Театр вампиров

Прерывать репетицию Эрик не стал, да и не хотел этого делать. Он вошёл в зрительный зал бесшумно, лениво постукивая тростью с золотым набалдашником, сел в первом ряду. И, едва увидев его, вампиры ощутимо напряглись, сжались, не сводили настороженных взглядов со своего повелителя. Изабель же, заметив его, растерялась настолько, что забыла свою часть арии. Её лицо стало пунцовым, в глазах появился блеск, а от тела исходил тот самый манящий запах. Эрик хмыкнул. Боже, она смущалась так, будто он или она пришли на репетицию без одежды. Впрочем, в его покоях это можно будет устроить. Мадлен проследила за взглядами артистов, перестала играть на рояле, обернулась. — Доброй ночи, повелитель, — она поднялась с места и поклонилась в элегантном реверансе. — Ваша протеже сегодня пожелала репетировать с основной труппой. — Да, я вижу. Изабель так крепко стиснула кулаки, что у неё побелели костяшки пальцев. Эрик обдал её насмешливой улыбкой, небрежно махнув Мадлен. — Продолжай. Хочу снова услышать её в большом зале. Девушка вздрогнула и тут же поднялась со стула. Её лицо пылало, плечи вздрагивали. Как интересно. Мужчине казалось, что после борделя его фея будет приходить в себя ещё неделю, но она уже была взбудоражена. — Я не одна здесь пою! — возмутилась Изабель. — Но слышать я хочу только тебя. — Здесь много других артистов, которые поют дольше, чем я живу, — не унималась девушка. — И такие слова для них — оскорбление! — Ну и что? Изабель нахмурилась, сверля его взглядом. Эрик опустил ногу на ногу, глядя на неё. И почему она не может всегда проявлять столько пыла? — Прекратите выделять меня одну. — Или что? — парировал Эрик, окидывая её взглядом. — Давай, Изабель. Угрожай мне, проклинай, кричи. Сама знаешь, как сильно меня это заводит. Его голос звучал вкрадчиво, томно, а потому с каждым словом пульс девушки становился всё более частым. Не в силах придумать ответ, она беспомощно посмотрела на мать, потом на одного из молодых вампиров — на Жиля, — после чего смиренно опустилась на стул. Она смотрела в пол, сгорая от стыда, от волнения роняя листки сценария. Мадлен заиграла, от чего Изабель покраснела только сильнее, а Эрик самодовольно улыбнулся. Вампирская леди исполняла желание повелителя и выбрала арию, в которой петь должна только фея. Выдохнув, Изабель закрыла глаза и приступила к исполнению. И первые ноты в который раз вскружили ему голову. После пробуждения, когда первое впечатление поутихло, а эмоции от укуса остыли, вампир сомневался, что очнулся именно от её голоса. В конце концов, его могла поднять из гроба кровь, чья-то сила, угрожающая театру опасность. Но нет. Когда Изабель пела, его мёртвое сердце трепетало, оживало, билось. И, если у вампиров есть душа, то можно было сказать, что она наполнялась счастьем, восторгом, вдохновением — чувствами, которые должны были умереть за пятьсот лет нежизни. Потрясающе. На сцене она расцветала, становилась собой, освобождалась, а её прекрасный голос оказывал на всякого слушателя гипнотическое воздействие. Изабель жила, когда пела, а Эрик жил, когда слышал её. Неужели он влюблялся? Эрик закрыл глаза, поднявшись с кресла, сжав рукой трость. Её пение напоминало ему о слишком далёком прошлом. О жизни до вампиризма, до уродливых шрамов, тянущихся по всему телу, о надеждах на счастливое будущее. Напрасные воспоминания. В который раз от её голоса в его мыслях сами собой рождались ноты, которые одна за одной складывались в цельное произведение. Ария завершилась, и Изабель злым взглядом зыркнула на Мадлен. Вампирская леди ни разу её не остановила, не оборвала чудесное пение. Всё для того, чтобы Призрак Оперы услышал её, насладился и не срывал на артистах своё плохое