Хочу с Вами сфоткаться, сэр

Идея выкрасть из зимнего дупла спящую фею сразу же показалась Джеймсу неудачной, но это, по его мнению, было лучше, чем разбудить весь рой. Вслушиваясь, как скрипит под сапогами пушистый снежок, и как уши кроме этого ритмичного хруста ласкает самый лучший звук в мире – чистая тишина, не изгаженная ни грохотом пушек, ни ненавистным кукареканьем Пэна, ни пиратской руганью, капитан шагал к волшебному дереву и думал о мисс Дарлинг. Мисс Дарлинг. Он уже даже привык к тому, что зовёт её по имени, хотя мысленно продолжал величать её дискредитирующим «мисс». Дискредитация… так странно! Но в этом есть смысл, наверное? Что, если «мисс» уж сорок лет отроду, а она всё ещё не замужем? Да, наверное неприятно вспоминать об этом при каждом обращении..! Но… если «мисс» ещё юная… как джентльмену узнать, может ли он претендовать на её сердечко, или нет? Люди из будущего немного странные. Могли бы установить, к примеру, возраст, с которого незамужнюю леди следовало бы прекращать называть «мисс» и обращаться к ней, как к «мадам». Правда… если вчера она была «мисс», а сегодня стала «мадам», все бы узнали, что ей двадцать пять… нет, так тоже нельзя, неэтично… выходит, не такие уж они и странные, эти люди из будущего? Скорее, мудрые? Венди сказала, они мало читают. Глупеют потому, что смотрят изображения котят. Ну… и что с того? Джеймс за последние три недели тоже не прочитал ничего нового, зато одни и те же изображения у Венди в галерее посмотрел десять тысяч раз. Венди такая красивая… у неё такие наряды… и личная карета-автомобиль… у Джеймса была когда-то лошадь по имени Галера. А у Венди Киа, и это, Венди утверждает, как сто пятьдесят лошадей в одной упряжке. Разве могут быть глупыми люди, в одиночку способные управлять ста пятьюдесятью Галерами? Если бы Джеймса попросили рассказывать об устройстве огнестрельного оружия дурачку из цивилизации майя, разве смог бы он быть таким же терпеливым, какой мудрая Венди была по отношению к нему? О, нет, Венди точно была умницей, она столько всего знала, столько всего… – Мисс Дарлинг… - вздохнул капитан, пуская в морозный воздух облачко пара. Капитан влез на ствол, глянул в дупло. Замешкался, выбирая, кого похитить, фею, или эльфа. Решил, что с эльфом сможет лучше договориться, осторожно подхватил одного вместе с его вечно-зелёным листком-кроваткой. Эльф сразу же задрожал во сне, и Джеймс сунул руку под меховую мантию, чтобы крошка не замёрз раньше времени, думал вернуться с ним на бриг, но потом решил не ходить далеко, уселся на ближайший камень, и накрыл себя мехом с головой, сохраняя побольше тепла. Тихонечко толкнул малыша крюком. – Эй, - шепнул ему Джеймс, - эй! Проснись! Эльфик что-то буркнул колокольным звоном и смешно перевернулся на другой бок. – Эй! - капитан подтолкнул его ещё, – Проснись! Пожалуйста! – Отстань, - звякнул эльф и приоткрыл один заспанный глаз. Секунда-другая понадобилась ему для того, чтобы осознать, кто на него смотрит, затем эльф распахнул веки, запищал от страха, упорхнул с капитанской ладони, врезался в преграду из толстой меховой ткани, запутался в ворсе и стал отчаянно звать на помощь. – Не бойся, не бойся! - зашептал ему капитан и медленно, дабы не перепугать мельтешащего перед носом кроху ещё сильнее, подставил ему ладонь, - Я не обижу тебя, не скажу смертельных слов и отпущу! Тише, тише! Ну? Обещаю! Клянусь! С выражением личика, отражающим абсолютную покорность судьбе, эльф сложил крылья, встал по стойке «смирно» в предложенной ладони и собрал руки крестом на груди, видимо, готовясь принять гибель. Капитан поглядел на него с симпатией. – Отважный, - прокомментировал он, – Я не обижу. Обещаю, честно. Прости, что разбудил. Мы сидим под твоим деревом, я верну тебя туда в целости. – Что нужно Крюку от Шпоры? Шпора боится Крюка! Но Шпору не подкупить! Шпора лучше умрёт! – Тебя Шпора зовут? Здравствуй, Шпора, - капитан вежливо кивнул эльфу, и тот вылупился на него в недоумении, – От тебя… э… нужна помощь. – Шпора не станет помогать пирату! Джеймс поджал губы, нахмурился. – Помощь нужна не мне, - процедил он, – а… э… мое… мое-му другу. Кое-кто попал на остров по ошибке. Я хочу знать, как отправиться отсюда обратно. Пэн же как-то улетает. Как моему другу улететь? – Никак! Никак! - противненько запереливался эльф, – Невозможно! Невозможно! Только Питер может летать! Только Питер! – Лучше бы тебе начать мне отвечать, - Джеймс скрежетнул зубами, глаза у него опасно загорелись, и Шпора сразу же угомонился, – Мне нужно знать, есть ли способ уйти отсюда. – Нет, нет, - шёпотом посеребрился эльф, – есть, но, нет! Только Питер может летать! Только Питер! – Как он летает? Почему он летает, а я – нет? – Он ребёнок! Ребёнок! – Ребёнок… - задумчиво проговорил капитан и потёр крюком висок, – я летал, когда был ребёнком, да… Шпора покосился на капитана с большим недоверием. – Теперь я не летаю потому, что я взрослый? – Взрослый! Взрослый – слишком тяжело! Словно бы подтверждая заключение эльфа, Джеймс вздохнул самым тяжёлым и огорчённым своим вздохом. – Понятно. Э… так. Ну… скажи мне ещё тогда, знаете вы, феи и эльфы, других волшебных созданий? Меня интересует нимфа. Амфитрита, слыхал про такую? – Никак нет! Никаких Амфит и Рит Шпора не знает! Шпора знает Амфору и Рикотту, это мои сестрица и невеста! Теперь Крюк отпустит Шпору? Шпора желает лететь домой! Спать! Постучав крюком по вечно-зелёному листу и предлагая таким образом Шпоре занять своё место, Джеймс цыкнул: – Болван. Там мороз на улице. Сиди молча, я тебя отнесу. Не мельтеши. И, спрятав руку, в которой держал эльфа, на груди, Джеймс встал, завернулся в мех, снова влез на ствол толстого дерева фей и сунул Шпору вместе с его кроваткой в дупло. Фыркнул вдогонку, что пользы от него никакой, а Шпора показал ему в ответ язык, но всё равно поклонился на прощанье с