***
Flashback
Пустота внутри пугается веселого Светкиного голоса и отступает. Светозаврик рассказывает какие-то истории, у неё их всегда много. Но я знаю, что это поможет ненадолго, да и Токарова не будет тут долго со мной засиживаться. Неосознанно крепче сжимаю её ладонь, стараясь отвлечься от этих мыслей. Света морщится. Убираю руки, прижимаю к груди колени и крепко их обнимаю. — Прости, и за это, — Светка выглядит потрёпанной, понимаю, что это из-за меня. Мысли опять возвращаются к Лизе. Сильно зажмуриваю глаза и впиваюсь ногтями в ногу, надо переключиться. — Лика, что у вас случилось? Если это из-за драки то не надо, я наверное реально накосячила, — Света всё-таки очень хорошая. А я всё-таки пиздец тряпка. Упираюсь лбом в колени и начинаю плакать. — Не из-за драки, может это и плохо, и какой-то пиздец, но это Лиза и я её приму любой. Но я боюсь, что она не примет меня. Мне пиздец как страшно привязываться к людям. Поэтому пусть лучше она меня считает сукой. Я думала сейчас не будет больно. Но охуеть как проебалась. Не знаю почему всё рассказываю Свете, но сколько можно всё прятать в себе? А у Светки получилось прогнать пустоту, может получится и с моим ебанутством. Не попробуешь, не попробуешь. — Пиздец как тебя понимаю, — говорит Света. Пытается носком ботинка отковырять что-то от нижней ступеньки. Вытираю слезы и смотрю на неё. — Романова? Токарова кивает крашенной головой. Улыбаюсь, шмыгая носом. — Чего не попробуешь? — Ну пиздец попробуешь, — вскрикивает она и смотрит на меня испуганными глазами. — Она такая, такая… — Светка машет руками, а я не понимаю какая такая Романова. Обычная. — А я чё? — А ты чё? — переспрашиваю, когда пауза затягивается. — А я не чё, ну она такая, а я… я… ну… просто Светка, — Токарова возвращается к ковырянию, идеально ровной плитки на лестнице. — А ты Светозаврик. Ты яркая, красивая, добрая и веселая, — толкаю её в плечо, Света светит радостной, но смущенной улыбкой. — Да и Романова смотрит на тебя глазами сердечками, — я конечно привираю, но у Романовой явно что-то есть к Свете. — Правда? — в глазах столько надежды, что сказать нет, это как пнуть котенка. — Кривда, — легко смеюсь. То что я умею лучше всего: улыбаться, умирая внутри. В сердце и в мозгу, на одной ноте стучит лишь одно имя. Улыбаюсь. — Так Лиза… — качаю головой, не продолжай. Я соврала, поэтому думаю, что мне тоже соврут. На глазах опять выступают слезы. Дальше говорим о чём то отвлеченном, но Света иногда подвисает, уходя в себя, возможно я тоже. Мне сейчас пиздец как нужен человек рядом и мне впервые похуй на то, что Света тут возможно только из жалости. Мы слишком увлечены разговором, что не слышим приближающихся людей. Это Ева и Романова, помогающие Махе дойти до дому. Соседушка нажралась до состояния нестояния, но всё равно светит улыбкой. Романова тоже улыбается увидев Свету, но замечает рядом с ней меня и сразу хмурится, осматриваясь вокруг. Со мной уже все ассоциируют Лизу и походу она выдыхает только тогда, когда её не видит. Ну да, после сегодня Лиза рядом со Светой, это нехороший знак. — Романова, — ору поднимаясь со ступенек, Светка вздрагивает и широко распахивает глаза, смотря на меня с мольбой. И возможно я и поступаю, как мразь, но они не я и Лиза. Мы с Макаровой были обречены изначально. Я слишком ненавижу себя, чтобы позволить кому-то меня любить. Они это другое, — Света, хочет тебе что то сказать. А соседушку я сама отведу. Подхожу и перехватываю Маху, та улыбается. — Ликааааа. — Лика, Лика, пошли несчастье моё. — Я счастье, — говорит обиженно. — Ага скажи это моим ушам ночью - храпуга. — Я не хоаплюю, — мы с Эванс громко ржем с этого. — Конечно не «хоаплюешь» — проговариваю смеясь. — Я больше не буду, — мы с Эванс переглядываемся, ага конечно не будет.***