настроение. Хмыкнув, Эрик зааплодировал, привлекая внимание девушки, его примеру последовали и другие артисты. Лицо Изабель вновь стало алым. Жестом он подозвал фею к себе. Девушка, хмуро глядя на него, спустилась со сцены, приблизилась к вампиру. — В следующий раз, — прошептал он ей на ухо, склонившись, — споёшь у меня на коленях. Изабель вздрогнула и отпрянула, обдав Эрика злым взглядом. Она собиралась вернуться на сцену, ничего не ответив, но вампир вовремя сжал её запястье, поднёс к губам, поцеловал пальцы. — Мне казалось, — вновь прошептал он, подойдя ближе, зарывшись носом в мягкие кудри. — Что домой я тебя провожал счастливой. — Господин, — прерывисто выдохнула она, пытаясь освободить руку. — Неужели у нас не будет другого времени, чтобы это обсудить? — А если я хочу сейчас? — пальцами Эрик провёл по её подбородку, заставив посмотреть себе в глаза. Фея обдала его свирепым взглядом, не ответив. — Ну же, Изабель, — Призрак Оперы улыбнулся, рывком притянув девушку к себе, — поговори со мной. Изабель упёрлась ему в грудь ладонями, пытаясь отстраниться. Кровь прилила к её лицу, отразившись на нём ярким румянцем. — Пока мы не одни, — процедила она, — я отказываюсь с вами разговаривать. — Вот как? Что ж, хорошо, что я умею извлекать звуки как из инструментов, так и из тебя. Эрик скользнул взглядом по шее Изабель, по следам от поцелуев, которые не удалось скрыть одеждой, по груди, медленно проведя языком по острым клыкам. От этого девушка смутилась только сильнее. — Н-но.., — она прерывисто вздохнула, отведя взгляд. — Господин, когда мы остаёмся наедине... происходит много интересного. Вампир невольно улыбнулся, когда девушка робко взглянула на него, незаметно проведя пальцем по пуговице у него на груди. Ну надо же, какой красноречивый намёк. Следовало отметить, что фея быстро училась: ещё немного, и она превратится в крайне опасную женщину. В этот раз он решил поддаться, поощряя её несмелый флирт. — Мадлен, сколько вы уже отрепетировали? — На сегодня достаточно, — леди произнесла это и тут же взглянула на вампиров, — для живой девушки. Вас, господа, никто не отпускал. Послышался общий тяжелый вздох. — И какой идиот сказал, — негромко проворчал Жиль, — что я высплюсь НА ТОМ СВЕТЕ? — Ещё одно слово, Жакоте, — холодно ответила Мадлен, — и своих доноров ты увидишь только через месяц. — Мадам Жири, мрак моих очей, смилуйтесь! От такого графика я точно ПОМРУ! Вампиры еле сдерживали улыбки, боясь рассмеяться при повелителе. Жиль же был доволен и этим вниманием. Улыбаясь, он перевёл взгляд на Эрика, надеясь на одобрение или усмешку, но в ту же секунду вздрогнул и поник, увидев каменное выражение лица господина. Жиль сполз со стула, опустился на одно колено, прижал руку к сердцу. — Ваше Величество, — он закрыл глаза. — Ваш смиренный слуга просит прощения за дерзость. Глаза Изабель округлились, она обернулась в тесных объятиях Эрика. Судя по всему, малолетка Жиль извинялся не часто. — Работай усерднее, Жакоте. Вернусь — отчитаешься. Сказав это, мужчина сжал руку Изабель и повёл её за собой из зала. — Вам же понравилась шутка, — прошептала она, как только дверь за ними закрылась. — Да, но ему об этом знать необязательно. Переведя взгляд на девушку, он протянул руку к её лицу, убрал за ухо прядь волос и будто бы случайно кончиками пальцев скользнул по шее. Изабель прерывисто вздохнула, склонив голову набок, позволяя касаться себя. В фойе было тихо, темно, пусто. Почти как в ту ночь, когда они встретились. — Эрик, — выдохнула Изабель, когда его пальцы скользнули к ключицам, плечу. — Насчёт борделя. Это было недопустимо. — Абсолютно. — Вы меня даже не предупредили! — А если бы предупредил — согласилась бы? — Боже, нет! — О том и речь, — сказав