки и сжала её в области груди, чувствуя стремительное биение сердца. - Чёрт! Розэ постаралась сделать дыхательные упражнения, которые ей советовал делать мистер Картер, когда у неё возникали панические атаки. Однако сейчас они не помогали от слова "совсем"! Кажется, они делали ей только хуже. - Твою мать! Она закрыла глаза, руками заткнула уши и сжала зубы, когда начала слышать голоса. Голоса тех, кто погиб на войне от рук восставших, от рук её товарищей, от её рук. Именно рук... ********** - Помогите! - Не надо! Нет! - Монстр! - Чудовище! Всё это девушка слышала уже на протяжении нескольких часов от мужчин, женщин, пожилых людей и даже от ещё только-только ставших совершеннолетними детей. Все эти голоса смешались в один громогласный гул, от которого ужасно болела голова, а в груди жгло от боли. Робин молилась Богу, чтобы никто не увидел её состояние в данный момент. Да, её лицо скрыто под маской, на голове был широкий капюшон, а тёмная мантия, точно уже перепачканная в грязи, её и чужой крови, скрывали её личность от окружающих, но некоторые знающие не должны были видеть её такой. Только не тогда, когда она чувствовала, что всё её тело покрыто чёрными венами, адски горели и кровоточили спина и руки от меток. - Больно... - шёпот с губ вырвался сам собой, когда Розэ услышала слева о себя крик и пригнулась, чтобы не нарваться на заклинание совсем уже обезумевших от битвы людей. - Угомонитесь... Прошу... Пожалуйста... - Вот он! Атакуй его! Девочка тут же выставила перед собой руку, прикрываясь защитным заклинанием от целого залпа чар из палочек группы волшебников, среди которых она в ужасе узнала нескольких товарищей и даже близких к её крёстному людей. Страх и шок затопили сознание, а рука опустилась сама собой, когда она увидела, что стрельба прекратилась. Нужно было ударить в ответ, пока не поздно. - Сейчас! - воскликнули сзади и раненную от меток спину прожгло ещё большей болью, от силы которой она еле сдержала крик. Ей ни в коем случае нельзя было выдавать своё истинное лицо. - "Будьте прокляты те, кто додумался вырезать эти блокираторы!" - извернувшись, Верховный маг уклонилась от нескольких удачно пущенных в неё заклинаний и контратаковала вражеских волшебников их же чарами. От волны взорвавшейся магии при встрече друг с другом она прикрылась мантией, свободной рукой посылая огненный шар в двух колдунов позади себя. - Прут, как псы на мясо! Со страхом и гневом в душе девушка понимала, что её состояние сейчас может стать хуже. Приступ становился всё более ощутимым, а это значило лишь одно. Ей скорее нужно уходить отсюда. Как можно дальше. От людей. От поля битвы. От всех них. Абсолютно от всех. Без исключения. - Уйдите! - кричала она на окруживших её волшебников, которые не планировали отпускать её так просто. Она уже превысила доступный ей лимит магических сил, раз метки так жгли ей спину и руки. Ещё и проклятие просто добивало всё её упрямство к чертям. - Уходите отсюда! Не подходите! К её великому сожалению, никто из людей не послушался. Они только стали наседать на неё, окружая Робин в кольцо всё плотнее и плотнее. Дурачьё думает, что сможет справиться с ней таким способом. Наивные и эгоистичные глупцы и предатели! - Пожалуйста... - прошептала она, уже не выдерживая давления от проклятия. От боли она упала на колени, под которыми в это же мгновение образовалась мёртвая земля, разрушение которой распространялось и дальше. - Молю вас... Пожалуйста... В дальнейшем она слышала только крики ужаса и боли. Она слышала крики всех, до кого могло достать Проклятие. Врагов, предателей, товарищей, друзей. Однако один крик Робин слышала лучше всех. Свой ужасный