Солнышко

Октябрь подкрадывается незаметно. Солнышко не успевает и глазом моргнуть, как жаркие солнечные деньки сменяются пасмурными, прохладными. Дождь идет почти каждый день. Вот и сейчас он бросается на землю ливнем, что не выйдешь из избы дальше своего двора, иначе снесет сильным ветром. Солнышко немного ежится от холода, оглядывается и видит бабу за столом, что чистит вареное яичко для Святополка, когда тот беззаботно машет ногами. Хотел бы он вернуться в такой же юный возраст. Иосиф также заботился о нем. Делал все, чтобы тот больше не плакал. Рассказывал про Чудесных тварей, чтобы отвлечь его от мыслей о погибшей матушке. Солнышко соскучился по Иосифу. Ему не хватает ранних подъемов, когда они выходят из избы, садятся на ствол сваленного от молнии дерева и наблюдают за жизнью природы. Не хватает спокойствия и тишины. Сейчас каждая клеточка его тела напряжена до предела, даже утренние разминки не помогают. Переживает, что вот-вот что-то случится. Что-то невообразимое, ужасающее, от чего кровь стынет в жилах, но уже как месяц ничего не происходит. Правда, еще три семьи, помимо соседа, убили упырей, поэтому каждый житель не спускается в подвал или погреб без вил. Около трех или четырех раз Дрекавак вновь тревожил доброго соседа. Тот уже задумывает переезд. Правильное решение, которое избавит его от Чудесной твари. — Солнышко, будешь завтракать? — интересуется у него баба и улыбается. Тот отрицательно машет головой. Второго плотного завтрака за день он не выдержит, у него еще первый не переварился. — Ну как знаешь, — подает голос Святополк и чуть ли не проглатывает целое яйцо за раз. — Мне больше достанется. Кто бы сомневался? Солнышко борется с желанием, чтобы пренебрежительно фыркнуть. Эта семья добрая и гостеприимная, но начинает раздражать его не меньше Черте. Особый зуд возникает по коже, когда Святополк заговаривает. Невооруженным глазом видно, что он вырастет подлым человеком. Солнышко не забудет, с каким особым удовольствием он провожал их к злополучной избе. Он точно знал, что с ними должно случится, и это его не останавливало. Родители не прогадали с его именем. Солнышко решает проведать Черту. Находится в одном помещении рядом с бабой и Святополком вне его сил. Проходит к ее спальне, открывает двери и застает ее собравшуюся возле окна. Даже подпаленный плащ накинула на себя. — Как только прекратится дождь, уходим, Солнышко. Тот сжимает губы и кивает головой. — Отправимся к старухе, есть к ней дело, — говорит, вздыхает и спускается на пол. Солнышко приближается к ней и встает на корточки. — Не беспокойся, со мной все в порядке. Я полностью поправилась. Раны не кровоточат, но до конца еще не затянулись, но это Черту не остановит. Она и так пошла на уступку Солнышко один раз, когда засобиралась уходить в конце сентября. Тогда он поставил ей ультиматум: либо она остается и еще лечится, либо она уходит, но без него. Солнышко отказывался идти с ней потому, что знал, что это добром не кончится. А если на пути они встретили бы Чудесную тварь, она бы не смогла тягаться с ней. Серпа-то у нее нет. Белослав его похитил. Поэтому не трудно догадаться, зачем Черта так рвется к этой старухе. Крысы ее, наверное, полностью подсушились, совсем как рыбы на веревке. Мерзость какая! Если она вновь предпримет попытки его съесть, то Солнышко вонзит ей стрелу в задницу, чтобы неповадно было. Она странная, и вороненок ее тоже. Возомнил из себя сороку, что тащит в избу все блестящее. Черта без серпа, как сороконожка без ног. Именно с помощью этого оружия она и становилась сильней. Если сейчас она даже победит Чудесную тварь с Чернотой, то не сможет взять ее силы. Солнышко и Черта сидят друг напротив друга. Первая молчит и не смотрит на него. Ее что-то тревожит помимо драгоценного артефакта. Она покусывает губы и «ломает» себе пальцы. — Ты хоть когда-нибудь испытываешь злость? — неожиданно