***
Машина тихо остановилась на парковке. В салоне, как обычно, пахло мягкой телячьей кожей. Питер сонно приоткрыл глаза и посмотрел на лестницу, ведущую в университет. Ночь без сна отразилась на нем, как и полагалось, не самым лучшим образом. Под глазами появились небольшие синяки, а тело ныло так, словно он пробежал спринт с препятствиями из какого-нибудь боевика. Тони, напротив, святился как лампочка в сто ватт и даже не стеснялся этого. — Ты так сияешь, что я сейчас ослепну, — зло забухтел паренек. — Мы приехали в университет, но это не означает, что ты обязан туда идти. Я могу отвезти тебя в любое другое место, если ты захочешь. — Нет. Сегодня лекции профессора из Кембриджа, он специально приехал. Я хочу его послушать. — Какой трудолюбивый зайчик. Я горжусь тобой. Питер смущенно опустил глаза. Никто кроме Мэй не говорил ему таких приятных вещей. Тони, внимательно осмотрев его, наклонился в сторону своей пары и тихо проговорил: — Что случилось? Почему ты смутился? — Ты не мог бы… — он тихо сглотнул. Мужчина приподнял темную бровь. Одна часть Питера отчаянно хотела просто убежать, поддавшись смущению, вторая же и правда жаждала попросить. Неужели Тони всегда смотрел на него с таким вниманием? И почему тогда он всё это время не придавал этому особого значения? Парень решительно взглянул на него в ответ, став похожим на сурового воробья. Это выглядело так потешно. Наконец тот проговорил: — Ты можешь сказать это еще раз? Так вот оно что. Ему просто не хватало поддержки. Старк расплылся в нежной улыбке и, поудобнее перехватив его рукой под спину, потянул к себе навстречу, проговорив в паре дюймов от горящего алой краской лица: — Я горжусь тобой, Питер. Горжусь не только потому, что ты рвешься навстречу к знаниям, но и потому, что пусть маленькими шажочками, но делаешь вклад в собственную жизнь. Вчера ты помог Джейн, хотя сам был напуган, а еще пошёл мне навстречу и признал свою вину. Это поведение, достойное альфы. Я взращу тебя, научу твердо стоять на ногах и буду поддерживать на пути, наблюдая за тем, как ты взрослеешь, а однажды ты совершенно беззаветно влюбишься в меня, и я никогда не выпущу тебя из своих лап, моя радость. Тони нежно ткнул его пальцем в нос, и до сей секунды без того красный парень стал вовсе багровым, готовый задымиться в любой момент. Он пробормотал скороговоркой «до вечера» и, схватив рюкзак, выбежал из машины. Не повернулся, но чувствовал затылком теплый взгляд альфы. Вот стыд-то, господи. Какой стыд. Стиснув пылающие щеки в ладонях, парень едва не приземлился носом на бетонную плиту, когда чья-то ледяная рука перехватила его за локоть. ЭмДжей поджала губы до состояния тонкой полоски. — Прости, я заметила, как ты мчался, не разбирая дороги, и решила, что если упадешь, то, как подобает любому лузеру, сразу разобьешь себе нос, а у нас лекция с Октавиусом. Было бы неприятно. — А еще бы тут везде была моя кровь, не правда ли? — отозвался он, наконец выпрямившись. — Послушай, Питер. Тот случай просто… — Недоразумение? — Я хотела сказать «ошибка», но твоё определение подходит больше. Я знаю, что напугала тебя. — Стивен мозги вправлял? — он украдкой улыбнулся. — Три часа пыхтел и свистел, как чайник, накручивая вокруг меня круги. Голова начала кружиться. — А что, может? — Ты понял, о чём я, — девушка закатила глаза. — То есть ты пытаешься принести извинения за то, что пыталась убить меня, я правильно понимаю? — Вообще-то, я не пыталась убить тебя, — она лениво отмахнулась. — Ладно, не важно. Да, я хочу извиниться и, надо заметить, старалась это сделать всю неделю. — Тебя не было в институте всё это время, ты лишь писала мне. — Меня оставили под домашним арестом. — Как строго, — прозвучало с иронией в голосе. — А это высшая форма наказания в обществе