крик боли и отчаяния. ********** - Робин! Робин, пожалуйста! - мистер Вермиллион пытался докричаться до пациентки, пока за дверью, сдерживая на двери защитное заклинание, стояли трое законников, которых рыжеволосый мужчина просто не пустил даже на порог. Он пытался разбудить девушку от кошмара. - Робин! Розэ открыла глаза и резко присела в кровати, упираясь в руки лекаря, которому пришлось после криков о помощи в отделении быстро достать из выдвижного ящика драконьи перчатки и мантию. Он был уверен, что они пригодятся ему. И не ошибся, сейчас держа за плечи волшебницу, из чьих глаз шли слёзы. Не дожидаясь, пока она придёт в себя, он стал проверять её с помощью палочки, приговаривая: - Раны открылись... Кошмар, это просто кошмар... Тебе нужно успокоиться... Там законники... Они не должны знать... Нужно перевязать тебе пулевое ранение... Робин слышала голос Вермиллиона будто сквозь толстый слой воды. Но она его слышала. Она видела мужчину. Чувствовала поле от его палочки и спокойно давала себя обследовать, уже понимая, что приступ паники накрыл её с головой настолько, что, кажется, Розэ не могла даже остановить свои крики от видений перед её глазами. - Я лоханулась... - сказала шатенка, осмысленным взглядом смотря на мистера Вермиллиона. Она могла сказать с уверенностью в сто процентов, что сейчас лекарь видел её почерневший глаз, который она скрывала за чёлкой от окружающих. - Крупно и с последствиями... Мужчина не знал, что ему стоит сказать ей, чтобы хоть как-то успокоить или облегчить ношу от возникшей проблемы. В госпитале лишь единицы знали о втором отделении, которым руководил Вермиллион и в котором находились проклятые магией. И мужчина не видел проблем, пока лечил Розэ, но, видимо, та скрыла от него свой почерневший глаз. Если бы она не делала этого, то он поместил бы её в другое отделение, где она и должна лежать изначально. - Почему ты не сказала? - рыжеволосый лекарь, сжав губы в тонкую полоску, с тревогой и некоторым раздражением смотрел на лицо профессора защиты. Та опустила голову, скрывая от него свои изумрудный и чёрный глаза. - Стыдно? Это правильно. Ты до сих пор не можешь понять, что мы тебе хотим помочь? До сих пор... не можешь довериться, верно? Главный целитель отделения прекрасно знал, что у Розэ огромные проблемы с доверием. И причин этому столько, что он мог пересчитать их по пальцам двух рук. Однако самыми главными из них были проблемы с Проклятием, предательством, клеймом на спине и руках и боязнь привязываться к кому-либо. - Извини... - прошептала она, притягивая к себе колени, обнимая их и утыкаясь в них мокрым от недавних слёз лицом. - Я попытаюсь... Я правда попытаюсь всё рассказать. Просто... - Это трудно, - лекарь присел рядом с ней на кровать, но так, чтобы точно даже по случайности с ней не соприкоснуться. Беспокоить девушку ещё больше ему не хотелось, она и так извела саму себя до такого состояния. - У меня к тебе просьба. Опусти вещи, пожалуйста. Шатенка подняла на него теперь уже изумрудные глаза и моргнула, а в следующее мгновение все вещи в палате: от простой кружки с ложкой до железного шкафа, — плавно опустились на свои места. - Вот и славно, - мужчина облегчённо выдохнул. Он вспомнил, с каким трепетом и волнением в сердце смотрел на Верховного мага, встретив его впервые на одной из его встреч с министром, который пришёл обсудить ситуацию с Розэ. И какой же шок он испытал, когда увидел под маской невероятного волшебника ещё несовершеннолетнюю пациентку своего отделения. А последствия того, кем она стала для волшебников, он лечил ещё долго, даже не предполагая, что те, кто наложил на её кости эти руны чужими руками, не