задается непонятным вопросом она и тут же замолкает. Что имеет она ввиду, Солнышко не понимает. Он уже хочет к ней вплотную придвинуться, чтобы та поделилась тем, что ее волнует в последнее время, как дождь наконец-то заканчивается, и Черта подскакивает на ноги. — Даю тебе немного времени, чтобы собраться, — выплевывает она, вновь не глядит на него и пулей вылетает из спальни. Она ведет себя крайне странно. Да и для чего такая спешка? Солнышко собирается быстро. Ему всего-то нужно было повязать накидку на шее и прихватить лук и стрелы. Проходит в главную комнату и застает Черту и бабу. Последняя просит немного времени, чтобы она успела собрать хоть немного в дорогу, но Черта отказывается. Говорит, что они ни в чем не нуждаются и, вообще, спешат, да и задержались они в гостях. — Отлично, Солнышко, — завидев его, машет рукой. — Уходим! Хлопает дверью за собой. Тот уже следует за ней, как баба останавливает его, схватив за шкирку. — Подожди, я кое-что вынесу тебе, — просит она и бежит себе в покои. Солнышко мнется на месте. Черта ждет его на улице, но и не может своим уходом оскорбить добрую женщину. Слышит, как она лихорадочно копошится в своем забитом сундуке. Наконец-то находит то, что искала. Солнышко это понимает по восторженному возгласу. Вскоре она выходит к нему с одной парой сапог. — Тебе пригодится, — протягивает обувь. — Муж привез из чужих земель Святополку на вырост. Натуральная кожа. Надень. Солнышко чувствует себя неловко. Эти сапожки многих денег стоят, но все же не отпирается и переобувается. Знает, что отказываться бесполезно. Баба-то с непреклонным характером. Напоследок он ее обнимает, бурчит слова благодарности нечленораздельно, но та его прекрасно понимает. — Будь осторожным! — бросается она в спину Солнышко, и тот вылетает из избы. Черта недовольно топает ногой и скрещивает руки на груди. Тот запрокидывает назад руки, мол, не виноват я. — Нам нужно поспешить до следующего дождя. Черта и Солнышко двигаются в путь. Последний выбивается вперед, так как обувь первой ее подводит. Погрязает в грязи, которую с утра намесили люди. Когда выйдут в лесок, то станет немного полегче. Солнышко благодарит бабу за нескромный подарок: теперь он идет впереди, взяв Черту за руку. Он, как настоящий мужчина, ведет свою женщину. От этой мысли Солнышко краснеет весь. Всю недолгую дорогу Черта ворчит и призывает небесное светило показаться из-за туч, чтобы оно осушило эту вязкую грязь. Наконец-то лесок. Черта вырывает руку, вытирает ее о брюки — ладонь Солнышко жутко потела, — запрокидывает булаву за плечо и вырывается вперед. Солнышко прикрывает глаза и качает головой. Кажется, она все еще не может принять тот факт, что он вырос и что больше он не является тем слабаком, вечно спотыкающимся, и что его не нужно больше защищать. Пройдут годы, он не перестанет тренироваться, и тогда она полностью убедиться в его силе. Не успевает Солнышко сделать и шаг, как Всеволод валит его с ног. Ну вот, думал, что больше не будет падать, но опять валяется в грязи. «За что мне такое наказание?» — думает Солнышко, закатывает глаза, но, подняв взгляд на друга, понимает, что что-то его очень сильно тревожит. Он бежал за ними: понятно по его одышки. Сгибается пополам, тяжело дышит. Солнышко встает на ноги, оглядывает себя. Весь испачканный. Сейчас вытирать мокрую грязь нет смысла, только размажет и сделает хуже. Дождется, когда высохнет, тогда и потрет. — Солнышко, — окликает его Черта, — нет времени болтать с вурдалаком. — Русалка… — вырывается чуть слышное, что поражает сердце. Солнышко берет Всеволода за плечи и заставляет смотреть в глаза. Немо вопрошает: «Что с ней случилось?». — Она ослабла почему-то, — говорит на одном выдохе, набирает новую порцию воздуха в легкие, — а еще ведет себя, будто сошла с ума! И ее глаз… — замолкает ненадолго, громко сглатывает. — Он будто закрывается. Нет, не так! — хватается