сказки о заоблачных цветах и медовом солнце

      Возвращение всегда волнительно. За прошедшие годы Хосок переживал это чувство множество раз. Он возвращался домой, возвращался к любимым людям. Возвращался к самому себе. И каждое это возвращение имело свой вкус и оттенок, но всегда наполняло дрожью предвкушения всё его существо. Было в нём что-то магическое, захватывающее и восхитительное. Это возвращение не было исключением. Знакомые леса встречают их сначала хвойной мрачностью и прохладой. Ещё раннее утро, потому у корней тут клубится молочно-белый туман. Пахнет головокружительно, чуть горько и свежо – не удержаться от того, чтобы сделать глубокий вдох. И улыбнуться. Тропинка убегает вперёд, теряется между высоких стволов. Тут царят покой и тишина. От этого умиротворения, по-особенному глубокого, становится легче дышать. И не то чтобы прежде было плохо и тяжело, вовсе нет. Просто у Хосока есть ощущение, что эти места совсем не похожи ни на какие другие, которые им удалось повидать за долгие месяцы своего странствия. Тэхён и Чонгук идут чуть впереди, о чём-то переговариваясь. Их нетерпение и радость такие осязаемые – кажется, можно даже потрогать. Хосок улыбается этому, разглядывая обоих своих возлюбленных, едва ли справляясь с переполняющей его нежностью. Он думает о том, как же это важно – знать, что есть место, где ты всегда дорог и важен. Куда можешь прийти спустя неделю, месяц, много лет, но никогда не почувствуешь себя там лишним. Хосок думает – какое счастье, что есть Аайн, в котором каждый из них троих обрёл не только себя самого, но и вместе они нашли друг друга. Возвращение всегда волнительно. Тем более когда вы прошли сотни дорог, видели все чудеса любимого мира, жили и дышали им в унисон, а потом, словно корабль в тихую гавань после долгого плавания, вернулись туда, где когда-то всё началось. И хотя им ещё идти несколько часов, воображение уже рисует перед глазами их дом, поляну и порхающих над травой в летних сумерках светлячков. Хосок сжимает лямки рюкзака и улыбается, чувствуя наполняющее его счастье. Несколько лет. Их не было тут несколько лет, и лишь фамильяры, которых создал для них Сокджин перед началом путешествия, позволяли быстро обмениваться письмами и новостями с их друзьями. С их семьёй. Они писали обо всём, что видели. Многие страницы, испещрённые чернилами, которые, Хосок уверен, Сокджин сошьёт в одно целое, сделав из этого их путевой дневник. Было бы неплохо пришить к нему и ответные письма от друзей. Хосок думает – они видели столько поразительного. Начиная от Рассветной, нависающей над их головами и, кажется, вот-вот готовой вспороть небо своей острой вершиной, заканчивая отдалёнными областями, полными неразгаданных тайн, старых храмов, древних руин, исполинских скал у морского берега с огромными каменными головами странных существ на самом их верху, из пастей которых вырываются водопады, роняющие тонны воды прямо в бурлящее и пенящееся море. Но также они видели и жизнь простых людей. Большие и маленькие города, деревни, поля с посевами и пышные сады. Озёра и реки, холмы и долины, залитые щедрым солнцем. Хосок думает – как хорошо, что погода благоволила им почти всегда. От этого на сердце было спокойно, ведь чистое небо и солнце означали только одно – Сокджин в полном порядке и счастлив. Так что и беспокоиться было не о чем. Лишь несколько раз их путешествие прерывалось стихией. Однажды несколько дней подряд небо было затянуто серой пеленой туч и мелкий противный дождь вымачивал всё вокруг без остановки – тогда Намджун и Сокджин здорово повздорили из-за какой-то абсолютной глупости и затяжная грусть создателя мира испортила погоду всему Аайну. Второй же раз случился зимним снежным месяцем – на небольшую деревню, где Хосок, Чонгук и Тэхён отдыхали после долгих дней пути, налетела такая страшная вьюга, что не было возможности даже из дома выйти. Тогда неожиданно подвело здоровье Тальки. И хотя она не была человеком, как оказалось, это не гарантировало отсутствие проблем. Хосок помнил, как они втроём переживали, дожидаясь ответа хоть от кого-то из друзей. В те дни им не оставалось ничего другого, как прятаться под тёплыми одеялами и согревать друг друга объятиями, радуясь тому, что в их доме достаточно продовольствия. К счастью, кризис миновал и Таль снова была в порядке, а небо над миром, опять высокое и лазоревое, заливал солнечный свет. Лес вокруг них меняется на смешанный. Чонгук замирает на тропе первым, будто прислушивается. Хосок знает почему – где-то недалеко должно быть то самое место со «шкатулкой» силы. Чонгук частенько приходил туда, к озеру, затянутому туманом, борясь со страхом, вызываемым его видениями, которые так и не перестали быть частью их жизни. Только теперь Чонгук ничего не скрывал, честно и открыто делясь увиденным с ним и Тэхёном. - Всё хорошо? – спрашивает Тэхён, обеспокоенно оборачиваясь, заметив, что Чонгук за ним больше не идёт. Хосок подходит к возлюбленному сзади, касаясь ладонью спины. Чонгук не выглядит напряжённым или расстроенным. Он просто слушает, будто