***
К вечеру решили остановиться вновь. В этот раз Хонг с Сатоши ушли прошерстить территорию. Кадзу же остался разводить костёр. Картина, вставшая перед глазами, неприятно отдалась в сердце, вновь закрался страх того, что наутро меня выпроводят, всучив в руки пресловутые пожитки. Однако в этот раз мужчина протянул мне маленький, но очень острый нож — тот полоснул сразу же, как я провертела его, любуясь отблесками пламени. Кадзу разочарованно вздохнул, забирая оружие назад. — Я бы всё равно не смогла убить. Мужчина осторожно взял ладонь в свои руки и промыл ранку водой. Я поморщилась. — Плохо, — следом пошла жгучая мазь. Дернуться не дали жесткие пальцы, проворно обматывающие белые бинты. Острые скулы стали ещё жестче. — В этот раз не оставим. — Мне было страшно и больно. Кадзу застыл. Я же отвернулась, не в силах смотреть на черствое лицо. Как вообще можно быть таким беспристрастным? Но в тот вечер я глубоко ошиблась, сочтя его таким, и после всегда стыдилась подобных мыслей. Однако мне до безумия хотелось, чтобы он понял, какого это. Настолько, что я даже не задумывалась, что он знает это. И знает куда глубже и больнее. — Не колдуешь, госпожа? — вернувшийся Сатоши довольно растянул ноги поближе к костру и указал на мою ладонь. — Как Такао? Или может ещё одна кицунэ? — Кицунэ… — повторила я. — И что это значит, Такао колдует? — А то и значит, магия. А про кицунэ Кадзу лучше знает, влюблён был в одну,— Сатоши играючи подмигнул синоби, но тот лишь лениво моргнул. В этот раз, правда, мне удалось увидеть, как сжались челюсти, всего на секунду подтверждая слова говорившего. — А Такао… Ну, ты фонарики в деревне видела? Я молча кивнула, жуя сушеную сливу. Ничто иное в горло не лезло. — Так это всё его рук дело, причём в прямом смысле. В памяти всплыли голубые огоньки. Ещё тогда мне показалось это странным, но объяснять такое магией… Скептическое хмыкание мужчины не оценили. — Не веришь. — Не верю, — согласилась я. — Всё можно объяснить по-другому. Наукой. — А как ты объяснишь, что с неба свалилась, а? — не унимался Сатоши. Не отвлекся он даже на пришедшего Хонга, который сел слишком близко к нему, плотно задевая своим бедром его. — Кротовые норы, чёрные дыры, — я пожала плечами, озвучивая то, о чём думала. — Прыжок в пространстве и времени. — Видать сильно головой приложилась, когда падала, — цокнул Сатоши. Кадзу повернул ко мне голову и озадачено посмотрел. — Помнишь что-то? — серьезно спросил он. — Нет, — нахмурилась и я. Воспоминания о том, что происходило до пробуждения, были размытыми. Я помнила однокомнатную квартиру, помнила кровать, на которую улеглась сразу же, как пришла с университета, помнила, что ужасно тянуло в сон и… После — кошмар, который стал новой реальностью. — Иди спать, луноликая. — Луноликая? — переспрашивать не было стыдно, но почему-то, когда дело касалось слов Кадзу, мне хотелось укрыться с головой, лишь бы его глаза не прожигали во мне дыру. — Узнала, значит, — тонкие губы дрогнули, приподнявшись по краям. Некстати в нос ударил запах бергамота. Благо хоть, что костер не давал рассмотреть нахлынувшую красноту. Стараясь не показать волнения, всё же спросила: — Почему луноликая? Кадзу дёрнул щекой. Вместо него ответил Сатоши, немного раздраженно откусывая рисовый пирожок: — Легенда есть о лунной принцессе. Ту тоже в лесу нашли, как тебя. Из ниоткуда появилась. Кадзу, правда, подумал, что ты ёкай, а не принцесса, от того и… Сатоши схватился за бок и исподлобья взглянул на того, о ком не договорил. Но этого и не нужно было делать. Понять, что решение принимал именно Кадзу, теперь было нетрудно. К глазам подступили слёзы, вынуждая отвернуться и лечь спиной к костру и строгим лицам. Тогда я подумала, что поняла, о какой ошибке говорил Такао, и потому в сердцах ещё больше возненавидела этого синоби, не зная, что на самом деле двигало им в тот вечер.Часть 7. Ветер крепчает
26 октября 2023 г. в 08:00
Уже когда раздалось ржание лошадей, я почувствовала неладное. И чем ближе Азуми вела меня, тем яснее становилось: ехать придется верхом. Девушка коротко кивнула на прощание и поспешила уйти. Тогда я не догадывалась о сложных отношениях внутри клана, и потому приняла такое поведение за плохой знак. А точнее, за плохих спутников.