за голову. — Ты не поймешь, пока не увидишь, но он становится похожим на ее второй. Зеркальный! — восклицает Всеволод и берет Солнышко за лицо. — Она теряет себя! Она будто больше не Благословленная! И… и… — не знает, как и объяснить, как сказать, чтобы Солнышко не испугался, но видно уже поздно. Тот отхлестывает ему пощечину так, что шлепок разрывает ушные перепонки, щека краснеет и остается отпечаток его ладони. — Спасибо. — Удар сильный и отлично поставленный, но это действительно было необходимо. Дрожь внутри него прекращается. Теперь он в состоянии здраво мыслить. — Что она сделала? — вопрошает Черта. Вновь стальной голос. Давно Солнышко его не слышал. — А точнее, кому причинила вред? — Она ничего мне не говорит. — Русалка напала на тебя? Этот вопрос заставляет Всеволода занервничать. Рефлекторно хватается за веревочку креста Солнышко и натыкается пальцем на узел. Вздыхает и опускает глаза. Какой смысл ее прикрывать? — Я пытался ее утихомирить, и ей это не понравилось. Солнышко не дышит. Не может представить, что русалка, его преданная добрая подруга, может кому-то навредить, а тем более напасть на Всеволода. Да, они не ладят, ругаются и порой даже шутливо дерутся, но в этом и заключается их нерушимая дружба. Он почти что видит связь, что по решению судьбы образовалась между ними, но сейчас, скорей всего, рушится. Сама русалка обрывает ее, вырывает из сердца. — Она становится обычной русалкой, — спокойно заявляет Черта, будто говорит о погоде. Ее безразличие пугает и даже раздражает Солнышко, от чего тот сжимает кулаки. — Что? — не верит своим ушам Всеволод. — Но она ведь Благословленная… — И что с того? — грубо ее обрубает Черта. Не нравится Солнышко она. — Судя по всему, она пыталась кого-то убить, если еще полностью не обратилась. — Ты, как всегда, права, Черта, — раздается где-то сверху. Солнышко поднимает глаза и видит Белослава, сидящего на высокой ветви. Черта хмурится, становится еще черней, сжимает челюсть, отчего выступают желваки. Ее взгляд так и прикован к украденному серпу, и по ее радужке пробегает блеск. — Русалка убивала Волколака, а точнее, топила его, но я ей помешал. — Вот как, — невольно срывается с уст. Что она имеет против этого существа? — А впрочем, не важно. Мы ей не поможем. Сейчас она находится на границе между Светом и Чернотой, и только ей решать, какую сторону она примет. — Разминает спину. — Солнышко, пошли! — Часом не от Дивьих Людей бежишь? — издевательски. Белослав так и сияет в кривой улыбке. — Или спешишь к моей старухе, чтобы помочь ей от меня избавиться. — Заливается смехом. — Или и то и другое, — резко замолкает, становится в одно мгновение холодным и отстраненным. Этот взор Солнышко знаком. Так смотрела на него Черта при первой их встрече. — Но правда в том, что у тебя ничего не получится. Ты — ничто без оружия моего отца! Черта резко поднимает руку к небу, но тут же сжимает ее в кулак. Жмурится и тихо чертыхается. Открывает глаза и смотрит на Солнышко. — Пошли! — требовательно. Тот отступает назад. Что-то меняется в его взгляде. Что-то новое и незнакомое в ней пробуждается, будто разгорается пламя, но оно ничтожно маленькое, что Черта почти его не ощущает. — Ты хочешь, чтобы Солнышко бросил своего друга?! — не выдерживает Всеволод, переходит на крик. — Сама убегаешь от Дивьих Людей. Что за Чудесные твари эти Дивьи Люди? — Слабые существа, которые держатся в стаях. В этом их и опасность. Тем более они никогда не отступают, даже если знают, что проиграют. Видят жертву и бездумно нападают, поэтому их и все боятся. Численность в стаях разнится. Есть малочисленные — до ста особей, среднечисленные — до тысячи, и многочисленные — от тысячи, а там как повезет, — отвечает на немой вопрос Солнышко Белослав. Ему будет полезно знать, с какими тварями он будет иметь дело. — Эти твари похожи на людей, только они будто разрублены пополам. У