Лунное проклятие

      Саске объявился на исходе третьего дня, если начать вести отсчёт с момента получения Конохой претензий от Тумана.       За прошедшее время самочувствие лидера поселения, скрытого в листве, оставляло желать лучшего. Концентрировать внимание стало сложнее, незримое присутствие АНБУ раздражало до фантомного зуда, а запахи теперь ощущались острее, усиливая возникшую мигрень. Но худшее — это проблемы с памятью, начали забываться некоторые мелочи, и рассеянность из наигранного образа перешла в разряд реальных проблем.       Даже сподобившись на поход к врачу, ситуацию изменить не удалось: ирьенины критических отклонений не обнаружили. Разве что, гипердонтию — это объяснило кровоточивость дёсен. Новые клыки начали прорезаться аккурат над старыми. Предложение вырвать зубы для беспрепятственного роста нового комплекта — не то, к чему будешь готов, и потому решение отложили в долгий ящик.       А ещё беспокоили странные сны. В грёзах всегда была Коноха, и постоянно ночь, кадр за кадром, одна улица сменяла другую, но неизменно концом маршрута был один и тот же дом. Его чёрный провал окна, средь множества подобных, казался райскими вратами в персональный ад, заставляя держаться на расстоянии и искушая одновременно. После начинались размытые, смазанные подрагиванием картинки — пёстрая абстракция, неизменно предшествующая пробуждению. Такие сновидения изматывали, пробуждали слабость и неясную тоску, чтобы потом утопить ее в монотонной серости очередного дня.       АНБУ скрылись в потайных нишах. Они уже доложили своему господину о вернувшемся Учихе, прежде, чем упомянутый успел появиться на пороге кабинета. Не обременяя ни себя, ни Хокаге лишними любезностями, Саске решил сразу перейти к делу, и, вальяжно скрестив ноги, устроился на диване.       Но никак не ожидал, что Хатаке сядет рядом. Почти вплотную.       Какаши придвинулся к Саске, уткнулся тому почти в самый изгиб шеи, учуяв ускользающую манкость запаха, повёл носом, проследив путь аромата, прервавшегося в нерешительной близости возле губ, и так, замерев напротив, идеального в своей холодной красоте, лица жарко выдохнул:       — Сакура?       — Пересеклись на улице. — Саске отклонился всем корпусом, ему было максимально некомфортно, но всё же продолжил: — Я убил союзного шиноби, а вы первым делом интересуетесь моей личной жизнью? — Проскользнула нервная усмешка, и попытка отстраниться от бывшего учителя, что с каждой минутой становился всё страннее.       — Во-первых, все имеют право на маленькие слабости. — Сенсей, к облегчению своего воспитанника, сел прямо, увеличив тем дистанцию. — Во-вторых, ты убил четверых. Вовремя подсуетившись мы обзавелись маленькими секретиками от Кумогакурэ и Суны. Ну, что, может расскажешь о произошедшем? Как так можно было облажаться? — Лёгким касанием Хатаке щекотно провёл остриём отросших ногтей по нежности чужой шеи, продолжая легонько царапать всё выше, пока любовно не зарылся пятерней в чёрные как смоль волосы. — Или комплекс Бога вконец мозги отшиб? — Прежде ласкающая ладонь вцепилась в тёмные пряди.       Дальше АНБУ стали свидетелями, как Саске был макнут лицом в забытую на журнальном столике пепельницу, прямиком в горку табачного пепла. А после, гордого носителя шарингана, дезориентированного и ослепленного сигаретной золой, порол ножнами его же катаны, гоняя по всему кабинету, почётный и самый главный человек Конохи.       Когда гнев отступил, Какаши, сжалившись скомандовал:       — Шизуне, я знаю, ты стоишь под дверью! Быстро зайди, этому дуралею нужно промыть глаза, я малость перестарался.       Войдя, Шизуне без промедления тут же кинулась к пострадавшему, Шестой продолжил обращаться к ирьенину.       — Послезавтра выдвигаемся с официальным визитом в Иву. Подготовь всё необходимое. А сейчас нужен свежий воздух и трезвые мысли, до утра меня не беспокоить. Охраны это тоже касается. Свободны! Как долечишь Саске, можешь спокойно его отпускать, он волен делать, что хочет, но за периметр пусть не выходит. — Открыв окно, Рокуйдаме махнул на прощание и скрылся в прохладной тьме улицы.       Ускоряясь и избегая ненужного внимания, он, гонимый сменяющимися в бешеном темпе мыслями, мчался без цели, отдаваясь свободе момента. До тех пор, пока на периферии зрения не мелькнуло розовое пятно.       Сакура неспешно возвращалась домой.       Долгожданная встреча с Саске не оправдала надежд. Приветственные объятия не смогли растопить барьер холодной отчуждённости. Её снова оставили одну, сославшись на неотложность дел, не пообещав, даже, увидеться после, когда освободится. Погружаясь всё глубже в меланхолию и максимально растягивая путь, теряясь во времени, Сакура даже не заметила, как обзавелась незримым спутником, проводившим её до подъезда, а после, быстрой тенью пробравшегося в окно её квартиры. В замочной скважине звякнули ключи, дверь открылась, впуская полосу света и припозднившуюся хозяйку, и тут же захлопнулась, придавливаемая спиной.       Хотелось сползти вниз побиться затылком о дверь и расплакаться от никчемности и жалости к себе. От этого стало лишь тошно, и не добавляло очков к самоуважению. Не включая свет, Харуно направилась в спальню, попутно сбрасывая одежду прямо на пол. Это будет проблема утренней Сакуры, а сейчас хотелось лишь забыться во сне. Но стоило дойти до спального места, как её повалили в мягкость и резко крутанули, завернув в одеяло наподобие ролла.       — Чщщщ! — Сбоку привалились, призывая к молчанию, и поглаживая сквозь покрывало, словно пытаясь согреть. — Это я.       — Сенсей? — возмущенный шёпот, но на крик не перешла.       — Я скучал. — Острый подбородок вдавился на уровне плеча, а объятья усилились. — Выглядишь расстроенной. Саске?       — Какаши-сан, отпустите немедленно, иначе я не посмотрю, что вы мой бывший учитель и Хокаге при исполнении! — Вопрос проигнорировала.       — Точно из-за Саске. — В висок звонко чмокнули, а хватка стала крепче. — Он тебя не заслужил. — Послышалось ворчливое урчание на покрасневшее ушко. — Будь я на его месте…       — Но вы не на его месте. И не заставляйте мне вам его указывать!       — А кто в этом виноват? — Чужие ладони скомкали одеяло. — Ты же тогда сама пришла.       — Это ничего не значит! — Она протестующе заёрзала, но выпускать из кольца рук её не собирались.       — Он разочаровался и хотел знать кто был первым? Ревнивый дурак. — Лёгкий смешок и мочку слегка прикусили.       — Чт… Нет! — Задыхаясь от возмущения, Сакура, замотанная как гусеничка, попыталась больно боднуть в ответ, что, естественно, не получилось. — Он пока не знает. Мы с Саске куном, ещё не… А, Шанаро, кому я это говорю!!!       С довольным фырканьем кокон притянули ещё ближе, дополнительно перекинув через него ногу.