сказки о заоблачных цветах и медовом солнце

      Осенний день у небольшого озера чудо как хорош. Солнце пригревает, прогоняя кусачую прохладу, идущую от воды, искрящиеся блики рассыпаны по водной глади, норовя ослепить каждого, кто рискнёт на них засмотреться. Словно в гранях драгоценных камешков из сундука с сокровищами, солнце отражается в ряби, гонимой лёгким ветерком, ещё пока не вобравшим в себя северной холодности. Лето, будто цепляясь за возможность порадовать собою ещё немного, пока сохраняется в прогревающемся довольно быстро воздухе, заставляя жалеть о надетой поверх тёплого свитера куртке. Чимин прикрывает глаза, запрокидывает голову и улыбается. Настроение у него прекрасное, на душе спокойно и легко. Он бы даже забеспокоился, что всё, вероятно слишком хорошо, но на самом деле знает, что заслужил это состояние, потому, пригревшись на старом поваленном дереве, словно птичка на жёрдочке, Чимин наслаждается. У озера народу не так много, что странно, но тем лучше. Побыть в относительной тишине сейчас приятно. Уложить в голове все произошедшие события, выдохнуть и отпустить, убеждаясь окончательно, что теперь всё в прошлом. Где-то на противоположном берегу раздаётся заливистый лай собак и детский смех. Неподалёку прогуливаются две женщины – одна держит другую под руку и что-то негромко рассказывает, они улыбаются. На деревянном настиле у воды греется серый кот, умываясь лениво и неторопливо. Чимин наблюдает за ним, приоткрыв немного глаза. Усмехается тому, как тот вдруг, подчиняясь одному ему известному порыву, взбрыкивает, опрокидывается на спину и начинает забавно кочевряжиться, подставляя животик солнцу. Чимин смеётся негромко. Он, наверное, понимает этого кота. У него тоже есть желание вот так понежиться в тёплых лучах, пока есть такая возможность. Потому он сидит тут в одиночестве и тишине, сейчас таких приятных и важных. Даже не верится, что ещё неделю назад ему казалось, будто жизнь кончена и нет ни малейшей возможности выбраться из беспросветного кошмара, свалившегося на него многотонным грузом. Не верится, что совсем недавно он постоянно плакал, едва находя в себе силы на работу, на привычные повседневные дела, изматывая себя до изнеможения, лишь бы ночами отрубаться от усталости, а не выть в подушку. Не так давно его привычная жизнь грозилась развалиться по камушку лишь из-за того, что он не родился с серебряной ложкой во рту. Просто потому что родители его мужа вдруг решили, что тому нужен обеспеченный омега, потому что так будет лучше для дел семьи. Они решили, что отобрать у Чимина Юнги и их дочь – лучшая и самая верная идея. И, конечно, у них бы ничего не получилось, но они подобрали удачное время надавить на Чимина, когда Юнги не было рядом, а у него самого вот-вот должна была начаться течка. Чимин поводит плечами, вздыхая. Своё беспомощное состояние он ощущает до сих пор, словно оно ещё не ушло. И то, как его драгоценную Хёрин хитростью забрали, не позволяя с ней встретиться, и то, как ломало его от ужаса, потому что он не мог позвонить Юнги – тот был в самолёте. И только когда муж оказался в зоне доступа, Чимин смог дрожащим от испуга и слёз голосом рассказать ему о произошедшем. Если честно, омега до сих пор не понимал, чего родители Юнги хотели добиться? В самом ли деле они верили, что их совершенно глупый, откровенно идиотский план удастся? Решили, что Чимин просто вдруг опустит руки и сдастся? Каким бы он был тогда отцом? Каким был бы мужем своему любимому альфе? Возможно, чета Мин думала, что Чимин с Юнги исключительно ради денег и сбежит сразу же, как только ему предоставят такую возможность. Может быть, они просто совсем на старости лет слетели с катушек, не особо отдавая отчёт своим действиям, ведомые лишь негодованием к тому факту, что их сын выбрал себе в спутники жизни не пойми кого – омегу без роду и племени. Может быть, было что-то ещё. Чимин никогда не узнает, что ими руководило. Да и не хочет этого, если честно. Несколько суток прошедшего кошмара, в который они его толкнули сознательно и без единого сомнения, запомнились Чимину навсегда. И не простились. Такое не прощают. - Папочка! – голос Хёрин разносится по округе звонко, радостно, добавляя сразу же тёплому дню красок и счастья. – Мы купили корндоги и напитки! А папа взял для тебя самый зажаренный блинчик из кимчи! Чимин улыбается, ловя дочь в короткие объятия, а потом поправляет сбившийся слегка шарфик. Хёрин только недавно переболела, так что лучше, чтобы горлышко было в тепле. Мягко укладывая растрепавшиеся прядки тёмных волос девочки, Чимин любуется ею, радуясь, что вся прошлая ситуация не затронула её. Хёрин просто думала, что гостит у дедушки с бабушкой. Правда, теперь