Служебный роман. Красный рассвет

День закончился без конфликтов, Ворошилов не узнал о связи своей супруги с Каменевым. При Каменеве эту тему никто не обсуждал. Троцкий побеседовал со всеми коллегами, которые работали в канцелярии, кому-то даже пригрозил. Каменев принял серьёзное решение не общаться больше с Катей, хотя для него это было непросто. Троцкий всё время его тормошил, веселил как мог. Так, благодаря другу Каменев имел сильную поддержку и не поддавался унынию. Сам Троцкий разрывался на две части, не упускал из виду друга, пылал от чувств к человеку на четвёртом этаже. Стало немного полегче, когда Лев Давидович поехал домой, он убедился, что оставил Каменева с хорошим настроением и мог немного выдохнуть. Но Троцкий даже никогда бы не мог представить, что домой ему позвонить важный человек. Поужинав с матерью, он пошёл в зал, чтобы что-нибудь почитать перед сном. Неожиданно в тишине раздался телефонный звонок. Троцкий посмотрел на телефон, который находился на тумбочке на расстоянии вытянутой руки. Без спешки он потянулся к телефону, придерживая книгу левой рукой. — Да, слушаю, — неохотно проговорил Троцкий в трубку телефона. — Добрый вечер, Лев Давидович, — послышался знакомый голос на другой связи. Троцкий тут же выпрямился и отложил книгу в сторону. На его душе вдруг стало весело и спокойно. — Иосиф Виссарионович? — приятно удивился Троцкий. — Не побеспокоил? — поинтересовался Сталин. — Нет, но мне домой генеральный секретарь звонит нечасто, я приятно удивлён, — улыбаясь проговорил Троцкий, ковыряя пальцем телефонный провод, — даже интересно, чем я вам так понадобился? — Вот только не начинайте паясничать, — слегка пожурил Сталин, — иначе мы с вами нормально не поговорим. — Я буду очень спокоен, — ясно сказал Троцкий. — Какие у вас планы завтра вечером? — спросил Сталин в важном тоне. — Если честно не знаю, планов не строил, — ответил Троцкий, немного подумав, — а есть предложение? — Я хотел пригласить вас в гости, — без пауз проговорил Сталин. — И чем я заслужил такую честь? — мягко проговорил Троцкий, мечтательно посмотрев на потолок. — Обычное гостеприимство, вас редко в гости приглашают? — Сталин очень тихо посмеялся. — Меня редко в гости зовут, может, я не умею себя вести? — иронично сказал Троцкий, — помните же вечер у товарища Ленина? — Такое трудно забыть, вели вы себя очень плохо. — Да, скверный я человек, — вздохнул Троцкий, — видимо, вы вызываете во мне бурю страстей. Пока Троцкий разговаривал по телефону, его мать Анна Львовна, зашла в зал в поиске газеты. Женщина двигалась неторопливо. Когда Троцкий заметил свою матушку, то он тут же стала вести себя скромней, выпрямив спину. — Я завтра составлю список, о котором вы меня просили, — заговорил Троцкий, с деловитым видом, сделав серьёзное лицо. Сталин был неглупый человек, он догадался, что Троцкий кого-то стесняется. Ему пришло в голову отомстить Троцкому за сегодняшние, наглые выходки. — Сегодня днём, вы упоминали о твёрдой руке, наказании, — хитро начал Сталин, — всё это я могу исполнить. Троцкий с явным румянцем на щеках сильно вжался в кресло, мельком посматривая на мать. — Ну что вы, я лучше всё перепишу, — Троцкий старался говорить спокойно, не выдавая своего волнения. -Ещё вы просили меня сказать какое-нибудь приятное словечко, хотите, скажу? — растягивал слова Сталин. — Мой мозг к концу дня стал немного барахлить, информация сложная, — с напряжением ответил Троцкий, поглаживая горло. — Мне нравится ваш дерзкий нрав, — томно произнёс Сталин, — та смелость, что у вас была сегодня, ещё минута и я бы не устоял. — На какой странице посмотреть? — голос Троцкого задрожал, его лицо обдало внезапным жаром. Анна Львовна подошла к дивану недалеко от кресла, на котором сидел возбуждённый Троцкий. — Вы, не решились ко мне притронутся, думаю зря, — продолжал издеваться Сталин, — вашим рукам я бы дал свободу. Троцкий не смог контролировать свой внезапный кашель, лицо его стало красным как кожа помидора. Непонятная дрожь пробежала по его телу. Ему было тяжело дышать, тело совсем не слушалось. — Лёвушка, что с тобой? — мать с волнением посмотрела на сына. — Да, всё в порядке, вдохнул резко воздух, — Троцкий отодвинул от себя трубку телефона, — и вот твоя газета. Троцкий