них одна рука, нога, один глаз, половинка рта и носа. Складываются пополам, чтобы передвигаться. Их не останавливают ни горы, ни болота, ни вода. — Голос Всеволода все больше дрожит. — А русалка застряла в речке. Не может перемещаться. Они убьют ее, Солнышко! — Может оно и к лучшему. — Слова Черты будто стрелами вонзаются в грудь. — Не будет долго мучится. — Да как ты смеешь так говорить?! — Заткнись, вонючий вурдалак! Ты ничего не понимаешь! — Черта уже подскакивает, размахивается булавой, как на ее пути возникает Солнышко. Тот прикрывает Всеволода телом и прожигает ее пронзительным взглядом. — Я не позволю тебе рисковать своей жизнью, — говорит твердо. — Пока я устойчиво стою на ногах, ты никуда не пойдешь, Солнышко. Русалку уже не спасти, — последняя фраза выходит тихой. Солнышко прикрывает глаза и неожиданно утвердительно кивает головой. Оглядывается на Всеволода на секунду, после вздыхает. Черта успокаивается, опускает булаву и следует дальше по тропе, тот за ней. — Солнышко? — не верит происходящему. — Ты бросаешь друга? — Ладони сильно зудят. — Ах ты, мерзкий человек! — кричит Всеволод. — Когда другу грозит опасность, ты отворачиваешься от него? Почему тогда ты считаешься Светлым? Чтобы ты провалился! — вдогонку. — Слышишь?! — Да заткнись ты уже! — раздражается Белослав. — Вернется он еще. — Он уходит, не видишь, что ли! — Я же сказал, что вернется. Черта действительно его никуда не отпустит. Она сама дала ему подсказку, как от нее улизнуть. — Правда? — Вот увидишь, он придет ночью, когда Черта заснет. Посмотрим, думает Белослав. Сам он не бросит русалку, станет защищать ее, пока не погибнет. — Кто ты такой? — задается вопросом Всеволод, но уже не замечает Белослава. Вместо него сидит вороненок с серпом в клюве, что одним прыжком взлетает в небо. *** Русалка дергается то в одну сторону, то в другую. Кричит и проклинает какого-то Владимира. Сил больше нет терпеть ее. Всеволод вздыхает, но остановить ее не может. Как только он подходит к берегу, та кидается на него, подобно хищной рыбе. Одно радует. Ночь не темная. Огромная круглая луна освещает весь лесок, и Всеволод может видеть, что творится вокруг него. Если на горизонте появятся Дивьи Люди, он хоть подготовиться. Рассматривает крест Федора. Он немного поврежден: где-то откусан, поцарапан и сломан, но в целом ничего серьезного. На пару десятков мерзких тварей его хватит. Если существует Бог на свете, то Дивьих Людей будет не так много. Уже глубокая ночь, плавно перетекающая в утро, а Солнышко все нет и нет. Всеволод надеялся на него, но он все же отвернулся от русалки. «Не может быть такого!» — не верит холодное сердце внутри. «А ты его видишь?» — язвит здравый рассудок. — «Он бросил нас и русалку, пора это уже принять». Всеволод хватается за голову. Из-за вечного бормотания русалки самой с собой, у него уже едет крыша. Еще немного, и он сойдет с ума. Садится на землю и закрывает уши руками. Получается, Благословленным нельзя убивать? Но он ведь убил Упыря? Наверное, речь идет о существах со Светом. Тот странный мальчишка сказал, что спас Волколака, и он действительно Светлый. Но почему она на него напала? Зачем хотела расправиться с ним? Марионетки — наполовину люди, наполовину Чудесные твари. Ими могут стать люди с Черной душой, поэтому колдуны охотятся за такими. Существа эти могущественные, но легко восприимчивые к влиянию. Ими можно завладеть и управлять. Марионетки сохраняют сознание, понимают, что они творят, но ничего не могут с этим поделать. И убить собственного хозяина не в состоянии. Приходится ждать, когда он сам его отпустит или погибнет. Отличными будущими марионетками считаются молодые люди, что совершили непростительный поступок. Например, кого-то убили. Неужели Волколак, которого знает он, причинил кому-то вред? Всеволод вертит головой. Не мог он убить. Он недолго его знает, но кожей чувствует биение его