Псевдокитайские сказки

Было у наемника Хирана три слабости - любимый меч, мясо со специями и лекарь Иноми. Первые две приличествовали любому мужчине, а третьей наемник Хиран стыдился и избегал лишний раз взглянуть в сторону господина Иноми, который имел привычку наряжаться в шелка и нудно рассуждать о сортах чая в обществе таких же женоподобных придворных. Для наемника Хирана существовало лишь два сорта чая - горячий и сладкий, а потому такие разговоры злили его невероятно. А еще у господина Иноми была привычка удаляться с приема у государя под руку с очередным поклонником. И случалось так, что и недели не проходило, чтобы он не облагодетельствовал кого-то нового. Тогда наемник Хиран шел на самую окраину государева сада и до утра рубил там мечом чучела, отрабатывая удары. И одному чучелу он обычно давал имя господина Иноми, а другому имя того, с кем господин Иноми удалился в свои покои. К утру же от чучел оставались одни ошметки. Но даже в короткие часы сна перед рассветом успевал господин Иноми привидеться наемнику Хирану и совершенно измучить последнего. Зрелище же того, как господин Иноми имеет обыкновение есть фрукты, наемник Хиран считал совершенно неприличным, и втайне мечтал любоваться им в одиночку, запретив всем остальным. Тонкие пальчики, испачканные соком, так и просили, чтобы их вылизали, но господин Иноми, как и положено воспитанному человеку, пользовался салфеткой, чем вгонял в тоску наемника Хирана. И неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы трусливые собаки, по недосмотру небес ходящие на двух ногах и считающие себя людьми, не совершили покушение на государя. А так как наемник Хиран вот уже третью ночь как рубил чучела на самой окраине государева сада, то в тот день оказался он не так проворен, как обычно, и был тяжело ранен. Когда сознание вернулось к Хирану и сумел он открыть глаза, то, увидев перед собой господина Иноми, решил сперва, что умер и попал в небесные сады, где исполняются все желания. А когда господин Иноми заставил проглотить его премерзкий отвар и при этом смотрел так, словно лежал перед ним не начальник дворцовой стражи, а последний бродяга, наемник Хиран понял, что жив, и пожалел об этом. Неделю господин Иноми шуршал своими шелковыми одеяниями так близко от наемника, что тот лишь зубами скрипел, а под конец не выдержал и стал сквернословить. Но господин Иноми оставался все так же отвратительно терпелив и равнодушен. И только следил, чтобы наемник выпивал все отвары до капли. Вновь, чувствуя горечь на губах и тяжесть на сердце, попытался наемник забыться сном. Но вместо сна явился господин Иноми. Наемник Хиран лишь плотнее закрыл глаза и мысленно призвал духов смирения. Когда же ладонь горячая как клеймо легла ему на грудь и проследовала от груди ниже, наемник Хиран чудом не задохнулся от изумления, но, как истинный воин, сумел сохранить спокойствие. К первой ладони присоединилась вторая. Больше смерти боялся наемник Хиран открыть глаза и понять, что сладостное видение исчезло, а на смену ему пришло утро и невозмутимый господин Иноми с отваром. Видение же сбросило одежды и нырнуло под покрывало к наемнику Хирану, отчего тот решил, что потерял рассудок, и не желает его возвращения. Тонкий запах дорогого масла свидетельствовал о том, что видение проявило несвойственную эфирным существам предусмотрительность и осведомленность в вопросах крайне деликатных и требующих осторожности. Из последних сил сдерживался наемник, чтобы ни единым толчком бедер не выдать себя, однако видение оказалось нестерпимо медлительным. И тонкий стон стал последней каплей в чаше терпения наемника Хирана, а, когда он пришел в себя, видение, конечно, уже исчезло, не оставив и следа. Утром наемник не подал вида, что ему примерещилось нечто странное. Однако, выпив вечерний отвар, он заметил в нем запах сонного корня. Стоило же ему закрыть глаза и успокоить дыхание, как видение явилось вновь и оказалось еще более искусным, чем вчера. На третью ночь видение совершенно лишилось стыда, а наемник Хиран сил. И уже сомнений не осталось у него, что к сновидениям ночные визиты не имеют никакого отношения. А господин Иноми имел наглость всем своим видом демонстрировать, что ничего подобного не происходило и происходить не могло, и у наемника Хирана просто руки чесались доказать ему обратное, а заодно и показать, что непозволительно использовать воина как мальчика для удовольствий без его на то согласия. Ничем не выказав своего возмущения, вернулся Хиран к своим обязанностям защитника государя. А на пиру в свою честь попросил старого друга рассказать перед всеми, что не действуют на него сонные отвары, и во время рассказа глаз не спускал с господина Иноми. Впервые увидел наемник Хиран, как треснула невозмутимость господина Иноми подобно хрупкой фарфоровой чашке. Выпив еще вина, без лишней спешки отправился наемник за господином Иноми в его покои. И нашел того готовым не то упасть в обморок, не то обратиться в бегство. Ни первое, ни второе наемника совершенно не устраивало. И, чтобы господин Иноми не упал, пришлось его поддержать, а чтобы не убежал – связать запястья. Проявив подобную заботу, наемник Хиран нашел в себе достаточно сил, чтобы свершить возмездие, и достаточно нежности, чтобы оно оказалось приятным обоим. И не было с тех пор ночи, чтобы наемник Хиран не находил за господином Иноми какой-нибудь вины.