благодарностью за то, что его не умертвили. Венди о своей ночной прогулке Джеймс рассказал утром: решил, что утаивать от неё информацию, даже неприятную – недостойно; однако Венди и не расстроилась, а даже наоборот решила, что если этот неизвестный Пэн запросто летает туда-сюда, она сама у него всё узнает. – Если это и впрямь тот же самый Пэн, про которого та сумасшедшая бабуля в своём дневнике писала, то он, получается, питает некоторую расположенность к девочкам? Я тогда надену свои шорты и пойду с ним договариваться! – Венди… - Джеймс перестал уже вести учёт количеству раз, как его скулы предательски вспыхивали, – Ему двенадцать лет. Ваши… шорты… вряд ли возымеют над ним… нужный… эффект… – Боже, Джеймс, - Венди расхохоталась, – пф-ф! Вы думаете, я соблазнять его собралась? Ой, ха-ха-ха! Боже! Нужный эффект! Ха-ха! Нет! Знаете, если он летает в мой мир, да к тому же заглядывает к девочкам в спальни, он… повидал всякого, наверное! Ох, Джеймс! Ха-ха-ха-ха! Нет, я имела ввиду не это! Но мне нравится, как Вы краснеете. Ох! Нет, я думала, что оденусь попроще, заплету две косички и прикинусь девочкой, а не взрослой! Я же правильно поняла, что этот Пэн презирает взрослых? Я маленького роста. Я скажу ему, что мне… не знаю, ну, пятнадцать? Нет, пятнадцать много. Тринадцать? И он, может, согласится мне помочь, если я с ним поиграю? Научит меня, как отсюда улететь? Выгляжу я на тринадцать? За исключением того, что Джеймсу хотелось срочно провалиться под киль от стыда, план этот звучал вполне разумно. Венди сначала состроила максимально детское выражение лица, а потом ударила себя по лбу. – Ох, и зачем я такое у Вас спрашиваю..! Смущаю Вас… мда. Извините. А Вы знаете, когда вернётся этот Пэн? Расскажите мне про него подробнее, пожалуйста, если Вас не слишком удручает эта тема. Я… я не представляю, каково это, несколько столетий находиться в плену рядом с тем, кто сотворил с Вами… - тут она сочувственно тронула лезвие капитанского крюка, – …такое. – Иногда мне кажется, что я всегда был таким, - Джеймс силой согнал красную краску с лица, пожал плечами и подставил одну кисть и один крюк под подбородок точно так же, как если бы у него было две кисти, – В общем, если учитывать тот факт, что двуруким я жил менее сорока лет, а Джезом Крюком зовусь почти триста… это неудивительно. Да, я вполне способен рассказать Вам про Пэна, Венди. Вам нужно запомнить про него только одно: он обманщик. Спокойным и размеренным голосом сказителя, капитан впервые поведал Венди историю своего знакомства с Питером Пэном в деталях. Рассказал о том, как они дружили в детстве, о том, как мама потребовала потерявшегося Джеймса из Нетландии обратно, как Питер не узнал его, когда встретился с ним повзрослевшим, как нанёс ему тяжёлую травму, оставил его, талантливого музыканта-клавишника, калекой, и как объявил всем, что пиратский капитан – враг Нетландии номер один. Рассказал, как Пэн влюбляет в себя всё и всех своим очаровательным личиком, а сам – вредит, ранит, убивает и думает, что всё это игра. Рассказал, как у всех, кто дружит с ним, стирается память о доме. – Я не могу отговорить Вас использовать этот шанс, Венди, и не стану, Ваша идея вполне жизнеспособна. Более того, я помогу Вам всем, чем смогу. Но Вам нужно быть очень осторожной. Пэн… он… втирается в доверие. Вы увидите его ангельскую улыбку и решите, что я Вам всё про него наврал, не поверите, что он, милашка, способен на пакости. Но он способен, Венди. И я не хочу, чтобы он напакостил Вам. Венди изогнула на Джеймса бровь, сообщила, что она, может, на вид и напоминает недалёкую глупышку, но она – не дура, и никакой мужчина или мальчик ни за что не сумеет обвести её вокруг пальца. Более того, она сама устроит мальчишке спектакль такой, что он в жизни не догадается, где она искренна, а где – лукавит. – Так, а… когда он прилетит… Вы не знаете, да? - ещё раз уточнила она. – Не знаю, Венди. Иногда его нет пару дней, а иногда – месяцы. Вы попали сюда спустя неделю после того, как он покинул остров. – А каков самый долгий срок его отсутствия? – Два-три месяца, - поразмыслив, ответил капитан и сразу же добавил, чтобы Венди не грустила, – Два чаще. Три реже. – Мда. Ну… выбора-то у меня особо нет… да и дни, как ни странно, летят очень быстро, когда Вы заходите поиграть для меня на клавесине или почитать мне какую-нибудь пьесу. Знаете… Ваши развлечения такие милые. У меня вот как-то всегда была куча дел… каждый день расписан, планы на месяц вперёд… в таком ритме жизни и развлечения быстрые. Посмотрела кино: потратила полтора-два часа. Всё. Развлеклась. Можно в темпе бежать дальше. А у Вас всё вдумчиво, медленно, с наслаждением. Вы садитесь за клавесин днём, и я не успеваю оглянуться, как наступает ночь. А если Вы заходите почитать мне что-нибудь вечером, то уходите под утро, да и в принципе уходите только потому, что считаете, будто злоупотребляете моим гостеприимством… моим гостеприимством! Ха-ха! А ведь это я злоупотребляю Вашим! Расположилась в Вашей каюте, как у себя дома! Но я всегда предлагаю Вам задержаться ещё, потому что это так чудесно, слушать, как кто-то читает! Не аудиокнигу, а по-настоящему! Живьём! И мы можем обсудить с Вами сюжет прямо в процессе! Хотите, сегодня я что-нибудь почитаю Вам, Джеймс? Вообще, Венди мало бывала разговорчивой с капитаном, переживала, что смущает его, хотя, как многие молодые девицы, всегда любила поговорить. Но Джеймс постепенно привык, стал увереннее, прекратил вздрагивать от каждого случайного прикосновения, разок осмелился даже попросить Венди помочь ему распутать один несговорчивый колтун в волосах, который сам же и запутал своим крюком. Капитан до сих пор много краснел, и это вызывало у Венди сумасшедшую симпатию и какое-то истинно женское желание дразнить его ещё, но в целом общение между ними сделалось приятным и комфортным. Джеймс