вампиров или есть что-то еще более суровое? Подруга вздохнула почти обреченно в ответ. Что ж, он вполне имел право подкалывать её после всего произошедшего. Ответными подколами она его решила не удостаивать на этот раз. — Стивен частенько ведет себя как папаша большого семейства, и думаю, что ты как никто другой должен понимать его мотивы. Ехидная ухмылка постепенно исчезла с его лица, потому что Питер понимал. Он сам был свидетелем того, что представляет собой стая, и знал, насколько каждый из них пытался заботиться о другом. Так, по крайней мере, было в обществе волков. Семья ЭмДжей же отличалась. Если первые напоминали большую деревенскую семейку, где было много шума, много движения и общие посиделки за кружкой пива, то вторая семья была похожа скорее на чопорных англичан девятнадцатого века. Лишняя самодеятельность не приветствовалась, а разговоры рождались с налетом холода. Но это была ее семья, и Питер понимал чувства девушки. — Тогда будем считать, что замяли дело. Пойдем? — Да, пойдем. — А ты только быстро передвигаться умеешь или еще что-нибудь? — Питер, ты кретин. — Мне просто интересно с точки зрения гика. Насколько кино совпадает с реальностью? — Ты сейчас договоришься, — она хитро прищурилась, тихо скрепя кроссовками по половицам коридора. Она приоткрыла дверь аудитории. Лекция уже шла полным ходом, при виде двух студентов профессор лишь едва заметно кивнул и продолжил на том, на чем собственно и остановился. Парочка поднялась на свои любимые места у галерки. В дальнем ряду сидел и Нэд. Парень, как обычно, вел оживленную переписку с кем-то. — Йоу, — сказал он, не поднимая головы. — Чего так долго шли? — Дела были. — Ага, понял, — вновь подал голос тот, набирая очередное сообщение. — Я достал билеты на Комик-Кон. Он будет через восемь недель. Встречаемся на нашем месте. — Да, ЭмДжей, кем ты будешь в этом году? — спросил Питер, вновь ехидно улыбнувшись. — Кризисом капитализма. Питер хмыкнул в ответ. Ладно. Это определенно была ничья. Он открыл тетрадь и взял в руки ручку, наконец включившись в происходящее на лекции. Мужчина средних лет расчертил на доске очередную диаграмму, и парень старательно её перерисовывал в своём конспекте. Он всегда вёл их подробно, делал пометки, подчеркивал нужное, и, возможно, именно поэтому Нэд не занимался этой ерундой вовсе, ведь был Питер, чьи тетради тот сканировал у себя дома. — Итак, — проговорил профессор, — теория струн переворачивает страницу стандартного описания Вселенной, заменяя все частицы материи и силы всего одним элементом: крошечными вибрирующими струнами, которые закручиваются и поворачиваются сложными способами, которые с нашей точки зрения выглядят как частицы. Струна определенной длины, бьющая на определенной ноте, может приобрести свойства фотона, а другая струна, свернутая и вибрирующая с другой частотой, может играть роль кварка, и так далее. Он хотел спросить. Действительно очень-очень хотел и не первый раз за эти несколько лет обучения, но всякий раз не решался. Парень почти маниакально крутил ручку между пальцев. Отец его учил, что место Питера в самом дальнем углу, где он будет сидеть тихо и не отсвечивать лишний раз, но проблема была в том, что совсем недавно юноша узнал, что он может и не сидеть в углу с молчаливой кислой миной. Питер поднял руку, и ЭмДжей с Нэдом удивленно переглянулись. Профессору пришлось прищуриться, чтобы вообще увидеть его с такого-то расстояния. — Да? — Я хотел спросить, означает ли то, что вы сказали, что в нашей математической константе с четырьмя измерениями теория струн не работает? — Я вас почти не слышу, юноша. Подойдите ближе. Вообще-то, он не планировал, что придется еще и покидать своё безопасное убежище, но ледяная рука силой пихнула его в бок, и Питер