могли знать, что они сотворят с её проклятием. - Спина и руки болят? - девушка под его зелёным взглядом коснулась ладонями своих рук, кожу которых скрывала её сине-чёрная рубашка. Он даже не сердился теперь на неё за такое своеволие. Пускай, если ей так будет легче. - После... воспоминаний. - Начали чесаться, но ничего серьёзного, мистер Вермиллион. Робин уже нечего было скрывать. Нужно было сейчас рассказать всё. И даже про ощущение, что что-то внутри неё начинает беспокоить её всё больше и больше. Может, мужчина хоть как-то поможет ей. ********** - Почему так долго? - Остынь. - Я спокоен. - Ты спокоен также, как я во время матча волшебных игр, - у Филла от метаний друга уже и в глазах рябило, и голова кружилась, и тошнить начинало. - Сядь и не маячь перед глазами! Блэквуд просто остановился и опёрся на стену рядом с дверью в палату, из которой только недавно "выходила" мощная волна магических сил. И не каких-то, а именно тех, которые он знал с того дня, как началась битва против восставших волшебников. Он чувствовал её издалека, но она всё равно казалась ему до ужаса знакомой. А ещё после того, как молодой человек перестал чувствовать эту силу, последовал мороз и какое-то ощущение... одиночества и отчаяния. Сейчас было то же самое. - Что можно делать там так долго? - прорычал он себе под нос. Ему необходимо было узнать, что за маг вызвал такую волну магии, из-за которой большинство (или даже все, он не видел) волшебников-целителей попадали от давления. Да даже он с Артуром еле выдержали, пока не явился мистер Вермиллион. - Что он делает?.. - Лечит! - огрызнулся Филл, переламывая пальцы и нервничая. Ему самому это всё не нравилось, но он не понимал, почему Алан вёл себя так эмоционально. - Ты-то чего так переживаешь? - решил спросить он. - На всех заданиях спокоен, как удав на охоте, а тут... - Отпечаток временем, - только и сказал Блэквуд, взлохмачивая себе волосы. Он уже несколько раз раз это делал и даже не думал исправлять. Что-то в груди подсказывало ему, что за дверью творилось нечто важное для него. - А-а-а... Война всех калечит, Ал, - блондин начинал переживать за брюнета ещё больше, а ведь им двоим ещё на страже у Филша стоять. - Ты не один такой. Кому-то для поправки нужно гораздо больше времени, чем семь лет. Кому-то меньше. Есть и те, кто ломается почти сразу и... - он махнул рукой, увидев тяжёлый взгляд серых глаз напротив. - Ты меня и так понимаешь. - Мне просто нужно знать, - волшебнику хотелось как-то объяснить свои действия. - В груди неспокойно... У него была одна догадка, но он даже не хотел её развивать. Мужчина видел, что именно в направлении этой палаты от них уходила Розэ. Он переживал. Брюнет вскинул голову и отошёл от стены, когда дверной замок щёлкнул и из палаты, закрыв дверь сразу же, вышел лекарь, устало потирая глаза. Очки его были на лбу. Блэквуда разрывало от вопроса, ответ на который он хотел услышать как можно скорее, но видя состояние рыжеволосого мужчины, решил немного притормозить. А вот Филл не смог, поднялся и подошёл к ним: - Мистер Вермиллион, всё хорошо? Обошлось? Алан лишь искоса глянул на друга, всё равно останавливая свой взгляд на целителе. - С пациентом всё в порядке, - ответил Вермиллион, понимая, что законникам лучше не знать о том, кто внутри. - Вам лучше последовать к мистеру Бёрчу. У вас задание. Я дал разрешение на то, чтобы вы сторожили мистера Филша, но не более. - А пациент? - сероглазый непреднамеренно двинулся в сторону врача. Тот сделал неуверенный шаг назад, решив, что зам начальника, который только недавно излагал свои мысли у него в кабинете, может сейчас напасть на него. Он видел сталь в его