***
Три дня спустя Луч солнца, что падал на глаза и так сильно мешал, вынудил Эвтиду разомкнуть веки. С большим усилием открыв глаза, Эва невольно стала озираться, ибо понятие не имела где находилась. Где я? — последнее, о чем успела подумать девушка, прежде чем перед глазами возникли фрагменты прошлого… Желание найти убийцу Исмана, засада, оскал Эпистата, сильный удар по животу, невыносимая боль и её мольба не убивать. А дальше… — Эва! — раздавшийся взволнованным голос Реймсса, оторвал несчастную от ужасающих воспоминаний. Тяжело дыша, Эва, душа которой металась, попыталась встать, однако из-за сильного головокружения сделать этого не смогла. — Лучше полежи ещё немного, — произнёс другой, более спокойный голос. Ливий? — с удивлением подумала Эвтида. Правда, не успела девушка задать вопрос лекарю, как тот слабо улыбнувшись поспешил все рассказать, зная, что Эвтида лишь себя накрутит и сделает тем самым хуже. Глубоко вздохнув, Ливий как можно мягче начал свой рассказ. Первым делом, не желая давать девушке надежду он поведал о том, что она более не беременна. — Удар по животу был сильным, плод погиб моментально, — держа Эву за руку проговорил Ливий, и тут же сжал её, увидев на глазах девушки слёзы. — Как мы спаслись? — трясущимся голосом спросила Эвтида у Реймсса, желая перевести разговор. Она не хотела думать об этом… Малыш… Он… — Эпистат вынес вердикт, — коротко заявил черномаг, — Дал нам шанс спастись. Охваченная эмоциями Эва, слабо проведя рукой по волосам попыталась осознать все происходящее. Хотя это не укладывалось в голове. — Он сказал, — продолжил Ливий, — Во имя былых чувств. Дарует тебе и Реймссу, что успел вовремя вызвать меня, жизнь. Былых чувств? — сжалось сердце. — Выделил дом в соседнем поселении, — говорил лекарь, смотря в глаза полные неверия и боли, — И велел оставаться тут, пока ты не придёшь себя, ну а после… — Сказал, что если попадёмся на глаза, убьёт самым жестоким образом, — закончил за Ливия, Реймсс, чем тут же заслужил гневный взгляд лекаря. Закатив глаза, черномаг, который понимал, что своими словами сделал Эве очень больно, на деле был собой доволен, ибо не хотел, чтобы Эвтида и дальше строила иллюзий. — Оставьте меня, — слабый девичий голос вынудил двух мужчин перестать глазами «убивать» друг друга, и посмотреть на слабую и бледную Эвтиду. — Позволь осмотреть тебя, ты только пришла в себя! — взяв Эву за руку, попросил Ливий, однако девушка, что смотрела в одну точку отрицательно покачала головой. С жалостью взглянув на Эвтиду, мужчины вышли, оставив морально убитую девушку одну…***
Дальнейшие события — это воспоминая Эвы. Которые происходили ещё ДО беременности. Стоило солнцу сесть за горизонт, как, Эвтида, которая ела лишь по велению Амена уселась за общий стол и хотела было начать трапезу, да только не обнаружив Эпистата на месте невольно удивилась. «Где же он?» Подождав минут десять, девушка слегка нагнувшись обратилась к Ливию, что сидел рядом с ней. — Не знаешь, где наш Эпистат? — Ушёл куда - то злой, — весело проговорил Ливий, перед глазами которого был образ недовольного Амена. Слабо улыбнувшись, Эва, которая временами любила наблюдать за спорами и взаимной неприязнью двух мужчин встала со стула и направилась к себе, зная, что сегодня никто не будет заставлять её есть. «Что же так озадачило Амена?» — гадала Эвтида, медленно шагая к своему дому. Несмотря на то, что теперь у них с Аменом были довольно «близкие» отношения, Эва не знала, что творилось в голове у Эпистата. Ведь большую часть времени они… Остановившись на полпути, Эва с изумлением стала смотреть на Амена, что гневной походкой шёл к себе домой, не замечая никого на своём пути. Инстинкт самосохранения твердил не трогать его, ибо мужчина явно был не в духе. В то время как ниоткуда взявшееся беспокойство вынудило Эву сделав шаг вперёд, обратиться к Амену. — Господин, — в вечерней тишине раздался бархатистый голос, — С Вами все хорошо? Довольно резко остановившись, Амен, глаза которого полыхали огнём злобы коротко проговорил: — Да. После чего хотел было направиться дальше, да только Эвтида не позволила. — Я же вижу, — не унималась она, — Вас что - то гложит. Сжав зубы, Эпистат, которому сейчас было не до игр, слабо вздохнув произнёс: — Не пользуйся моей благосклонностью к тебе, Эва, если я не в настроении, лучше не говорить со мной. А иначе… Сказать по правде, слова Амена задели Эву, и первоначально она хотела было гордо подняв голову уйти, да только задетое эго «заговорило». — Ну же, — скрестив руки на груди, неожиданно проговорила