Kink exploration

      Казалось бы, к чему могут привести невинные фантазии перед сном? Все так делают. Джисон не исключение.       Бывший называет его озабоченным, а Джисону похуй. Он очень любит секс и не считает стыдным это показывать. Хотя, доля извращения всё же в нем присутствует. Когда обычной фантазии с большим членом перестало хватать, чтобы кончить перед сном, Джисон полазил по интернету и нашел несколько вещей, которые зацепили.       Особенно приглянулись некие тентакли. Джисон пересмотрел тонну хентая с большими, влажными щупальцами и кончил несчётное количество раз. Мечта озабоченного мальчика с вагиной — щупальца длиной несколько метров, которые смогут заполнить именно так, как надо; как ни один, даже самый большой член, на которых он сидел.       Фантазии и мечты штука странная, и Джисон знатно ахуел, когда проснулся ночью с визгом от того, что его буквально распяли на собственной кровати: руки были раскинуты в стороны; запястья удерживало что-то влажное, немного теплое и очень сильное. Приглядевшись в темноте, он снова вскрикнул — его удерживали большие чёрные щупальца с нечеловеческой силой, не давая свести руки.       Пока Джисон приходил в себя, к его ногам ползли ещё два щупальца, которые следом обвились вокруг худых бёдер и также развели в стороны, не давая свести ноги. Пульс стучал в висках, страх разгонял адреналин по венам. Джисон был в шоке, восторге и неверии.       Он любил спать голым, поэтому его гладкая, уже немного влажная, вагина была ничем неприкрыта, и он как в замедленной съёмке наблюдал за ещё двумя щупальцами, которые приближались к ней. Пальчики на согнутых ногах поджимались, живот втягивался, Джисон весь был как натянутая струна.       Все они были не как в хентае: на них не было присосок, они были гладкие и чёрные, а их длины вполне бы хватило проткнуть Джисона насквозь — зайти через влагалище и выйти изо рта. На этой мысли он всхлипнул и пропустил момент, как одно щупальце вошло в него кончиком, сразу задавая медленный темп. От стен комнаты отскочил звонкий стон, Джисон откинул голову и зажмурился, сразу же двигая бёдрами навстречу.       К первому присоединилось ещё одно, оно вошло с лёгкостью, ведь возбуждённая вагина текла. Щупальца вошли глубоко, упираясь в самую матку, — на плоском животике была видна выпуклость, — и начали трахать уже скулящего от растяжения Джисона.       Тело покрывалось потом, мышцы были напряжены. Джисон по прежнему был распят первыми четырьмя щупальцами; они сковывали его движения и всё, что он мог, это толкаться бёдрами навстречу двум в его вагине. Было слышно, какой он мокрый — щупальца входили с хлюпом, смазка пеной собиралась у входа и стекала вниз. Сначала Джисон принял за галлюцинацию давление на анус, но когда третье щупальце стало в него входить, он задохнулся на выдохе и уставился в потолок.       Щупальце, будто не ощущая сопротивления, входило в него всё глубже и глубже, пока над первой выпуклостью не образовалась ещё одна. Джисон заскулил, смотря на свой живот и ощущая максимальную наполненность. Все три стали двигаться и входить в него без труда, а он, будто сука в вязку, только сильнее открывался и принимал.       — Так-так, что тут у нас? Какая сладкая, мокрая штучка, — голос раздался от изножья кровати и Джисон в шоке уставился на парня, который уже забрался на неё с коленями и подползал к нему.       На вид парень был самый обычный: тёмные волосы, пирсинг в нижней губе, накаченные сильные руки с вязью тату, красивый торс, а нижнюю часть скрывали спортивные штаны; парень был очень красивым, глаза чёрные, как ночь, а зрачок неестественно золотой; парень был самый обычный, но из-за его спины торчали восемь щупалец.       Не успел Джисон подумать, а где восьмое, как в его губы уперся влажный кончик: он распахнул покусанные губы на вдохе и щупальце проникло в рот, сразу же давя на корень языка и делая поступательные движения. Джисон плотно сомкнул губы и начал его сосать, будто делает минет.       