Демон Желаний

Искра скачет по венам каждый раз, когда в такт барабану Ноэль получает по ладонной стороне рук удар тонкой проволокой. Обычно он сам стучал в барабан, сопровождая эти колкие муки. Наблюдал и как его непутëвого друга — Йована — наказывают, и как ненавистников, принимавших его за прислугу. Редко, когда эльф сам попадал под это наказание, но в тот раз попал и самое обидное, что по такой же позорной причине, как у друга — «прилюбодеяние». Хотя по сути маг ничего ещë не сделал. Всего лишь откопал одно никому не нужное заклинание и дал ему применение. Заклинание покрывало тонкой, но при этом не рвущейся от трения или растягивания плëнкой любую вещь. Ноэль, страдая от скуки, выдул из плëнки пузырь и натянул себе на руку. Переливающаяся радугой плëнка села идеально по форме, словно вторая кожа. Налюбовавшись полученным результатом, эльф уже думал, что это и правда бесполезная вещь, однако потом его осенила идея. Недолго думая, Ноэль опробовал заклинание на половом члене — и это было достаточно.. комфортно. Что же сделал со своим «открытием» маг дальше? Передал другу. И это было единственной его ошибкой. Йован, будь он проклят, решил передать знания дальше и они дошли до храмовников, а те по цепочке дошли до него. Всë это было просто смешно! Но если бы Ноэль посмеялся в тот раз, то храмовники посчитали, что он недостаточно раскаивается и наказание могло стать хуже. Но страх усмирения или казни был для эльфа на самом деле не таким сильным, как он помнил, чтобы продолжать сидеть на коленях, опустив голову, и продолжать петь Песню Света, держа руки перед собой. На самом деле его сдерживал только план, как в следующий раз сделать всë, что хочется и не попасться на глаза. Он обязательно будет читать книги какие захочет, и запретную магию изучать, и с демонами разговаривать, и о своей любви говорить будет! Заберëт еë всю себе! И никто не узнает. Ни его друг-идиот, ни храмовники, ни старики чародеи! Никто даже шептаться об этом не будет! И в следущий раз, он учëл свои ошибки. Никто не видел их: Ноэля и юную девушку — не чувствовал, не знал. Вот только что-то внутри него мешало касаться еë, кололо под сердцем и отталкивало. И в то же время ответные касания его холодили… Маг так хотел эту женщину! Так трепетал, думая о ней! Теперь она здесь перед ним, нагая. Всë, что он желал было перед ним, надо было только протянуть руку и взять. Но рука дрожала и болела, а на душе было так противно и обидно. Обидно, что вспомнил, что у него есть тело и чувства и они одни единственные. Если эльф умрëт, если их не будет — он исчезнет навсегда. Иными словами, ему стало страшно.

***

Казалось бы горы были уже под ногами, но команда «отвергнутых» из серых стражей, отступницы и бывшего наëмника, за исключением целительницы, продвигалась к Орзаммару очень медленно. Всë из-за того, что подниматься с вещами и палатками, да без хороших дорог, было достаточно проблематично. Помимо этого Ноэль чëтко взялся за своë физическое развитие, так что каждое утро, пока остальные отдыхали он с Алистером тренировался. Это были пока только отжимания, приседания, пробежки… в общем, ничего интересного. Мабари тоже присоединялся к этому делу. И было бы весело, было весело, если бы не мысли в голове Ноэля. У него всегда было много мыслей в голове, но за время их тренировок с Алистером, стало ещë больше и все они давили на него. Вот и сейчас, пока храмовник молчит, мысли заполняют неловкую тишину:       — «Сколько можно вспоминать Круг Магов? Всë ведь ясно, как день. Я боялся, а кто не боялся?» — маг делает ещë одно отжимание. — «Но я боюсь и сейчас. Мы больше не в Круге, никто не может меня наказать. Чего же я боюсь? А не всë ли равно, чего я боюсь? Страх преодолевается действием. А что мне нужно сделать? Чего я хочу?» После этого вопроса сразу перехотелось думать.       — «Я хочу…чтобы они..оба…» — эльф пытается преодолеть себя и подняться в планку, но обессиленно падает на траву. Ноэль вздохнул и не спешил вставать, даже если земля была холодной, а трава в инее. Заметив, что маг в очередной раз помрачнел, Алистер нерешительно сказал:       — А у тебя достаточно силы воли. Я не думал, что ты так долго продержишься сегодня… — он подбадривал и хвалил эльфа каждый день, каждый раз, когда видел, что тот выбивается из сил, и потом, каждый раз, предлагал отдохнуть. — Может быть сделаем перерыв? Ноэль ничего на это не ответил, только сел на землю, обняв колени. Он будто боялся лишний раз вообще открывать рот, а-то вдруг его мысли вывалятся наружу. Очень неловко и смущëнно, Алистер сел рядом и уставился на эльфа. Маг пытался не обращать внимания на него, делать вид, что слишком устал и будет смотреть лишь на сухую траву впереди.       — Ноэль, у тебя тут размоталось… Ноэль вздрогнул, почувствовав холодное касание к своей руке, с которой слетели бинты и открывался след с зубами. Почти так же быстро храмовник отдëрнул руку обратно, но спросил:       — Кто тебя так укусил?.. Маг сразу начал быстро заматывать руку обратно и с серьëзным тоном произнëс:       — Косматый. Пëс, лежавший неподалëку, наклонил голову вбок, вопросительно посмотрев на хозяина и заскулив.       — Шучу. Я сам. — так же безэмоционально произнëс эльф.       — Ты!.. — отчего-то Алистер немного покраснел. — Но почему? Я слышал, что руки магов чувствительные… Почему?.. Вопрос непростой, и на который отвечать Ноэлю не хочется. Стоит ему начать отвечать, как сердце сжимается от жалости к себе. Эльфу не хотелось показывать себя с этой стороны. В ответ пошли метафоры:       — Алистер, у тебя когда-нибудь было такое, что хочется что-то взять, но нельзя или невозможно, и в твоих руках скапливается столько энергии, что руки прошибает током. Алистер, конечно, не стал пытаться остановить мага и предложить ему отвечать конкретнее.       — Прошибает током, когда касаешься? — уточнил храмовник.       — Нет, когда не касаешься. — пояснил эльф. — Когда продолжаешь отказываться.       — А что бывает, когда всë-таки касаешься? Ноэль посмотрел на Алистера, немного приподняв брови, будто неожидая такого вопроса.       — Я не знаю… Ничего наверное. Не дожидаясь ответа, маг встал на ноги и произнëс:       — Неважно. Пора идти дальше. Алистер так и не смог понять, ничего кроме того, что Ноэль о чëм-то сильно беспокоится. И похоже даже, что беспокоиться о нëм как раз таки, но если даже и не о нëм, то ему всë равно хотелось его как-то успокоить. Ну или хотя бы немного повеселить, заставить улыбнуться. Маг давно не улыбался. С каждым днëм он всë печальнее и тише и замечал это будто только один Алистер. Наверное, потому что проводил каждый день с ним на тренировках и внимательно следил. Остальные же этого не успевали заметить. Страж давно уже искал что-нибудь для подарка Ноэлю. Когда-то он мечтал, как влюбится в девушку и поднесëт ей красивую розу вместе с признанием, скажет, что она подобна этой розе, но красота нежных розовых лепестков не подходила мрачному и таинственному образу эльфа, и даже еë шипы не описывали этого в полной мере. Да и нужна ли мужчине роза?.. Впрочем и девушке она зачем?.. Может лучше что-то полезное? Алистер собирал коллекцию магических рун, ведь магия всегда завораживала его. Это были белые руны из драконьей кости, таинственные символы были вырезаны и прокрашены чем-то таким, что светилось по ночам голубым сиянием. Вероятно какая-то краска из лириума, обработанный лириум имел тот же приятный цвет, хоть и не светился. Алистер взял одну такую, проделал дырочку в уголке и продел верëвочку, получился нехитрый кулон. И всë же ещë долго он сомневался в этом подарке, но лучше выдумать не смог и, когда вечером встретился на карауле с магом, вручил ему.       — Что это? Ноэль принялся внимательно рассматривать руну на ладони.       — Это руна защищающая от демонов. — ответил храмовник. — Я-я.. дарю еë тебе.       — Она светится… — маг прищурился одним глазом. — Это плохо?       — Нет! Она всегда светится в темноте… Глаза эльфа мельком посмотрели на храмовника с немым вопросом. Тот вздохнул и начал объясняться:       — Я просто подумал тут, что постоянно ною, но тебе же тоже пришлось несладко… Тебе не довелось побыть обычным серым стражем, не довелось узнать, что такое семья, — даже у меня была какая-то семья, у меня был Эрл Эамон, Дункан! — не довелось в конце-концов просто побыть..свободным. На последнем слове Алистер посмотрел прямо в глаза Ноэлю и, обнаружив в них блеск — признак, что это отозвалось у него внутри, почувствовал себя увереннее.       — И этот мор.. Столько трудных решений и задач легло на твои плечи. Я не справился бы с этим, я был бы ужасным лидером… На секунду эльфу вспомнились слова Зеврана:       — «Где твои привилегии?»       — «Мои привилегии…» Маг прикусил губу, сжав кулон в ладони, в попытках удержать себя от глупых решений.       — Я был не один. Несмотря на охватившие эльфа чувства, его ответ звучал, как неживой. Заученный. Даже храмовник почувствовал, что это ложь. Из этого у него родился печальный вывод: Ноэль всë же считает, что он один. На самом деле он всегда и вëл себя так, словно одиночка или думает, что все вокруг него — это лишь на время. А порой как-будто и вовсе ограждается, стоит только подойти слишком близко к его душе. Но зачем Ноэль говорит так? Чтобы успокоить? Или сделать вид, что всë в порядке? Храмовник не знал, что и думать, но ему стало, невероятно жаль мага:       — Я бы хотел, чтобы ты увидел, какой мир, когда мора нет…       — Мы ещë увидим его, Алистер. — Ноэль сощурился, произнеся это тише.       — Вместе?..       — Если повезëт… Ноэль отворачивается, пряча слëзы и опустив уши. Он прекрасно знал, что храмовник сказал это с надеждой, он хотел увидеть мир и покой именно с ним, это было романтическое послание, но Ноэль подменил его страхом смерти. Маг делал всë, лишь бы разговор прекратился, пока губы и голос не начнут дрожать сильнее, пока слëзы не станут крупнее, что их нельзя будет уже скрыть, просто опустив голову. Но храмовник всë ещë стоял рядом.       — Ты плачешь?..       — Оставь меня…       — Ноэль… Алистер смотрел на него в тревожном ожидании.       — Ноэль, всë будет хоро-       — Прошу, уходи… Эльф сжал руки в кулаки и плотно сомкнул губы в надежде, что ему больше не придëтся ничего говорить, но неожиданно воин аккуратно берëт его лицо в руки. Ноэль в нерешительности медлит, не зная, чего ожидать и стоит ли ему бежать от этого, так что поцелуй в губы от Алистера показался таким же внезапным. Но спокойное мгновение длилось недолго. Ноэль отталкивает от себя Алистера и пытается выбраться из объятий.       — Ноэль! Постой! Храмовник хватается за чужую руку.       — Алистер, отпусти меня! — маг, начиная злиться, вырывает еë. — Я не могу быть с тобой! Стражи отходят от костра, дабы их не услышали спящие.       — Прости меня! Это была глупая идея! Если хочешь, давай забудем об этом! Я никому не- Алистер спотыкается об ветку, ударятся в спину и падает вместе с Ноэлем. Кулон выпадает из рук и теряется в траве. Храмовник уже хотел извиняться и за это, но тихий дрожащий голос эльфа, заставил его замолчать и прислушаться.       — Это всë.. моя ошибка… Ты не должен был влюбиться в меня… Маг, сказав это сквозь зубы, начал плакать с новой силой, слëзы пошли ручьëм, но он даже не пытался отвернуться или закрыть своë лицо. Алистер не понимал, о чëм Ноэль говорил.       — Это не так… — он пытался утешить эльфа. — Я люблю тебя. И хочу помочь! Я сделаю, всë, что ты захочешь! Лицо Ноэля скривилось толи от боли, толи от злости.       — Я просил тебя оставить меня одного! Страж испугался такой резкой реакции и даже виновато повесил голову.       — Кроме этого…       — Тогда позови Зеврана. Алистер поднял лицо, посмотрев на Ноэля в растерянности. Маг строго нахмурился, в то время, как слëзы всë ещë были на его ресницах и щеках. Это был приказ. Как бы маг не хотел подпустить Алистера к себе ближе, он не мог. С самого начала он пытался добиться его любви неправильно и то, чего он добился теперь он добился ценой совести. Эта совесть душила его и кусала, всë больше отдаляя от окружающих. Ведь невозможно доверяться другим, когда ты вынужден хранить тайну, но и выпустить тайну для Ноэля было невозможно. Он сам загнал себя в ловушку.       — Я сделаю это, Ноэль… — неожиданно произнëс Алистер. Маг лишь успел расширить глаза в удивлении, прежде чем его взяли на руки и подняли. Он думал, что храмовник, либо уйдëт, либо отправиться за Зевраном, опять же оставив его, чем Ноэль воспользовался бы и скрылся до утра, чтобы придумать что-нибудь, какое-нибудь спасение для них всех или просто выплакаться. Но теперь эльф не мог даже возмутиться. Не будет же он рассказывать, что вообще-то хотел убежать? На некоторое время Ноэль смирился и перестал замечать, что происходит вокруг, полностью погрузившись в свои мысли, но вдруг Алистер начал останавливаться перед лагерем, и эльф услышал всхлипывание. Подняв голову, маг ужаснулся. Храмовник обливался слезами с гримасой боли на лице.       — Я больше.. не нравлюсь тебе, да?.. Скажи, я опоздал... Сердце мага пронзило острой болью. Ничто так не может ранить лжеца, как искренность чьих-то чувств, горе в голосе и в глазах. Не было и шанса, что Ноэль смог бы устоять перед таким. Он не смог задержать в себе слова.       — Нет.. не опоздал...