Не считая Кадзу, который с того вечера так и не попадался мне на глаза, в конюшне стояли двое: один с обоженым лицом, и второй, тот самый, который всунул мне несчастную сумку с подачкой. Вид у него был бодрый: он то ли приплясывал, то ли переминался с ноги на ногу, насвистывая мелодию. Увидев меня, лишь шире улыбнулся.
— Акихиро, — выдавила я, стараясь держаться ровно. — Хотя, имя же ненастоящее, верно?
— А говоришь хорошо как, — мужчина почесал загривок черного мерина особо ласковым жестом. — Сатоши. А это Хонг.
Хмурый напарник кивнул, но ничего не сказал. Он, как и Кадзу, молча проверял сбрую и сумки, привязанные по бокам животных. Сатоши же подвел ко мне гнедую кобылу, вложил поводья в мои руки и недовольно, почти театрально вздохнул, хватаясь за голову.
— Ещё скажи, что впервые лошадей видишь, — он щёлкнул пальцами перед моим лицом.
Кобыла дёрнула головой и повела влево, поводья выскользнули из рук, а я отступила назад. Грозные животные не воспринимались мной как средство передвижения, а свой первый опыт я предпочитала не вспоминать.
— Неужели не умеешь верхом? Как же поедем? — не унимался Сатоши, которого такое известие лишь рассмешило. — А Такао говорил, умная.
— У меня дома другая… лошадь, — процедила я так, что к нашей перепалке прислушался и Хонг, перестав водить щеткой по шее своего жеребца.
— Это какая же?
— Железная, — конь Хонга заржал, словно услышал смешную шутку. Заулыбался одной стороной лица и его хозяин.
Сатоши мотнул головой и приоткрыл рот. Его палец увесисто рассек воздух, но застыл под тяжелым взглядом Кадзу.
— Пора, — припечатал тот.
— Я правда верхом не умею, — всё же призналась я.
И не сказать, чтобы Кадзу как-то удивился. Мужчина довольно резко снял с моего плеча сумку и закинул на свою лошадь, привязав в два счета. После посмотрел на меня особо придирчиво, будто вымеряя что-то.
— Иди, подсажу, — и чуть присел, складывая ладони наподобие небольшой ступени.
— С тобой? На одной лошади?
— Хочешь, едь с Сатоши, хочешь с Хонгом, — холодно, почти безразлично. — Решай быстрее.
Остальные двое мужчин уже оседлали животных и двинулись вперед, не особо желая в компаньонки такую неумелую попутчицу. По взгляду Кадзу же было ясно без слов: ещё секунда и придётся тащиться пешком всю дорогу. Потому замерла лишь на мгновение, не решаясь взять мужчину за плечо, а после наступила на руки. На удивление крепкие и сильные. Кадзу поднял меня, как что-то невесомое, успел пригнуться под моей закинутой ногой и сел сзади. Я же испуганно вцепилась в рыжую гриву и как можно дальше отодвинулась вперёд. Уверенна, что будь позади тот же Сатоши, то давно бы одарил меня надменным смешком. Но Кадзу, как обычно, ничего не сказал.
Поначалу всё было очень даже неплохо. Лошадка не стремилась показывать буйный нрав, шла уверенно и в спокойном темпе. Лёгкие покачивания не сказывались на напряженной позе, и я наивно полагала, что так и будет всю дорогу до столицы Империи. Но когда лесная тропа расширилась, а путники решили перейти на рысь, мне с огромным трудом удалось не свалиться, крепче вцепившись в седло руками и обхватив бёдрами горячие бока животного. В таком положении прошло всего несколько минут, а ноги уже грозили заняться судорогой. На открывшейся за поворотом дороге я всё же застонала.
— Обопрись, упрямая, — горячее дыхание коснулось макушки.
Ужасно заманчивое предложение, до дрожи в уставших коленях, однако… Однако я всё ещё злилась на Кадзу. В большей степени, конечно, на Такао, но так как сейчас его не было, то его подопечный стал вниманием моей обиды.