покраснел. Ответил честно: – Хочу. Венди просияла, предложила ему зайти после обеда, попросила придумать до этого времени, какое именно произведение из его библиотеки капитан желал бы услышать в её исполнении, и пояснила, что это важно, чтобы он сам указал книгу, а не отвертелся с дежурным «выбирайте на свой вкус». Джеймс безо всяких раздумий ответил, что из женских уст он желает слушать поэзию или какую нибудь утопию, вроде «Новой Атлантиды», посмотрел на реакцию Венди и, опираясь на блеск её глаз, выбрал прозу. Венди была очень довольна. Но «Новую Атлантиду» после обеда успели только достать с полки. – КУКАРЕКУ-У-У-У!!! - раздался вдруг жизнерадостный вопль такой громкий, что он, казалось, пронизал до отвращения весёлыми нотами весь старый пиратский бриг. Венди от испуга уронила кубок-ракушку на медной ножке, ракушка с обиженным звоном раскололась, вода вылилась. – Ой! – КУКАРЕКУ-У-У!!! – Пэн… Джеймс много рассказывал Венди о том, как присутствие на острове Питера Пэна влияет на его настроение и… изменяет его до неузнаваемости. Делает безумным. Но Венди и не подозревала, какие на самом деле это серьёзные изменения. – КУКАРЕКУ-У!!! У Джеймса зажглись глаза. По-настоящему зажглись. Красным. Он гадко оскалился, рассвирепел за секунду, стал похож на чёрта, его красивое лицо превратилось в гримасу ярости, боль и ненависть исказили все тонкие и аристократичные черты, капитан дикой фурией метнулся к стене, нацепил на себя несколько перевязей с пистолями, повесил шпагу… Венди едва успела поймать его за руку в дверном проёме. Ни о чём таком речи у неё с ним не заходило, но какая-то неведомая сила подтолкнула леди, заставила догнать его, схватить и одёрнуть. – ВЫ МОЖЕТЕ ЭТО КОНТРОЛИРОВАТЬ, ДЖЕЙМС, - спокойно и строго произнесла Венди и пригладила его руку, – Стойте. Пожалуйста. У нас с Вами есть план. Джеймс замер. Развернулся на Венди в недоумении, как будто впервые её увидел, глаза его вернули привычный незабудково-голубой цвет, но гнев не смылся с лица, пылал и кипел. Венди пригладила его руку. – Вам надо подышать. Это как паническая атака. Только другое её проявление. Я знаю, как Вам помочь. – Что..? - Джеймс явно с трудом соображал, что происходит, будь перед ним не Венди, он ударил бы наглеца наотмашь, но в лицо ему бесстрашно заглядывали нежные серые глазки, и капитан, как будто бы, потерялся в пространстве. – Почувствуйте свои ноги, - неожиданно предложила Венди, и Джеймс уставился на неё непонимающе, – Ваши стопы. Вы чувствуете под ними пол? – Что?.. Да… – Хорошо. Что ещё Вы чувствуете? Мои руки чувствуете? - она приветливо сжала каждый его палец по очереди, потёрла тыльную сторону ладони. – Э… да… Венди? Что происходит? – Я помогаю Вам прийти в себя. Опасное дело, вообще-то… не знаю, как вышло, что я за Вами кинулась, Вы могли бы запросто меня пристрелить. Инстинкт какой-то сработал, видимо. Вы дышите, Джеймс? Подышите. Проследите, как впускаете воздух. Он идёт через нос… чувствуете? Попадает в лёгкие. Грудная клетка расширяется. А потом сужается, и Вы выдыхаете. Ну? Стало Вам полегче? – Что..? Я… Венди, что это? Что со мной? Это какая-то магия? – Магия? Ха-ха! Магия у Вас, Джеймс. У Вас глаза кровью налились и светились. В прямом смысле. Жуть. А это пси… э… просто-терапия. Терапия, да. Чтобы себя не забывать. Вы говорили, Вы забываете себя, когда этот мелкий прилетает. Сейчас Вы себя помните? Я… не уверена, что это то, что Вам нужно… не буду Вас сдерживать, если что… но мне хотелось как-то помочь, чтобы Вы не впадали в это Ваше безумие. – КУКАРЕКУ-У-У-У!!! Джеймс встрепенулся, нахмурился, поморгал. Потряс кудрями. Венди отошла от него на всякий случай. Сказала: – Ну и мерзко же он кукарекает. По-моему, мне он тоже уже не нравится. – Я могу это контролировать… - промямлил Джеймс и облокотился пятернёй на стену. – Вот, вот, это тоже хорошо, - Венди ободряюще улыбнулась ему, – стена, это хорошо, потрогайте её, какая она? Шершавая? Прохладная? Вы здесь. Стоите ногами на полу, держитесь рукой за стену. Ваш разум здесь. Вы чувствуете своё тело в пространстве. Всё под контролем. Джеймс простоял в дверном проёме минуту, Пэн кукарекнул где-то высоко в небе ещё трижды за это время, каждый следующий раз – всё тише и дальше, и капитан на это только вздрагивал. Затем он прошёл к столу, сел и взялся за голову. – Почувствуйте свои ноги? И всё?! Венди… Вы… Вы не могли прилететь на три столетия раньше? «Почувствуйте свои ноги»… Боже, я чувствую себя идиотом, вот что… я напугал Вас? Извините… я… я… я в шоке. – Три столетия назад меня ещё не было, - хихикнула леди и села на край столешницы, – Хитрый приём, да? Мне помогает, если я нервничаю. Так и… что? Можно… можно Вы не пойдёте с ним воевать? Мы выждем денёк, и я тогда отправлюсь разрешать ему втираться ко мне в доверие. Да? Я сейчас только поняла, что как-то не додумалась уточнить, безопасно ли оставаться на Вашем бриге… Вдруг этот мелкий нас атакует? Помассировав пальцами переносицу, капитан ещё подышал, и леди мудро дала ему на это время, не стала торопить с ответами, уже знала, что Джеймсу иногда нужна минутка, чтобы собраться с мыслями, и тогда он методично расскажет ей всё, что она только захочет. Её пальцы как-то сами собой отправились приглаживать капитанский крюк: может, Венди думала, это успокоит Джеймса быстрее, а может хотела показать, что доверяет и симпатизирует ему, Джеймс не знал наверняка, но он заметил этот добрый жест и чуть не забыл от волнения все вопросы, на которые леди терпеливо ждала ответы. – Э… - промямлил он, а потом заставил себя сконцентрироваться, откинул кудри назад и сказал уверенно, – у меня безопасно, да. Никто не смеет нападать на Весёлый Роджер, даже Пэн. Наш план… то есть, Ваш план, да… да. Да, конечно… я… простите мне мою импульсивность. Я не могу это контроли… э… ха-х… то есть… выходит, могу? Могу. Просто