Маха уложена на моё место, потому что сама она лезть наверх отказалась. А мы её не затащим. Пусть тут дрыхнет, я всё равно не усну. Моё отвлечение в лице Светки, налаживает личную жизнь. Карина с Оеланой будут требовать ответов, которых я сама не знаю. Думаю пойти в беседку, побрынчать на гитаре. Игнорирую вопрос Эванс о том куда я и быстро спускаюсь вниз, чтобы не зайти в соседскую спальню, в которой подозрительно тихо. Похуй, вниз, мне надо подальше отсюда. Чуть не налетаю на Милу. Рядом с ней Барби и Поцелуева, руки которой у Барби под одеждой. Не ну а чё они уже трахались с открытыми дверями, следующая станция секс со свидетелями. Флаг им в руки. Толкаю Милу плечом и хочу вылететь из дома, как Грац резко дёргает меня назад. Больно ударяюсь о стену затылком. — Охуела? — зло смотрю ей в глаза. — Это ты охуела, Титова. Единственная причина, по которой я ещё не заставила тебя сожрать свой язык, это Лиза. Ухмыляюсь, руки уже чешутся от предчувствия хорошей драки. Но желание поиграть с добычей пересиливает. Улыбаюсь и играю языком, а потом склоняю голову вбок, со стороны наверное выгляжу как психопатка. — Лизе теперь похуй, приступай, — медленно облизываю губы и клацаю зубами у неё перед носом. Адреналин ебашит в крови. Хочется бить и бить эту ебанатку, и тут скорее я сдерживаю себя тем, что на Милу, в отличие от меня, Лизе не похуй. Но если она ударит первой, выпущу всех демонов. Давай сделай первый шаг — умоляю! — Но не вывезешь Милочка и шавки твои тоже. — Киваю на Барби с Поцелуевой. Один резкий выпад Грац, и я прижата ещё ближе к стене, предплечьем Милы на моем горле. Нечем дышать, а она всё давит и давит. Не могу сделать вдох, хриплю, но всё равно ухмыляюсь. Я наверное реально ебанутая, но даже не предпринимаю попытки вырваться. Даже руки не поднимаю. — Мила не надо, — Грац пытается оттащить Поцелуева. А у меня уже начинает темнеть в глазах. Смотрю на Дашу, хочу что-то сказать, но опять только хриплю. У Поцелуевой в глазах паника, но я замечаю это уже закрывающимися глазами. Как рука резко исчезает, а валюсь на пол, инстинктивно делая вдох и откашливаюсь. Перед собой вижу только чьи то ноги, но похуй, пытаюсь отдышаться. Поднимаю взгляд, передо мной Поцелуева, где-то в паре метров от нас Грац, сидит на полу. Нихуя себе! Это кто её так? Лиза? Оглядываюсь по сторонам, но вижу только плачущую Барби. Тогда кто? — Мила, это перебор. Ты границы то видь! — ого себе Поцелуева орет, не думала, что увижу такое, от похуистичной Даши. — Эта сука заслужила, — поднимается с пола и отряхивает юбку. Получается это Поцелуева её так? Ну пиздец, а чё тогда было в первый день? Как много нам открытий чудных, готовит каждый новый день. Или как там было. Показываю Миле фак, ещё не доверяю своему голосу. Та делает шаг ко мне, хочу подняться, но опять закашливаюсь. — Ты её больше не тронешь, — голос у Поцелуевой звучит твердо. — Даха… — Я больше повторять не буду, — нихуя себе какие страсти, Поцелуева Миле даже договорить не дает. — Пожалуйста, хватит, ты её чуть не убила, — орет Барби сквозь слезы. — Да не истери, эта сука ещё нас переживет, — ухмыляюсь ей с пола, всё еще не могу собраться, по телу проходит легкая дрожь, а руки трясутся. — Живи… — смотрит на меня и идет в сторону лестницы, — пока, — добавляет начиная подниматься. — Мила, я предупредила, — а хули то Поцелуева впрягается. — Не прощаюсь, Милочка — всё-таки хриплю я. Грац показывает мне фак и уходит в свою комнату. Туда где Лиза. Почему эта тварь может, а я нет. Потому что я сама всё похерила. — Будешь воды? — спрашивает Барби, мотаю