приземлился на открытый пролет ступеньки на глазах у всех. Ситуация казалась поистине глупой, и ничего кроме как встать и идти вперед ему не оставалось. На одеревеневших ногах тот спустился по ступеням вниз, остановился примерно на середине аудитории. Профессор посмотрел на него внимательно, изучающе. — Ну же, подойдите еще ближе. Сотни взглядов сконцентрировались на нём с таким вниманием, будто он обязан был начать выступление в цирке. Ноги противно задрожали и отказывались дальше двигаться. Он опустил взгляд на свои белые джорданы, мысленно приказывая ногам идти дальше. Я горжусь тобой, Питер. Перед глазами замерла картинка сегодняшнего утра, когда они сидели в машине. Улыбчивый облик Тони. Его горячая рука, обнимающая под спину, и мягкий тычок пальцем в нос. Горжусь не только потому, что ты рвешься навстречу к знаниям, но и потому, что пусть маленькими шажочками, но делаешь вклад в собственную жизнь. Вот именно. Шажочками. Пусть это будет его очередной вклад в собственную жизнь, в которой он привык не привлекать к себе внимания, не вызывать интереса и не отвечать ни за что. Нога, наконец, сдвинулась с мертвой точки, и Питер спустился еще ниже, на сей раз остановившись всего в пяти метрах от мужчины. Тот ответил ему кивком. — Вот теперь мы будем друг друга видеть и слышать как следует. Можете задать свой вопрос еще раз. — Означает ли то, что вы сказали, что в нашей математической константе с четырьмя измерениями теория струн не работает? — Именно так. В наших четырех измерениях она не функционирует. — Тогда получается, что она пристраивалась в системах, не похожих на нашу. Так? — Именно. За основу были взяты предположительные миры с неизвестным состоянием пространства. — В разнице «большого» и «маленького», как в квантовом мире? Выходит, что теория струн похожа на одномерную модель проводов для птиц, летящих сверху, и объемную модель для муравьев, которые ползут по этим проводам. Суть в относительности мира. Мужчина прищурился уже заинтересовано и, покрутив в руках маленький кусочек мела, спросил: — Как вас зовут? — Питер Паркер, сэр. — Не садитесь больше так далеко, мистер Паркер. Вот свободное место в первом ряду, займите его, — он показал рукой на самый крайний стул у пролета. Парень смущенно прикусил губы в ответ и поднялся по лестнице вверх лишь для того, чтобы взять свою тетрадь. ЭмДжей проводила его удивленным взглядом. Похоже, вопреки всей своей неприязни к Старку ей следовало всё же признать, что он хорошо влиял на её друга.***
Питер положил рюкзак на заднее сидение, а сам устроился спереди. Кожа под ним тихо скрипнула. Тони заметил его странный веселый блеск в глазах и хмыкнул, слегка приспустив солнцезащитные очки: — Ты чего такой радост… Мужчина задохнулся от внезапных, неожиданно сильных объятий. Пусть это и разнилось с обычным поведением Питера, но было чрезвычайно приятно оказаться захваченным в стальные тиски. Старк прикрыл глаза и осторожно обхватил руками его торс. Чему бы не радовалась так сильно его пара, Тони тоже был рад. Альфу не торопились отпускать слишком быстро, давая в полной мере насладиться ощущением своей близости и тепла. Тони слышал, как сердце в юношеской груди бухало словно сумасшедшее. Когда же паренек наконец разорвал кольцо объятий, он удивленно приподнял бровь. — Ого, какие жаркие обнимашки. С чего вдруг? — Не важно. Я просто захотел это сделать. Очень захотел, — он сощурил в улыбке свои лучистые глаза. — Ну что, едем домой? — Не совсем. Сейчас по плану мы заедем в ресторанчик, чтобы встретиться с твоим отцом, он очень хотел увидеть тебя, чтобы убедиться, что я тебя не обижаю. Веселость испарилась с лица Питера, а глаза, еще секунду назад горящие как топазы, вдруг поблекли. — О, вот как? — Это ненадолго. Съездим, встретимся