young hisoillu.

вино льётся через край, заливая белоснежную скатерть, оставляя розоватые пятна, выводить которые смысла не будет, да и не хочется его искать. две размякшие тушки распластались на диване, цвета чуть нежнее крема брюле, активно поддерживая диалог и не менее активно жестикулируя. голова перекидывается через спинку, прежде чем с протяжным стоном резким рывком упасть вниз: - он получает всё внимание только потому, что в нём больше отцовских генов! это была моя роль, меня с детства к этому готовили, я должен быть на его месте! рука тянется к бокалу: жидкость заливается целиком, обжигая горло. - так начни манипулировать им! проткни ему голову иглой, как мне! - слышится в ответ слащавый голосок не менее залитого юноши. - а что потом? - просто займи свой трон обратно, но через него. сделай марионеткой, через которую будешь управлять, ты же золдик, чёрт возьми, держу пари, что подобные подлости у вас в крови! - я тебя сейчас по стене размажу. нога перекидывается через всё тело, позволяя фокуснику угнездиться на коленях любовника: - не злись, лулу, - вкус чужих мягких губ мешается с забродившим виноградом, - а если не сложится с ролью главы семейства - поженимся, а потом убьём друг - друга в один день. тонкие пальцы обхватывают талию рыжеволосого, быстрым движением скидывая: - в твоих влажных мечтах - возможно. оправившись от, хоть и мягкого, но однако, всё же, не самого удачного приземления, хисока вновь открывает рот: - почему тебе вообще не наплевать на это? надеешься, что они задумываются хоть на минуту, какую боль причиняют своими решениями? - моё мнение для них авторитетно. словно подбитая кошка, тулово вновь уверенно направляется в сторону жертвы попойки, параллельно стягивая со стола бог знает какую по счёту, наполовину выпитую, бутылку. золдик лишь двигается в противоположную сторону, медленно, нехотя, однако, в конце концов, упирается в ручку дивана, прежде, чем в него, словно в лейку, начинают заливать алкоголь прямо с горла. он давится, стекающие капли высыхают почти мгновенно, прилипая к рукам, оказывающим сопротивление. когда мучитель, наконец, отстраняется, на его щеку приходится удар, не столь сильный: - не смей делать так больше. - признай, что твои родители - мудилы, и я отстану. ты ведь и сам это прекрасно понимаешь. - это так принципиально? - да. - мои родители.. в глазах мелькает жестокий интерес. - ну? - мои родители.. не самые приятные личности и не всегда правы. на плечи опускаются руки фокусника, чуть сжимая: - да, это мой лулу! случайное ли стечение обстоятельств, но под пятой точкой мороу оказывается пульт. комната заполняется женским вокалом. не проходит и пары секунд, как золдика уже тянут на балкон. в разгар дождя и грозы. шторы летают, будто паруса в шторм. брюнета, еле способного полноценно стоять, раскручивают, словно тряпичную куклу, подбрасывают, заключая в объятия, и всё это под еле слышную мелодию, исходящую из номера. <<that's my girl!>> - доносится из телевизора. столь нелепый танец затягивается на целые минуты. ровно до того момента, пока песня не сменяется иной, более нудной и не подходящей, по мнению заводилы. обратно заваливаются уже не только подпитые, но ещё и промокшие до нитки, юноши. всё тот же диван. на головах полотенца, одежда отправилась прямиком на батарею, одно одеяло на двоих. даже не одеяло - плед, стянутый с кресла напротив. - не дай бог я заболею из - за тебя. - будет, что вспомнить! - отзывается хисока, мирно заливающий в шмыгающий нос солевой раствор.