головой и встаю опираясь на стену. Хочу уже наконец-то выйти из дома. — Куда бля пошла? — опять орет Поцелуева. У неё чё руки реально трясутся? — Туда, где тебя нет, — хриплю я, хорошо хоть уже не кашляю. — Да ты сука, нахуя тебе это? Ты чего добиваешься? — теперь Поцелуева идёт на меня. — Даша? — завет Барби. — Зай, иди спи, заебала, — орет эта дура на свою девушку, та предсказуемо убегает в слезах, а Поцелуева на неё даже не смотрит. — И нахуя? Теперь не даст, — ухмыляюсь. — Ты ебанутая? Она тебя чуть не задушила, ты чего добиваешься, Лик? Мила это проблема. — Моя проблема. — Похуй. Мила — это проблема и я её решу. — С хуя? — Может с того, что она тебя чуть не задушила? — А может я этого и хотела? Сдохла бы, давно пора. А я нахуя-то еще сопротивляюсь, — ну пиздец разревелась, зло вытираю глаза, специально надавливая на швы. Больно - это хорошо. — Дура ты, Титова, — она подходит ко мне смотрит прямо в глаза, своими ебучими гляделками, красивое. — А о других подумать? — Всем похуй. Ли… Она меня целует, прямо на полуслове. Стою в ступоре. Все тело будто кисель, не могу даже руку поднять. Не понимаю мне больше неожиданно или приятно. — Пошла нахуй со своей Лизой, — так же неожиданно она отстраняется и уходит, но не на вверх, а на улицу. Стою посреди комнаты приложив пальцы к губам. И что это сейчас было? Меня поцеловала Дарья Поцелуева? Улыбаюсь и бегу вслед за ней, я точно знаю куда она пошла. Помню как боялась, что карие глаза превратятся в голубые. Теперь же меня половинет, но сейчас не хочу об этом думать. Надо найти Дашу. Бегу к яблоням и налетаю ей на спину, со всего разбегу. Она даже не делает шаг вперед, всё-таки Даша очень сильная. Прижимаюсь к её спине переплетая свою руки на её талии. Наполняю легкие её запахом и застываю в таком положении. — Ненавижу тебя, Титова, — Даша всхлипывает и вытирает слезы. Наша снежная Королева, наша Эльза и неприступная Дарья Поцелуева плачет? Целую её между лопаток, куда уткнулась носом. Не плачь моя девочка. Не из-за меня. — Я себя тоже, — шепчу ей туда же. — Не плачь, не из-за меня. Я такого не стою Даш. Иди к Барби. — Дура ты, Титова. — Даша отстраняет мои руки и поворачивается ко мне лицом. Гладит мою щеку немного задевая бинт, слишком мягко будто боится сделать больно. — Больно? — мотаю головой. — А тебе не противно? — Даша улыбается. — Какая же ты дура, Титова, — вздыхает, продолжая гладить моё лицо. — Поцелуй меня, Поцелуева, — шепчу на грани слышимости. Она сразу исполняет мою просьбу. Даша настойчивая, Даша ведет в поцелуе, а я просто плавлюсь в её руках. Все мысли улетают, остаются только ощущения. Я как один оголенный нерв или как натянутая струна, а Даша исполняет свою лучшую сольную партию. Она решает всё, она управляет мной как куклой, я только растворяюсь в поцелуе. Она не оставляет мне право выбора и это правильно, я обычно загоняюсь какой нибудь хуйней. А здесь мне не нужно ничего решать, всё решили за меня. Даша сама обрывает поцелуй, сама смотрит мне в глаза, сама крепче прижимает к себе, сама чуть прогибает назад спину и тянет меня за собою. Обнимаю ее крепче за шею и меня отрывают от земли, подгибаю ноги и мы кружимся, как в каком-нибудь дурацком фильме. Никогда не понимала этого прикола. Но грудь распирает от какого-то нереального счастья. — Какая же ты ебанутая, Титова. И как же я тебя… ненавижу, — шепчет мне в губы Даша, делая большую паузу, а я улыбаюсь.***
