сказки о заоблачных цветах и медовом солнце

      Тэхён плачет – громко, навзрыд. Его красивое лицо перекошено гримасой отчаяния и боли, мокрое, бледное, словно он вот-вот перейдёт тонкую грань между материальным и нематериальным мирами и станет призраком. Тэхёна трясёт от ужаса, он корчится от невыносимой душевной боли, сидя на холодной земле, припорошенной первым снегом поверх пожухлой облетевшей листвы. Прижимает к себе дрожащие руки, позволяя всем копившимся месяцами чувствам найти выход. Намджун не оборачивается к нему. Но не потому что ему всё равно – наоборот. От чужих рыданий его собственное сердце сжимается. Оно, совсем забыв о хладнокровии, мечется в груди, тянется к разбитому и потерянному юноше, чья истерика даже не думает ослабевать. Но Намджун знает – стоит пренебречь безопасностью снова и может случиться непоправимое. Потому он не оборачивается. Обойти округу быстро и бесшумно, проверяя наличие ловушек или каких-нибудь очередных затаившихся ассасинов, получается довольно быстро. Намджун движется, словно тень – подготовка боевого мага позволяет и не такое, но на ещё более тщательную маскировку сейчас нет времени. Да и необходимости тоже – округа оказывается пуста. Ни лишнего шороха, ни какого другого постороннего движения. Только привычные звуки леса и плач его юного принца, пережившего так несправедливо много потрясений за свою недолгую жизнь. Намджун поджимает губы. Он подходит к их повозке, стоящей посреди лесной дороги, мельком проверяет мёртвого возницу, завалившегося набок, но так и не упавшего на землю. Крови из вспоротого горла натекло много, она образовала весьма внушительную лужу. Но что удивительно – кони были спокойны. Они не услышали и не увидели никого подозрительного для себя – наёмник был так же умён и ловок, как Намджун, хоть это и не спасло его от ранения. Мужчина вздохнул, с сожалением признавая, что дальше ехать в экипаже – не лучшая идея. Он мог бы вполне взять управление им на себя, но это значит – оставить Тэхёна внутри одного. Чревато нежелательными и непоправимыми последствиями. - Ваше Высочество, - Намджун спрыгивает на землю, чтобы теперь обратить всё своё внимание на Тэхёна. Подходит осторожно ближе, переживая, что от него начнут шарахаться. Но принц всем собой, давясь слезами, тянется к нему, словно умоляя подхватить себя на руки. Намджун наклоняется, выполняет безмолвную просьбу, прижимая вздрагивающего принца к себе, и осторожно заносит в экипаж. Сейчас им нужно немного времени. Тэхён в таком состоянии вряд ли выдержит ещё несколько часов пути, так что было бы неплохо сначала успокоить его, а уже потом думать, как поступать дальше. Намджун не очень хорош в утешении. Его учили быть непоколебимым, уверенным, ясно мыслящим, учили подмечать все детали, быть быстрее ветра и незаметнее крадущейся в ночи кошки. Но не учили окружать теплом и заботой юношу, который в одночасье лишился всего привычного для себя. Потерял дом, семью и, вероятно, умение доверять кому-то, кто не Намджун. - Ваше Высочество, - зовёт Намджун негромко, усаживая Тэхёна на колени и прижимая к себе осторожно, словно нечто очень хрупкое. Тот в ответ на это обращение сжимается, словно ждёт удара. И становится понятно, что это обращение теперь под запретом. - Тэхён, - ещё тише, ещё мягче и ласковее, насколько вообще может быть ласковым королевский телохранитель, привыкший держать в руках оружие, а не красивое заплаканное лицо своего принца, который смотрит на него огромными блестящими глазами, всё ещё трясясь от страха. Не каждый день тебе грозятся снести голову с плеч всё же, Намджун это понимает. - Тэхёни, - пробует он опять, перекатывая чужое имя на языке. Таких вольностей Намджун себе ещё никогда не позволял. Но так принца называла его мать – покойная королева. Так его звал отец, так и не заметивший, что его главный наследник стал жертвой заговора второй королевы, возжелавшей, чтобы её ребёнок занял престол. - Тише, мой хороший, - слова даются Намджуну не так легко, он даже чувствует неловкость. Ему привычнее доказывать свою преданность делом, а болтовня казалась долгое время просто бессмыслицей ничего не значащей. Но сейчас, видя как Тэхён тянется к нему, слушая его голос, Намджун готов признать, что был неправ. Не для всех слова – пустое. Намджун оглаживает осторожно спину принца, ведёт ладонями с нажимом, а потом накидывает на плечи свой собственный плащ, чтобы завернуть его, словно в кокон. - Всё будет хорошо, - обещает он, уверенный в этом. - Как, - едва находя в себе силы, выдыхает Тэхён, утыкаясь носом в шею телохранителя, вжимаясь в него так, словно хочет врасти, - как может быть всё хорошо, Джун? За мной будут охотиться всю жизнь, я всегда должен буду вздрагивать от каждого шороха, бояться собственной тени. Я… у меня никого нет, Джун, - голос Тэхёна обрывается, он тяжело дышит, сдерживая слёзы. - У тебя есть я, - шепчет