и поедем домой. Стая решила устроить праздник по случаю рождения девочки, — отозвался Старк весело, а затем посмотрел на скисшего юношу. — Питер? Что случилось? — Ммм? — он поднял взгляд, — Нет. Ничего. Всё в порядке, поехали. — Ты можешь рассказать обо всем, что тебя тревожит. — Всё в порядке, правда. Если отцу нужно убедиться, что ты меня не съел, то мы так и сделаем. Питер коротко взвизгнул, когда его дернули к себе навстречу. Мужчина с легкостью усадил его к себе на колени. Затылок обдало теплым дыханием, а горячая рука скользнула под подбородок, призывая смотреть только вперед. Тони шепнул: — Скажи мне, что ты видишь? — Тони я… — Просто расскажи. Нелепая ситуация, в которую его поставили, заставила его чуть напрячься, но за эти две недели парень понял одно — если Тони чего-то хотел, то сопротивляться не имело смысла. Что ж, он начал оглядывать улицу через лобовое стекло ауди. Первое, что пришло в голову, было простое: — Ну, я вижу людей. — Так. Продолжай. — Они идут по своим делам. Вижу университет. Еще небо. Облаков мало. К чему всё это? — А теперь расскажи, что ты чувствуешь? — О, это легко. Я чувствую себя полным идиотом. — Нет, другое, — отозвался он, тепло улыбнувшись. — Я… я… чувствую тебя. — Именно. Ты должен запомнить, что, даже если не видишь меня, я всё равно буду рядом. За твоей спиной. Ты можешь почувствовать меня, и я не дам никому обижать тебя. Понял? Питер мягко повернул голову к нему, а затем столь же осторожно развернулся на коленях Тони. Было приятно слышать нечто подобное и еще приятнее было ощущать его заботу на себе. Старк и правда пытался поддержать и помочь как только мог. Так много для омеги еще никто не делал. Юноша подцепил пальцами его очки и, сложив душки вместе, убрал аксессуар в карман пиджака, прижавшись плотнее. Тони делал его уверенным. Впускал в его сердце доселе незнакомую гармонию. Оплетая руками теплую шею, он вжался губами в рот напротив, терзая долгим, глубоким поцелуем. Горячие руки заскользили вниз по мягкой спине, забрались под одежду, обжигая своими прикосновениями. Тони отвечал жадно, толкался в его рот и, задыхаясь от удовольствия, старался быть еще ближе, еще теснее. В окно неожиданно постучали, и парень дернулся назад, рухнув спиной на клаксон. Машина издала короткий высокий звук. Черт возьми, как глупо он почувствовал себя в этот момент, закрыв губы рукой. Тони же с видом священнослужителя, увидевшего грешников из своей паствы, опустил пальцами задвижку стекла и посмотрел на ЭмДжей. Девушка бросила на него долгий ехидный взгляд. — Простите, что отвлекла от ваших… прелюдий, но у меня тут кое-что от Стивена. Он велел передать это вам в руки, мистер Старк. Мужчина неторопливо перехватил пальцами конверт и, покрутив его, хмыкнул: — Какая прелесть, тут даже печать стоит. Полагаю, внутри меня ждет рукописное любовное послание, накарябанное гусиным пером? — До свидания, мистер Старк, — она проронила легкую улыбку, похоже всё-таки оценив шутку. Следующий ехидный взгляд достался уже самому Питеру. Девушка ушла, оставив их наедине с друг другом, и, пока парень пытался побороть накатившее чувство стыда, Тони поддел пальцем сургучную печать и вскрыл конверт. Внутри в самом деле было рукописное письмо, это вызвало короткий смешок. Тони пробежался глазами по строчкам, слегка сощурившись, а затем задумчиво сложил письмо вновь пополам и положил в конверт. — Что там? — Ерунда. Кое-какое дельце, которое нам нужно будет решить. Ну что, поехали к твоему папаше или поцелуемся еще раз? — он откинул теперь уже не нужный документ назад и потянулся в сторону омеги в поисках новой ласки. — Лучше поедем, а то одним поцелуем дело не ограничится. — Я только «за», — мужчина с силой стиснул его за задницу, подтаскивая к себе с жадностью. — Мы