с трудом натянул доброжелательную улыбку, чтобы успокоить мать. Он быстро передал матери сложенную газету. — Сама же на тумбочке её оставила и забыла, — поразилась Анна Львовна. — Бывает, — с дискомфортом проговорил Троцкий, вытирая со лба тонкий слой пота, — мне нужно договорить, по работе звонят. — Ухожу, ухожу, — залепетала женщина. Троцкий прислонил телефонную трубку к уху, прочистил ещё раз горло. — Прошу прощение, Иосиф Виссарионович, связь прервалась, — любезно сказал Троцкий. — Газета всё это время была у вас? — обычным голосом спросил Сталин. — Чудный у меня телефон, — смутился Троцкий, — хорошо всё слышно. Я бы продолжил наш незаконченный разговор, но мне негде всё записать, некоторые пункты особенно хороши, то есть всё согласно требованию. Мать бесшумно вышла из зала, чтобы не мешать сыну решать рабочие вопросы. Троцкий с облегчением вздохнул. — Это вы специально меня довести решили? — спросил Троцкий. — Да, проучить вас решил, чтобы больше язык свой не распускали и вели себя прилично, — строго проговорил Сталин, — с кем угодно можете себя вести развязано, только не со мной. К тому же в гости я вас приглашаю как хорошего товарища, надеюсь не разочаруете. Троцкий ощутил небольшой стыд, понимая, что совсем заигрался в донжуана. Ему совсем не хотелось портить налаживающие отношения со Сталиным. — Простите, я буду сдержан, — по-военному отчеканил Троцкий. — Вот и хорошо, а теперь отдыхайте, товарищ Троцкий, — Сталин положил трубку. — Доброй ночи, Иосиф…- не успел договорить Троцкий. Весь день Троцкий был немного рассеянным. Все его мысли были о вечере. Если кто-то из коллег, обращался к нему он переспрашивал несколько раз или отдавал вещь, путая её с ненужной. Чтобы хоть как-то сосредоточится на работе, Троцкий пил очень крепкий, невыносимо горький кофе. Со Сталиным он весь день не виделся, говорили только один раз по телефону утром. Вечер настал незаметно быстро, Троцкий быстро поехал домой, чтобы переодеться в более удобную одежду. Целый час он стоял перед зеркалом, многократно причёсывая волосы, деля небольшую стрижку бороды. Он причесал даже брови, чтобы быть максимально ухоженным. Троцкий долго думал, чтобы надеть, и посчитал, что серый свитер и тёмные джинсы будут подходящим для дружеские посиделки. Своей матери он честно сказал, что поедет к коллеге в гости . Анна Львовна была рада, что её сын хоть немного развеется. Жил Сталин на своей даче, Троцкому адрес озвучил по телефону утром. Хотя Троцкий и без этого узнал бы адрес от Каменева или Ленина. Троцкий ни разу не был в гостях у Сталина, и это было немного волнительно. Он знал, что на даче Сталин тоже работал, принимал коллег, проводил небольшие совещания. Так что это не было чем-то приватным. Троцкий даже подумал, может кроме него, будет кто-то ещё. За час Троцкий доехал до нужного места. По пути он купил бутылочку коньяка и плитку шоколада. На улице ощутимо похолодало, Троцкий поспешил на территорию дачи. Охраны было немного, всего два человека, о визите Троцком были предупреждены. На улице его долго не задерживали. Троцкий позвонил в дверной звонок, ему открыл Мария Фроловна, домработница Сталина. Она как раз собиралась уходить. Сталин отправил её в театр. Он нередко приобщал Марию Фроловну к культуре и искусству. На даче по вечерам ей заниматься было нечем, Сталин приезжал поздно, сам приготавливал себе ужин, часами просиживал в своём кабинете и только во втором часу ночи ложился спать. Дача была просторной, высокие потолки, без всякой вычурности, в основном всё было из дерева, мебель простая. Комнат было много, но многие пустовали. Троцкий прошёл по коридору и свернул в столовую. Верхнюю одежду он повесил в прихожей на вешалку. В столовой, он заметил длинный стол в центре большой комнаты. На столе стояли пару салатов, фрукты и бутерброды, нарезанные овощи и два бокала. — Значит приглашен только я, — тихо прошептал Троцкий. Он оглядывался по сторонам разглядывая картины на стенах. Особенно ему пригляделся шкаф с виниловыми пластинками и стоящий рядом проигрыватель. — Лев Давидович! — послышался голос Сталина их кухни. — Добрый вечер! — крикнул ему в ответ Троцкий, подойдя к двери, которая вела на кухню, — я в столовой! — Хорошо, располагайтесь как вам удобно, я