Сэквилбека разбудил будильник на телефоне. Приподнявшись, парень взял мобильник и посмотрел на экран.
«Пол восьмого?! Камень мне в струны, прослушивание же в восемь!» - с ужасом подумал он и быстро вылез из скального мешка.
На ходу одевшись и выскачив из особняка с сумкой, Грегори помчался в метро. Вскоре он выбежал на сцену, где уже находился Том.
- Так, все в сборе, отлично, - сказала Кэтрин. - Начинаем!
Заиграла музыка. Парни начали петь слова из песни и танцевать. На выполнении поворота Грегори внезапно споткнулся и упал.
«Что такое?!! - с ужасом подумал он. - Я же много репетировал этот танец! Ладно, наверное, это из-за нервов, надо успокоиться.»
Брюнет снова встал и продолжил номер. Но внезапно он начал оговариваться и путать слова, а ещё на каждом шагу падать. У Тома же дела шли намного лучше. Он всё пел правильно и танцевал безостановочно, делая все движения так, как надо.
Пока прослушивание длилось, Джек с балкона наблюдал за кареглазым. Ему было печально наблюдать, что весь номер у его подо печного идёт провалом. Помимо Кэтрин и Франчески, в зрительном зале сидела Баронесса, которая тоже наблюдала за процессом. Её улыбка говорила о том, что она уже предвкушала успех.
- Так, достаточно! - произнесла Миллер после очередного падения Сэквилбека, из-за чего музыка прекратилась. - Мистер Хеллман, поздравляю, вы получаете роль принца Ангуса в «Городе колдунов».
- Да! - тихо прошептала Баронесса.
- Мистер Сэквилбек, - завуч печально взглянула на англичанина, - вы помните наш договор?
Грегори лишь печально кивнул, не глядя на преподавательницу. Он всё понимал, и поэтому грустно ушёл со сцены. Франческа, сидевшая в зрительном зале, печально наблюдала за его уходом.
«Бедняга! Так много работал ради этого, и всё коту под хвост!» - подумала она.
Алёна Свиридова - Это ведь я (песня для атмосферы)
Джек, который всё видел, чуть ли не рыдал. Так жаль, что всё дело пошло в тартарары, и мечта Грегори разбрилась, как и его пятнадцать лет назад.
Сэквилбек вернулся в особняк. Он сел на кровать и посмотрел есть ли на сегодня рейс: «Нью-Йорк - Лондон», чтобы улететь отсюда сегодня же. Есть. И билеты на сегодня тоже есть. Он заказал билет для себя, а с его глаз катились слезы. Как же так?! Он ведь каждый день репетировал этот номер, почему он не справился?!
Парень встал и начал собирать свои вещи. Как только они все были собраны, Сэквилбек услышал знакомый грозный голос:
- Ах, вот ты где!
Стоило ему только поднять свои карие глаза на обладателя голоса, он тут же увидел Баронессу. Женщина схватила его за волосы, сказав:
- Думал, что этим всё закончится?!!
Она силой вывела Грегори к выходу из особняка, где швырнула его на улицу, и вдобавок кинула ему к счастью собранный чемодан и гитару.
- И не смей сюда явиться! - грозно прибавила женщина, после чего захлопнула дверь особняка.
Весь оставшийся день Грегори вынужден был пробыть в парке, играя на гитаре, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, а потом - в аэропорту в ожидании самолёта.
Джеку тоже после сегодняшнего дня пришлось не сладко. Придя из театра вечером, он увидел, как из его коморки слуги Хеллманов вытаскивают все вещи.
- Что это значит?! - воскликнул он, обращаясь к Баронессе, которая стояла перед дверью в коморку. - Где Грегори?!
- Ты его больше не увидишь никогда, - злорадно проговорила женщина. - И, конечно, ты уволен.
Голубоглазый грустно вздохнул. Ему ничего не оставалось сделать, как смириться со своей судьбой.
А Грегори тем временем уже заходил в свой самолёт. Он написал своей семье, что возвращается домой, и что его мечта, ради которой он сбежал из дома, разбилась в пух и прах. Утром его уже встречала вся семья, Рокси и Джим.
Семье Сэквилбек и лондонским друзьям Грегори было трудно смотреть на унывшего брюнета. Фредерику, который понял, что его старший сын должен сам выбрать свой путь, было неприятно видеть, как страдает Грегори.
Так как выучиться на артиста не получилось, Грегори решил пойти в местный педагогический институт на факультет учителя английского языка и литературы, куда его изначально и посылал Фредерик. Когда он сказал своему отцу, чтобы он зачислил его туда, тот был удивлён и не очень рад этому. Но даже так, Сэквилбек всё равно продолжал думать о сцене. Продолжал общаться с Джеком и друзьями из бродвейского института. Про Джека он узнал, что Баронесса уволила его и выгнала из особняка. Его институтские друзья были немного огорчены, когда узнали, что Грегори покинул их, даже не попрощавшись с ними, но всё-таки были рады знать, что и как у их друга из Англии. Правда переписки с Варандой были коротки. Они состояли лишь из: «Привет. Как дела?» и «Пока». Брюнет думал, что это всё из-за их последней встречи, когда он накричал на неё и назвал идиоткой.
«О чем я думал?!» - мысленно корил себя кареглазый, вспоминая этот момент.
Вскоре он стал замечать, что Каллисто ему нравится, причём не столько как подруга, сколько... . Такая милая, такая лёгкая, такая нежная, такая очаровательная, такая добрая, такая надёжная... Не то, что эта Изобель, которая изменяла ему неизвестно с кем.
