Kink exploration

      У них всё завертелось быстро. Встретились в общей компании, взгляды сказали всё за них. На следующей же вписке самозабвенно лизались в хозяйской спальне, обмениваясь сбивчивыми признаниями и расцвевшими на следующее утро пятнами засосов.       У них всё завертелось быстро. Мелкий, которого поначалу воспринимал только, как объект сексуального влечения и хорошую такую, красивую руку для дрочки, оказался смекалистым и любвеобильным. Оказалось, любит котов, которых у Юнги два. Оказалось, очень быстро полюбит и самого Юнги.       Юнги в долгу не остаётся.       Проблема, которая не то чтобы и проблема, когда у вас в обиходе слово «люблю» вместо «привет», «доброе утро», «пока» и ещё приблизительно две сотни других, всплывает немного позже.       Всплывает, когда Юнги уже за несколько месяцев отношений обдрочился на упругие, подкачанные бёдра, а сам Минхо успел потереться своим членом, кажется, о каждый участок его, Юнги, тела.       Проблема оказывается настолько идиотской, насколько и неожиданной: они оба не любители давать в зад.       Какое-то время ситуация вызывает смех. Ну надо же: столкнулись два несчастья. Они ржут, как сумасшедшие — до слёз и опавших членов. Потом решают: хуй с ним. Работать рукой и ртом никто не против, и у них обоих крышу друг от друга рвёт похлеще ебли с любой, даже самой податливой задницей.       А сегодня Минхо притащил… это.       Юнги какое-то время рассматривает замысловатую штуку, похожую на витиеватый спортивный стакан для воды. Внутри правда отнюдь не полость. Внутри — тугие складки, искусственно созданное давление.       — Я подумывал купить нам резиновую задницу, — признаётся Минхо, слегка замявшись. — Но решил, что это слишком пошло.       Красный и уже слегка возбуждённый, быстро скидывает с себя футболку и влезает на кровать к Юнги. Юнги задумчиво хмыкает.       — А притащить мастурбатор для члена — не пошло?       И смотрит в глаза, цепляет ловкими, длинными пальцами чужой подбородок.       — Тебе больше недостаточно моей руки, м?       Минхо тут же дёргается. Порывисто подаётся вперёд и целует.       — Нет же, — шепчет, скользнув мокрым языком по его, Юнги, пока ещё сухим губам. — Я хотел…       Раздумывает, как бы объяснить получше, но в итоге только поджимает губы и хмурится. Смотрит так доверчиво и честно, просит:       — Просто доверься мне. Тебе понравится.       Юнги, если честно, и не сомневается. Юнги, если честно, и не думал, что Минхо мог устать от него или его ласк.       Не когда Минхо наспех стягивает с ног штаны вместе с трусами, щедро заливает во флешлайт едва ли не полтюбика смазки и встаёт на колени. Спиной к Юнги, задом к верху. Руки тут же сами тянутся погладить. С нажимом пройтись пальцами по выгнутой пояснице, сжать упругие ягодицы. Юнги не часто приходилось видеть Минхо в такой позе. Юнги не часто открывался вид на сжавшуюся, девственную дырку, на которую член дёргается и кончить хочется уже, пожалуйста, прямо сейчас.       — Что ты…       Пытается казаться спокойным. Пытается быть рациональным, потому что конечно же Минхо не предложил ему себя. Не сейчас. Может, когда-нибудь.       А самого на куски тащит от желания. Сам поцелуями по следам пальцев пускается. Прикусывает соблазнительный упругий бок. Минхо едва слышно стонет и удобнее опирается на локти. Зажимает мастурбатор между крупных, покатых бёдер. Зажимает аккурат под яйцами, укладывается щекой на смятую простынь и говорит:       — Давай.       Юнги ещё какое-то время разглядывает Минхо, совершенно бесстыдно умостившегося перед ним в коленно-локтевую, и делает то, что попросили.       Толкается в искусственную узость, услужливо придерживаемую для него его любимым, периодически сумасшедшим мелким. Вцепляется пальцами в бока. Губами ведёт по позвонкам до самой шеи. Целует.       — Потрясающий, — в самое ухо, в самое сердце раскалённым дыханием.       Набирает темп. Тянется ласковой ладонью к до этого нетронутому, текущему предсеменем, члену Минхо. Хочет сделать хорошо. Хочет, чтобы было даже лучше, чем ему, вот только куда там, если, когда закрывает глаза, — кажется, будто и вовсе нет между ними никакой преграды.       Немного горячее бы, немного туже — и вовсе кипятком по венам. Юнги достаточно уже так. Юнги сбивается с ритма, сжимает ладонь на члене сильнее.       Минхо под ним стонет. Минхо под ним напрягает бёдра; весь напрягается, потому что Юнги достаточно нескольких грубоватых, долгих, с оттяжкой, движений рукой, чтобы заставить его кончить. Чтобы кончить самому от тихого, смятого подушкой «люблю» и мелкой дрожи в чужом теле. Чтобы самому проскулить это самое «люблю» куда-то в лопатки и оставить на них с десяток коротких, жалящих лаской поцелуев.       — В следующий раз, — бормочет куда-то Минхо в ключицу, когда они, уже немного отдышавшиеся, лежат в обнимку. Пальцы Минхо нежно поглаживают его, Юнги, спину, а Юнги, всё ещё немного качающийся на волне сладкой неги, решает: — Сделаем это в следующий раз.       — Но…       — Пообещай, что будешь нежным.       — Всегда.