же прямо возле моего университета, Тони! — парень судорожно уперся руками в грудь волка. — Что ж, хорошо. Пока я отступлю, но тогда буду приставать к тебе дома. — Тебе мало того, что мы утром делали?! — Питти, в моих жилах течет чертовски горячая волчья кровь, и я только недавно нашел свою пару. Готовься к тому, что я буду тебя всё время желать. Под любым предлогом и в абсолютно любом месте, — тихо прорычал он, замерев в паре дюймов от лица омеги. — Поцелуй меня, и я отстану. — Обещаешь? — Ничего не гарантирую, но очень постараюсь. — Мммм… звучит сомнительно. Питер попытался поцеловать его быстро и коротко, разумеется, это дало совершенно обратный эффект. Старк перехватил за каштановый затылок наивную омегу и, впившись пальцами в мягкие кудри, толкнулся языком в беспомощно приоткрывшийся рот, вытягивая из юношеской глотки тихие загнанные вздохи и полувсхлипы. Вторая рука вновь скользнула под плотную ткань свитера и погладила мягкий сосок, перекатывая его в пальцах. Питер загудел уже громче и разорвал поцелуй, задохнувшись от нового, на сей раз в шею. — Всё, стоп-стоп-стоп! — заскулил он, ощутив, что ласка усилилась. — Я сейчас возбужусь. Мужчина довольно заурчал, обняв губами тонкую жилку на шее. По ногам побежала жаркая дрожь. Если он не хотел, чтобы всё закончилось сексом на парковке перед универом, то пора было валить. Парень вывернулся в горячих руках и попытался пересесть на соседнее сидение, так некстати оттопырив аппетитную задницу. По машине промчался звонкий хлопок, а кожу обдало вибрирующим теплом. — Да хватит! — прикрикнул парень, наконец устроившись на сидении. — Ты словно озверел. — Я дико соскучился за ту неделю, что нельзя было тебя трогать. Теперь нагоняю. — Ты ебарь-террорист! — Фу, какие грязные словечки. И этим ртом ты потом будешь снова меня целовать? — оскалился Старк. — Да заводи ты уже двигатель! — рявкнул тот. — Попроси меня как следует, скажи: «Пожалуйста, милый». — Пожалуйста, милый, заводи двигатель, — пробухтел тот под нос. Мужчина расплылся в невероятно довольной улыбке, щуря глаза как кот, только объевшийся сметаны. Питер не сомневался даже, что дай ему волю, тот бы повалил его прямо здесь, выуживая всю «сметану», которая вообще была в маленьком теле омеги. Двигатель наконец загрохотал низким урчанием, и ауди, дав задний ход, повернула, а затем двинулась к основной дороге.***
В ресторане было шумно и слишком помпезно, даже по меркам Питера. Тут словно в Лувре, но почему-то при этом едят. Потолки расписаны фресками, изображающими купидонов с луками и стрелами, золотая патина на высоких колонах и мраморные полы. Унитазы, предположил Питер, тут, должно быть, были сделаны из чистого золота. Сидя по центру круглого стола, их уже ожидал Ричард Паркер. За время жизни Питера тот если и старился, то делал это медленно, как хорошее бургундское вино. Седина застряла лишь у висков в мягко уложенных волосах, а вокруг глаз и губ проступали мелкие морщинки, выражая строгость и тяжелый, неулыбчивый характер его обладателя. Мужчина зацепился за них взглядом серых глаз и грациозно встал со своего места, поравнявшись в росте с Тони. Старк ответил ему рукопожатием, Питера он одарил лишь кивком. Не сказать, что такая холодность понравилась оборотню. Он, будто решив компенсировать нехватку внимания, слегка отодвинул стул для Питера и только после этого приземлился рядышком. — Мой сын не доставляет вам хлопот, мистер Старк? — Не без этого, конечно, но всё компенсирует его чудесный характер, — проговорил Тони, одарив паренька нежной улыбкой. — Я рискнул взять на себя ответственность за выбор блюд и заказал карася в апельсиновом соусе. Питер кисло улыбнулся в ответ. Разумеется. За него опять всё решили. Собственно, как и всегда. Особенно противным казался