привыкая заново. Потому после вопроса Тэхёна кивает и улыбается уголками губ. - Да. Просто отвык от этого. Мы встречали на пути много «шкатулок», но ни одна не была такой агрессивной, как эта, - заметил он. – Она будто даже сейчас почувствовала меня и начала звать. Немного жутко. - Хочешь сходить к ней? – спрашивает Хосок. - Позже, - кивает Чонгук. – Сначала я хочу увидеть дом и ребят. Завтра, может быть. Вы составите мне компанию? Хосок обнимает его за талию, прижимаясь к его боку и целует щёку. Тэхён подходит ближе, наклоняется, целуя в губы коротко. - Как всегда, - обещают они одновременно шёпотом. Чонгук улыбается. * В лиственном лесу они несколько минут, не сходя с тропы, любуются автобусом, на котором приехал Чонгук в Аайн. Краска с него давно облетела, ржавый каркас был весь в цветах, как прежде. И смотрелся он как нечто до странного гармоничное тут. - Памятник моему одиночеству, - хмыкает Чонгук. – Хорошее напоминание о том, почему я хотел сбежать и как чувствовал себя тогда. - Наверное, мне бы тоже хотелось, чтобы у меня было подобное напоминание, - признаётся Тэхён с тихим вздохом. Хосок думает, что ему повезло чуть больше. Его любимая мама жила спокойно на Континенте и хоть не была частым гостем в Аайне, он всё равно чувствовал их связь. Достаточным было просто знать, что с ней всё хорошо, на самом деле – ничего большего Хосок даже желать не мог. - У тебя есть мы и вся наша вечность, - говорит он, перехватывая пальцы Тэхёна и сплетая их со своими крепко. – Разве это недостаточное напоминание? Тот вскидывает на него взгляд. Смотрит несколько мгновений так пронзительно, что Хосоку трудно дышать. А потом улыбается, кивая. - Ты прав. В конце концов именно наши отношения стали той драгоценностью, что я обрёл тут, - а потом льнёт ближе, прижимаясь щекой к плечу. – Расскажи о вечности ещё раз, Сок-и. Пообещай снова. - Дома, - отзывается тот, прижимая Тэхёна к себе и млея от того, как сзади его обнимает Чонгук. То ли от их близости и нежности, которая не угасала ни на миг, то ли от произнесённого слова. А, может быть, ото всего сразу. – Потерпи ещё немного, мой хороший. Их путь продолжается. И с каждым шагом сердце Хосока начинается биться чуть быстрее. Он знает, что это происходит не только с ним. Закоулки памяти проводят его в тот далёкий день много лет назад, когда он столкнулся в этом лесу с Тэхёном, незаметно для себя перейдя границу миров. Хосок чувствует, как к горлу подкатывает комок. Тогда он не мог даже представить себе хотя бы на мгновение, как сильно всё изменится для него. Как прошлая жизнь поблекнет, вымоется из воспоминаний, оставив только невнятные обрывки, которые разбавляли картинки с танцующей мамой на фоне заброшенных кварталов старого города. Его сердце трепещет в груди, когда деревья расступаются и он снова видит дом. Тот самый, что принял когда-то каждого из них, позволив почувствовать собственную важность и нужность. Хосок так счастлив, что снова может быть здесь, в этом особенном месте, которое прячет собой лес, обступающий со всех сторон родной дом и поляну, сейчас залитую утренним солнечным светом. Он берёт Тэхёна и Чонгука за руки, прежде чем выдохнуть, стараясь избавиться от волнения, бьющегося внутри пойманной в силки птицей. И делает шаг вперёд. Если существует портал во времени, то он, определённо, срабатывает здесь и сейчас. Пусть всего лишь на краткие мгновения. Особенно остро Хосок чувствует это, когда дверь дома открывается и на крыльцо выходит Сокджин. Он останавливается у самой лестницы, смотря на приближающихся друзей с тёплой улыбкой, заставляя Хосока сдерживать неожиданно подкатившие слёзы. - Джин! – первым не выдерживает Тэхён, отпускает руку Хосока и мчится вперёд, скидывая рюкзак с вещами – приходится его подобрать. Чонгук бросается следом, к его чести оставляя рюкзак при себе. Они оба налетают на колдуна, который всё же поспешил сойти к ним с крыльца. Над поляной разносится счастливый смех, сумбурные попытки нормально поприветствовать друг друга, но в мгновение всё затихает. Чонгук и Тэхён просто прижимаются к Сокджину, словно дети, долго отлучённые от любимого родителя. Сокджин обнимает их прижимается щекой к волосам Чонгука и наблюдает за Хосоком, который останавливается рядом. В глазах его столько всего, что хочется отвести взгляд, но и смотреть бесконечно тоже хочется. - Мы дома, - говорит Хосок негромко. Его затягивают в объятия на четверых. Это ужасно тесно, неудобно и неловко. Так драгоценно, так долгожданно и хорошо, что слёзы больше сдерживать не получается. Хосок обнимает Сокджина за талию, судорожно вздыхает и позволяет себе побыть слабым хоть немного. - С возвращением, - шепчет Сокджин. – Мы вас очень ждали. Очередное путешествие оставило за спиной много воспоминаний и впечатлений, думает Хосок, жмурясь и чувствуя горячую солёную влагу на своих щеках. Но ничто не сравнится с возможностью снова оказаться там, где любят и ждут. Долгий путь домой завершился очередным возвращением и обретением себя. Так было, есть и будет всю их долгую прекрасную вечность.