не пытался… В общем, да, Венди, да. Я… я помогу Вам всем, чем только смогу… если от меня требуется сидеть молча и – не атаковать… я сделаю это для Вас. Чуть было снова не сказав, что ей нравится, когда капитан смущён, но вовремя себя сдержав, Венди улыбнулась Джеймсу, приветливо посжимала в пальчиках его опасное лезвие, то самое, которое когда-то напугало её до ужаса, скромно проговорила какие-то ободрительные слова. Джеймс плоховато улавливал ситуацию во-первых потому, что впервые испытывал это до странности приятное чувство тотального самоконтроля над собственным гневом, а во вторых потому, что леди сидела перед ним на столе. Он вообще раньше и не видел, чтобы леди сидели на столах… это было так… так… о, боже. Так красиво, красиво, вот какое слово крутилось в голове у Джеймса, не «непристойно», «дерзко» или «безнравственно», а – «красиво». Изящно. Грациозно. Может, следует сделать леди комплимент? Как вышло, что Пэн вернулся на остров, а он, Джеймс Крюк, его вечный враг, занимается тем, что мысленно подбирает слова, которыми хочет выразить своей гостье из будущего благодарность и восхищение, а про Пэна и думать забыл? – Венди. Вы… - он вздохнул, напомнил себе, что он отважный и уверенный в себе человек, – Вы… невероятная. Э-э… спасибо? Да, спасибо. Спасибо Вам… за всё. Я… чёрт. Если честно, я хочу сказать, что я Вами… восхищён… но не знаю, как правильно это выразить, чтобы… чтобы… – Чтобы не смущать меня? - Венди тепло ему улыбнулась, – Чтобы не ставить меня… или себя… в неловкое положение? Чтобы… чтобы..? Капитан призвал ко всем небесным силам и сумел-таки не отвести от Венди глаз. Он виновато и робко хмыкнул: – Ну… да. – Вы можете сказать прямо, - Венди показала ему зубки в довольной улыбке, и Джеймс совсем поплыл: девица всё ещё сидела перед ним на столешнице и всё ещё держала его за крюк, – Меня это не смутит. Мне нравится, как Вы формулируете свои мысли и говорите о своих эмоциях. – Я восхищён Вами, Венди, - выпалил капитан сразу, чтобы лишний раз не раздумывать, и Венди мило над ним посмеялась, – «Невероятная» – это слово не описывает Вас и на сотую часть. Вы… Вы божественная. Фантастическая. И дело здесь не в наличии у Вас Вашего ай-телефона и ста пятидесяти Галер. Хотя… в этом тоже, я полагаю… но… Вы такая… такая… Вы открытая. Настоящая. Красивая настолько, что я не уверен, что в принципе достоин того, чтобы смотреть на Вас, не говоря уж о том, чтобы предлагать Вам локоть или говорить с Вами. Ваши мысли… они… удивительные. Другие. И… Вы меня укротили. Парой фраз излечили недуг, от которого моё тело и мой разум страдали три столетия. Это вот так легко у Вас получилось… Вы…Вы богиня точно. Поэтому, может, Амфитрита Вами заинтересовалась? И… и Вы на столе сидите. И держите меня за крюк, будто это моя рука, а не смертоносное оружие. Никто никогда не держал меня так… Меня и за руку-то тоже триста лет до Вас никто не держал. Э… ну… вот, что я имею ввиду, когда говорю, что восхищён. Нравится Вам, как я сформулировал? Венди разглядывала его лицо с большой теплотой и теребила свободной рукой хвостик пояска, которым было повязано её самостоятельно перешитое из капитанского халата платье. – Нравится, - кивнула она, решив не томить, – Мне всё относительно Вас нравится. Не уверена, что должна сообщать Вам, что нахожу Вас привлекательным… давайте, я лучше положу свою руку вот так, Вы её возьмёте, как будто бы, невзначай, мы вместе покраснеем и помолчим, я ещё посмущаю Вас тем, что сижу на столе… ха-ха! Я даже не подумала, честно говоря..! Да… ну, вот, а потом я Вам «Новую Атлантиду» буду до вечера читать, да? Как Вам такой план? – …подходит, - выдохнул Джеймс, предварительно сглотнув столько раз, сколько потребовалось, чтобы хоть немного смягчить пересохшее горло. Венди читала ему до ночи. Нашла это занятие безумно увлекательным, по пути упомянула, что её так называемый «блог» посвящён всякому творчеству, рассказала, что много посещает разных, если выражаться терминами Джеймса, приёмов, на которых то рисует, то учится лепить из глины, то изготавливает ароматические свечи, то изучает звёзды, то плетёт макраме. Джеймс с удовольствием поведал милой леди, как читают звёзды моряки, научил, что можно посчитать по ним время, Венди пришла по это в поводу в восторг, попросила записать для неё схему, сунула листок пергамента в свою кукольную сумочку. Потом она читала ещё, Джеймс, пришедший во вдохновлённое расположение духа, иллюстрировал роман импровизацией на клавесине, что-то даже подпевал, Венди аплодировала ему, снова читала. Как наступил рассвет – никто из них не заметил. – Венди. Я снова задержался у Вас. Простите. Спасибо Вам… снова спасибо. Вы… Вам надо поспать. Вы хотите идти завтра… то есть… сегодня… утром? – Ах-ха-ха! Джеймс. Уже утро. У Вас тут принято на рассвете начинать всякие дела, да? Нет, я бы пошла днём. Или вечером. Вдруг ничего не получится… тогда я просто скажу мелкому, что уже поздно, и что ему пора спать, и уйду. Джеймс покачал головой, вздохнул и улыбнулся. – Я… не устану восхищаться Вами, наверное. Вы… Вы очень мудрая, Венди. Да, это прекрасная идея. Венди захихикала. – Ха-х… это Вам кажется, Джеймс. Я… я весьма обычная. Но мне приятно, что Вы воспринимаете меня так. Вы с Вашим клавесином, виртуозной на нём игрой, вокалом и художественным чтением тоже, наверное, считались бы обычным джентльменом в Вашей эпохе..? – Обычным, это даже громко сказано. Обычные джентльмены моей эпохи умеют… умели… музицировать, да, и владели разными другими навыками… но я не один из них. Я не джентльмен с клавесином. Я джентльмен с крюком вместо руки. Я пират. Это не – обычно. Это… скверно. Стать обычным для меня считалось бы повышением. – Ну… вот. Тем более… Пират, это и сейчас скверно, хотя в моём мире совсем другие пираты, по-настоящему гадкие, не такие романтики, как Вы… Вы