карась. Питер не переносил ни вкус, ни запах речной рыбы, а карась был таким костлявым, что можно разве что соус с вилки полизать. Когда перед ним поставили блюдо, он едва заметно скривился и поковырял вилкой тонкую шкурку рыбы. Это не ускользнуло от взгляда Тони. Похоже, в присутствии отца тот предпочитал не открывать рот понапрасну и покорно делал лишь то, что от него требовалось. Тони за эти пару недель успел прощупать, что на самом деле ему нравилось, и, пока официантка еще не успела отойти от их стола, ставя тарелки, мужчина проговорил: — Прошу прощения, у вас есть в меню паста? — Конечно, — отозвалась она, положив рядом с Тони столовые приборы. — Тогда можете сделать нам одну пасту с креветками, а еще принесите, пожалуйста, стакан виски. — Какой? — Макаллан и пару кубиков льда. — Хорошо, сейчас запишу, — она открыла блокнот и, что-то быстро чирикнув, так же быстро скрылась. — Не любите карася, мистер Старк? — Это не мне, а Питеру. — Вот как, — тихо и недовольно проговорил визави. — Кажется, ты в самом деле приносишь неприятности. Это неподобающее поведение для омеги. — Это вовсе не так, Ричард. Ваш сын — чудесный. — Сомневаюсь, — сухо проговорил визави. Питер ничего не ответил на такой выпад, лишь покрутил в пальцах серебряные приборы, а затем, осторожно прихватив и соседские, подтянул их к себе. Тони улыбнулся в усы. Даже рискуя получить новые неприятные комментарии, Питер всё же хотел обезопасить его от возможных ожогов. — Что это ты такое делаешь? — Ничего, — пробормотал парень, но пальцы так и не разжал. — Решил, что раз сам не ешь, то и другим есть не стоит? — Нет, — еще тише проговорил он, опустив голову ниже. — На самом деле я не голоден, так что ваше волнение беспочвенно, Ричард. — И всё же… — Я же сказал, что всё в порядке. И к слову сказать, я тоже не жалую карасей. По мне, в них слишком много костей. Когда в следующий раз будете решать, чем нам пообедать, то выбирайте рыбку пожирней. С его отцом мало кто так разговаривал. Питер даже приподнял брови в удивлении. Тони, вроде бы, не сказал ни одного обидного слова, однако в голосе слышался не только упрек, но и откровенная издевка. Ричард же, несколько растерянный галантным нападением, виновато потер пальцами в затылке. — Простите, я не подумал об этом. — Что ж, теперь давайте поговорим о делах. Ведь именно для этого мы хотели встретиться. Не так ли? — он мягко откинулся на стуле и закинул ногу на ногу. Симпатичная официантка вновь нарисовалась рядышком, на сей раз та поставила перед Питером глубокую тарелку с пастой, а возле Тони тяжелый рокс с круглым кубиком, который бултыхался в наполовину заполненном стакане. Мужчина сделал пару небольших глотков виски, и кубик тихо задребезжал, ударившись об стенки стакана. — Да. Вы правы. Давайте обсудим наши вопросы. Сделка состоится двадцать восьмого ноября, в четыре часа дня. Мы подпишем документы и заверим их у нотариуса. Когда будет первое вливание средств? — Тогда же, когда мы заключим договор — через два месяца. За это время мы как раз сможем организовать перевоз некоторого оборудования для вашей компании. Питер накрутил на вилку немного пасты и неторопливо отправил ее в рот. Интересно, за сколько денег отец его продал? Сколько же стоит задница Питера Паркера? Он думал об этом, пережевывая теплые макароны в сливочном соусе. — И наше сотрудничество продлится два года, до истечения брачного договора, я правильно понимаю? — Я хочу расторгнуть брачный договор. Питер едва не подавился в ответ. Такого он, мягко говоря, не ожидал. Ведь это означало лишь одно — сейчас его отец взбеленится и начнет качать права. Ричард не любил, когда кто-то играл не по правилам. Омега был предметом их сделки, этакой печатью, для того чтобы скрепить связь между двумя