Парень сверху лишь хмыкнул, глядя на развратную картину.       — Меня зовут Чонгук. В вашем мире это бы звучало так, — Джисон перевёл на него поплывший взгляд, в глазах стоял немой вопрос. — Я здесь, чтобы доставить тебе удовольствие. Ты же так хотел кончать на длинных щупальцах, так сильно, что я услышал твой зов.       Больше Чонгук не говорил. Он опустил взгляд вниз, туда, где три его щупальца неустанно трахали сжимающиеся дырочки. Он облизнул подушечку большого пальца и опустил на клитор, сразу же с нажимом массируя. Джисон взвизгнул от стимуляции, но звук был заглушен щупальцем во рту. Ощущений было так много, что он совсем не чувствовал то, как был близок к оргазму.       Три тентакли двигались синхронно, насаживали на себя, а палец увеличивал наслаждение. Джисон почувствовал покалывания в бедрах, такие знакомые. Он начал хаотично двигать бёдрами, запрокинул голову и заскулил, проживая первый оргазм. Стимуляции не прекращались ни внутри, ни снаружи. Обычно ему нужен был перерыв между оргазмами, но сейчас он чувствовал, что второй не за горами.       Чонгук вдруг убрал палец и лёг, лицом упираясь прямо в вагину. Он не медлил, сразу же приник к клитору ртом, всасывая его, обводя языком по кругу, легонько покусывая. Джисон уже начал терять себя. Он визжал, приглушенный шупальцем в горле, его бедра дрожали, а второй оргазм накатывал волнами, казалось что вот-вот, но всё ещё нет. Чонгук подключил пальцы, чередуя всасывания и растирания; этого хватило, чтобы Джисон выгнулся дугой и кончил второй раз, неосознанно пытаясь соскочить и уйти от пальцев и языка Чонгука.       Его распирало: два кончика упирались в матку и давили, а третий был так глубоко, что казалось, будто уже дошел до желудка. Джисон уже плакал, скулил и хныкал, пытаясь уйти от стимуляции, на что Чонгук лишь посмеялся.       — Уже всё? Ты же так об этом мечтал. Давай, детка, покажи мне себя, откройся, — три пальца в тату опустились на клитор и начали быстро водить, нажимая.       Джисон визжал, срывая голос. Это было больно, он терялся в ощущениях. Подкатывало чувство, будто он хочет в туалет; будто он прямо сейчас описается в кровати. Чонгук будто чувствовал его состояние, только увеличил стимуляцию, пока из Джисона не брызнула первая струя, пачкая простыни. Щупальца в вагине изменили угол, надавливая теперь на мочевой пузырь, а пальцы Чонгука неустанно массировали клитор. Джисона била натуральная судорога, когда из него брызнула ещё струя, и ещё, и ещё. Лицо и грудь Чонгука, как и простыни, были мокрыми от прозрачной жидкости.       — Вот так, умница. А теперь прими всё, что я тебе дам, — Чонгук сопровождал слова шлепками по клитору, а щупальца, будто слушаясь его, начали эякулировать.       Сначала Джисону в горло ударила струя. Он пытался рефлекторно глотать, но спермы было так много, что она пенилась и пузырилась, толчками лилась мимо: на щёки, шею, подбородок. Три внутри тоже наполняли его. В матку били две струи, заполняя Джисона до отказа. В прямую кишку также толчками входила сперма, которой было так много, что низ его живота начал расти и увеличиваться до тех пор, пока не было ощущения, что он на третьем месяце беременности.       Глаза закатывались и Джисон уже ничего не видел, только чувствовал полную наполненность в желудке и низу живота. Все щупальца покинули его тело и отпустили также внезапно, как появились, но сил поменять позу не было. Он так и лежал, смотря в потолок, с раскинутыми руками и ногами. Лежал в луже спермы и на мокрых простынях. Изо рта по щекам текли белые дорожки, собираясь на ключицах; из двух, все ещё сокращающихся, растянутых дырок толчками выходила сперма, но животик так и оставался округлённым. Последнее что он помнит, это нежный поцелуй в низ живота и наставление:       — Будь аккуратен в своих желаниях.