бы точно никогда не стали одним из них. Но, в общем, я к тому, что Вы в моих глазах – истинное воплощение такта, галантности, учтивости и всех тех качеств, которыми, я клянусь Вам, ни один мужчина на этой планете нынче в таком количестве не обладает. Вы восхищаете меня. Ох. Не уверена, что сумею теперь заснуть, но постараюсь. Значит… спокойной ночи? Увидимся днём? Вы, в принципе, можете заходить в любое время… даже если я ещё сплю… это ведь Ваша каюта. Обозначив, что не смеет слишком уж часто нарушать покой своей гостьи, Джеймс откланялся, пожелал ей добрых снов, Венди шёпотом промурлыкала, что – желает – чтобы капитан её беспокоил, сделала милый реверанс. Заснуть в итоге не смог Джеймс. И без того страдал бессонницей в эти три недели, а сегодня совсем не спал, ни на минутку не сомкнул глаз, думал о Венди, волновался, курил. Дождался, чтобы солнце встало, поднялся на палубу, начал заниматься тем единственным, что могло его как-то отвлечь: гонял своих псов-головорезов по корабельным делам, строил коварные планы, которые даже не собирался претворять в жизнь, обещал всем триумфальную расправу над Пэном, но мысли его крутились, в основном, вокруг нежной женской ручки с изящной татуировкой пиратского брига, поглаживающей его крюк. Венди вышла из капитанской каюты ближе к вечеру, пираты, завидев её, сию секунду испарились в сторону кубрика, все, кроме Джеймса, он подошёл, любезно поздоровался, поинтересовался, как его гостье спалось. – Плохо, - честно ответила она, – я… волнуюсь. В том числе из-за этого мелкого. Но… я готова. Могу я попросить Вас доставить меня на берег? Вы расскажете мне, как его найти? Джеймс осознанно проигнорировал маленький намёк Венди на то, что она взволнована не только насчёт Пэна, не стал расспрашивать, нервничал тоже. Сказал, что переправит леди в два счёта, пытался даже как-то развлекать красавицу по пути, обращал её внимание на прелести летнего острова, на которые сам давным-давно уже не смотрел, пришвартовал лодку в привычном месте у большого камня. – Дальше я идти не могу, - с тревогой в голосе проговорил он, – Если Вас увидят в моей компании… – Джеймс, - Венди сглотнула и опустила взгляд, – я тут подумала… ну… может… может… Вы проводите меня… мы могли бы сделать вид… что… что… ну… что я у Вас в плену. Я… я… чёрт! Я такая трусиха! Вы говорили, летом Нетландия кишит дикими зверьми и индейцами. Мне… не хотелось бы стать чьим-то ужином… или лишиться скальпа… Вы же , вроде, знаете примерно, в районе какой поляны обитает Пэн? – Знаю, - сглотнул капитан. – Ну… вот… отведите меня… пожалуйста. Если Пэн нас увидит, я сделаю вид, что вырвалась, и убегу ему навстречу, а Вы спрячетесь, чтобы он не напал на Вас. Я его отвлеку. А если не увидит… Вы просто проводите меня… и потом проследите за мной из-за какого-нибудь дерева… Почему-то Джеймса всего так и трусило, но он держался молодцом, ободрил Венди, сказал ей, что это отличная идея. Венди, кажется, немного успокоилась. – Только… - промямлила она, расправляя две заранее приготовленные для образа маленькой девочки косички с вплетёнными в них золотистыми лентами, повязанными на бантики, – Ну… ох. Ой, в общем..! Она вознамерилась решительно снять с себя платье-халат, но узел на поясе, как назло, не поддался. Венди злобно подёргала его, усмехнулась, буркнула что-то на тему дурацкой ситуации, которая с каждой секундой становится всё более и более неловкой, а потом обречённо выдохнула, шагнула к Джеймсу и, заливаясь краской, попросила помочь. Капитан предпочёл отвинтить свой крюк и молча протянуть ей. – Ах-ха-х… да… ну, или так… да… э-э… спасибо… - зарумянившись, девица сунула остриё крюка в центр двойного узла, не без труда распустила его, вернула протез капитану, и, пока тот прикручивал его обратно, сняла с себя платье, аккуратно свернула его и положила в лодку. Под платьем (капитан искренне готовил себя к тому, чтобы снова встретиться с этим почти что обнажённым видом прекрасной леди достойно) были, разумеется, вендины шорты и тот самый топик из кремового шёлка, Венди немного замялась, но, когда поняла, что Джеймс вполне способен держать себя в руках, что-то мило пошутила, шагнула к нему и сложила руки за спину. – Вот, - кивнула она, – Держите меня так. В какую сторону идти? Решив, что лучше всего сейчас отключиться от действительности (в которой он, мужчина, не видавший женщин три столетия, будет делать вид что крепко удерживает перед собой едва ли не нагую пленницу) и просто исполнять, что говорят, капитан бережно зацепился пальцами за тоненькие девичьи запястья. Толкать леди он, разумеется, не посмел, подсказал ей словами: – Та тропинка, что слева. Венди зашагала в указанном направлении, а Джеймс поплёлся за ней, старательно подгадывая длину шага, чтобы не наступить девице на пятки и не отставать от неё, выдавая, кто на самом деле кого ведёт. До нужной полянки они добрались, слава богу, без приключений. – Всё, - выдохнул Джеймс, – дальше я точно не пойду. Буду наблюдать отсюда. Венди… если Вам понадобится помощь или он будет Вас обижать… кричите. Я сразу же прибегу. Но… Вы… Вы понравитесь ему, скорее всего… Венди. Может… может так случиться… что он очарует Вас. Не позволяйте ему пудрить Вам мозги и… задерживать Вас здесь. Помните, пожалуйста, что… э-э… что Вам необходимо улететь отсюда. Я… я… я не знаю, должен ли я Вас здесь ждать..? Вдруг… он сам захочет проводить Вас в Лондон, например… Вам… Вам следует воспользоваться такой возмо… Он не договорил, так как Венди вдруг на короткое мгновение прильнула к нему в мимолётном объятии. Джеймс опешил на месте, отреагировать никак не успел, чудесная леди быстро отпустила его, улыбнулась и уверенно произнесла: – Подождите недолго. Пока я его не встречу. А дальше – уходите, чтобы он Вас не увидел. Я никуда с ним не полечу, он не вызывает у меня никакого доверия, судя по