сейчас принесу горячее блюдо, — сказал Сталин. — Я не пропаду, — добродушно ответил Троцкий. Троцкий прошел к столу и скромно сел с краю, держа в руках коньяк и шоколад. Пару минут спустя в столовую вышел Сталин. Троцкий увидев Сталина округлил глаза, открыв рот и чуть ли не выронил бутылку коньяка. Сталин стоял перед ним в непривычном виде. На нём была светло-серая рубашка, с закатанными рукавами. Заправленная в брюки рубашка слегка подчеркивала его фигуру, вырисовывая широкие плечи и стройную талию. Чёрные, неширокие брюки, хорошо сидели на Сталине. Пока он хозяйничал на кухни его волосы немного растрепались, но выглядело это мило. — Не заскучали тут без меня? — спросил Сталин не обращая внимания на ошарашенного Троцкого. — Ещё пока нет, — ошеломленно проговорил Троцкий, не отрывая взгляд от Сталина, — что вы приготовили? — Жаренная говядина и цыпленок табака, — Сталин поставил большие тарелки на стол, — вы едите такое? — Я всеядный, — улыбнулся Троцкий, — не знал что вы готовите. — Может быть вы не любитель, но многие мужчины готовят, — с умным видом проговорил Сталин разложил бифштекс на тарелки для Троцкого. — Думал вам не до этого, — смущено усмехнулся Троцкий, с ласковым видом посматривая на Сталина. Сейчас он казался ещё более красивым.Он мысленно раскритиковал себя за дурацкий свитер. Сталин сел во главе стола, Троцкий был по правую сторону от него, их разделял один стул. — Вы чудесно выглядите, — не сдержался от комплимента Троцкий. — Спасибо! — улыбнулся Сталин, — интересный у вас свитер, Анна Львовна связала? — Изучал видимо моё личное дело, знает как мать мою зовут, — подумал про себя Троцкий. — Нет, купил год назад, на самом деле он совсем обычный, — засмущался Троцкий. — Главное удобство, — мягко сказал Сталин. — Угу, — Троцкий с трепетом посмотрел на Сталина. — Что же, давайте будем ужинать, — бодро произнёс Сталин, подвинув себе тарелку. — Кстати, я не с пустыми руками, — Троцкий вдруг вспомнил про гостинцы, и поставил бутылку конька в центр стола вместе с шоколадом. — Очень приятно, спасибо, — поблагодарил Сталин, — впрочем я не люблю принимать от других подарки. — Это даже подарком не назовешь, — усмехнулся Троцкий. — Вы потратились всё-таки, — Сталин с неудобным видом посмотрел на Троцкого. — Да бросьте вы, иначе я совсем пригорюнюсь, — настоял Троцкий. — В первый раз можно, — согласился Сталин. — Ну вот совсем другое дело, — радостно проговорил Троцкий, доложив в свою тарелку овощи. — Вина хотите? — спросил Троцкий. — Да, не помешало бы, — кивнул Троцкий. — Я обычно хванчкару пью, вы можете хотите что-нибудь другое? — вежливо сказал Сталин. — То же что и вы, — без раздумий ответил Троцкий. Сталин налили в два бокала грузинского вина до середины, один подвинул Троцкому, другой поставил перед собой. — Нужен какой-то тост, — немного подумав, сказал Сталин. — Обязательно, — согласился Троцкий, — давайте выпьем за жизнь. — Звучит хорошо, — улыбнулся Сталин. Выпив за жизнь, они принялись отведывать мясные блюда. Троцкий после бокала вина, немного расслабился и без смущения поел бифштекс, отмечая кулинарные способности Сталина. Также он поел немного цыпленка, но быстро наелся. — Иосиф Виссарионович, я думаю нам нужно кое-что обсудить, — совсем осмелел Троцкий, отодвинув тарелку. — Это так важно? — Сталин уже минут как пять ничего не ел, задумчиво смотрел на свой бокал. — Без этого будет сложно, — твердо сказал Троцкий. — Ну раз так, давайте обсудим, — ответил Сталин. — Только нужно как-то правильно начать. В общем я уже не первый день сам не свой. На то есть две причины, либо я сошел с ума, либо по уши влюбился, — Троцкий говорил с трудом, делая некоторые паузы, — иногда говорят что это почти одно и то же. Я всё время думаю о вас, хотя не должен. Разум не дает мне ответа, а душа разрывается на куски от чувств к вам. Моему сердцу нет покоя, словно туда проник вирус и паразитирует меня всего. Я боролся с этим как мог, но ничего не выходит. Никому другому я такого не чувствовал. Даже не знаю как мне быть. Сталин молча слушал Троцкого, ни разу его не перебив, вид его был серьезный, прочитать мысли было невозможно. — Лев Давидович, всё куда сложней, — наконец сказал Сталин, — наверное и у меня к вам есть какие-то необъяснимые