Мы сидим под яблонями, Даша опирается на ствол дерева, я же удобно устроилась у неё на бедрах, ноги по обе стороны от нее немного холодит землю, но кого это волнует? Мы смеемся, говорим не о чём и очень много целуемся. Дашина рука у меня под юбкой, нежно поглаживает обнаженную кожу. Я вся в мурашках, не знаю от чего: от возбуждения или от холода? — Хочу яблоко, — говорю поцеловав её в уголок губ. — Сильно? — активно киваю в ответ на вопрос. Даша поднимается, когда я с неё слезаю, улыбается и собирается уходить за яблоками. Как меня переебывает образом Лизы, хватаю Дашу за руку. — Пожалуйста, не оставляй меня, — у меня дрожит голос, а образ Лизы в моей голове смотрит неодобрительно. Зажмуриваю глаза. Нет. Нет. Нет. Уйди, пожалуйста. Никогда не уходи. Я точно ебанутая на всю голову. Я тот кто захотел сесть на оба стула и его разорвало нахуй. — Лик, ты чего? Ты же яблоки просила, я быстро, — мотаю головой, не открывая глаза и не отпуская её руки. — Ладно, ладно, всё никуда не иду, иди ко мне. Мы опять сидим в той же позе. — Зай, ну ты чего? Чего бля? Вырываюсь и встаю быстро на ноги. — Зая тебя в комнате ждет, вот и пиздуй, — пусть катится к своей зае. — Лик? — Съеби сказала, — отталкиваю её руки, пока она хочет меня обнять. — Ты чё ревнуешь? Лик, успокойся, — я сдаюсь и она меня всё-таки обнимает. — Много чести тебя ревновать, — бурчу ей в ключицы. — Конечно, конечно, — ухмыляется эта гадина, кусаю её шею в отместку. — Ай, больно, — вскрикивает Даша. — А чё зае же можно? А мне нельзя? — кусаю ещё раз. — Вот это меня и пугает, Титова, что тебе всё можно, — говорит Даша и опять меня целует. — Прям всё? — тесню её к дереву. Это подло, но меня колбасит. Рвет на две части. Я хочу Дашу, она охеренная, но в сердце стучит теперь другое имя. Но я мразь и мне нужно отвлечься. Теперь я её целую, я веду и я диктую правила. Так мне привычнее, так я знаю как поступать, вернее нихрена не знаю и творю как обычно дичь. Зря ты отдала мне в руки право выбора, Дашенька. Я в такое не умею. Подготовьтесь к пиздецу. Срываю с шеи галстук, так как рядом нет больше ничего подходящего. — Даш, закрой глаза, — вижу её удивленный взгляд, — я завяжу тебе глаза, по-другому не получится. Не люблю, когда на меня смотрят. — Лика, — она отводит мою руку с галстуком, — мне искренне похуй, на эту хуйню. Ты нереальная и я хочу тебя, — мы долго целуемся, пока её рука не начинает проникать мне под рубашку. Отскакиваю от неё и вытягиваю вперед руку, Даша поднимает руки вверх. — Всё не трогаю, но это всё только у тебя в голове. Мне кристально похуй на твои шрамы, я даже их в тебе л… — она закрывает рот так и не договорив. — Мне и они в тебе нравятся. Они делают тебя тобой. Без них ты уже не будешь той Ликой Титовой, которую я знаю. Которая меня с ума сводит. Но пока ты будешь считать их недостатками так и будет. — Обычно ты по другому говоришь, — складываю руки на груди. Лучшая защита - это нападение. — Обычно ты меня на хуй посылаешь. А я знаешь ли не по хуям? — А по чему же? По другим органам? Таким гибким и подвижным? Подхожу к ней в плотную и лижу шею, у Даши сбивается дыхание и она хочет меня обнять. — Неа, смотреть можно трогать нельзя, — отвожу её руки в сторону. Мы играем по моим правилам или никак. Даша делает правильный выбор и убирает руки. Хорошая девочка. Страстно целую её за это встав на носочки, медленно поцелуями спускаюсь вниз. Попутно расстёгивая пуговицы рубашки. Спускаюсь ещё ниже по шее в ямки ключиц, потом вниз к аккуратной груди, спрятанной мод лифчиком. Расстёгиваю переднюю застежку и выпускаю на волю моих красавиц. Даша громко дышит, а я просто дую ей на соски. Моя охрененно красивая девочка с восхитительной фигурой. Опять целую её в губы, боюсь и возбуждена до предела. Боюсь саму себя, что я творю? Даша отвечает мне, наш поцелуй медленный и чувственный, я уже думаю прекратить это всё, ничего хорошего из этого не выйдет. А потом Даша сладко стонет и у меня