young hisoillu.

тушка соприкасается с холодной рамой, пока подушечки пальцев скользят по гладкой поверхности карт. туз червей и туз пик оказываются за спиной брюнета. улыбка расползается на лице рыжего, болтающего параллельно ногой от нетерпения. иллуми гоняет жвачку во рту, непроизвольно, конечно, пока мешает карты меж собой. типичные посиделки подростков, ничего не сказать.. - выбирай. рука тянется к червям. - что ж, лулу.. тело мягко прижимается к подоконнику под напором второго, чуть более крупного тела. - как договаривались? молчание становится единственным ответом, прежде, чем губы, а после и языки сплетаются вместе. мороу наглый до невозможности - он вытягивает жвачку, им же подаренную, изо рта золдика и отстраняется. это даже лицом назвать тяжело - лисья морда. убийца было хотел скривиться в отвращении, как вдруг послышались шаги и тот внезапно напрягся. внезапно отталкивает фокусника, что уже успел возмутиться тому, как их милое уединение прерывают члены семьи. не успевает очухаться, как в пару прыжков оказывается у самой двери, под ручку с хозяином комнаты. по щелчку пальца аура улетучивается, что заставляет идущего остановиться на мгновение, но после продолжить свой путь. стук. рука иллуми оказывается у рта старшего, зажимает его, не позволяя и пискнуть. дверь со скрипом открывается. - доброй ночи, иллуми. - звучит слегка скрипучий, старческий голос. - доброй ночи, дедушка. что послужило причиной визита в столь позднее время? настолько отточенные и деревянные диалоги вгоняют хисоку в ощущение, что тот сейчас является частью дешёвого спектакля, поставленного по мотивам такого же дешёвого произведения. он решает совершить маленькую шалость - его язык проходится по ладони младшего, после переходя к пальцам: пролизывает каждую щель, стараясь раздвинуть. только вот запястье сжимается настолько, что, кажется, чудом не превращает челюсть рыжего в кашицу из зубов. с неким разочарованием, тот подчиняется, более не выделываясь. видимо, для любовника действительно важно сохранять "секрет". - решил проверить не спишь ли ты ещё. ты не один? парад мурашек проходится по телу, холодный пот выступает, стекая маленькими каплями со лба. - да, - ложь не имеет смысла. - проводи гостя. - хорошо. смиренно склонив голову, брюнет прикрывает дверь, оставляя лишь малюсенькую щель. он, всё также удерживая возлюбленного, открывает окно, позволяя тому, подобно куску мяса, вывалиться и полететь вниз. дверь вновь открывается, когда слышится тихое "я один". в помещение проходит зено, плюхаясь на кровать внука: - я ценю то, что ты пытаешься найти союзников. судя по ауре - он был несколько сильнее тебя самого. хотя, по сути ничего особенного.. подойди. пальцы, покрытые морщинами и складками, как после ванных процедур, грубо опускаются на плечи иллуми, сжимая. не намеренно, но, всё же, чувствовалась злость в этом жесте. - ты можешь пускать его к себе, ты можешь общаться с ним, кем бы он ни был, это только твои заботы, но не смей подвергать опасности других членов семьи. он наклоняет пристыженного к себе, да бы посмотреть в глаза: - пеняй на себя, если я узнаю, что твой прихвостень посмел нанести кому - либо вред. особенно киллуа. надеюсь, что до тебя дошли мои слова. ты ведь не глупый мальчик, верно? конечность перемещается на голову, ворошит волосы. сам же старец поднимается, направляется в сторону выхода, бросает сухое "сладких снов" и испаряется, оставляя за собой неприятный осадок. слёзы стекают с уголков глаз. ему не грустно. ему страшно. он прекрасно понимает, чем рискует, связываясь с хисокой, но ничего не может.. не хочет с этим делать. он выбирает себя, свои желания, хоть и видит, чем это черевато. на экране, осветившем вдруг комнату яркой вспышкой, значится: он. 23:46 мог бы и предупредить. я, наверняка, не смогу сидеть ещё целую неделю!