Вашим рассказам… я полечу с Вами. Полечу… о, господи. Полечу. Мда… в общем… Может, мы встретимся у Вашей лодки, когда стемнеет? Идти вроде недалеко… думаю, я доберусь… И Венди, решив, видимо, не говорить лишних слов и не прощаться, ускакала в сторону сочно-зелёной поляны, бросая шокированного капитана стоять, как вкопанного. Именно – ускакала, накинула на себя роль маленькой девчушки и пустилась прочь от него вприпрыжку, а Джеймс остался у дерева и ещё минут десять пытался унять своё глупое сердце. Питер Пэн вылез из своего убежища очень скоро, услышал, наверное, как Венди напевает какие-то детские песенки, капитан издалека понаблюдал за тем, как прошло знакомство Венди и его заклятого врага, удостоверился, что всё сложилось мирно, и направился к лодке, не представляя, как ему выдержать неизвестное количество времени в ожидании и ничего не делать. Сомнения терзали его со всех сторон, на горло давил непонятный гаденький страх, было очень тревожно, но – он обещал служить Венди так, как она пожелает, поэтому сел, взялся за голову и принялся крюком выводить ноты на песке, чтобы хоть как-то скоротать вечер. Сказалось, очевидно, долгое отсутствие нормального сна, так как капитан, спустя пару часов, случайно задремал. – Джеймс! - Венди прибежала к нему уже ночью, вся светилась от радости, в руке несла старую толстую бутыль из-под рома, – Джеймс! Дж… а! Ох… Заметив, что капитан спит, леди сразу же затихла, не захотела будить его резко, подошла спокойной поступью, увидела длинный текст из нот, щепетильно выведенных под линеечку, томно вздохнула. – Ах, Джеймс. Ноты… - беззвучно вымолвила она, – Ну надо же… Обойдя капитана с другой стороны, чтобы случайно не растоптать его одинокую симфонию, Венди накинула на себя платье, опустилась на песок, облокотилась спинкой на бортик лодки, бутыль воткнула в землю и почти уже было приняла решение склонить голову к мускулистому мужскому плечу, но Джеймс очнулся ото сна, вздрогнул, начал сонно озираться по сторонам. Леди промурлыкала: – Я здесь, всё в порядке, Джеймс. Спасибо, что дождались меня. В иссиня-чёрном куполе нетландского неба горела белёсая луна, похожая на располовиненный кусок сыра, это, вне всякого сомнения, означало, что Пэн давно спит, но Джеймс всё равно поскорее встал, подал Венди руку, сразу же спросил: – Ну, как? А потом предложил не медлить и вернуться на бриг, чтобы не терять времени и не маячить лишний раз посреди пляжа, пусть даже ночного. – Всё получилось! - радостно пискнула Венди, – Он… такой противный, если честно. Маленький, вредный, себе на уме… но я его провела! – Венди! О! Э… так и..? Вы… Вы с ним… летали..? – Ага, немножко. Боже, знаете, я всё ещё думаю, что не в себе. Я летала. Чуть-чуть, правда… это… страшно, вообще-то! Мне вот не хватило духу подняться выше своего роста. Я выяснила, что боюсь высоты… не уверена, что готова лететь в Лондон вот просто так… но… я научу Вас. А Вы придумаете что-нибудь, да? Чтобы мы не разбились. Капитан мудро решил просто поулыбаться Венди и промолчать, переправил её на бриг, и только когда она пригласила его зайти в каюту, сказал ей удручённым шёпотом: – Я не смогу лететь. Я… я же взрослый. Эльф сказал, взрослые не летают. – Глупости, - Венди уверенно кивнула, будто разбиралась в эльфах в тысячу раз лучше пиратского капитана, триста лет прожившего бок-о-бок с ними, – Я научу Вас. Ничего сложного, я же летала, а я, вообще-то, тоже взрослая. Пэну я сказала, что мне тринадцать, да, ну и что? На самом-то деле мне двадцать три. Всё у Вас получится. Глядите… Взяв со стола бутыль из-под рома, которую захватила с собой с острова, Венди постучала по ней своими остренькими розовыми коготками. Бутыль была наполнена золотистым песком, который весь сразу же запереливался и засиял, отзываясь на милые постукивания и лёгкую встряску. – Это что… пыльца? - присмотрелся Джеймс, – Эльфийская пыльца? Пэн с ней летает? Говнюк… я так и знал, что полёты, это не загадочное свойство его натуры… ну конечно… точно… когда я летал с ним в детстве, над нами вечно кружила фея… – То есть, у Вас имеется опыт полётов. И Вы молчали! - Венди картинно взметнула бровь, вырвала из бутылки пробку белоснежными зубками, которыми Джеймс, кроме всего прочего, тоже любовался тайком, засмеялась, – Значит, Вы знаете, что ещё нужно? Кроме пыльцы? – Кроме пыльцы?.. - замешкался капитан, – Э… нет… я… я не помню. Я помню только, что когда-то летал. Очень давно. Но не помню, как. Я и про пыльцу-то не подозревал… Смело набрав чуточку волшебной пыльцы себе в ручку, Венди смешливо посыпала ей свои волосы, словно это была соль, а она сама являлась каким-нибудь изысканным блюдом. – Так… ну… в общем, нужны ещё счастливые мысли, Джеймс! Я… я только не понимаю, как можно ими управлять… то есть, ну, надо о чём-то хорошем думать, но что, если я разнервничаюсь в полёте? Упаду? Нам надо потренироваться… Капитан вдруг стал выглядеть так, будто его макнули в ледяную воду, он побледнел, поджал губы и отступил немного назад. Догадался, что именно имел ввиду Шпора, когда говорил, что для полётов взрослый – это слишком тяжело. – Венди… - сглотнув, Джеймс виновато опустил глаза и пробормотал тихонечко, – Ничего не получится. У меня… у меня нет счастливых мыслей. Но Венди уже премило сдула остаток золотистой пыльцы со своей ладошки капитану в лицо. Пылинки крошечными солнышками засияли в воздухе, осели блёсточками на завитушках его роскошных локонов, на крылатом размахе бровей, на густых, вечно удивлённо подрагивающих ресницах. Ресницы распахнулись, брови взлетели, Джеймс смешно чихнул, и Венди заливисто над ним расхохоталась, приметила золотые песчинки на хвостиках усов захотела их смахнуть, по инерции протянула руки, подумать забыла. Как вышло, что пальцы закопались в длинные капитанские волосы, не поняла. Джеймс глядел Венди прямо в глаза, не дыша и не замечая