глазах, от которой ему становилось не по себе. Вермиллион даже не думал, что его бывший пациент способен пугать людей только взглядом. - "Вот такие законники — самые опасные..." - подумал он о произнёс, строго глядя на брюнета: - Я не имею права раскрывать вам информацию о пациентах. И извините, но я вынужден отклониться. Всего доброго, господа. - "Пациента зовут Робин Розэ? Скажите хотя бы это..." - "..." - рыжеволосый продолжал уходить от мужчин всё дальше и дальше, раздумывая над ответом мистера Блэквуда, который ворвался к нему голову. Он точно не знает, но по неясной причине ему казалось, что этому человеку можно было доверять. Он помнил его поведение при их первой встрече, когда Робин пострадала от криков Бёрча. - "С Робин сейчас всё в порядке. Она спит. Не беспокойтесь слишком сильно. Я уверен, что вы сможете с ней поговорить, когда она проснётся. Однако советую спросить её разрешения на это." Блэквуд выдохнул с облегчением, когда услышал от лекаря хоть что-то о девушке. Значит, он не ошибся, в палате действительно лежала Розэ. Которую, видимо, побеспокоили воспоминания военного времени. Но почему так внезапно? Что спровоцировало приступ ПТСР, если они даже о войне не говорили с ней? Или он задел её чем-то? Мужчина опустил глаза на свою правую руку, которой почти коснулся щеки Розэ, когда та отскочила от него, как кошка от воды. И даже коснулась той темы, о которой ему было больно вспоминать из-за своего младшего брата. Мужчина сжал ладонь и вздохнул, прижимая кулак ко лбу. - Как же сложно... - прошептал он, опустив руку и глянув в конец коридора, прямо на дверь главного целителя. - Ты о чём? - Артуру не терпелось узнать, о чём думал его друг, раз находился теперь в таком подавленном состоянии. Он его таким видел только однажды, когда произошла трагедия в семье Блэквудов. - Есть предположения, кто там? - он кивнул в сторону двери. Алан посмотрел на него ничего не выражающим взглядом, пожал плечами и пошёл в сторону лифта. им нужно было подняться на этаж выше, чтобы найти палату подонка, из-за которого законник вместе с девушкой попали в госпиталь. Ему, если честно, не терпелось встретиться с Филшем с глазу на глаз, чтобы убедиться, что ублюдок чувствует себя не лучше. Он даже готов был врезать ему разочек, чтобы точно убедиться в "хорошем" здоровье преступника. Блэквуд также хотел, чтобы этот паршивец поскорее поправился и угодил со своими дружками в Адскар на пожизненное, ну, или на пол жизни минимум точно. Алан не злопамятный, просто у него очень хорошая память на тех, кто вредит его близким людям. Ничего более. - А поделиться инфой не хочешь?! - послышался приближающийся голос голубоглазого блондина. - Волкодав чёртов! Я тебе ещё те дела не простил, гад вшивый! - К твоему сведению, - брюнет быстрее друга вошёл в лифт и нажал на нужный этаж, - я полностью чистый и душ принимаю регулярно, в отличие от некоторых. - Погоди! - Филл вовремя затормозил перед закрывшейся дверью и ударил по ней кулаком. - Вот зараза волчья! - он ещё раз для наглядности ударил по металлу и пошёл к лестнице. - Какой пчежжуй его ужалил, а? Ещё и издевается по полной! Я тебе припомню, дружок... Столько документов наготовлю, надоест проверять... Бурча и проклиная друга, на чём свет стоит, Артур открыл дверь на лестничную площадку и пошёл на следующий этаж. Уж если не врежет, то нервы потрепать Блэквуду он сможет. Святое дело, как говорится. ********** - Мер... Мер, эй... Мерлин! Мальчик резко открыл сонные глаза и посмотрел на рыжеволосую девочку перед собой, в недоумении после переводя взгляд голубых глаз на свои наручные часы, которые он положил так, чтобы они опирались на коробку