придётся ей объяснять, почему больше к ним в гости она не поедет, но это не то чтобы сложно – особой привязанности к ним дочь всё равно не испытывала, что было несомненным плюсом. А если то потребуется, они с Юнги расскажут ей правду. Юнги усаживается рядом с Чимином, когда Хёрин убегает к воде, заметив серого кота, уже свернувшегося клубочком. - Милая, не тревожь его, - просит Чимин вдогонку. - Я просто посмотрю! – отзывается дочь. Чимин улыбается и выдыхает, когда его обнимают крепкие руки его альфы. - Как ты, мой хороший? – негромко спрашивает Юнги, оставляя на виске нежный поцелуй. - Хорошо, - отвечает омега. – Даже удивительно. Надеюсь, что это всё пройдёт бесследно и останется лишь неприятным осадком. Не хочу, чтобы у тебя были поводы для беспокойства. Юнги прижимает Чимина ближе. - У меня всегда будут поводы для беспокойства, крошка, ты знаешь, - говорит он строго, но в голосе его всё равно звучат заботливые и ласковые нотки. – Вы – единственное, что есть у меня в жизни дорогое. Как выяснилось совсем недавно. - Ты, в самом деле, хочешь оборвать все связи с родителями? – спрашивает Чимин, немного откидывая голову и смотря на мужа. - Они не оставили мне выбора, - отвечает тот, хмурясь. – Дело даже не в их непринятии тебя, понимаешь? Я всегда знал, что они не одобряют мой выбор, и считал это их личной проблемой. В конце концов, я взрослый мальчик и имею право сам решать, кого мне любить и с кем строить семью. Но то, что они сделали – выходит за все рамки. Я не прощу им тебя, Чимини. Твоих слёз, твоего испуга, той истерики, которая у тебя случилась из-за них. - Они же всё равно ничего не поймут, - вздыхает Чимин. – Будут считать себя правыми, а тебя неблагодарным. - Вот и пусть считают – подальше от меня, - говорит Юнги ворчливо. – Они собирались разрушить мою семью. У них на это не было никакого права. Если они так грамотно хотели избавиться от сына – у них получилось. Чимин прижимается к мужу теснее. Утыкается носом в его шею и тихо дышит, закрывая глаза. В родных объятиях хорошо. Спокойно и правильно. Чимин думает – как жаль, что нельзя предвидеть какие-то события или чьё-то отношение людей к себе, чтобы быть предупреждённым, во избежание подобных конфликтных моментов. Видеть бы всё так же ясно, словно отражающееся в водном зеркале высокое осеннее небо, залитое солнечным светом. Впрочем, может быть, Чимин мог бы и не упустить этого всего, если бы не старался замечать только хорошее в людях, которые изначально смотрели на него свысока. Глупо было верить, что его примут. - Ты же знаешь, что для меня нет никакой разницы, есть у тебя деньги или нет? – спрашивает он Юнги. – Я выбирал и буду выбирать тебя одного, что бы там ни случилось. - Знаю, любимый, - отвечает тот мягко. – И ты знаешь, что это взаимно. Это не вопрос. И оттого сердце Чимина сжимается, полное любви и трепета к его удивительному мужчине. Юнги уверен в нём, уверен в себе, в их семье. В том, что этот союз крепче злых языков и чужих недобрых намерений. Лучшее чувство в мире – знать, что его любит такой замечательный альфа. Чимин немного отстраняется, чтобы прижаться губами к щеке мужа. - Нужно покушать. Я голодный, как волк, - бормочет он, потираясь о прохладную кожу кончиком носа и губами. - Тянешь максимум на маленького ласкового котика, - хмыкает Юнги. – Как вон тот, за которым наша дочь наблюдает. Чимин смеётся негромко. Переводит взгляд на Хёрин, которая сдержала обещание, присев на корточки неподалёку от спящего животного, чтобы просто разглядывать его. - Хёрин, детка, идём кушать, - зовёт Юнги. – Наш папа проголодался. Девочка подскакивает, словно на пружинке, и вприпрыжку мчится к родителям. - Я тоже! – оповещает она, устраиваясь удобно между отцами, нетерпеливо болтая ногами в воздухе. – А можно мне корндог с сыром? И кетчуп, папа! Их неторопливый день вместе продолжается под запах вкусной еды, кофе из стаканчика у Юнги в руке и дыма костра, которым вдруг тянет откуда-то со стороны – наверное, дворники жгут листву. Чимин позволяет маленькой суете, которую создаёт Хёрин, утянуть себя. Все сторонние мысли отходят на второй план и на душе снова разливается спокойствие. Как и должно быть, когда рядом любимые люди, которые позволяют почувствовать себя важным, нужным и счастливым. Отныне Чимин не позволит никому тревожить его маленький светлый мирок, а тем, кто попробует рискнуть и сунуть в него свои грязные руки, стоит поостеречься. Ласковый котик Чимини в гневе может быть очень неприятен. И эту свою неприятную сторону сдерживать он больше не станет, если того потребует ситуация. - Всё хорошо, крошка? – спрашивает Юнги. Чимин улыбается ему со всей теплотой. - Абсолютно, любимый, - уверяет он. И это не ложь.