ничего вокруг, робел перед ней, как мальчишка. – Венди… Вы… я… ай..! - это что-то легонько стукнуло его по макушке, – Что..? Капитан огляделся и ахнул, оторопев: он парил под самым потолком каюты! Голова упёрлась в древесину, но невидимая сила продолжала уносить тело вверх, вскоре потолка коснулась и спина, и ноги, Джеймса целиком прижало тягой, а потом… потом к его груди постепенно прилипла Венди. Она сначала улыбалась своей неповторимой лучезарной улыбкой, но улыбка медленно сползла с её личика, обнажая румяное девичье смущение. Каким-то образом рука с крюком легла на изящную женскую поясницу, рука с кистью поддержала под лопатки… Венди разволновалась, шумно вздохнула, её потянуло сильнее вверх, грудь прижалась к груди, живот к животу, бёдра к бёдрам. Джеймс смотрел теперь на её разомкнутые губы и весь дрожал. – Венди… что происходит… - пролепетал он, чуть живой. – По-моему, Вы сейчас поцелуете меня, Джеймс, - загипнотизированная магией момента, шёпотом предложила Венди, приблизила лицо и закрыла глаза. Никто из них не успел ничего осознать, всё случилось, как будто, само собой. Разве предполагал капитан, одинокий прóклятый пират, что поддастся искушению и коснётся губами губ? Он вообще не позволял себе думать о красавице, свалившейся ему на голову прямо из далёкого будущего, в чувственном смысле… думал всё равно, но искренне себе это запрещал. Разве могла Венди… впрочем, Венди-то, как раз, всё могла. Она уже призналась капитану, что находит его привлекательным, и это было чистой правдой. Однако, она ничего такого не планировала, была испугана своей и его ситуацией и, выходит, просто поддалась искушению тоже. Сердца колотились так громко, что их было отчётливо слышно. Венди не знала раньше таких поцелуев. Скромных. Вопросительных. Неторопливых. Ожидающих разрешения и приглашения нырнуть глубже. Нежных. А Джеймс… Джеймс вообще искренне посчитал, что это его первый поцелуй, потому как он давно забыл, как это, целовать женщину, едва успевал вспоминать, что надо дышать, чтобы не задохнуться от любви и блаженства. Женское тело прижималось к нему так крепко и интимно, что голова кружилась, было невыносимо жарко, Венди стонала в поцелуе, просила ещё и царапала шею коготками. Стройные ножки сжимались вокруг его бедра, тяга придавила девицу так, будто она бессовестно улеглась на Джеймса, Венди немного извивалась, вынуждая капитана поглаживать изгиб её спинки, а когда всё это привело к самой очевидной, постыдной и неумолимой мужской реакции, леди издала возбуждённое «м-м-м-м…» и отправила коготки щекотать ускоренно вздымающуюся грудь. А затем стальной пресс. А затем… Тут капитан несдержанно зарычал и попробовал отстраниться, но Венди лихо поймала его не успевшее сорваться с губ возражение в новый поцелуй, дерзкий и решительный. И приласкала ладошкой его напряжённую плоть. – О-о-о-о-бо-о-о-же-е-е-е!!! - простонал капитан и, никак не сумев себя остановить, вожделенно подставился под эту непозволительную и долгожданную ласку, которой не знал сотни лет, – Боже..!!! Боже!!! Венди тоже ахнула – то, что она почувствовала рукой, чуть с ума её не свело, она протяжно захныкала, вжалась в капитана сильнее, выдохнула: – Чё-ё-ёрт, вот чёрт… я хочу Вас… у нас будет секс на потолке… ах-ха-ха… что творится-то… Нет, если поцелуев и было множество в жизни у Джеймса, давно, в той, другой жизни, до Нетландии, то уж точно ни одна женщина его раньше не раздевала. Раздевал – он, так он припоминал, и то как-то частично, всё больше предпочитал не лишать своих избранниц одежды целиком: пока докопаешься там до сути, тысяча лет пролетит, все эти многочисленные слои, юбка, под ней подъюбник, под ним подъюбник, под ним нижняя юбка, под ней бельевая, под ней… ох! Зачем всё это, если можно что-то приспустить, что-то задрать… Венди, пока Джеймс жадно хватал воздух и жалобно стонал куда-то девице в ухо, успела открутить его крюк, расстегнуть и выкинуть весту, жилет, спустила подтяжки и уже возилась, хихикая, с кружевным воротом. Джеймс опомнился тогда, когда Венди потянула вверх сорочку и случайно зацепилась за кудри. – Чёрт..! - мяукнула она, – Простите, простите! Случайно! Чёрт… Джеймс… Какой же Вы… горячий… хочу Вас срочно! Мы… мы не свалимся отсюда? – Что… что… - бедный Джеймс с трудом извлекал из себя слова, Венди ласкала его одной рукой, так ласкала, ТАК… а другой пыталась справиться с кнопками на бриджах, чтобы быстрее влезть внутрь, – Венди… Боже… Боже… я не знаю… я… Вы что делаете… я… я хочу тоже… о… о… о… Вен… ди… Кнопки сдались. Женская ручка нырнула в бриджи, но не стала сразу терзать величественную мужскую плоть живьём, задержалась в самом низу упругого живота, пригладила его сталь с нежностью и без напора. – Я же… правильно понимаю… - нашептала Венди Джеймсу на ухо раскалённым шёпотом, – что Вы… капитан… провели три столетия… в одиночестве..? Могу я… рассчитывать… что Вас… хватит… на несколько раз… подряд..? Несколько раз подряд. Она сказала «секс» и «несколько раз подряд». Джеймс чувствовал себя так, как будто его не хватит ни на секунду, и он сейчас взорвётся от одного лишь ожидания того, чтобы женская ручка его коснулась, но и, одновременно, капитан был уверен, что если Венди ему только позволит, он будет служить ей неделю без перерывов, пребывая в безукоризненном состоянии полной боеготовности. В качестве ответа Джеймс судорожно кивнул с мольбой в глазах, чтобы леди только не медлила, и та ознакомительно тронула его одним пальцем. Услышать, как по-настоящему глубоко, искренне и вожделенно может стонать мужчина, оказалось верхом блаженства. Джеймс рычал, хныкал, извивался, широко открывал рот и даже не пытался себя сдержать, ему потребовалось всего-ничего, Венди едва успела спустить с него бриджи, чтобы он не забрызгал их всем своим великолепным восхищением. И, да, Джеймс ни капли не расслабился, дёргался