Учёба в педагогическом институте для Грегори была самым настоящим адом. Хоть он учился нормально, ему там не нравилось.
Однажды, когда Грегори лежал у себя на кровати и грустно наигрывал тихую мелодию на гитаре, к нему постучались.
- Войдите, - уныло вымолвил он.
В комнату вошёл Фредерик.
- Сынок, ты занят? - спросил он.
- Нет, пап, - ответил Грегори, взглянул на отца и отложил гитару. - А что, что-то надо?
- Поговорить хотел, - произнёс мужчина.
Младший Сэквилбек отодвинулся, чтобы отец сел рядом. Старший Сэквилбек подошёл и сел рядом с сыном на освобожденное место.
- Я понимаю, что ты чувствуешь, - начал он. - Разбитые мечты - это всегда больно. Я тоже когда-то хотел выступать на сцене.
- Серьёзно? - Грегори удивлённо выгнул брови.
- Представь себе, - слегка рассмеялся Фредерик. - В старших классах я играл в музыкальном театре нашей школы. Но однажды я сломал ногу во время выступления, а там, как ты знаешь, очень нужны ноги, чтобы ходить по сцене и танцевать, поэтому мне пришлось бросить это дело.
- Но ведь сейчас обе твои ноги целы! Почему ты не вернулся к этому делу?
- Понимаешь, - Фредерик горько усмехнулся, - в этом театре отчисляли, если ученик хотя бы один раз травмировался серьёзно, и даже если не на всю жизнь.
- А как же пение?
- Выступать в качестве певца на сцене для меня было мало. Я хотел и петь, и танцевать, и быть актёром одновременно, - он вздохнул. - Наверное, твоя любовь к сценическому искусству досталась тебе от меня.
Грегори осенило. Теперь он по-настоящему мог ответить на вопрос, почему он выступает. Раньше он сказал бы, что это его мечта, и ему нравится это дело, но это был неверный ответ, потому что он не мог сказать почему ему это нравится. А теперь, когда Фредерик расскрыл ему своё прошлое, он всё понял.
- Но тогда я нашёл спасение: книги, - продолжил рассказ Фредерик. - Я любил читать и решил, что в будущем стану писателем, журналистом или учителем английского языка и литературы, - он снова вздохнул. - Я не стану отговаривать тебя от мечты стать артистом, несмотря на свой неудавшийся путь к сцене, потому что понимаю, что сцена - смысл твоей жизни. Ты можешь бросить эту мечту, если хочешь, но знай: ты не должен дать жестокой реальности сломать твою жизнь просто потому, что ты не соответствуешь параметрам своей мечты.
Мужчина слегка улыбнулся, глядя на сына. Грегори, вздохнув, плюхнулся назад на кровать.
- Знаешь, пап, - начал он печально, - в бродвейском институте я впервые влюбился.
- Правда? - удивился Фредерик.
- Да. Но она... предала меня.
- Конечно, это печально, но я уверен, ты найдешь себе другую девушку.
Фредерик встал с кровати.
- Я пойду. Мне ещё надо проверить домашние задания, которые сдали мне мои ученики. А ты подумай над моими словами, - с этими словами глава семьи Сэквилбек ушёл из комнаты.
Полина Гагарина - Навсегда (песня для атмосферы)
Грегори понимал, что Фредерик прав. Надо не сдаваться, а идти к своей цели и не унывать, несмотря на свои неудачи. Он активно занимался вокалом, тренировался в танцах и оттачивал актёрское мастерство. А делал он всё это на той самой песне «Моя вечность». Он исполнял её везде, даже на крыше дома он как-то раз умудрился это сделать. Тогда его увидел Фредерик, который шёл из школы, где он работал, домой. Он был очень поражён талантами своего сына.
***
Грегори смотрел уже десятый сон, как его разбудил отцовский голос:
- Грегори, вставай!
Сонно приподнявшись в локтях и еле открыв глаза, Грегори посмотрел на Фредерика.
- Что ты здесь делаешь, пап? - хриплым голосом спросил он.
- Быстрее собирай свои вещи! - с победной улыбкой произнёс Фредерик. - Ты летишь в Нью-Йорк!
- Что?! Ты серьёзно?! - Грегори был вне себя от счастья.
- Серьёзнее некуда, - ответил мужчина.
Сняв одним движением руки с себя одеяло, Грегори начал сборы, которые быстро закончились. Ну, а что, он не из медлительных, тем более ему ещё и Фредерик помогал. Точно также быстро он и переоделся из пижамы в свою базовую одежду. Поэтому вскоре отец и сын были в аэропорту.
Прежде чем войти в самолёт, Грегори, как и тогда с Рокси и Джимом, он крепко обнял своего отца и прошептал ему:
- Спасибо.
После этого Сэквилбек-младший помчался в самолёт. Он сел возле окна и помохал отцу, который махал ему в ответ.
***
Утром театр был настолько пустым, что казалось, что здесь никогда и никого не бывает. Ну, или почти никого. Джек водил шваброй по сцене, как услышал позади себя знакомое:
- Давайте я вам помогу.
Обернувшись, он увидел Грегори
В руках он держал свои вещи, из-за чего сразу было видно, что он только с аэропорта сюда прибыл. Прошло всего три недели со дня их разлуки, но им обоим казалось, что они не видели друг друга вечность.
- Я умею убираться, - продолжал говорить уже знакомые Сэвиджу слова брюнет. - Меня даже дразнили чистюлей в школе.
Джек улыбнулся, радуясь его прибытию. Грегори оставил рюкзак на полу и подбежал к нему, чтобы обнять его.
- Я очень скучал по вам, - тихо прошептал кареглазый.