Эвтида, — Давайте, Эпистат, столько разговоров, обвинений! Где же наказание? Наглый вид, глаза полные огня всколыхнули Амена. Хитро улыбнувшись, мужчина, сделал несколько шагов вперёд и сократив расстояние между ними спросил: — Ждёшь наказаний, моя непокорная Неферут? Не успела девушка ничего ответить, как Амен за считанные секунды нагнувшись, перебросил удивлённую Эвтиду через плечо и уверенной походкой направился к себе… С размаху открыв дверь, Эпистат, не удосужившись даже её закрыть, повалил возлюбленную на кровать, и прежде чем она успела что - либо сделать, заткнул ей рот страстным поцелуем. Вихрь эмоций, и необузданная страсть, охватившая обоих сводила их с ума. Забыв обо всем на свете, Амен разорвал нежное шёлковое платье Эвтиды, и оставил её нагой. — Ох! — сорвался заветный стон, когда мужчина прильнул губами к пышным формам Эвтиды. Прижав кисти девушки друг к другу и подняв её руки над головой, Эпистат, дикое желание которого требовало разрядки, принялся покусывать затвердевшие соски Эвы, попутно массажируя свободной рукой влагалище любимой, из которого сочился сок. Усмехнувшись, и решив не терзать ни себя, ни Эву, Амен приспустил штаны и рывком вошел на всю длинную в горячее лоно, сорвав очередной стон… Слабые толчки, довольно быстро переросли в быстрые и грубые, отчего Эва, не выдержав закусила губы, дабы не кричать. — Глубже, — взмолилась она, когда Эпистат, нарочно остановившись, слегка вынул свой член, желая подразнить строптивицу. Сгорая от желания, Эвтида, забыв о гордости буквально начала молить и просить «разрядить» её. Затуманенный взгляд полный похоти и страсти. Густые волосы, что струились по кровати, прекрасное тело и нежный голос вынудили Амена сказать вслух то, что он пытался скрыть, даже от самого себя. — Ты мое успокоение! — нежно проведя рукой по лицу Эвы заявил Амен, и прежде чем она успела осознать сказанные Эпистатом слова, мужчина вновь резко вошел в неё, отчего Эва откинув голову назад, принялась стонать, — Ты гасишь мою ярость. И даёшь мне силы улыбаться вновь! — доносился шёпот Эпистата, что терялся от звуков громких шлепков, двух разгоряченных тел друг об друга… Несколько раз моргнув, дабы отогнать непрошеные воспоминая, Эва, не выдержав, вскочила с кровати и стала лихорадочно бродить по комнате, словно сумасшедшая. Чем больше несчастная запрещала себе думать, тем отчётливее были воспоминая… Ложь. Все ложь! Он предал её! Охваченная злобой несчастная, резко выхватив вазу швырнула её в стену, отчего та разбившись с грохотом упала на пол. — Эва! — произнёс обеспокоенный голос, который стал за эти три месяца до тошноты омерзительным, — Успокойся! — проговорил Реймсс, который попытался слабо приобнять Эвтиду, однако та не позволила. Грубо сбросив руки черномага, Эвтида, что более не могла держать эту боль в себе, начала говорить все, что было у неё на душе… — Он лгал мне! — не держала она больше слез, — Говорил о том, что любит. Твердил, что я его успокоение, а на деле. Едва узнав кто я — прогнал! Он не любил меня! От осознания того, что все это время она была права, и Амен «любил» лишь образ Эве хотелось выть. — Эва, прошу! — очередная попытка Реймсса успокоить Эвтиду. — Ложь! Все было ложью! — очередная волна истерики. Поняв, что девушка сходит с ума, черномаг наплевав на все, взял Эву за руки и прежде чем она успела понять, со всей силы прижал к себе, заключив в объятия. Несколько попыток вырваться, провалились. Отчего ослабленная Эва лишь опустив голову тихо всхлипывала. Как же она ненавидела себя за эту слабость. Никогда прежде она не была такой. И презирала подобных «слабых» истеричек. Однако, сейчас, когда боль сжигала её изнутри, Эва готова была сделать, что угодно лишь бы хоть на время унять её. Прошло три месяца с тех пор как Амен прогнал их с лагеря. Перевернув все то, что их связывало. Будто не было признаний, жарких встреч и ребёнка… За эти недели скитаний с Реймссом, Эвтида поведала, увы многое. Они грабили дома богатый людей, воровали остатки пиши, крали одежду, дабы хоть как-то выжить… Дни сменялись ночью, недели — месяцами, однако боль Эвы лишь усиливалась. Даже сейчас, когда они наконец накопив смогли снять на время жильё, девушка лишь утопала в ненависти и боли. — Он не любил меня по настоящему, — сквозь слёзы шептала она, — Хотя почему он? — с горечью спросила Эва, — Меня никто по настоящую не любил… Закрыв глаза, девушка, душа которой рвалась, резко отпрянула от Реймсса, едва услышав… — Что? — переспросила несчастная, заправив непослушные локоны за уши. — Ошибаешься, — слабо улыбнувшись, повторил Реймсс…