чувства, но поймите поддаться им я пока не могу. Это чуждо мне, я имею ввиду любовь к мужчине. Так нельзя, это неправильно, пойти против природы. Может, мы оба заблуждаемся, и нужно хорошенько всё обдумать. Надеюсь я не обидел вас? — Что вы нет, — честно ответил Троцкий, — я понимаю, что это всё странно. — Мне всегда нравились женщины, — с уверенностью проговорил Сталин, — и мужчинам их не заменить. Однако я не нашёл объяснение почему к вам так привязался. Вы стали мне дороги, и моё сердце давно сказало бы «да». — А сердцу вы доверять не можете, — предположил Троцкий, — понимаю. — Мы зашли совсем не туда, — Сталин с лёгкой грустью посмотрел на Троцкого. — Давайте подождём, если ничего не изменится, то значит всё серьёзно, — с надеждой проговорил Троцкий, — я сколько угодно готов ждать. И ещё мне неважны плотские утехи, достаточно знать, что мои чувства взаимны. Троцкий был готов разрыдаться, в страхе, что Сталин совсем его оттолкнёт, отнимая последнюю надежду. Душа его ныла и билась в припадке, хоть и с виду он сдерживал свои эмоции. — И к чему это приведёт? — Сталин непонимающе смотрел на Троцкого. — Да неважно, может, вы влюбитесь в женщину, у вас будут дети, — говорил Троцкий со слабым голосом, — у меня кто-нибудь появится, мы забудем друг о друге, и всё закончится. Сталин встал из-за стола и подошёл к окну. Троцкий налил себе второй бокал и выпил всё до дна. — И вы готовы так страдать? — задумчиво проговорил Сталин, убрав руки за спину. — Я уже давно страдаю, — Троцкий тоже встал и осторожно подошёл к Сталину. — Хотел бы вам помочь, только не знаю как, — мягко сказал Сталин, поглядывая в окно. — Просто будьте рядом, — ответил Троцкий, слегка погладив спину Сталина. Сталин повернулся к Троцкому и с измученным видом посмотрел ему в глаза. Он был не в силах удержаться и положил свою ладонь на его щеку. — Простите, — нежно побормотал Сталин. — Тебе не за что извиняться, Иосиф, — Троцкий поверх руки Сталина положил свою. — Плакать не будете? — улыбнулся Сталин. — Вот ещё, — фыркнул Троцкий. Троцкий был слишком эмоционален в этот момент, и не мог это контролировать. Одно движение и его губы оказались на чужих. Нежный, робкий поцелуй вскружил голову Троцкому, он наслаждался мягкими, горячими,  как оказалось, чувственными губами Сталина. Замерев на месте, он забыл, как дышать, всё что он хотел это стоять так подольше, чтобы время остановилось. Невольно он запустил свою руку в мягкие волосы Сталина, сильно прижимаясь к его статному телу. Сталин не мог разобрать свои чувства, но ему нравился поцелуй, пухлые, осторожные губы Троцкого, нежные прикосновения то к щеке, то к талии. Троцкий был горячий в его объятьях, руки его были нежные и любопытные, ощущалась лёгкая дрожь. Но Сталин пришёл в себя и не резко отстранился, тяжело дыша. Троцкий тоже пытался надышаться, приоткрыв глаза. На его сердце было крайне неспокойно. — Лучше остановится, — сказал Сталин, поправив рубашку. — Да, ты прав, — согласился Троцкий, убрав руку с талии мужчины. Было немного грустно без чужого тепла, — я лучше пойду. — Плохой я хозяин, если гость так спешит, — с тяжёлым дыханием проговорил Сталин. — Нет, всё было слишком хорошо, просто… — на щеках Троцкого появился румянец, — иначе я не смогу остановится. — Всё еще не научились держать себя в руках? Лев Давидович, — слегка улыбнулся Сталин, обойдя Троцкого. — При ком угодно могу, при тебе нет, -Троцкий посмотрел влюблёнными глазами на Сталина. Ему стало нравиться обращаться к Сталину на «ты», словно они не просто коллеги. Сталин подошёл к столу, взял свою трубку и не спеша набил её табаком. Троцкий стоял на месте почти не двигаясь, наблюдая за каждым движением Сталина. Он не питал больших надежд, понимая, что на этом могло всё закончится. Вероятно, Сталин не отказал в поцелуе, только из-за жалости. Троцкий с неохотой направился к коридору, опустив голову. Услышав шаги, Сталин быстро повернул голову назад. — Молча решили уйти? — Сталин прищурился. — Мне так легче, — вздохнул Троцкий, — прошу, не стоит меня провожать. — Я и не собирался, но хотя бы попрощаться было бы правильней, — добродушно сказал Сталин. — До свидания, Иосиф Виссарионович, — улыбнулся Троцкий, — спасибо за приём. — До завтра, — подмигнул Сталин.