долго и интенсивно, но остался таким же возбуждённым, как был. Венди нетерпеливо приласкала его ещё, сама была почти на грани, капитан распластался перед ней счастливой звездой, и девчонка, в общем, сама развязала халат, сняла с себя шортики вместе с нижним бельём и влезла на Джеймса сверху. То есть, учитывая тот факт, что всё происходило вверх ногами, снизу. – О-о-о-ох, чёрт!!! - это она без особенных церемоний просто оседлала его самым очевидным образом, – Чёрт!!! Чёрт!!! Я… я хотела, вообще-то… чтобы мы с Вами… ну… подольше поцеловались… чтобы медленно… а… а… ах!!! Ах, чёрт!!! Чёрт!!! Простите!!! Джеймс!!! Помогите..! Чуть-чуть..! Вот..! Так..! Венди сумасбродно схватила его за руку, буквально кинула её себе на попку так, что вышел смачный шлепок, намекнула, что капитану следует крепко держать вверенное ему сокровище и пожёстче да почаще прижимать Венди к себе, когда она отстраняется. Джеймс вообще ничего не понял, потерялся в ощущениях, но сделал, как было велено, сделал – ярко. Конечно, Венди, в силу особенностей женского организма, была не столь скоропалительна, как капитан, ей понадобилось минут пять, но, тем не менее, всё случилось с ней крайне быстро: она вцепилась Джеймсу в кудри, пропела, захлёбываясь, его имя, на выдохе успела сообщить, что у него великолепный… (тут Джеймс поперхнулся и не расслышал сбивчивую фразу до конца), и разразилась такой дикой судорогой, что капитан, в общем, случайно присоединился к ней. Венди это вовсе не смутило, напротив, похоже, даже сильно понравилось, она поспешила запустить руки ему за талию, устало засмеялась, прижала Джеймса к себе покрепче, а потом стала дразнить его остренькими коготками рядышком с таким местом, что капитан чуть не лишился чувств. – А ещё у Вас ужасно сексуальная задница, - хихикнула бесстыжая, глубоко удовлетворённая девица, – Я её потискаю немножко, можно? Вот так. Она показала, как, и Джеймс чуть не расплакался от переизбытка эмоций, с трудом сообразил, что каким-то образом сам уже некоторое время грубо прижимает Венди спиной к потолку, ослабил тиски объятия. – Вы, наверное… э… теперь считаете меня… падшей девицей? - спросила Венди играючи и хотела как-то ещё пошутить, но Джеймс так испуганно вытаращил на неё свои ясно-голубые глаза и так резко снова сжал в крепком объятии, что она едва успела вздохнуть. – ЧТО?! - выдохнул он, – НЕТ!!! НЕТ, ВЕНДИ, НЕТ, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!!! Вы богиня! И чудо! И сказка! И я люблю Вас! И Вы подарили мне рай! И Вы… и я… Нет, нет, в общем, нет, Венди, Господь всемилостивый! Нет! Клянусь Вам, я так не думаю!!! Клянусь жизнью!!! Венди не знала, понял ли капитан, что именно сказал, он был столь искренне обеспокоен, что она на всякий случай улыбнулась ему и осторожно прильнула ушком к груди. Помолчала. Потом вымолвила тихонечко: – Очевидно… я всё ещё больше счастлива, чем… э… в общем… мы всё ещё липнем к потолку, Джеймс… ха-ха… как… как нам отсюда слезть? Джеймс закусил губу. Был уверен, что сорвётся вниз, но… нет. Он продолжал парить. Значит, он тоже был скорее счастлив, чем расстроен? О, нет, он не ожидал, что сказочная леди признается ему в ответных чувствах. Кто он для неё? Ископаемое? Некий… экзотический опыт? Мимолётное развлечение? Он, может, и надеялся в душе… но начиналось ведь всё с того, что Венди добыла пыльцу, чтобы лететь домой… И он, конечно, её отпустит. Проводит до Лондона, взглянет на современный мир сумасшедших технологий одним глазком и – отпустит, улетит обратно на проклятый остров, чтобы принять здесь однажды смерть от рук своего врага… да? Почему он до сих пор не рухнул с потолка вниз? Должен был рухнуть. Разве можно знать, что встретил любовь, с которой никогда не останешься вместе, и – быть счастливым? Что за чертовщина? – Я не знаю, - честно ответил Джеймс, – Я… дайте мне минутку, Венди. Мне надо собраться с мыслями. Но минутки ему не хватило. Он осторожно извинился за то, что сболтнул лишнего, попросил милую леди не утруждать себя переживаниями на эту тему, долго ещё обнимал её и закапывался носом в шелковистые и невероятно блестящие русые волосы, пока Венди не пробормотала куда-то ему в шею: – Я ведь тоже влюбилась в Вас. Для меня… всё по-другому, наверное… Ну… то есть, мне, чтобы сказать «люблю», потребуется больше времени… Хотя, Вам, вообще-то, я думаю, тоже… просто Вы… ну… под сильным эмоциональным впечатлением, да? Но… я в Вас влюблена. И… и мне… мне страшно. И грустно. О… вот, глядите, теперь я больше грустная, чем счастливая, я спускаюсь вниз… о, и Вы тоже… вот, значит, как это работает. Но, знаете, я и счастливая тоже всё равно. Глупо нам с Вами было влюбляться друг в друга… мы… разные… но, получается, у нас взаимные чувства… это… ну… это счастье. Счастье. Счастье… Как познать счастье, если ты пират, запертый на острове среди неотёсанных идиотов и обречённый страдать, столетиями не зная ни общения, ни сочувствия, ни ласки? Как найти счастье, если ты представительница поколения, зациклившегося на личных границах, внутренней опоре и культе здорового одиночества, когда никто не нужен, кроме себя? Как дать себе шанс быть счастливым, если ты великий царь и воин, остановивший войну, проделавший легендарный путь, но опоздавший домой и навсегда потерявший бесценное время, которое мог провести с возлюбленной? Как дождаться счастья, если ты супруга, хранившая верность тому, кто обещал скоро вернуться, но задержался на двадцать лет? Как верить в счастье, если вы – души, мучительно долго ожидавшие встречи друг с другом, позабытые старым морским богом, напутавшим с годами, столетиями и тысячелетиями, да раскидавшим вас по разным векам и направлениям в качестве наказания? Как не потерять счастье, если беспечная нимфа, его жена, узнала вас и свела, наконец, вместе, но ваши такие разные жизни никак не могут сплестись воедино?