Света. Все истинные марионетки Черны до кончиков пальца. Всеволод путается в собственных мыслях. Уже и не знает, его Волколак — бывшая марионетка или нет? — Как смела эта чертовая птица помешать мне! — не унимается русалка. Она кричит уже очень долго. — Я бы уже с ним расправилась! — Заткнись ты! — восклицает Всеволод. — Если бы убила не в чем неповинного человека, то лишилась бы Благословления! — Мне плевать, вонючий вурдалак! — Такое обращение обижает Всеволода. Она и раньше называла его так, но тогда она была его стервозной русалкой, что любила шутливо язвить и дразнить. Это была их своеобразная игра, но сейчас она бросила эту фразу с крайней серьезностью. — Я отплачу ему тем же монетой! Всеволод хмурится. — Так ты знаешь его? Неожиданный шорох сзади. Всеволод и забыл, что нужно смотреть в оба. Подскакивает на месте, оборачивается и уже вооружается, но вместо Дивьих Людей застает Солнышко и того мальчишку, что умеет обращаться в птицу. Интересно, он тоже бывшая марионетка? «Я же тебе говорил, что Солнышко не бросит русалку» — отзывается сердце. Точно сходит с ума, бьет себя по лицу. Все же глубоко в душе жила вера, что его друг — не бессердечный и что он обязательно придет на помощь. Вороненок, видимо, вел Солнышко к речке, ведь он знать не знает это место. — Мы вовремя успели, — говорит мальчишка. — Я тебя убью! — бросается на берег русалка, пытается дотянуться до Белослава. Разрезает воздух пальцами. — Дивьи Люди уже на подходе, — не обращает на нее внимание, продолжает: — Прибудут ближе к раннему утру. Я чувствую их. «Их не останавливает даже свет?». — Да, — отвечает вслух. — Этим они опасны. От них не укрыться. Им все не почем. Русалка — не единственная, кто может читать его мысли. Теперь понятно, как он смог ответить на его вопрос при первой их встрече. Это не случайность, и ему не показалось. Остается только ждать. Белослав, Солнышко и Всеволод присаживаются на землю. Ждать часа, когда на тебя нападут, и ничего не предпринимать будто сидеть на острых иглах. Все время смотришь на небо и отмечаешь, как оно медленно, но уверенно просыпается. Сперва черный небосклон с луной и звездами, после темно-синий, потом на один оттенок светлей. Еще. И еще. Где-то уже слышатся пения ранних пташек. Солнце еще не показалось из горизонта, как они уже проснулись. Больше не слышны крики сов. Только филин тихо наблюдает за ними. В Всеволоде горит надежда, что Дивьи Люди все же не придут. Плевать на слова мальчишки, что они близко. Она живет внутри него, но резко обрывается, когда он замечает вдалеке ряд гадких тварей. Костлявые с бледной, будто прозрачной кожей. Быстро передвигаются, несмотря на одну руку и ногу. Всеволод не думал, что у них огромные половинки носа, чем-то похожие на клювы птиц. Страх подкрадывается сзади и горячо обнимает его, заковав тело. Всеволод отмечает уверенное поднятие с земли Солнышко. Он вынимает стрелу, натягивает тетиву и убивает сходу одного Дивьего Человека. Мальчишка также встает на ноги, обращается в вороненка, подхватывает серп и летит уничтожать тварей. Отвага друга и его товарища убивают оковавший страх. Тот смотрит на русалку и обещает себе, что станет защищать ее до последнего вздоха. Дивьи Люди быстро настигают их, и Всеволод вступает в бой. Отбиваться от этих тварей, куда проще, к тому же от сильного удара они погибают, но их слишком много. Всеволод сражается на две стороны: не позволяет, чтобы Дивьи Люди приблизились к Солнышко и русалке. Те, кому все же удается увернуться от креста, погибают либо от стрелы Солнышко, либо русалка хватает их и топит. Их поддерживает с высоты вороненок. Он вонзает острый конец серпа в головы тварей. Многие Дивьи Люди пытаются его поймать, но они не способны поднимать головы. Они не видят неба, как и свиньи. Поэтому они слепо машут рукой и тут же погибают. Дивьих Людей раскидывает направо, налево. Всеволод уже немного