***
Пара друзей сидели, попивая, всё-таки, чай. Той дискуссии будто и не было. Девушка смеялась с некоторых шуток Фрейза, а тот с интересом слушал про успехи модельерши. — Фрейз, а какой твой любимый рисунок? Ну.. может есть узор какой-то, который тебе больше всего нравится? — красновласая отставила ещё неостывшую чашку с теплым чаем, внимательно глядя в глубокие глаза парня. Фиолетововласый ничего не сказал. Вместо этого он указал Кьяре на круглую игольницу на столе. Долго догадываться не пришлось. Варотари поняла в чем дело и мило улыбнулась. — Тебе нравятся круги? И.. тут разного цвета наконечники булавок.. Тебе нравится цветная одежда? Яркая, верно? — девушка с зелёными глазами сразу же оживилась, ведь беседа её очень располагала к другу. — Да, именно. Я редко в таком хожу, но мне очень нравится подобное. Был бы не против, если бы ты добавила круги в новый камуфляж, — на лице сверкнула добрая улыбка. Стендъюзер чуть свободнее уселся на стуле, показывая то, что ему очень хорошо в компании Кьяры. — Как скажешь, — улыбается та — но знаешь.. сейчас зима начинается, холод.. ты будешь выглядеть странно на фоне остальных, если наденешь теплый камуфляж с цветными кругами. — Ничуть. Ты просто не на белой ткане пришивай круги и будет красиво. — Ладно, я поняла тебя — усмехнулась девушка, прикрывая глаза и растворяясь в мягкой улыбке.***
Эсперанто недовольно шатался на ножке, прячась за коробками. Ему наскучило стоять без дела, что было очень удивительно. Обычно манекен обожал стоять и бездельничать, но сейчас он особенно сильно хотел помочь с новым костюмом Кьяре. — Scatole... troppe. Non vedo niente. All'improvviso Varotari e la sua piccola viola sono già in partenza per una crociera invernale! — Эсперанто явно был недоволен своим положением. Правда выбора он не имел. Немного ещё простояв, тот раскачался и по случайности упал, создав много шуму. — Tua madre! — взругался манекен, но шепотом, чтобы не привлечь ещё больше внимания. Всё-таки в историю про живого манекена мало кто поверит. Фрейз слегка дернулся, переведя взгляд вбок, а после снова на художницу. — Что там такое? У тебя кто-то помимо меня в гостях? — спросил высокий парень, немного щуря глаза. — Нет. Наверное ножка у одного из манекенов сломалась и тело упало, задев коробки с материалами — ловко оправдалась швея, — Такое уже бывало, — завершает та. — Ладно. Спасибо за чай, я был рад провести с тобой время, но я не Стрендж, чтобы сидеть здесь и говорить, как люблю своих друзей. До встречи, Кьяра — прощается Фрейз, кладя на миг руку на плечо подруге, покидая мастерскую. Та напоследок улыбнулась, провожая взглядом объект симпатии. Как только дверь захлопнулась, то красновласая промолвила: — Какой же он крутой! — девушка откинулась на спинку стула, театрально вздыхая, желая повторить такую посиделку. — Ti credo, ma puoi sollevarmi? — спрашивает беленький человек, ерзая на полу, стараясь встать, но этим попыткам препятствовали коробки. Теперь Эсперанто их ненавидит. Та послушно отправилась на помощь своему другу, но на ходу стала его отчитывать: — Ты мог и потише себя вести. Ещё бы немного, и пришлось бы объяснять кто ты и почему живой, а я и сама понятия не имею как это возможно — возмутилась девушка. Варотари помогла подняться своему приятелю, а после, закружившись, та переместилась к манекену, на котором был примерный костюм. Очкастая обняла его, повиснув. Манекен, словно живой, переместил руки под неё, а Кьяра расположилась так, будто собралась танцевать танго с этим человечком на деревянной ножке. — Фрейз.. о Боже, он такой прекрасный! О Господи, он просто идеален. Даже мат в речи звучит уместно! Эсперанто, ты слышал его смех? А видел его заинтересованные глаза? — та вроде и сделала паузу, но ответа от товарища не ожидала. — Non vedevo, stavo nell'ombra dietro i palchi, Chiara — без особых эмоций произнес Эсперанто, скрещивая руки на груди. — Боже-е.. это надо было видеть! А ещё.. его волосы такие блестящие.. он ухаживает за ними лучше, чем многие девушки! Ты не представляешь как это здорово! Я иногда даже думаю, что болтаю с подружкой, а не со старым другом-моделью! — расплываясь в яркой улыбке, та словно звёздочка засветилась от счастья. Манекен ничего не сказал на это, лишь оглядел счастливую швею и кивнул. Он думал, что она закончила свой монолог о сильнейших чувствах, но.. — Если он при мне снимет шляпу, а может и шарф.. оу-у, я очень хочу увидеть его улыбку. Она наверное такая же светлая, как его глаза! — издав прерывающийся неловкий вздох, та всё ещё лепетала о своей любви, но Эсперанто решил прервать её словесный ручей: — Ho già capito che ti piace così tanto. Forse puoi dire la stessa cosa a Fraze stesso, eh? — голова прокрутилась на шее манекена, снова не издав ни хруста. — Оу.. ты думаешь это хороший вариант? — спрашивает Варотари, с неловкостью поправляя красные пряди за ухо. — Indossa il braccialetto che hai fatto in segno di amicizia in... ottava elementare, credo — обосновал живой манекен. — Да.. Наверное ты прав.. Что ж, я попробую. Спасибо, — улыбается та — ты мне часто помогаешь. Я и тебя отблагодарю — улыбается швея, усаживаясь на стул. Эсперанто лишь кивнул, прыгая до манекена, на котором висели лоскутки ткани, торчали булавки, а рядом валялись «перекати-поле» из ниток. Эта ночь была такой же бессонной, как и предыдущие: Кьяра работала над камуфляжем. Как обычно она работала очень усердно, старалась сделать всё аккуратно. Ей очень повезло с напарником — он не нуждался во сне, поэтому когда та засыпала на пару минуток, то он проделывал немалую работу, которая не давалась Кьяре из-за желания выспаться. Например, маленькие нашивки. Так и незаметно солнце начало подниматься и освещать своими тусклыми зимними лучами пол в мастерской. Варотари снова погрузилась в сон, а Эсперанто и не торопился её будить. Оставив её в царстве Морфея, манекен сделал закрепку на шве, а после и сам ушел отдыхать..