контроль теряется, всё конечно идёт по пизде. Это рвет мои предубеждения в клочья. Я сдалась сразу и полностью. Чувствую, что я уже мокрая и Даша тоже. Опускаю руку вниз и пробравшись ей между ног убеждаюсь в этом. Моя девочка. Подношу руку к лицу и облизываю пальцы. Даша снова сладко стонет, а у меня ноги подгибаются от этого. Конечно Поцелуева не выдерживает и вот уже я прижата к дереву, а она кружит поцелуями по моему лицу и шее. — Я не буду тебя трогать, давай сама, — подчиняюсь ей и опускаю руку, засовывая её себе в трусы, Даша проделывает тоже с собой. О боже. Меня простреливает током, а губы горят от нового поцелуя. Я вцепляюсь пальцами свободной руки в её великолепные ягодицы,так же не позволяя ей оторваться от моего лица ни на миг. Мы так и стоим дроча сами себе и целуясь как ненормальные. Мну её ягодицы. И мне пиздец как не хватает её прикосновений, но понимаю что нельзя. Её рука поглаживает мою спину, а я чувствую грудью её вставшие соски. Двигаюсь и трусь об них. Громко обе стонем в поцелуй. Я кончаю первой и просто валюсь на неё, она отстаёт на пару движений. Она кончает не менее бурно, чем я. Но всё ещё позволяет растекаться на ней. Моя сильная девочка. — Лика, только, пожалуйста, молчи, — просит тихо и устало. Будто чувствует, что меня затапливает лавиной мыслей и я захлебываюсь в страхе, стыде и отчаянии. Сердце сбивается с ритма «Ли-за», но я понимаю, что это не правильно. Я также поступлю с Дашей. И нужно было уходить, когда не было ещё слишком поздно. Мое предназначение одиночество, а я всё пытаюсь этого избежать. — Даш, иди к Барби, тебя там ждут, — отстраняюсь и обхожу её. — Блять, Титова, ну просила же, — Даша прикрывает глаза, выдыхает, потом начинает одеваться, буравя меня взглядом. — В чём твоя проблема? В Барби? У нас не серьёзно. — То есть ты думаешь у нас серьезно? Даш, я две недели без секса. Да я с Милой пересплю, — смейся, Лика, смейся. Я никогда не была хорошей актрисой, а тут даже голос не дрогнул. Спасибо дяденька на облачке, кланяюсь тебе в ноженьки. — Аааа, — тянет Даша и вижу как она собирается. Исчезает Даша и появляется Поцелуева: холодная, отстраненная, с ебучим взглядом с поволокой. — Ты права Титова, тут на стенки полезешь, вон даже с тобой трахнулась. Так что Мила - это ещё джекпот. Она говорит это потому что ты сделала ей больно. Шепчу себе, но не помогает. — Я представляла на твоём месте Барби, — шепчет мне в ухо и уходит прочь. А я вновь остаюсь разбитой лужей, как и было в начале вечера. Как и должно быть всегда. Не знаю сколько тут сижу. Внутри пустота. Даже не больно. Нет никаких мыслей. Просто сижу и смотрю в одну точку. — Ликааааа, — меня опять находит Светка, которая светиться как лампочка и плюхается рядом со мной. — Она меня поцеловала представляешь и сказала, что подумает. Поздравляю тебя Светозаврик, а я разъебала свою и так разъебаную жизнь, просто в пыль. — Ну Ликаааа, — она меня тормашит, — Лик, ты ледяная же, пошли домой. — Встаёт и тянет меня наверх. — Лик? — странно смотрит на мою шею и на мой вид в общем. — Расскажешь? — мотаю головой. — Лиза? — мотаю ещё усердней, а на глаза наворачиваются слезы. Лиза. Моя Лиза. Светка вздыхает и тащит меня домой. Я еле переставляю ноги. В голове каша из мыслей. Знаю одно, надо вычеркнуть Поцелуеву из жизни и игнорить её всегда и везде. А Лизы я не достойна, там я сломала всё, что могла сломать. Света затаскивает меня в комнату и ведет к кровати, только сажусь, а там кто-то шевелиться. Орем со Светой на два голоса. Кто-то вскакивает и включает свет. Смотрю на сонное лицо соседушки на своей кровати и начинаю исторически смеяться. Постепенно смех заполняет всю комнату.End flashback