это, вампир прильнул к ней, опустив руку на поясницу. — Впрочем... мне нравится, когда ты сопротивляешься. Проведя пальцем по линии челюсти Изабель, Эрик поцеловал её, не позволив огрызнуться или возразить. Она ответила не сразу, будто бы решая, поддаться ли его напору или же побыть недотрогой. Она отпрянула первой, тяжело дыша, вновь опустила взгляд, стыдясь своего вспыхнувшего желания. — Вы превратите меня... в такую же извращенку. — С нетерпением жду этого дня. Склонившись, вампир крепко стиснул фею в объятиях и, чтобы раздразнить ещё сильнее, провёл острыми клыками по нежной шее. Он не пустил кровь, но Изабель застонала, всем телом напрягшись в его руках. — Сегодня без сладкого, фея, — прошептал Эрик, носом зарываясь в мягкие локоны. — М-м-м... — У меня дела. — Де... ла? — Вот именно. Важные, неотложные. Под мою защиту захотела попасть ещё одна фея, — произнеся это, он принялся перебирать крупные пряди. — Сегодня у неё проверка. Изабель рассвирепела в мгновение ока. — Какая ещё проверка?! — На её смертоносность, конечно же. Девушку этот ответ не устроил. Вывернувшись, она выскользнула из объятий мужчины и со злобой посмотрела ему в глаза. — Какая ещё фея?! — Наклави, — с подчёркнутой скукой произнёс Эрик. — Дитя Чумы и смертной женщины. Кажется, её зовут Вивьен. — Пока я репетирую, — процедила девушка сквозь зубы, — вы знакомитесь с другими феями?! — Пока ты репетируешь, я остаюсь директором этого театра, повелителем вампиров и большой проблемой, которую хотят устранить. И мне нужны ресурсы. Нравится тебе это или нет. Изабель сжала кулаки, буравя его взглядом. Возразить ей было нечего. — Я тоже фея. И я тоже могу быть полезна. Эрик хмыкнул, смерив её взглядом. — Ты вздрагиваешь от одной мысли о смерти, — после этих слов девушка побледнела, — не мучай себя. Изабель молчала какое-то мгновение. — Эрик, — она нахмурилась. — Что должна сделать наклави? — Сегодня ночь перед полнолунием. Лучшее время для оживления трупов, — его глаза полыхнули алыми искрами. — Все некроманты Парижа соберутся на Кладбище Невинных для жертвоприношений, торговли кожей, воскрешений на продажу. И снова загрязнят мой город гнилыми мертвецами. Мне осточертело обонять разлагающуюся плоть. Эрик сделал паузу, позволяя Изабель переварить услышанное. Она привыкла к жестокости вампиров, их жажде крови, но такие ритуалы, как призыв зомби, вызывали естественное отвращение, да и были под силу единицам. — Вивьен отравит их, обрекая на медленную и мучительную смерть каждую кладбищенскую шваль. — Я это сделаю. Эрик приподнял бровь. — Что-что? — Я, — от ярости Изабель едва не рычала. — Это. Сделаю! Она дышала тяжело, надсадно, её трясло от гнева. — А если эта фейская тварь мне помешает, я убью и её! Вампир едва подавил улыбку, наблюдая за ней. Его уловка сработала даже лучше, чем он ожидал. От знакомства с наклави он ожидал двух исходов: либо Изабель смирится с её существованием в театре, научится у неё быть феей, превратится из беспомощной бабочки в могущественную банши, либо избавится от конкурентки, что только ускорило бы её метаморфозу. Но она собралась превзойти ту, кто уже привыкла разрушать. Как очаровательно. Как великолепно. Как соблазнительно. Повторить самый страшный эпизод в своей жизни ради любви чудовища. Какой героизм, какая жертвенность. — Изабель, — протянул он, — предоставь это дело профессионалам. В её взгляде был такой гнев, что о него можно было обжечься. — Вы обещали, что сегодня мы поговорим — долго и честно, — а сами сбегаете к другой фее, — её голос звенел от ярости. — Нет уж. Не пущу. Пойду с вами. А если так нужно убить, то я тоже умею это делать. Эрик окинул её самодовольным взглядом, расправив руки, словно для объятий. — Удиви меня, фея.