— Вижу же, тяжело, — повторилось сзади. — Потом ходить не сможешь.
А после тёплая — сквозь походный костюм тёплая — ладонь отточенным движением легла поверх груди и прижала. Затем так же быстро вернулась к поводьям, словно ничего и не было. Признаться, стало гораздо легче: под спиной теплилась широкая мужская грудь, защищавшая от ветра; чуть расслабленные ноги не гудели так сильно, хоть рук от седла я так и не отпустила — боялась, что упаду.
Но не упала я даже тогда, когда провалилась в сон. Удивительно, что это вообще стало возможным в таком положении, однако усталость оказалась сильнее. Причем настолько, что я не посчитала лишним уронить голову на твёрдое плечо. Сильное гулкое сердце билось ровно, убаюкивая, а холодная пряность еле уловимого запаха помогала отвлечься от дорожной пыли. Проснулась я от того, что качка прекратилась, а вместо стука копыт раздался приятный гул воды.
— Лошадям нужен отдых, — раздалось над ухом, и я резко дернулась.
Вероятно, в моих глазах читался испуг от той вольности, что я учинила, но Кадзу смотрел на меня беззлобно и будто по-новому разглядывая. От такого напора стало вдвойне неудобнее. Словно прочитав мои мысли, мужчина бесшумно спрыгнул с лошади, а после подал руку.
— Ноги затекли, — смотря на неё, как на новое испытание, я попыталась потянуться, но тело упрямо твердило о своей мягкости. — Не смогу сама.
— Ты смотри, и впрямь госпожу везём, — не удержался Сатоши, снимая поклажу с коня. Они с Хонгом остановились чуть поодаль, и я не сразу заметила, что мужчины без стеснения намеревались справить нужду, лишь повернувшись спиной ради приличия.
От того я поспешила и всё же попыталась перекинуть ногу самостоятельно до того, как жесткие ладони оказались на моей талии. Вместо этого могло показаться, что я добровольно прыгнула в них, попутно хватаясь за тугую напрягшуюся шею. Хватанула я и черные жесткие волосы, явно дёрнув и растрепав собранный хвост.
— Прости, я…
Кадзу от чего-то медлил. Колкие глаза будто бы почернели, сам же мужчина крепче прижал меня к себе и присел.
— Кад… — мозолистая рука накрыла мой рот.
— Молчи.
Я кивнула, но мужчина не спешил убирать ладонь. Он словно знал, что в следующую секунду я сдавленно замычу. Что паника от пролетающих стрел сотрет всё то, о чём меня настойчиво просил Такао перед поездкой: быть тихой, слушать остальных, не привлекать внимания. Но всё это полетело к чертям, когда случилось то, что было «чисто теоретическим». Кадзу встряхнул меня и наклонил к земле. Бросил злобное «не двигайся» и куда-то исчез. Я слышала чьи-то краткие стоны, хлюпающие и хриплые вдохи, хруст и треск, и действительно не могла пошевелиться. Даже тогда, когда незнакомый мужчина, заметив меня, двинулся вперед. Не дошел лишь потому, что меж его глаз залегли металлические лучи смертельного орудия. От увиденного живот скрутило так, что всё, что было внутри, тут же оказалось снаружи. Запах крови и, вероятно, чьих-то внутренностей, к успокоению не располагал, и в какой-то момент мне показалось, что желудок вывернулся наизнанку.
— Всё ещё хочешь умереть, наивная?
Кадзу рывком поднял меня под руки и потащил к реке. Умыть себя я не позволила, хотя пальцы дрожали так, что вода утекала словно через решето. Плюнув, окунула лицо прямо в речной поток и со всхлипом глотнула воздух: воды я боялась не меньше, чем разбойников.
— Цела, госпожа? — Сатоши, кажется, подмигнул и улыбнулся. Это совершенно не вязалось с его занятием: он так лихо счищал кровь с катаны, словно это было чем-то будничным и скучным. Хотя, наверняка, это была единственная и непреклонная истина синоби. — Да не трясись ты так, простые разбойники. Сброд. Таких не жалко даже.
Кадзу едва коснулся плеча, но этого оказалось достаточно, чтобы отпрыгнуть в сторону. Опасность давно миновала, но мозг отчаянно посылал сигналы, что эти люди, в общем-то ничем не лучше. Блеснувшая звездочка в руках синоби безмолвно подтвердила это: один бросок и ты не жилец.
— Другое место нужно, здесь кисло.