Намджун. – И даже если весь мир будет против тебя, я останусь рядом. Мы уедем далеко. Если понадобится – сядем на корабль и пересечём море, найдём себе место среди раскалённых песков Самархи или в непролазных джунглях Патваху. Перед нами открыт весь мир, так что я обещаю тебе, - мужчина прижимается губами к волосам принца, доверчиво льнущего к нему, - что у тебя всё будет хорошо. Я обучу тебя всему, что знаю сам, и тебе не придётся бояться ни собственной тени, ни чьей-либо ещё. Тэхён судорожно вздыхает и, наконец, понемногу расслабляется в его руках. Он трётся чуть влажным носом о шею Намджуна, робко касается ладонями его груди. Доверчивый, ранимый, потерянный, но всё равно такой сильный, его маленький принц. Намджун знает его, как самого себя. Знает все его мысли, страхи. Знает все привычки и черты характера. Намджун клянётся себе, что убережёт всё это, позволит раскрыться Тэхёну, словно прекрасному цветку. С тех пор, как умерла первая королева, Тэхёна вечно задвигали в тень, не позволяли проявить себя даже в мелочах. Намджун знает, что этот юноша расцветёт, если его одарить любовью. Без неё он чахнет, словно без солнца. И, если честно, пусть сам Намджун мало знает о любви, но ради Тэхёна он научится и её премудростям, лишь бы подарить этому драгоценному существу в своих руках всё, что тот заслуживает. - Если ты уйдёшь от меня, я не прощу тебя, - негромко шепчет Тэхён, слегка отстраняясь, чтобы взглянуть в глаза своего телохранителя. - Я не представляю, что могу по своей воле захотеть покинуть тебя, - отвечает Намджун, касаясь тыльной стороной пальцев мягкой и всё ещё бледной щеки. – С первой встречи и по сей день – ты единственно важное для меня, Тэхён. Когда-то – как маленький мальчик, улыбчивый и светлый, будто летний солнечный день, чьи коленки были сбиты, а в волосах путались веточки и травинки после игр в саду. Потом – как проказливый мальчишка, с трудом переживающий потерю любимой матери, но старающийся во всём видеть лучшее. Теперь – как прекрасный юноша, что будил внутри непривычные нежность и трепет. Тэхён менялся, менялись и чувства Намджуна, от привязанности почти братской перетекая во что-то более глубокое и личное. Намджун знает, что с такими, как он, люди редко связывают свои судьбы. Он не человек, он кажется многим пугающим и непонятным. В его жилах место крови струится магия, а глаза его чернее ночи. Но Тэхён всегда смотрел на него, как на кого-то очень важного, и уже это одно делало принца особенным в глазах Намджуна. Тэхён трётся о его пальцы, прикрывая глаза. Он выглядит всё ещё неважно, но, по крайней мере, перестаёт дрожать и плакать. Такой уязвимый и драгоценный – Намджун не сдерживается, тянется вперёд, прижимаясь губами к покрасневшему внешнему уголку глаза, едва ли понимая, как ещё можно выразить всё то, что горит внутри жарким, но ровным пламенем. Обнимая Намджуна за шею, принц возвращает поцелуй – в щёку. Целомудренно, но нежно до замершего сердца. - Куда мы дальше? – спрашивает принц как можно тише. - Возьмём пару лошадей – остальных отпустим, они найдут дорогу к человеческому жилью, - говорит Намджун. – Уедем как можно дальше, найдём место, где можно отдохнуть пару-тройку дней. А потом уже решим – куда. У тебя есть время обдумать это, вдруг тебе приглянулись мои прошлые идеи. Тэхён задумчиво опускает взгляд, всё ещё не выпуская Намджуна из объятий. - Уплыть… это было бы так здорово. Там нас точно не станут искать. - Особенно если хорошо замаскироваться, прежде чем подняться на корабль, - ответил Намджун. – Значит, наш путь лежит к побережью. Это несколько недель пути. Отдых нам необходим, как и запас продовольствия. Так что пока движемся на запад, я знаю несколько довольно безопасных мест, где можно остановиться. Ты готов? Тэхён мотает головой, кусая губы, а потом вздыхает. - Нет, не готов. Мне страшно и я не представляю, что ждёт меня в будущем, - говорит он, поднимая взгляд на Намджуна. – Но если ты будешь рядом, то мне куда легче удастся примириться с новой реальностью. Так что не имеет смысла сидеть тут, посреди леса, и ждать, когда к нам пожалуют новые охотники за моей головой. Вряд ли моя дражайшая мачеха так просто сдастся. Намджун с ним абсолютно согласен. Потому аккуратно подхватывает принца и усаживает на сиденье рядом. - Поможешь мне собрать вещи и седлать лошадей? Вдвоём это будет быстрее. - Но где мы возьмём сёдла? – удивлённо спрашивает Тэхён. - Не переживай, - Намджун улыбнулся. – Я позаботился обо всём. Всё же прекрасно знал, что мы уезжаем не на увеселительную прогулку. Принц улыбается в ответ. Он выглядит чуть приободрённым. И Намджун надеется, что чувствует себя в безопасности рядом с ним. Потому что он не лгал – мир может перевернуться с ног на голову и ополчиться против них с Тэхёном, но он не сделает ни шагу от своего юного господина. Всегда будет рядом. Потому что так решило его собственное сердце.