компаниями. Мужчина бы не позволил перехитрить себя. Парень перевел осторожный взгляд на отца, сидевшего по другую сторону стола, и тяжело проглотил пасту. На лбу старшего Паркера забилась маленькая жилка. — Я не понимаю вас, мистер Старк, — проговорил тот шипящим шёпотом. — Наш с вами контракт продлится и правда два года, как всё и прописано, но без брачного договора. Питер пробудет со мной гораздо дольше этого срока, и разводиться я с ним не собираюсь. Так что теперь это исключительно наши с вами игры. — Мне это не нравится. — Конечно вам это не нравится. Ведь вы предполагали, что Питер станет идеальной валютой. По истечении двух лет договор бы закончился, мы развелись, и он получил неплохой откуп и массу бонусов, которые вы потом бы и забрали. А после, полагаю, снова выдали замуж за кого-нибудь, с кем хотите наладить связи. Разве я не прав? Ричард заметно посерел. Черт возьми, звучало так себе. Будто он и в самом деле вещь. Питер предпочел уткнуться в тарелку, отчаянно делая вид, что его здесь попросту нет. — Наверное, мой сын наговорил вам гадостей про меня? — Нет, я сегодня увидел всё собственными глазами, — строго проговорил Старк. — Поэтому, как я уже и сказал, мы работаем с вами один на один, без Питера. Два года до истечения основного договора. — Вы не можете разорвать брачный контракт. — Верно, но это может сделать сам Питер. Таково было моё условие с самого начала. — Я должен решать? — парень тихо сглотнул. — Ты ничего не должен решать! Это не твоя прерогатива, — рыкнул Ричард. — Мы разберемся без твоего участия. Поэтому сиди тихо и не открывай рот. Питер перевел затравленный взгляд на отца, найдя в его лице лишь молчаливое осуждение, а затем посмотрел на Тони. Тот, как обычно, смотрел на него в ответ с молчаливым ожиданием, только в этот раз еще потягивал из стакана виски. Он уже уяснил, что значит такой его взгляд. Только Питеру было решать, чего он хотел и как хотел поступить, а Старк готов был его выслушать. — А если я разорву договор, то что тогда? — Останешься ни с чем после того, как вы разведетесь, — сухо отозвался старший Паркер. — Это будет самое глупое решение, которое ты принимал в своей жизни. Отец нервничал. Он неосознанно выдавал это своим поведением. Питер хорошо знал, когда именно и как это проявлялось. Значит, Тони был прав. Тот вознамерился по истечении двух лет их контракта забрать себе то, что полагалось его сыну. По губам расползлась хитрая улыбка. Что ж, хоть раз в жизни, но он всё-таки мог отплатить ему за всё, что тот для него не сделал. — А что именно должно достаться мне, когда мы, вроде как, разведемся? — Два процента акций Старк Индастриз, ежегодные базовые алименты и симпатичная лаборатория на Манхеттен, — ответил Тони. — Вот как, — теперь таким же хитрым взглядом он коснулся мужчины, сидевшего напротив. — Как жаль, что я настолько глупый, что не знаю ничего об акциях. Тогда зачем они мне? — Питер, давай-ка выйдем. — Я еще не доел пасту. — Питер… — Ты сам говорил, что я такой же недалекий, как моя мать, и не должен перечить своему будущему мужу. Обязан слушаться его и лишний раз не открывать рта. Раз мой супруг говорит, что надо разорвать контракт, то мне лишь остается подчиниться, как и подобает хорошей омеге. Я искренне следую твоим наставлениям, отец. Это нокдаун. Ричард готов был сейчас выпрыгнуть из штанов от ярости, пока его сын с мягкой улыбкой продолжал поглощать пасту. Он ожидал чего угодно, но никак не того, что его обыграет в шахматной партии собственный сын. Преисполненный ярости альфа привстал со своего места и, обойдя стол, дернул Питера под локоть, призывая подняться. К его удивлению, парень отреагировал совсем неожиданно. Тот подскочил за столом и хмуро посмотрел в лицо. — Хочешь поговорить? Тогда говори