с леденцами. Савва, Юли и несколько девочек с факультета Воздушных Бабочек проникли к ним тайком, хотя всех чуть не выдал радостный восклик Куинна, который, наконец-то, узнал, как поживает его друг. Часы показывали без пяти минут три часа ночи, из-за чего он с ещё большим недоумением посмотрел на Милену, спрашивая шёпотом: - Ты почему не спишь? Девочка сконфузилась, вжала голову в плечи и посмотрела с тревогой на окно. - Там сова, но я не знаю, чья она. Ковалт, проморгавшись и протерев глаза, чтобы быстрее снять сон, встал с кровати и осторожно прошёл к одному из окон в больничном крыле. Вермиллион не ошиблась, на подоконнике снаружи и вправду сидела сова, недовольно глядя теперь уже, наверное, на мальчика. Судя по мотающемуся оперению птицы, за окном был сильный ветер. Мерлин, чувствуя что-то знакомое, осторожно поддел пальцем защёлку и открыл оконную раму, через которую сова спокойно влетела и, покружившись в воздухе над ними, приземлилась на перилла его кровати, важно выпятив грудь и выставив лапку с письмом на обозрение студентам. - Письмо... - только и сказал Ковалт, слегка глянув себе за спину. Милена спряталась за ним, когда птица влетела в помещение. - Видимо, нам. - Мерлин, - девочка дёрнула друга за рукав, - мне совсем не нравится, как он смотрит... Будто раздражён чем-то... - Я такой по утрам из-за Пампушки, Милена. Савва по этому поводу при тебе уже шутил, могу свободно признаться, - брюнет, держа подругу за руку, подошёл с ней к нетерпеливо ожидающей их сове. - Нам, значит, да? - птица угукнула, дёргая лапкой. - У нас осталось печенье? - Вроде бы... Подожди! - рыжевласка быстро, но тихо подошла к своей кровати, обследуя тумбочку на наличие искомого. Она немного пошуршалась в куче сладостей и достала нераскрытую пачку совиного печенья. - Нашла! Лаура принесла приготовленные ею! Я уже давала своей сипухе, Бусинке, попробовать, - девочка вскрыла упаковку прямо на ходу и, вытащив лакомство, протянула его сове, - и она с удовольствие съела три штучки. Птица приняла угощение, пока Мерлин отвязывал с её лапки письмо. Он вскрыл конверт, к счастью, управившись без ножа для вскрытия писем, и начал просматривать содержание. С каждым прочитанным предложением его глаза всё шире открывались, а рот сам собой то открывался, то закрывался. Его подруга заметила его состояние и, подходя к нему, спросила: - Что с тобой? Что в письме? - Оно от профессора Розэ, - сказал ей Ковалт и перед бумагу ей, чтобы она прочитала. - Посмотри. Вермиллион, прокашлявшись, зачитала: "Уважаемым мистеру Ковалту и мисс Вермиллион. Здравствуйте, дети. Надеюсь, что с вами всё в порядке и вы отлёживаетесь в медицинском крыле у мисс Фюрро. Приношу свои искренние извинения за то, что не смогла должным образом вас защитить и вы оба были ранены в следствие путешествия до академии Менхид. Профессора Лавролл, Лассор и МакКилан или мисс Фюрро, возможно, сказали вам, где я сейчас. Если нет, то говорю сразу: я в госпитале Мирона, возможно, буду отсутствовать неделю или дольше, и у нас с вами не будет пар. Если, конечно, не поставят вместо меня другого преподавателя, как это было раньше. Если так выйдет, то прошу вас вести себя спокойно и соблюдать дисциплину. В ваших курсах я уверена. А теперь скажу конкретно каждому. Мисс Вермиллион, пожалуйста, постарайтесь по возможности следить за мистером Ковалтом вместе с мистером Куинном и мисс ВандерКилл. Думаю, что мистер Ковалт посвятит своего друга в ситуацию и тот не откажется помочь. Главное, не перебарщивайте. Мистер Ковалт, а вам следует принять помощь друзей. И даже не думайте отказываться. В вашей ситуации быть среди людей и общаться почти