выдыхается, но также упорно сражается. Но все же ему приходится отступать назад. Численность Дивьих Людей велика, поэтому они с легкостью пробивают оборону. Всеволод не замечает, как приближается к берегу и как мгновенно оказывается в воде. Успевает немного набрать воздуха в рот, открывает глаза и замечает разъяренную русалку. Он почти видит свое отражение в ее двух глазах. Она почти лишилась глазницы и зрачка. Неужели она выбирает сторону Черноты? Неужели ей не хватает силы, чтобы противостоять заразе, что завладевает ее разумом? Всеволод уже прощается с жизнью, русалка к нему подплывает. Он ждет, что вот-вот она в него вцепиться, что потащит на дно, но ничего не происходит. Открывает глаза и замечает кровь, что будто из ниоткуда сочится из плеча русалки. Раны нет, но кровь идет. Русалка поднимает на него взгляд, и наконец-то Всеволод узнает подругу. Глазница и зрачок освобождены от «зеркального покрытия». Зараза отступает, но Благословление еще не возвращается. — Солнышко, — вырывается от русалки, и Всеволода охватывает судорога. Его друг в опасности. С ним что-то случилось. Нужно как можно скорей всплыть на поверхность, но он стремительно опускается на дно. Машет руками, кричит, тратит драгоценный воздух, превращает их в пузыри. В какой-то момент он чувствует, что приближается его конец. Зря он принял крест от Солнышко. Только утратил шанс и его оставил без Божьей защиты. Всеволод уже теряет сознание, как неожиданно русалка спасает его. Выйдя на поверхность, Всеволод жадно глотает воздух и откашливается. Шлепается на берег и видит яркий купол Света, исходящий от серпа. В нем прячутся Белослав и Солнышко, а точнее первый защищает таким образом раненного товарища. Всеволод ужасается, волосы встают дыбом. Правой руки Солнышко нет. Дивьи Люди напали на него и отгрызли ее полностью. Сейчас он истекает кровью, но остается в сознании. Рвано дышит, кричит от боли. — Воемил! — бросается к берегу русалка, выходит на землю. Продвигается вперед. Она буквально ползет, вонзаясь пальцами в мягкую землю. Всеволод чувствует, как щипают глаза, но всему виной не слезы, а вода. Он не способен плакать. Он давно уже мертв, но внутри него все же что-то переворачивается. Он почти что разделяет боль и страдания Солнышко. К русалке подскакивает Дивьий Человек, Всеволод не успевает среагировать, как неожиданно напавшую тварь приковывает к земле подобная ей, но Черная. Одна за одной показываются сгустки Черной силы, что уничтожают Дивьих Людей. Через время Всеволод замечает ту, что их выпустила. Черта подлетает к защитному барьеру, но не переступает за ее границу. — Пожалуйста, позволь мне спасти Солнышко. — Всеволод впервые видит, как Черта плачет. Отмечает у нее такую же чертовщину, что и русалки. Раны на правой руке нет, но та вся обливается кровью, что каплями падает на землю. Белослав поднимает на нее ненавистный взгляд. — Кажется, смерть — единственное, что может его спасти. — Пожалуйста… — выстрадано, жалобно. — Как ты можешь так говорить, глупая ты птица! — кричит Всеволод, пытается подняться, но сразу же падает. Белослав лишь обращает на него секундный взгляд, но все же опускает серп, и защитный купол исчезает. Передает Солнышко Черте. — Сама знаешь, куда его нести. Черта кивает и бросается в бег. Когда та полностью скрывается из виду, Белослав встает на ноги, разрубает пополам Дивьего Человека, что намеревался убить его. — Вы многого не знаете, — говорит он, обводит взглядом сперва русалку, после вурдалака. — Когда у вас наконец-то откроются глаза, поймете, что я был прав. Обращается в вороненка, взлетает в просыпающееся небо. Луна больше не яркая, прозрачная, и звезд не видно. «Смерть — единственное, что может спасти Воемила» — повторяет слова Белослава про себя русалка. Он не договорил. Спасти Воемила от кого? Русалка поднимает глаза на небо. «От Черты» — ответ не заставляет себя долго ждать.