здесь, отец. — Нет. Мы выйдем. — Тебе придется опозориться и поднять меня на руки, ведь на своих двоих я не пойду. Вперед, покажи всем наглядно, как ведет себя настоящий мужчина! Он удивленно вытаращился на молодого омегу, едва приоткрыв рот. Питер зашипел сквозь зубы: — А если ты всё-таки не рискнешь выставить себя на посмешище, то сядь обратно и жри своего костлявого карася. — Когда ты успел отрастить такие зубы? — С недавних пор. — Что ж, пожалуй, сегодня я не буду жрать своего костлявого карася. Я, кажется, уже наелся, — он растеряно подался назад и вот, оставив пару крупных купюр на столе, проговорил снова: — Увидимся через два месяца, мистер Старк. Спасибо за встречу. — Не за что, Ричард. Короткое рукопожатие прервалось так же неожиданно, а их собеседник, постаравшись всё-таки не опозориться окончательно, стал спокойно продвигаться к выходу из ресторана. Питер плюхнулся на свой стул и, судорожно выдохнув, поглядел на едва початый стакан Тони. Не спрашивая разрешения, он перехватил его, вытащив крупный кубик, и жадными глотками осушил. Кусок льда плюхнулся уже в пустой стакан. — Полегчало? — хохотнул Старк. — Пока нет. Меня трясет так, что еле могу на ногах стоять. Я боялся, что он правда потащит меня за руку из ресторана, тогда я бы просто упал. Это был бы провал. — Ты был настолько убедительным, что он бы не рискнул совершить нечто подобное. Умничка, — горячая рука заскользила вниз по спине, лаская и успокаивая. — Я очень горжусь тобой. — Я… я… впервые за всю свою жизнь дал отпор отцу. — Рано или поздно это бы произошло всё равно. Ты не мог бы вечно… Питти? — проговорил мужчина, заметив, как паренек странно позеленел. — Что-то мне нехорошо. Я скоро вернусь. Питер покинул стол в спешке, отыскал уборную и, едва успев добежать до унитаза, опорожнил желудок. Вот он и попрощался с пастой, так толком и не успев ее как следует распробовать. Ноги до сих пор потряхивало от напряжения, а в голове стучала кровь. Он прижался лбом к холодному ободку и постарался успокоиться. Почти невольно он отметил, что унитазы в этом ресторане были самыми обычными, не золотыми. Красивый налет и пафосность были лишь на парадной стороне, а копни глубже — ничем не отличимая от сотни других пустышка. Этот ресторан напоминал ему Ричарда. Неудивительно, что он позвал их именно сюда. Следующей же мыслью было то, что он действительно впервые видел нескрываемое удивление на лице отца. Это неожиданно льстило. Кое-как разобравшись в собственных ногах, Питер встал и, открыв дверцу, двинулся к раковине. Тони, благо, не беспокоил его, не побежал следом, чтобы убедиться, что тот жив и здоров, давая чуть больше времени для того, чтобы юноша мог прийти в себя. Питер умылся в раковине, такой же обыкновенной, как была у него в университете, и попил воды из краника, избавляясь от противного вкуса во рту. Когда же он вернулся назад, то заметил, как Старк с облегчением выдохнул. — Ты в порядке? — Уже да. А можно я еще немного выпью? — Ты можешь не спрашивать меня о таких вещах. Вот только если заблюешь машину, я тебя перекину через колено и задам трепку. — Ты прям будто напрашиваешься на то, чтобы я тебе в самом деле испортил салон. Тони заинтересованно изогнул бровь в ответ, и Питер, наконец поймав себя на том, что сказал подобное вслух, сразу дал задний ход, нервно рассмеявшись. — Ты же не думал, что я это на полном серьезе? Это всего лишь шутка! — Я запомню, что тебе нравятся эротические наказания. — Да я же пошутил! Пошутил! Старк опалил его новым взглядом и пододвинул к пареньку ближе меню, урчаще проговорив: — Тогда выбирай, что будешь пить, волчонок. — Надо подумать… — Может, вина? — Что угодно, но только не вино. Ненавижу вино. Текила. Я люблю текилу. — С каждой минутой ты становишься всё интересней, малыш.