жизненно необходимо, поэтому, прошу вас, примите помощь мистера Куинна и девочек, чтобы те могли помочь вам, если меня не будет рядом. Вам вместе с мисс Вермиллион следует сейчас отдыхать и набираться сил. Думаю, что вас двоих стены лазарета не удержат надолго, поэтому прошу лично задержаться вас там хотя бы до следующего дня, то есть до среды. У вас у обоих стресс, не нужно перегружать тело ещё больше, чем уже есть. Особенно вам, мистер Ковалт. Извините, что мне пришлось перемещаться к Закоулку, не предупредив вас. Сама говорила, что это может вам навредить, но нужно было действовать. Извините за последствия. На этом я, пожалуй, закончу. И так много наговорила. От себя могу сказать только несколько слов: со мной всё в порядке, рана не тяжёлая, и вам двоим не стоит винить в ней себя. Вы не виноваты, просто моих навыков самообороны немного не хватило на трёх человек. Вашей вины в этом нет. Не переживайте. Спокойной ночи вам обоим. И... попросите мадам Фюрро наложить на вас согревающие чары. В блоке по ночам прохладно в это время года, а зимой ещё холоднее. Примите к сведению мой совет. С уважением, ваша Р.Р." - И вправду она... Даже не верится... - прошептала удивлённая Милена, смотря на Мерлина. - Ошибки быть не может, это её почерк. - А сова явно из госпиталя, - Ковалт указал на птицу головой, насвистывая и идя к окну. Открыв его и свистнув снова, мальчик выпустил ночного гостя обратно на улицу. - Профессор точно там. Но вот это вот... - Проклятые слишком чувствительны, - сказала внезапно девочка и привлекла внимание брюнета к своим словам. - Ты не замечал за собой... обострённое шестое чувство? Папа мне рассказывал, что у большинства Проклятых после первых приступов или дальнейших появляется острая чувствительности... - она покрутила рукой в воздухе, подбирая слово: - Острая чувствительность с духовной точки зрения. Вы чувствуете эмоции людей, как свои, или ощущаете приближение негативной энергии. Как вчера! Ты же чувствовал, что что-то плохое произойдёт! Профессор, наверняка, тоже! Ковалт слушал рыжеволосую девочку очень внимательно и прислушивался к своим ощущениям. У него ведь даже мысли не возникло, что сова могла им как-то навредить. Он почувствовал от неё что-то похожее на... что-то, что он чувствовал, когда декан его успокаивала и провожала до больничного крыла. Чувство безопасности и доверия. Покой и понимание. - Ты права, - промолвил Ковалт, улыбнувшись уголками губ. - Кажется, профессор знала, что мы будем переживать, поэтому и написала. Это... - А я говорила, что она хорошая, - Милена улыбнулась ему, аккуратно складывая письмо и бережно кладя его на тумбочку Мерлина, на которой было больше места, чем на её. - Просто каждому и для каждого нужен свой подход. Особенно к таким людям, как профессор Розэ. Я права? Брюнет не смог сдержаться и улыбнулся шире, чем прежде, кивая на слова подруги. Она и вправду была права, когда говорила, что профессор может улыбаться, что она хорошая, просто строга к ним из-за своей должности. Однако... Чисто для Мерлина девушка теперь представляла смесь преподавателя и... что-то вроде старшей сестры. Так он мог её охарактеризовать после происшествия, в котором они в троём приняли участие. "Кажется, слово "друг" тоже подойдёт..." - — промелькнула мысль в тёмной макушке, когда Мерлин, пожелав Вермиллион хороших снов, лёг в постель, держа в голове слова профессора об отдыхе и помощи от друзей. Он чувствовал, что уже давно был готов принять её, просто ему было страшно. Учитель дала ему шанс и терпеливо ждала, пока он поймёт, что рядом есть люди, с которыми он может разделить своё несчастье. Она дождалась, а он перестал бояться.